Объявление

1. Дневник будет открыт с 20.06.2011 до 20.07.2011.

2. Личных записей нет: только ориджи, ролевки и рисунки

3. После 20.07.2011 дневник будет удален. Материалы на других ресурсах (кроме ролевок с Прокопяном) также будут удалены.

 

На вопросы не отвечу, всем, кому должна, прощаю.

 

Тексты можно разбирать себе при условии, что выкладываться они нигде не будут.

 

Upd. Сорри, забыла закрыть комменты

---

Приветствую!!!!

Приветствую всех, решивших заглянуть в сей дневник!

Проходите, располагайтесь, трогать можно все!

 

запись создана: 10.04.2011 в 12:41

---

Дорогой мой человек

Название: Дорогой мой человек

Автор: Tyrrenian

Бета: *автор двигает бровками, какбэ намекая кое-кому*

Тип: слеш

Рейтинг: пока G

Размер: пока мини

Статус: в процессе

Аннотация: С чего началось противостояние этих двоих, не знал никто в школе. Но с самого первого класса любая встреча Жоры Петушкова и Вани Пэйдор оканчивалась как минимум скандалом. Драки, порча школьного имущества, публичные оскорбления, выговоры и вызовы на пед.советы – парни словно задались целью стереть алма матер с лица земли своими выходками. И если с Маркизом, взрывным и задиристым по характеру, все было более или менее ясно, то поведение Пэйдор оставалось загадкой для всех. Стоило ему оказаться менее чем в паре метров от противника, как карие глаза вспыхивали
гневом, а на бледных щеках появлялся румянец. И уже Ваня, а не Жора, казался отъявленным хулиганом и драчуном, сердитым ежиком фыркая в сторону жертвы. Пятьдесят процентов седины в волосах учителей приходилось именно на этих двоих.

Предупреждения: нет

Дисклаймер: сюжет банален, но тем не менее все мое!!!

 

Написано на заявку

Sabrina U

Фррр... У меня такие красивые три фразочки завалялись...
Ночь, кофе, кухня

URL комментария

 

Текст в комментах

запись создана: 10.04.2011 в 19:22

@темы: дорогой мой человек, школа, ученики, слеш

---

О выборе персонажей и прочих мелочах жизни

Вообще, по-хорошему, я должна была сидеть и покорно писать проду к очередному ориджу, дабы поскорее уже избавиться от мозгоклюйства своих мальчиков. Надоело порядком, знаете ли. Однако мозг с Музом подумали и внезапно рассорились. А причиной конфликта стал банальный, в общем-то, вопрос: как я выбрала себе именно этих персонажей?

И тут уже подключилась я. А, собственно, как? Ведь есть же четко прослеживающаяся корреляция, просто мне никогда не встречались исследования на эту тему. Посему ниже будут исключительно мои мысли, выраженные в утвердительной, не терпящей возражений форме. Но желающие могут попытаться.

многамыслей

Итак, персонажи. Думаю, не секрет, что именно через них судорожно клацающий по "клаве" автор реализует свои мечты и чаяния относительно собственного бытия либо идеального партнера. Все эти "широкие плечи, узкие бедра, каскад локонов, ниспадающий до самой земли" и прочие прибамбасы как нельзя лучше отражают портрет "мужчины ее мечты". Разве что с постельными предпочтениями немного промашка выходит, но тут вполне себе работает принцип замещения, когда в качестве "златокудрого ангела с огромными голубыми глазами и сияющей улыбкой на совершенном лице" подразумевается сам автор. Тогда и конфликта нет - идеал уютно сопит под боком, периодически просыпаясь, дабы воспылать еще большей любовью к избраннику, девушка в облике мужчины априори кажется сильнее морально, что отчего-то стало модно в последнее время, и все счастливы. Кроме гомофобов, но тем вообще по жизни не везет, так что быстренько всплакнем над несчастной долей геененавистников и продолжим разговор.

Вроде бы все понятно и предельно ясно. Но чисто для себя я попробую разобрать персонажей еще и по типам. Ведь они же тоже не просто так появляются.

И начну я, пожалуй, с нечеловеков.

Кто самые популярные персонажи жанра фэнтези? Логично, что эльфы, демоны и вампиры (хотя последние, мне кажется, все же должны быть ближе к мистике, но в последнее время собрали манатки и стройными рядами покинули свою родину).

1. Демоны. Тут все просто. Тяга человечества к запретному, возможность не подводить обоснуй под резко проснувшиеся чуйства, списав все на магию (впрочем, это применимо ко всем трем типам) - удобно и экологично. Плюс демоны сами по себе являются отражением порока и всего не приемлемого общественностью: гомосексуализм, вуайеризм, неприкрытая сексуальность, способность наплевать на нормы морали. Сам Бог велел вписать демонов в слеш, уж простите за каламбур.

2. Вампиры. Слава Брема Стокера не дает бедным авторам спать по ночам. Мужик действительно сделал классный ход, превратив обычного дядьку-покусаку в очаровательного монстрика со взором горящим. Именно у него, если не ошибаюсь, чудовище Дракула приблизился эмоционально к доступному человеческому пониманию диапазону. За что ему мой низкий поклон. Что касается выбора вампира как героя слешного произведения, то тут ситуация примерно такая же, как и с демонами - порок, разврат, алая кровь на белых простынях, лишение девственности (человеческий ассоциативный ряд вообще до невообразимости стандартен) и прочая порнография. Опять же, зубастый полуголый мужик, крадущийся во мраке ночи, сам по себе является зрелищем аппетитным и возбуждающим. Если, конечно, его целью не является отжать у жертвы телефон...

3. Эльфы. Ну, за этих ребят все знают, кого надо благодарить. Толкиен с его королевой Электродрелью быстренько покорил умы молодежи, расписав сиих блондинчиков как идеал красоты и прочих крайне необходимых боттому параметров. Тут и платиновые волосюшки, и полные презрения голубые/серые/сиреневые/серо-буро-малиновые-в крапинку глаза, и тонкая стройная фигурка, затянутая в обязательно облегающий костюм. Костюм - это практически святое, потому как иначе никто не увидит "аппетиной попки" и "длинных стройных ног". Относительно последнего я теряюсь. Сколько не пыталась определить стройность мужчких (да и женских) ног через брюки али джинсы, чаще ошибалась. Или у эльфов покрой какой-то особенный, позволяющий разглядеть все нужное...

Но не суть. Про выбор персонажа. Исходя из своих же рассуждений, я пришла к выводу, что чаще всего жертвами слеша становится так называемая аристократия от инферно. Все эти зубки, коготки, ушки - ну, какой мужчина устоит перед такой-то красотой? Опять же можно не зацикливаться о местоопределении секуального меньшинства в магическом мире. У эльфов мало женщин, а хочется, демонам по статусу положено, а вампиры и так извращенцы, потому их репутации уже ничего не грозит. Нет, ну на самом деле, это кем надо быть, чтобы еженощно облизывать чужие шеи? А вдруг жертва не мылась? Фууу...

С этим, вроде, разобрались. Остались, конечно, еще такие личности как драконы ( секас только при возможности превратиться в человека, иначе это совсем уж жестко получается), оборотни (я бы отнесла их к демонам и списала все на инстинкты) и всякие там русалки-водяные-лешие. При желании их можно отнести к одному из трех перечисленных видов, аргументы будут примерно те же.

А теперь самое сложное - реал. Хотя как сказать, сложное, он и привычнее, и психологическую подоплеку под него подвести проще. Так что приступим.

В связи с отсутсвием возможности приписать реальному персонажу неучтенные конечности (я про хвост и рожки! Не надо тут пошлить! Давите в себе темное начало секса!), авторы умело пользуют достижения косметологии. Крашеные прядки, пирсинг, невероятные наряды - в ход идет все. Или же авторы кидаются в другую крайность, используюя клише. Высокий статный мужина (чаще темноволосый. Что поделать, сама люблю брюнетов) в деловом дорогом костюме скорее всего окжется бизнесменом, а после еще и топом. Обреаленый во все щели эльфенок - моделью и боттомом. Да, бывают исключения, но я их не рассматриваю. Из подростков активом будет тот, у кого и наряды смелее, и внешность ярче.

Зато в реале куда как более естественно смотрится реверс. Потому что представить хрупкого ангелочка, вдумчиво насилующего демона, лично мне сложно. Тем более, при описываемых пропорциях.

А в реальности разница в пару сантиметров делает ощущения примерно одинаковыми для обоих.

Но, кажется, меня понесло не в ту степь. Персонажи. Точнее, как мы их выбираем.

Итак, снова несколько наиболее часто встречающихся типа: школьник, шлюха, бизнесмен, творческие профессии (можно я не буду расписывать их на художников, музыкантов и проч? Модели сюда же). Еще добавлю бандита, хотя они встречаются не так часто. Что же, приступим:

1) школьник. В принципе, можно и не разоряться: пубертатный период, протест перед обществом, попытки определиться с собственной сексуальностью и попробовать как можно больше. Все стандартно до "не могу". Единственное, что можно было бы повозиться с вариантами "хулиган", "отличник", но это уже по личной просьбе.

2) шлюха. Собственно, название все поясняет. Ему положено, и тут авторы обычно изгаляются на тему душевных переживаний и глубокого ангста. Иногда проскальзывает отслешенная версия "Красотки"

3) Бизнесмен. Обращаем взоры к первой части моих размышлений и мысленно приписываем туда недоступность. То же и с этими дядьками. Современный вариант успешного мага/воина/аристократа, который существует где-то в заоблачных далях. Плюс многочисленные порно-ролики, подстегивающие фантазию авторов: если он так смог с секретаршей, то почему бы не заменить девочку мальчиком?

4) Творческие профессии... Кто не слышал о гомосексуальности Чайковского или да Винчи? Эту тему, я думаю, мусолили долго и нудно. Плюс ко всему склонность журналистов писать "сенсационные" статьи о шокирующей смене ориентации звезды. Типа азетная утка, ага. Поэтому не удивительно, что певцы, актеры, художники оказались на первых строчках в списках персонажей для слеша. И порой они это положение ой как оправдывают...

5) Бандит. В принципе, тот же демон, только с пушкой и в косухе. Весь такой брутальный и противозаконный, что хочется дать ему пиченьку и пожалеть. А уж тема опускания на зоне вообще благоволит голубению всего бандитизма России.

Итак, что же я хочу скать в конце своего пространного и обрывочного монолога? Да, я могла что-то упустить, потому как не занималась этим исследованием серьезно. Да, где-то мои выводы могут отличаться от реальности, но я не гений и пишу лишь то, что вижу. Да, стиль и плавность изложения хромают, но мои мыслепотоки вообще существа сволочные, так что лучше уже не будет. И в конце: все написанное выше - мое личное ИМХО. Если есть желающие высказать свою точку зрения, привести мне доказательства обратного (не "а я вот руководствуюсь другими принципами!" - это не доказательство, а личное мнение, потому менять свой взгляд на этот вопрос я из-за него не буду), или тыкнуть носом в исключения (ребята, давайте будем придерживаться логики: исключения есть всегда, и я их в расчет не брала. Но попытаться можно) - милости прошу в комменты.

@темы: мыслеблудие

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Отзыв "Фиалка и кот"

Собственно, он

Итак, посредством многодневной рефлексии и прочтения трудов Кастанеды автор таки пришла к консенсусу со своими эмоциями и теперь способна написать более адекватный отзыв о «Фиалка и кот».
Разумнее всего, как мне кажется, было бы начать с описания главных действующих лиц. Но когда я была разумна? Потому начну с того, что обращает на себя внимание и при повторном прочтении. Это, конечно же, язык переводчика. Не знаю, вполне возможно в оригинальном тексте куда как больше этого странного полувосточного колорита. Как будто где-то незримо переплелись судьбами белоснежные колонны античных храмов и кричащие краски персидских ковров. Однако, данный факт ни в коей мере не умаляет своеобразие текста и кропотливый труд B|ack Mamba.
Что до моего сугубо личного мнения человека, далекого от искусства, как дракон с острова Комодо от эльфийской девственницы, то перевод – такое же творчество, как и написание отдельного произведения. Самым простым примером здесь будет перевод поэзии, но банальная «Алиса в стране чудес» также достойна внимания.
Кто-то может возразить, мол, «сюжет-то переводчик не придумывает!». Но будем честны сами с собой: мало кто сегодня, тем более в тесном слешерском круге пишет оригинальные сюжеты. Чаще всего это либо переложение классики, либо же переложение классики слеша. При желании можно даже выделить сорок сюжетов, по которым пишутся ориджиналы, и охватить этим списком вообще все имеющееся многообразие.
Так что, возвращаясь от пространных размышлений к основной теме письма, замечу, что для себя лично прочно закрепила данное творение под авторством B|ack Mamba и с глубокой признательностью благодарю за великолепный язык повествования. Действительно, редко где встретишь подобную комбинацию: чувственные образы, живые персонажи, каждый из которых живет на глазах у читателя, но при этом нет излишком «художественности». Не отвлекают от основной мысли закрученные метафоры или обилие прилагательных, не подташнивает от перечисления «золотых кудрей, голубых очей, так похожих на лесные озера, медовые пряди волос» и иже с ними.
Возможно, благодаря этому и вышел на первый план еще один плюс: реальность персонажей.
Не буду говорить о психологии раба, которого с детства приучали ублажать своего хозяина. В основном, потому что никогда не общалась с подобными людьми. Но будь я таким рабом… размышления и сомнения главного героя, наверное, были бы мне близки. По поводу ломки самого себя и выстроившейся в итоге личности сказать что-то сложно. Однако, существуй этот человек в реальности, он был бы достоин безусловного уважения. Да, часто характер и будущее делает воспитание. Вот только пойти против самого себя, пусть даже оправдываясь все теми же заложенными с детства принципами «все во благо господина!» - дорогого стоит. Хотя, мне кажется, будущее такого человека более чем неопределенно.
Из недостатков я могу выделить для себя только один: жесткий секс, порка, связывание и прочее. Естественно, сам ориджинал ради доминирования одного персонажа над другим с последующей сменой ролей и писался. Но мне, как человеку, предпочитающему равные отношения, довольно сложно принять подобное. Наказание самого себя открыто говорит о, как минимум, психической нестабильности персонажа, что, кстати, неоднократно подмечается автором.
Однако страстности постельных сцен это нисколько не умаляет. Отчасти благодаря довольно экзотическому антуражу, отчасти – многослойности описаний. На первых ролях – чувства и эмоции, после – прикосновения и физиологическая реакция на них, и уже исключительно для реалистичности – позы и передвижение в пространстве. При этом нет свойственной многим авторам торопливости, когда едва только обласканные взглядом вкусные кусочки обрываются ради «горячей» сцены. Вместе с тем описания ни в коей мере не занудны, удерживая читателя. И, конечно, не стоит упускать из виду милый прием авторов: написанный от первого лица текст априори будет вызывать более активную реакцию, нежели от третьего. При одинаковом качестве исполнения, естественно.
Но, к ориджиналу.
Отдельно мне хотелось бы отметить и концовку. Дабы не раскрывать интриги скажу только, что сама идея провернутой многоходовки меня искренне зацепила и заинтересовала. Не знаю, сам ли автор придумал этот клубок или где-то подсмотрел, но задействовать в одном плане почти всех персонажей – это надо суметь. Однако… Хотелось бы больше. Очарованное самим ориджиналом сознание не зацепилось за этот маленький нюанс сразу. При повторном прочтении, увы, я была опечалена. На мой взгляд, категорически смазанная концовка.
Мне до зубового скрежета хотелось понаблюдать со стороны за беготней придворных и интригами. Вместо этого уставший автор закончил историю бегством и романтической сценой в эпилоге, должной умилить неопытного читателя и проникнуться симпатией к персонажам еще больше. Что же, его право. Никто же не может запретить читателю додумать все самостоятельно?
Собственно, для подведения итога всего этого разрозненного текста: читать. Выдавать ссылки и распечатки начинающим слешерам, юным авторам и просто неадекватным людям, дабы имели представления о действительно стоящих вещах. Да, многое может вызвать неприязнь (как и сам тип, так и все тот же БДСМ), но те, кто видит в произведениях только наносное, не утруждая себя заглядыванием чуть глубже… Не будем о грустном.
Еще раз моя искренняя благодарность B|ack Mamba и привет всем, кто дочитал мои же размышления до их, увы, не логического конца.

@темы: читать слова, отзывы и размышления на тему

---

Аспид

ВОРНИНГ!!!! Итак, ЭТО должно было быть подарком любимым ПЧ к восьмому марта (у мужчин заранее прошу прощения и поздравляю с 23м февраля с опозданием), но автора случайно занесло вообще не туда, и в итоге получилось нечто непонятное. Так что людям с неустойчивой психикой, брезгливым и неприемлющим нестандартные описания под кат лучше не заглядывать. Я, если что, предупредил.
Итак...

С праздником, мои дорогие и горячо любимые ПЧ, а также все те, кто случайно заглянул в сей дневник!!!!

Пусть жизнь ваша будет счастливой, а слеш - страстным!!!!

Название: Аспид
Автор: Tyrrenian
Бета: нет
Рейтинг: хбз... PG-13 авторский.
Размер: драббл
Предупреждения: смерть персонажа, упоминание внутренних органов и прочие малоаапетитные вещи, мужская беременность.
Дисклаймер: все мое. Никому ничего не дам, окромя драгоценных ПЧ

с 8 марта!!!!

Шум базара запахом подгнивших фруктов вплетался в жаркий воздух, приносимый ветрами из пустыни с песком и обжигающим кожу солнечным светом. Здесь смешивалось все: и горечь пряностей, легкой взвесью парящих над прилавками, и резкие, грубые выкрики торговцев, приманивающих покупателей, и тени от легчайших тканей, рисующие узоры по стенам и зданиям. Здесь кипела сама жизнь, сконцентрированная на небольшом пятачке города посреди песчаных просторов жара и пустоты.
Ишасс никем не замеченный проскользнул между створками ворот, успев ощутить кожей спины жар раскаленного на солнце металла, и неспешно зашагал вдоль улицы, следуя инстинктам и запахам. Пробивающийся сквозь занавесь благовоний аромат гнили дразнил обоняние, заставляя юношу невольно облизывать пересохшие губы, от чего на языке появлялась сладость лежалой плоти. Хотелось найти источник запаха и, приникнув к нему всем телом, впитывать кожей продукты разложения. Пропитаться смрадом и тленом, насладиться, насколько это возможно, своим превосходством над смертью.
Что же, в случае удачи он и так получит все это. И даже больше.
Бросив жадный взгляд на мясную лавку, Ишасс двинулся дальше, огибая торопящихся по своим делам людей и легко ступая по скользкой грязи под ногами. Сейчас он мог позволить себе многое: украсть, убить, пытать, оставаясь при этом лишь частью толпы. Сейчас, пока в городе безраздельно властвовал Тот, истинный облик парня казался только страшной сказкой, нелепым вымыслом давно и надежно сошедших с ума сказителей. Сейчас Ишасс имел выбор: пойти до конца, взломав мерный ритм жизни города, или же остаться всевластной тенью среди людей, посвятив остаток жизни своим прихотям.
Будь он человеком, скорее всего, выбрал бы последнее.
Пробивающийся сквозь гомон базара мерный ритм барабанов отзывался в груди биением сердца о клетку ребер. Хлопки ладоней, пьяный смех, звон наполненных шербетом золотых чаш. Все сливалось в единую мелодию, от чего Ишасс невольно принялся покачивать при ходьбе бедрами, испытывая тягучее желание прогнуться в спине, касаясь затылком пяток, до боли сжимая позвоночник в тисках мышц. Кончики пальцев покалывало то ли от осевшего на коже перца, то ли от предвкушения. Юноша вновь облизнулся и окинул нетерпеливым взглядом руины высокого здания.
Возможно, когда-то это был дворец местного правителя. Возможно, кто-то хотел построить здесь храм. Но теперь в целости остались только подвальные помещения да стены первого этажа. И оттуда, из царства полумрака и осыпающихся на головы присутствующих кирпичей, доносились влекущие Ишасса звуки. Но что самое важное – запах. Тот самый, в который хотелось окунуться с головой и, слизывая с рук сворачивающуюся кровь.
Юноша вдохнул полной грудью доносящийся из руин воздух, едва не застонав от удовольствия. Теперь он облизывался почти непрерывно, тихонько мурлыкая в предвкушении встречи с Тем. Тело чуть потряхивало от напряжения, а дыхание стало поверхностным, неровным. Сквозь тонкую ткань туники хлестали по коже тонкие косички, украшенные на концах бусинами кремния и стекла.
- Пшел прочь, бродяга! – толкнул Ишасса в плечо какой-то мужик с тележкой, полной свежих фруктов. От краткого соприкосновения с теплом живого существа юноша едва сдержался в человеческом облике, злобно рыкнув вслед уже исчезнувшему в толпе торговцу. Но запах запомнил. После он сможет найти его и насладиться пропитанной фруктовой сладостью плотью, разорвать клыками нежную кожу, удобно сворачиваясь клубком посреди еще теплых потрохов.
Досадливо скользнув языком по заострившимся зубам, он последним усилием воли загнал зверя обратно. Рано, слишком рано. Не для того Ишасс покинул свое гнездо и месяц плелся по пустыне, перебивая голод насекомыми да однажды попавшимся караваном. Двоих из десяти бедуинов юноша тащил за собой, растянув на несколько дней. Мясо достигло нужной кондиции только на третий день, изрядно вывалялось в песке и неприятно скрипело на зубах, отдавая мерзким верблюжьим душком. Пришлось отключать часть вкусовых рецепторов, глотая огромные куски, не имея возможности полежать на солнышке, переваривая пищу. Да еще и холодные ночи, вынуждавшие зарываться в землю, которая хранила тепло дня до самого утра.
Поддаться слабости после такого путешествия было бы глупо, и Ишасс сдерживался, чувствуя, как внутри скребется когтями уставший от тесной узницы хищник. Осталось совсем чуть-чуть, только один шаг…
Внутри разрушенного здания было удивительно прохладно благодаря защищающим от ветра остаткам стен и исходящего из-под земли морозца. Зябко передернув плечами, Ишасс танцующей походкой двинулся к видневшейся в глубине двери.
Теперь запах разложения почти не чувствовался. Но причиной этого, скорее всего, было волнение, внезапно охватившее юношу от макушки до пяток. Непривычное чувство выбивало сердцем на ребрах бешеный ритм, по коже ползли мурашки, вынуждая ежиться и встряхивать головой в попытке уменьшить площадь соприкосновения волос с телом. Зверь внутри нервно бил хвостом и скреб когтями, желая вырваться наружу. Пришлось немного ослабить поводок сейчас, чтобы не испортить все после.
Потому сидевшие у входа охранники увидели тощего юношу с тысячей тонких косичек, ниспадавших вдоль спины до самой талии. Легкая туника, полупрозрачные брюки, простые кожаные шлепки – ничего особенного, ничего, что стесняло бы движения и выдавало присутствие хозяина. В грязном песке базара остались лежать золотые браслеты и шелковые ленты, ранее украшавшие запястья и щиколотки Ишасса. Так не придется снимать их потом…
Юноша нарочито медленно моргнул второй парой век, демонстрируя охранникам свою истинную суть, и тут же был допущен до двери с обернутой гнилым мясом ручкой. Едва удержавшись от того, чтобы впиться зубами в такой аппетитный кусок, Ишасс потянул тяжелую створку на себя и шагнул в густой воздух залы.
Затянутые густым дымом узкие окна под самым потолком, свет из которых рассеивался, не достигая даже середины пути до пола, высокие колонны, расписанные красочными узорами, медные жаровни, лишь подчеркивающие темноту помещения. Где-то в глубине, под пологом тени, выбивали вязкий ритм барабанщики. И повсюду: в воздухе, в ароматном вине, в грубом пьяном смехе чувствовалось присутствие Того. Словно невидимая метка, клеймо, оставленное ядом на каждом предмете в зале. Юноша почти видел свою цель, почти ощущал его прикосновения к своей коже, томительно-нежные движения вдоль всего тела, вытягивающие из него и дыхание, и разум, и жизнь.
Торопливо облизнув губы, Ишасс стряхнул с ног шлепки и зашагал вглубь залы, краем сознания подмечая, как затихают вокруг разговоры, как опускаются на запыленные ковры чаши, как стихает перестук барабанов. Когда юноша ступил в самый центр залы на хищно мерцающие угли, единственным звуком оставалось биение его сердца. Еще живой огонь опалил жаром мягкую кожу человеческих ног, разнеся по воздуху запах паленого. Но тут же отвлекся на услужливо подкинутые в костер поленья, обхватывая их рыжими когтями.
Теперь видимым оставался только крохотный пятачок вокруг невысокого хрупкого юноши, тогда как все пространство залы оказалось погружено во тьму.
Ишасс вдохнул поглубже и прислушался к биению сердца, запомнившему недавно услышанный ритм. Та та та-та-та та. Качнулся торсом вперед, словно увлекаемый невидимыми путами, но тут же обернулся вокруг своей оси в тщетной попытке разглядеть среди зрителей Того. И наконец, сдался, позволив истинной сущности захватить власть над телом.
Упавшая на раскаленные угли туника тут же была поглощена ненасытным пламенем, а карие очи затянуло полупрозрачными веками, радужной пленкой отражавшей неверный свет огня. Раскинутые, будто в попытке взлететь тонкие руки, ниспадающие до самого пояса многочисленные косички, украшенные на концах бусинами кремния и стекла, и абсолютная тишина вокруг, не нарушаемая даже дыханием присутствующих.
Та та та-та-та та.
Первое движение бедрами, медленное, почти болезненное, обрисовывающее в полутьме широкую восьмерку. Плавный взмах руками, словно крыльями, и скользящий шаг по кругу. Главное – дать полную свободу своему телу, позволяя ему гнуться и извиваться в свое удовольствие, чувствуя, как перестраиваются внутренние органы, готовясь к главному броску. Прогнуться так, как хотелось уже давно, касаясь затылком пяток, и тут же обратно. Теперь длинные косички мерно тлели, оставляя за собой дымный след. Встать на носочки в попытке дотянуться до потолка, но при этом вытягиваясь на добрых десять сантиметров. Словно в пьяном бреду осознавая все более заметные изменения во внешности.
И когда человеческие легкие уже разрывались от нехватки воздуха, раздался первый удар раскрытой ладони по натянутой коже. Барабанщики вступили в игру, постоянно меняя ритм, заставляя подстраиваться под себя. Наконец-то Ишасс смог вздохнуть и позволить дыхательным путям начать меняться вслед за остальными органами.
Движения стали слитными, перетекая одно в другое подобно воде, юноша уже не двигался по кругу, лишь медленно поворачиваясь вокруг оси и извиваясь всем телом. Языки огня на постоянно подбрасываемых поленьях вторили каждому его жесту, создавая причудливую иллюзию разумности. Жар уже не обжигал кожу, давно пробравшись внутрь и наполняя чуть резковатым теплом. С губ Ишасса то и дело срывались довольные стоны, но до безумия хотелось большего. И он невольно искал глазами свою цель, высвобождаясь из штанов и бесстыдно оглаживая разгоряченное тело руками.
Зубы давно заострились и теперь впивались в губу, от чего по подбородку протекли две дорожки отливающей золотом черной крови. Мышцы будто бы задеревенели, сокращаясь и расслабляясь с такой неохотой, что каждое движение отзывалось болью. Но подчиненный ритму Ишасс, вопреки собственному неудобству, двигался все быстрее, раскрываясь и предлагая себя каждым жестом.
Прикосновение чужих ладоней к спине показалось столь естественным, что юноша лишь качнулся навстречу Тому, доверчиво откидывая голову на плечо. И жалобно вскрикнул, ощутив болезненный укус на подставленной для поцелуя шее. Резкий разворот и удар косичками по лицу послужил предупреждением наглецу. Впрочем, чужой тут же загладил свою вину, ласково облизав напряженный живот юноши. Из перестроившейся гортани сумело вырваться только шипение.
Тот двигался, то притискивая Ишасса к себе, то отстраняясь от него, чтобы снять очередной предмет одежды, которой на нем оказалось слишком много для такой встречи. Зато сильное тело менялось быстро и безболезненно, принимая нечеловеческие очертания. Но танец так и не прекратился, приобретя облик бешеной битвы.
Теперь на углях ритмично двигались уже два тела. Жесткая черная с золотым отливом чешуя, белесые пасти с двумя парами внушительных клыков, с которых то и дело срывались капли яда, прикрытые слюдяными веками глаза. Казалось, что в пламени кипит без сосуда смола, вспучиваясь и перекатываясь под тончайшей нефтяной пленкой. Не стало видно голов танцоров, только украшенные ядовитыми жалами кончики хвостов нервно хлестали по земле, предупреждая зрителя от попытки подойти ближе. Только нечеловеческий быстрый ритм барабанов разрывал пространство.
Чтобы оборваться в самом своем пике.
Ишасс немного полежал, отдыхая и позволяя семени Того проникнуть глубже в свое тело, и только потом брезгливо скинул с себя мертвую тушу. Яда в клыках совсем не осталось, по чешуе скользили зеленые капли отравы партнера, так и не проникшие внутрь. Единственным средством защиты сейчас было жало на кончике хвоста, но пользовать им, равно как и биться вообще, не хотелось. Организм требовал пищи и отдыха, а инстинкты – темной пещеры под гнездо и пяти лет покоя. Но проснувшийся человеческий разум напряженно ожидал нападения выкормышей погибшего Того.
- Имя? – осведомились откуда-то из темноты.
- Ишшассс…
- Приветствуем тебя, господин.
Только тогда он позволил себе расслабиться и накинулся на тушу прежнего предводителя, заглатывая разом почти половину. Все же городской владыка слишком долго оставался непобежденным, вымахав почти в полтора раза больше Ишасса. Но теперь… Глотая терпко пахнущую плоть с восхитительным ароматом гнили, юный Аспид раздумывал о том, что надо бы уничтожить последнюю кладку Того. Ведь если поблизости родиться еще один способный к откладыванию яиц самец, жизни Ишасса будет угрожать опасность.
Низшие Аспиды, словно услышав мысли нового господина, приволокли из подвала десяток крупных, с человеческую голову, яиц. Совсем недавно отложенные, - с удовольствием думал Ишасс, давя хрупкую скорлупу своим телом, - даже зародыши толком не успели сформироваться, все еще оставаясь бесформенной массой. Но это неважно. Все неважно. Главное теперь – выносить и сберечь собственную кладку.

- Папа, я еще не хочу спать!
- Ложись немедленно, а то отдам тебя черному Аспиду, и он проглотит тебя в один присест. И будешь ты жить до конца жизни в его мерзкой чешуйчатой шкуре.
- Да ну, ты же сам рассказывал, что они в сердце пустыни живут.
- Один специально для тебя приполз к нам в город. И теперь будет кушать припозднившихся горожан, пока не появится конкурент.
- А когда появится?
- Ну… Они это… Драться будут. И один победит другого.
- Опять ребенку голову морочишь своими Аспидами? Она же не уснет теперь!
- Дорогая, это же только сказка. Зульфия прекрасно знает, что никаких Аспидов нет. Правда, дочка?
- Да, папочка!

«Надейся-надейся, - блеснули в темноте хорошо прогретой пещеры прикрытые тонкой пленкой второй пары век глаза, - но я запомнил твой запах…»

Вопрос: С праздичком?

1. Да!		69	(100%)
Всего:		69

@темы: Аспид, подарок ПЧ, слеш, фентези

---

В честь прощенного воскресенья

Оно же сегодня, да?
Планировала субботу-воскресенье, должные быть моими выходными, посвятить написанию конкурсного ориджа.
В итоге угробила субботу на прочтение "Фиалка и кот". А сегодня активно роняла слюни на отдельные места (и не все из них с рейтингом!!!!)
Надеюсь, что меня простят за столь бессовестное поведение.
А теперь...

слюни о прочитанном

1. Я не люблю БДСМ и тему рабства (не смотря на то, что сама периодически пишу на эту тему - просто уж больно благодатная почва)
2. Я не читаю размер макси, ибо нет времени.
3. Я скептически отношусь к переводам со времени прочтения на русском Пратчетта.
Но...
Оно же восхитительно! (Копатыч сказала бы "восхуительно", но применить данное слово к данному ориджу невозможно физически)
И дело даже не в сюжете, который, не смотря на концентрацию на постельных сценах, весьма интересен, не в шикарно прописанном глав.герое - рабе, и даже душевные метания не так покорили меня.
Но язык, которым это все изложено...
Если бы можно было вступить в общество любителей слеша еще раз, я бы непременно это сделала.
И, пожалуй, даже запихнула бы данное произведение на одну полочку с "Человек дождя" Тери Сан. (второе произвеение из серии "я такое не читаю", прочитанное взахлеб)
Нет. Определенно бы запихнула.
Потому что, кому как, а на меня ориджинал произвел неизгладимое впечатление.
Естественно, мыслей вроде желания попасть в рабство или отхлестать ремнем какого-нибудь брутального мачо нет.
Просто на время прочтения главный герой перестал казаться придуманным.
И если лорд Нигелль все же, после пары часов активного обслюнявливания, кажется несколько картинным, то Сильвен - это чудо.
А уж когда ближе к концу в личные отношения пары вплелись и интириги, то счастью моему не было предела.
Из недостатков же могу сказать только одно: МАЛО, БЛИН!!!!!
В общем, стыдно мне....
*ушел дописывать долг*

ЗЫ: простите меня за все

ЗЗЫ: 28 марта в продажу выходит "Огненный орден"!!!!! Господи, ты есть!!!! *умир от Щастья*

@темы: про ориджиналы

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Автор страдает фигней, автору стыдно

Небушко, помню, что клятвенно обещала писать сегодня оридж. Но в лапки ко мне попал карандашик и два листика бумаги, а потому... А потому я полдня страдала фигней, возюкая грифелем по бумаге. В итоге получилось:

1) Канцлер (бета в курсе). Надеюсь, Оля, теперь ты поймешь, почему я так активно на него фапаю.
ЗЫ: уши у него не разные... Просто так получилось, да


2) Извинительная картинка для  Небо в глазах ангела. Потому как вторую половину дня (точнее, первую, но не суть важно) я перечитывала "Лунную золушку". Собственно, Дождь. Знаю, что корявенько, с пропорциями беда, да и вообще руки у меня растут не оттуда, откуда надо, но... Мне правда-правда стыдно

@темы: порисушки, давайте отрежем Сусанину... руку, просим прощения

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Подарок!!!!

 Небо в глазах ангела, с днем рождения!!!!

Надеюсь, что сия зарисовочка, больше похожая на краткий пересказ сюжета, тебя не сильно разочарует.

Собственно, подарок

Название: имя для эльфа
Автор: Tyrrenian
Бета: Нету, автору стыдно за свою безграмотность
Рейтинг: хз... Но намек на секас есть, да...
Тип: слеш
Жанр: нууу... оно про ельфов, посему пусть будет фентези
Предупреждения: буйная авторская фантазия такая фантазия...

Семь долгих лет, с момента своего рождения и до самого пробуждения от тяжелого сна, принц Лил узнавал окружающий мир лишь посредством своих фантазий. Зачастую слишком странных и непонятных для тех, кому рассказывал о них позже. Да и способен ли обычный человек понять, как кружит в молочно-белом весеннем воздухе спираль солнечного света? Как расцветает мерцающими лепестками в прозрачной вышине дождь? Как давит на глаза и губы родной и теплый голос отца?
Семь лет младший сын короля пролежал в своей постели на границе между жизнью и смертью, удерживаемый на плаву лишь силой магии и целительных трав. Но однажды утром…
Однажды утром, когда во двор замка въехал всадник на коне эльфийской породы, глаза Лила распахнулись.
И был объявлен праздник в честь пробуждения юного принца, и были приглашены достойнейшие из придворных и искуснейшие из менестрелей, и бродили по улицам улыбающиеся торговцы, бесплатно раздавая малышне пряники и леденцы. Казалось, что весь город вдруг очнулся от долгого сна.
Но счастливее всех был, конечно же, король, наконец вырвавший сына из костлявых лап старухи-Смерти. Потому-то и не отходил властитель от белокурого голубоглазого мальчика ни на минуту, терпеливо и мягко обучая его нехитрым премудростям жизни. Вкладывал в тонкие пальчики ложку, бережно придерживая ее от падения из слишком слабой для такого веса руки. Расчесывал длинные серебристые волосы, заплетая их в тугую косу. Проносил на руках по залам и коридорам, порою ставя мальчика на ноги, чтобы помочь ему пройти пару шагов. И лучшей наградой за труды ему был тот самый намек на неумелую улыбку, что вынуждал чуть приподниматься уголки плотно сжатых тонких губ.
Так прошел месяц: в хлопотах, в суетливой подготовке к празднику, в маленьких уроках, которые каждый день получал принц Лил. Он уже научился сидеть сам, самостоятельно ел и даже понемногу осваивал речь, понемногу познавая окружающий мир. Стоит ли говорить, что вещи на самом деле оказались совсем не такими, какими виделись ему за завесой дремы? Небо было ярко-голубым и не вертелось вокруг невидимой оси, а перина на кровати оказалась вышитой вручную серебряными нитями и колкой на ощупь. Хотя во сне казалась приятно шероховатой.
И все же мир был поистине великолепен, принося в жизнь мальчика множество новых эмоций. Радость, веселье, удивление. Как будто решил восполнить все то, чего не додал принцу за эти семь лет. Лил наслаждался каждым мигом своего существования.
До тех пор, пока во двор замка вновь не въехал всадник на коне эльфийской породы.

- Я не хочу! – плакал маленький принц, глядя, как слуги торопливо собирают его вещи. – Не хочу! Не буду!
- Малыш, пойми, - пытался мягко убедить сына король, - эльфы смогут помочь тебе лучше нас. Их маги и лекари в совершенстве владеют своими умениями…
- Не буду! – капризничал мальчик. – Я хочу в сад! Хочу!
- Ты поедешь! И хватит разговоров!
Так пробуждение подарило Лилу еще и обиду и разочарование в человеке, которому он верил больше других.

Следующий день означился для принца встречей со своим опекуном и новыми впечатлениями. Такими как, например, ненависть в своем маленьком сердце и холодное презрение в серых глазах напротив. Было похоже, что эльф тоже не был в восторге от возможности лицезреть Лила, а потому поспешил усадить его перед собой и подстегнуть коня, практически вылетая из ворот замка. Представиться он так и не удосужился.
То ли от молчаливости спутника, то ли от собственной слабости, юный принц с каждым днем все больше нуждался в помощи эльфа. Которую неизменно получал по первому же требованию, но в таком виде, что просить хотелось все меньше. Отлично приготовленные блюда подавались с таким видом, словно опекун одаривал бриллиантами навозных мух. А уж необходимость переносить мальчика на руках явно казалась мужчине совершенной глупостью. Потому он небрежно стряхивал принца на заранее расстеленное покрывало, чтобы уделить куда как больше внимания своему коню.
Впрочем, белоснежный тонконогий конь проникся к Лилу симпатией и постоянно норовил потереться бархатной мордой о его плечо. Что высокомерный эльф воспринимал как личное оскорбление и регулярно что-то высказывал скакуну полушепотом на певучем языке. На что тот только скептически фыркал и тянулся к бледной ладошке, на которой маячил аппетитный кусок сахара.
Так и прошла неделя пути до эльфийской столицы.
А за ажурными стенами маленький Лил остался совсем один, окруженный высокомерными молчаливыми слугами, которые подобно его опекуну выполняли свою работу, унижая одними взглядами. И от этого становилось совсем грустно. Принц не мог понять, зачем отец насильно отправил его в это неприветливое место. Как будто просто хотел избавиться от обузы в виде слабого и ни на что не способного сына.
От таких мыслей мальчик совсем загрустил, рыдая ночами в огромную мягкую подушку, на которой при желании мог бы потеряться. И все больше и больше замыкался в себе, стараясь при появлении в комнате посторонних забиться в угол, чтобы никто не обратил на него внимания. Даже спуститься к конюшням, где стоял скакун его опекуна принц не мог, потому как ноги все еще плохо держали его. Оставалось только наблюдать из окна, как белокурые эльфы ловко и умело справлялись со своими конями. Особенно тот самый сероглазый мужчина, который привез Лила. Он с одинаковой легкостью управлялся и с тонким мечом, и с лошадьми, объезжая даже самых строптивых из них.
Восхищаясь издали своим опекуном, принц все больше убеждался в том, что никогда не будет интересен этому эльфу. Да и разве мог дружить сильный смелый воин со слабым глупым мальчишкой, который только и делал, что плакал в своей комнате? Совсем неудивительно, что белокурые красавцы презирали Лила, не скрывая своих чувств.
Вот так, сидя в очередной раз у окна, принц наблюдал за поединком между двумя незнакомыми эльфами. Бой был таким красивым, таким необычным, что мальчик просто не мог отвести взгляда от противников. Ему казалось, что тьма и пламя сошлись вместе, что улыбки на их лицах, их взгляды – это сама жизнь, воплощенная в высеченных сталью искрах. Мужчины кружили по двору, глядя только друг другу в глаза и предугадывая приемы противника. Словно были знакомы не одну сотню лет. И каждый их вздох предназначался только одному существу во всем мире – эльфу, что был на острие меча.
«Вот бы мне также…» - восхищенно думал Лил, прижавшись лбом к оконному стеклу.
Когда на пороге замка появился его опекун, принц невольно охнул. Никогда он еще не видел такого выражения на лице своего эльфа. Словно тот стоял на краю обрыва, готовясь в следующий миг броситься вниз. И казалось, что только крепко сжавшиеся на рукояти меча пальцы удерживали его от прыжка.
Эльф смотрел на увлеченных друг другом противников, до крови прикусив губу, и не двигался с места, игнорируя проходящих мимо слуг. А Лил все не мог понять, куда делось высокомерие и гордость ранее холодного и неприступного воина. Теперь он был открытым и… живым?
Эльфы все же закончили бой, со смехом повалившись на землю и бесстыдно целуясь на глазах у окружающих. И по-прежнему существовали только друг для друга, не отвлекаясь на окружающих. Даже боль в серых глазах постороннего не трогала их.
Немного понаблюдав за развернувшейся во дворе картиной, Лил вернулся в постель. Впервые не затем, что спрятаться или плакать. Чтобы хорошенько обдумать увиденное и сделать для себя определенные выводы.
Никто не любит слабых, и оправдания вроде семи лет сна ни для кого не являются достаточно вескими. Чтобы подружиться с воином, надо самому стать сильным и смелым, научиться владеть мечом и держаться в седле. Тогда и появятся друзья, тогда и отец оценит своего сына и позволит вернуться домой…
Немного посидев на кровати, Лил решительно встал и двинулся к входной двери. Пожалуй, стоило начать с малого. Например, дойти самостоятельно до обеденной залы, чтобы слугам не приходилось больше носить еду в комнату. А потом, возможно, удастся научиться драться и быть смелым. Но это после, а пока надо было просто не упасть. Стенка ведь рядом, можно в случае чего подержаться за нее.

Естественно, в первый раз он не достиг своей цели, обессиленно сев на пол посреди коридора. Было безумно стыдно за свою беспомощность и слабость, а тем более за глупость и самонадеянность. Особенно когда рядом вдруг появился опекун и с тяжелым вздохом подхватил мальчика на руки, чтобы отнести обратно в комнату. Эльф не собирался наказывать принца за глупость, даже не отчитывал его, но от этого становилось только хуже. Словно бы мужчина ожидал подобного поворота дел.
Поэтому уже на следующий день Лил сидел за общим столом в обеденной зале, вяло ковыряя в тарелке и пытаясь скрыть усталость. В этот раз он поступил умнее, присаживаясь отдохнуть при первых признаках слабости. Правда, путь занял довольно много времени, но зато опекун изволил чуть удивленно приподнять бровь. И вновь вернулся к созерцанию знакомой парочки.
Потом было хуже. Было трудно заставлять себя каждый день проходить все большие расстояния, не показывать окружающим усталости и боли в непривыкших к таким нагрузкам мышцах. А когда опекун наконец-то заметил старания мальчика и приставил к нему учителей… Подушка промокла от слез по ночам. Но Лил упрямо выполнял все указания эльфов, ни разу не пожаловавшись. И с удовольствием замечал, как в глазах эльфа холод сменяется отстраненным одобрением.

- Ваши успехи в науке целительства достойны восхищения, - с улыбкой говорил принцу один из учителей. – Возможно, имеет смысл остаться в столице подольше и продолжить обучение.
- Не думаю, что это дело для будущего воина, - высокомерно отозвался Лил, откидывая с лица волосы. – Я бы предпочел успех в фехтовании, нежели лечении больных.
- Но у вас талант! Глупо зарывать его в землю из-за нелепых мальчишечьих амбиций!
- Глупо посвящать свою жизнь никому ненужному занятию.
- Но…
- Заключим сделку? – прервал возражения наставника холодный голос эльфа. Воин стоял на пороге лаборатории, пристально глядя на восемнадцатилетнего принца, которому предстояло вернуться домой уже через неделю. – Сразимся на мечах. Если тебе удастся хотя бы оцарапать меня, я лично отправлюсь с тобой к людям и научу премудростям боя. Но если нет… Останешься целителем в нашей столице до конца жизни.
- Тебе-то какая выгода? – не сдержал эмоций Лил.
- Трусишь?
- Завтра. На рассвете. И не опаздывай… эльф.

Только на берегу озера, затянутого зеленой ряской, принц пожалел о своей вспыльчивости. Он вполне добился поставленной одиннадцать лет назад цели, отец с восторгом и радостью отозвался на просьбу вернуться домой, опекун теперь не казался недостижимым идеалом, превратившись в обычного одинокого эльфа, а воинское умение Лила было достаточным для мира людей. И все же… слишком сильно в последнее время хотелось увидеть то самое пламя в глазах опекуна, которое горело во взглядах Тени и Пламени, приставленных к принцу для освоения искусства боя. Почему-то было важно знать, что эльф вовсе не так равнодушен, как хочет показать.
Но ставить свою судьбу на чашу весов все же было глупо. Подумаешь, эльф, имя которого все еще оставалось для Лила загадкой. В пылу дворцовых интриг и политических игр сам факт существования опекуна быстро стал бы чем-то малозначительным.
«Если бы это было правдой», - в который раз грустно усмехнулся принц и повернул голову на звук шагов.
Его эльф никогда не опаздывал.
- Может, сдашься сразу? – насмешливо осведомился мужчина, не делая попыток обнажить меч. – Я переиграю тебя даже безоружным.
- Как и все ушастые ты слишком самонадеян, - вскинул подбородок Лил, чтобы не показать своего страха. Потому как опекун был прав. Парень мало что мог противопоставить умению воина, вся долгая жизнь которого была посвящена битвам. Но сдаться значило потерять уважение к самому себе, а этого принц допустить не мог. И освобожденный от ножен клинок заблестел серебряной вязью в рассветных лучах солнца.
- Глупец, - усмехнулся эльф и одним неуловимым движением оказался рядом, крепко сжимая запястья растерявшегося Лила. – Итак, у тебя есть последнее желание перед годами в лаборатории целителей?
- Как тебя зовут? – почему-то шепотом отозвался принц, впервые разглядывая лицо своего опекуна со столь близкого расстояния. Теперь он ясно видел, что стальные глаза мужчины на самом деле были голубыми со множеством серебристых прожилок. А темный ободок вокруг радужки делал цвет глаз светлее, от чего они казались серыми. Увлеченный своим открытием принц не сразу обратил внимание на теплое дыхание эльфа на своих губах.

Собственно, эльф и не собирался становиться чьим бы то ни было воспитателем. Тем более воспитателем человеческого мальчишки. У него были свои проблемы и планы на будущее: создание собственного отряда личной охраны королевской четы, завоевание сердца темноволосого и ветреного Альвели, который выбрал в любовники этого рыжего… В общем, когда ее величество сообщила воину о новом подопечном, которого, помимо прочего, требовалось еще и доставить в столицу лично, мужчина едва сдержался от грязной площадной ругани. Он никогда не считал себя способным воспитателем малолетних отпрысков королевских семей, потому отправлялся в путь далеко не в лучшем настроении.
Первая встреча прошла гораздо лучше, чем ожидал эльф. Собственно, ожидать каких бы то ни было выходок от возникшего на пороге бледного и немощного существа было излишним оптимизмом. Мальчик, казалось, даже дышал с трудом, не говоря уже о том, чтобы шалить и пакостить. Он почти не мешался во время езды, напоминая о себе только теплом в районе живота мужчины, к которому прижимался спиной. Зато каждый привал превращался в целую проблему: требовалось аккуратно устроить ребенка, накормить, напоить, проследить за безопасностью, потому как столь слабое создание было лакомым кусочком для хищных зверей. Все это невыносимо раздражало попавшего в зависимость от здоровья малолетнего принца эльфа. Потому он и предпочитал высказывать свои мысли в адрес принца верному коню, привыкшему к такого рода словоизлияниям хозяина и сносящему это с поистине эльфийским спокойствием.
Воин все никак не мог дождаться возвращения в столицу, где можно было снять с себя часть обязанностей по уходу за мальчишкой, переложив их на плечи многочисленных слуг. Что и выполнил, едва донеся принца до отведенной ему комнаты. И тут же постарался забыть о существовании обузы, с головой окунувшись в исполнение своих планов.
Несколько дней действительно ничего не происходило. Но однажды, возвращаясь после тренировки в свои апартаменты, эльф заметил кучу тряпья в углу. Первым порывом было позвать нерадивых слуг и достойно наказать виновного. Однако что-то заставило мужчину повнимательнее приглядеться к куче, чтобы с удивлением узнать в ней человеческого детеныша. До отвращения знакомого детеныша.
Принц лежал на холодном полу, обняв тонкими ручками колени, и тихонько плакал. Как слуги могли допустить, чтобы подопечный в столь слабом состоянии гулял по коридорам, а уж тем более лежал почти без сознания на проходе, было непонятно. Но от этого еще более возмутительно. Возможно, эльф и не был самым лучшим опекуном для юного принца, но свою ответственность за его жизнь так или иначе ощущал. А потому решил отнести ребенка обратно в комнату и вызвать на всякий случай королевского лекаря для проверки его состояния. Он думал, что мальчику просто что-то понадобилось, а никого не оказалось поблизости. Вот малыш и выполз в коридор.
Но каково же было удивление воина, когда на следующий день бледный сильнее обычного и совершенно вымотанный подопечный сидел в обеденной зале за общим столом и вяло поглощал свой обед. Видимо, и в предыдущий раз он пытался проделать этот трюк, но задача оказалась не по силам.
Однако интерес к своей персоне принц сумел пробудить, и с того памятного дня воин вольно или невольно краем глаза следил за его перемещениями и успехами. Мальчишка оказался упертым, изворотливым и довольно разумным для человека. если что-то не получалось с первого раза, он пробовал еще и еще. Если не помогало и это, принимался искать обходные пути решения проблемы. И что удивительно, в большинстве случаев находил. Когда же принц сумел за пару месяцев восстановить свою физическую форму без всяких снадобий и магии, которые на самом деле были обещаны, просто никто этим не озаботился, заинтригованный эльф нанял для подопечного самых строгих и безжалостных учителей, гонявших мальчика до седьмого пота.
Сначала воину было просто любопытно: когда же это хрупкое и неприспособленное для жизни существо сломается и взмолится о возвращении домой? Потом, когда от педагоги принялись вдруг на все лады расхваливать ученика, заинтересовался всерьез, убедив королевскую чету отсрочить возвращение Лила домой. Эльф еще не наигрался с такой интересной куклой. Но все же усилил нажим, ужесточив тренировки еще больше и уплотнив расписание принца настолько, что к концу дня мальчик мог только забраться под одеяло и заснуть мертвым сном.
Словно издеваясь над воином, Лил привык и к такому режиму.
Последней каплей для эльфа стало то, что принц еще и рос. Из болезненно-хрупкого бледного создания он как-то разом превратился вдруг в тонкорукого и длинногого нескладного парня, а потом разом возмужал и стал невыносимо похожим на эльфа. Теперь их можно было бы счесть братьями или, как минимум, родственниками: оба светловолосые, светлоглазые, стройные и гибкие. Даже черты лица у них были чем-то схожи. То ли вечно нахмуренными бровями, то ли непреходящим напряжением в глазах.
Эльф считал такое поведение подопечного недопустимым, но придумать достойную причину для наказания не мог. Вот и мучился, срывая раздражение на подчиненных, которые даже ночные рейды по городу с заходом в самые злачные места стали считать лучшим отдыхом, чем выходной день в казарме.
Мальчишка же, словно издеваясь, умудрился сдружиться с Альвели и его любовником, что-то обсуждая с ними на общих обедах. Обзавелся парой поклонников, с которыми шушукался по углам неподобающим образом. Пару раз эльф лично отлавливал особо ретивых соотечественников и делал им строгое внушение при помощи меча у самого ценного и зверски перекошенного лица. Подействовало на всех, а принц так и остался в неведении, лишь отстраненно удивляясь холодным приветствиям бывших «друзей».
Но, как бы эльф ни старался, мальчишка должен был вернуться домой. И все потуги воина отстрочить эту дату еще на чуть-чуть пали крахом. Потому что принц сам рвался к людям, прочь от лесного народа, что выводило мужчину из себя.
Признаться хотя бы самому себе у эльфа банально не хватало смелости, от того-то он и придумал глупое пари. Куда как более странным было согласие принца, но мальчишка всегда умел удивлять.
Так они и оказались лицом к лицу на берегу озера. Эльф, сжимающий пальцами тонкие запястья человека, и человек, изумленно-нежно смотрящий в глаза своего опекуна.
- Как тебя зовут?
Вопрос, который не пристало задавать посторонним вроде собравшегося покинуть эльфийскую столицу принца. Ведь истинное имя всегда предназначалось только тем, кому нашлось место в твоем сердце, а внешнее воин так и не выбрал, предпочтя остаться безымянным. О чем теперь безумно пожалел, но просветить Лила о положении дел не смог. Потому что это значило бы отпустить его.
И пусть эльф еще до конца не верил самому себе, но доверчиво приоткрывшиеся навстречу поцелую губы принца оказались аргументом куда как более сильным, чем все доводы и угрозы великой королевы. Гораздо убедительнее, чем подвеска начальника стражи и горы драгоценностей, оказался запах порывисто обнявшего воина мальчишки: чуть излишне горьковатый, но с тем неповторимым сладким послевкусием, вызывающим желание дышать этим ароматом еще и еще. И уж точно весомее собственных прежних желаний было ощущение гладкой горячей кожи под пальцами.
Эльф жадно брал все, что предлагал ему принц, боясь отпустить его хоть на секунду и вместе с тем с ужасом ожидая повторения последнего вопроса.
А Лил, напротив, щедро отдавал себя мужчине, только растеряно выдыхая так и не сформировавшийся в имя воздух. И неловко впивался ногтями в спину воина, словно пытаясь удержаться на грани между сном и реальностью.
- Как тебя зовут? – упрямо поинтересовался принц, когда эльф, отдышавшись, расслабленно растянулся на мягкой траве.
- Прости, малыш, но мне нужно время, чтобы восстановить силы перед вторым раундом, - ласково притянул к себе возмущенно фыркнувшего парня воин. – Ты не мог бы повременить с этим вопросом?
- Но не надейся, что так просто отвертишься от него, - хмуро заключил Лил и мстительно добавил, с радостью заметив, как вздрогнул эльф. – Я ведь проиграл пари и теперь останусь в столице до конца твоих дней.
- Придется переносить казарму в другую часть города, чтобы избегать встреч с тобой…

- А я знала, что этим все и закончится, - заключила довольная собой правительница эльфов, когда супруги обменялись кольцами и истинными именами. – Еще когда отправляла письмо с просьбой о снижении налогов на провоз шелка знала…
- А о том, что эти двое весь дворец вверх дном перевернут, выясняя отношения, ты тоже знала? – мягко пожурил ее король, разглядывая усиленно целующуюся парочку. Вопреки всем понятиям о приличиях и регламенту церемонии, между прочим.
- Нет, - вздохнула королева, - этого в моих видениях почему-то не было…
- А зря, очень зря…

Принц Лил сидел в карете до нельзя счастливый и с довольной ухмылочкой на лице потирал большим пальцем обручальное кольцо на правой руке. На его внутренней стороне было выгравировано истинное имя любимого. Но юноша сразу решил, что не будет смотреть туда, пока вредный эльф сам не назовется. Опять же, попытки воина уйти от ответа нравились Лилу с каждым разом все больше и больше…
- Как тебя зовут?
- О нет! Прямо в карете? – притворно ужаснулся эльф.
- Ну, на площади тебе ничего не помешало… В противном случае ты можешь просто сказать мне свое имя.
- Шантажист… - проворчал воин, но все же полез расстегивать пуговицы на белоснежном камзоле мужа.

@темы: подарок на день рождения, имя для эльфа, слеш, фентези

---

А я черная моль, я летучая мышь

Автор: Tyrrenian
Бета: нету.
Гамма: аналогично
Тип: слеш
Рейтинг: ну... я даже не знаю... PG-13?
Статус: завершено
Предупреждения: пока нету... Пока только завязка.
Дисклеймер: пока еще все мое.
Написано по заявке  Небо в глазах ангела

заявка

Ключевая фраза: летун, потерянный для общества

часть первая

Избушка была похожа на пряничный домик из страшных детских сказок: аккуратно покрашенные красной краской резные наличники окон, карминового цвета новенькая черепица, блестящая на солнце, выбеленные стены без единого пятнышка. Даже травка вокруг была веселой ядовито-зеленой расцветки, словно ведьма лично ночами ползала на пузе по земле, придавая растительности уставной вид.
Принц растеряно остановился на краю полянки, пристально глядя на убежище похитительницы детей. Ну не походило данное место на развалины замка или затянутую патиной и грязью землянку. Скорее, старушка наоборот перебралась в самую чащу леса подальше от докучливой мелюзги, с топотом и визгом окружавшей любое волшебное существо в ожидании чуда. Причем, обычной реакцией на любое колдовство было: "Не так. Не знаю, как правильно, но это - точно не правильно!"
В этом плане принц понимал ведьму и даже где-то ей сочувствовал. Сам не раз сбегал на подвиги, едва отец заговаривал о наследниках. А заговаривал о них старый король все чаще. Буквально каждый день, тыча сыну в нос портреты спасенных принцесс и очередное письмо возмущенного соседа, которому дочь вернули хоть и живой, но в несколько подпорченном виде. В смысле, немножко беременной. На что принц лишь пожимал плечами: разве можно оказать барышне, когда она так рвется отблагодарить своего спасителя?
Пока юноша предавался тяжким думам об отношениях отцов и детей, в его голову врезался не менее задумчивый шмель, тут же прочно запутавшийся в золотистых локонах. Пришлось с руганью и максимальной осторожностью выуживать несчастное насекомое, каждую минуту рискуя быть безжалостно ужаленным во что-нибудь нужное. Палец, например.
- Все, лети! - запустил шмеля в воздух принц. Правда, слегка промахнулся, и в итоге полосатый мохнатик безжизненно сполз по стволу ближайшего дерева в изумрудную траву. - Ну, извини. За дорогой следить надо было лучше...
Шмель что-то возмущенно прожужжал и затих, не подавая признаков жизни. Тем не менее, маленькая лесная авария напомнила юноше о цели его пребывания в темном-темном лесу, на темной-темной поляне возле темного-темного дома. Точнее, это в легендах так писалось. Правда же, как было отмечено ранее, выглядела несколько иначе, гораздо более… мирно и уютно. Что не мешало парню хотеть убить ведьму. Или хотя бы попроситься на ночлег, а то шляться в темноте по пересеченной местности желания не было. Вдруг удастся какой-нибудь артефакт умыкнуть и обменять на ближайшей ярмарке на пару-тройку леденцов? Не то чтобы принц был таким уж дурачком, пускающим слюни на лубочные картинки да доверчиво слушающим всяких шарлатанов в костюмах волхвов. Просто будучи воспитанным в атмосфере сказочного богатства и полной вседозволенности, цены деньгам не знал и знать не желал. На его век царской казны должно было хватить.
В общем, наш герой собрался с силами, вытащил из ножен меч и, закричав для храбрости, кинулся на избушку.
Встреча с деревом была страстной и весьма эмоциональной.
"Совсем забыл, - посетовал на себя принц, чувствуя щекой все трещинки коры и пытаясь отлепиться от ствола. Что удалось ему с некоторым трудом. - Домик-то волшебный, его так с наскоку не возьмешь. Тут надо хитрее быть".
Избушка ждала. Что чувствовали обитатели, находясь внутри, так и осталось загадкой, но безмятежный ранее воздух теперь искрил от сквозившего в нем напряжения. Принц осторожно повел мечом из стороны в сторону, словно прочерчивая невидимую линию между собой и противником. Домик припал на передние сваи и приветливо помахал водостоком.
- Хм...
- Скрип-скрип...
- А если так?
Резко развернувшись, парень подхватил с земли сухую ветку, больше похожую на деревце, и с глубоким эханьем закинул ее в самую чащу...
- Ты чего, хулиган, делаешь?! Ты зачем избушку дразнишь? Вот я тебе сейчас покажу, как без спросу чужое жилье дрессировать! - с другого конца поляны на принца смотрела, уперев руки в боки, сама ведьма. Впрочем, назвать ее старой или страшной не повернулся бы язык даже у завзятого критика. Тут вернее бы подошло слово "элегантная".
Старушка была высокой, подтянутой, с собранными в аккуратный пучок седыми волосами и поистине королевской осанкой. Разве что роль мантии и расшитого бриллиантами платья исполняли старенький сарафан да вытертая местами шаль. А так - просто таки тайная сестра его величества. Старшая. Сильно старшая. Потому как, по слухам, ведьма жила на полянке еще задолго до того, как был заложен первый камень державы.
И вот теперь этот ходячий реликт с самым что ни на есть угрожающим видом наступал на растерявшегося принца, явно намереваясь сотворить с ним что-нибудь противоестественное...
- Я пойду по воду, воду чистую, до реки извилистой, словно песня вешняя, словно песня вешняя, да народная... Господи, какой бред иногда приходится нести... - отвлеклась на мгновение старушка, но тут же опомнилась. - Кхм! Посмотри мне в глаза! Тебе хочется спать! Спать... спать...
Спать принцу не хотелось, но и выпускать колдунью из поля зрения тоже было чревато – а ну как клюкой по шее звезданет? – потому пришлось таращиться на размахивающую руками, словно сумасшедшая ветряная мельница, ведьму и осторожно отступать назад.
Очень скоро для парня не осталось ничего, кроме пронзительного взгляда фиолетовых глаз ведьмы, а потом и он пропал в матовой дымке сна.

- Ну, просыпайся давай, - некультурно пнула принца ногой старушка. – Ишь, развалился посередь дороги, пакость ушастая.
Парень хотел было возмутиться недостойным обращением и более того жутким оскорблением, потому как уши, несмотря на их наличие, своей характерной чертой не считал. Хотел, но не смог. Потому как из горла вырвался только невнятный писк, больно резанувший по упомянутым ранее частям тела.
- Да уж, - недовольно отметила ведьма, - давненько я так не ошибалась в заклятиях…
«Не понял?!»
- И чего с тобой делать – ума не приложу…
Пока принц судорожно соображал, чего же такого с ним сотворила старая карга, она подняла тельце парня на руки и неспешным шагом направилась к избушке.
- Избушка, избушка, встань к лесу задом, а ко мне… кх-кх… Избушка! Избушка, к ноге! Куть-куть-куть… Куда побежала, зараза? Стой на месте, кому сказано?! Вот догоню – все сваи поспиливаю. Угораздило же собственный дом оживить, а.
Пока ведьма бегала за жильем, парень пытался сквозь треск падающих деревьев и крики пожилой женщины сообразить, как же он теперь выглядит. Во-первых, он стал явно меньше, чем был до того. То есть, особо крупными габаритами, как Федот и Ерема, принц похвастать не мог, но и задохликом никогда не был. Нормальный здоровый парень. Высокий, стройный, как молодой дубок. А то что нос картошкой, так не за нос девки любят. Теперь же тоже не страдающая избыточной силой женщина в возрасте спокойно удерживала его одной рукой, уже минут десять без перерыва гоняясь по лесу за расшалившейся избушкой.
Вторым открытием стало наличие крыльев. Принц по первости долго пытался сообразить, от чего так странно чувствует себя при попытке пошевелить руками, а после догадался о причине новых ощущений. Но взлетать не спешил, немного смущенный почти полным отсутствием зрения. Он видел какие-то световые пятна, смутные тени, только разобрать ничего не мог, вконец потерявшись в новых ощущениях. Потому как, в отличие от глаз, уши у него явно удались на славу. Чем иначе объяснить то, что парень мог с уверенностью сказать, где и куда упало очередное дерево?
В общем, пришлось принцу помучиться с определением своей внешности, пока ведьма ловила избушку. А потом еще и сидеть на столе, когда та шустро наводила в домике порядок и громыхала чем-то у стены справа.
- Фуф! Ну и задал ты мне работку, - посетовала она парню, что-то ставя на стол. – На, погляди, каким теперь тебе суждено провести ближайшие лет сто.
В полумраке избушки, когда солнечный свет не так резал глаза, разглядеть собственной отражение в небольшом зеркале оказалось довольно просто. Вот только не очень приятно.
- Да ладно, - выдохнул принц, глядя на того, кто живет в зазеркалье, - это ты пошутила так что ли?
- Сожалею, но это правда, - присела ведьма на стул. – Так что привыкай к новому облику.
Парень посмотрел на красненькие глазки, мохнатенькие ушки, перепончатые крылышки и.. радостно расхохотался:
- Я Бэтмен! Я Дракула! Трепещите, смертные, всю ваша кровь отныне принадлежит мне!..
- Эй, граф Отодракула, - подняла радостно подпрыгивающего на столе принца за крыло ведьма, - летучие мыши вообще-то фруктами питаются.
- Да? Блин, - расстроился тот. – А кровью никак?
- Нет. На вот, скушай гранатик.
Женщина подсунула принцу фрукт, и пока он старательно раздирал когтистыми пальчиками толстую кожуру, похватала с полок каких-то баночек-ступочек и принялась бросать их одну за другой в котел. И при этом умудрялась параллельно с заклинанием зачитывать парню его права и обязанности:
- Жить будешь у меня. Дома навряд ли поверят, что мерзкий летун и есть прекрасный принц. В лучшем случае выгонят полотенцем в ночь. Так что делать попыток вернуться в родные пенаты не рекомендую. Дальше. Спать будешь на чердаке. В зелья носом и крыльями не лезть, под руку во время магических ритуалов не соваться, на голову не гадить. С учеником не ругаться, в суп ему не плевать.
- С учеником? – высунул мордочку из граната принц. Он-то всегда полагал, что ведьмы детей едят, а не обучают всяким магическим премудростям. А тут вот оно как вывернулось… Воображение услужливо подкинуло образ тощего оборванного мальчишки, которому приходится из самой глуши бегать в город, дабы подкрепиться сворованной на базаре колбасой. Почему именно ею? Так сам принц ничего другого отродясь не крал.
- Да не ем я детей. И не мучаю, если тебе так хочется знать, - верно истолковала задумчивость парня старуха. – Я вообще вегетарианка, так что говядинки и шашлычков не жди. А ученик у меня действительно есть. Некромант он. Сильный, посильней меня будет… Только молодой еще, бестолковый.
- Хм и ты его учишь мертвяков из могил поднимать? – теперь фантазия рисовала в качестве ученика мрачного худющего мужика с сутенерскими усиками и козлиной бородкой. Черный балахон и амулет из черепов крыс прилагались.
- Вот еще, поднимать. Они и без нашей помощи вылезают. Наше дело загнать их обратно и упокоить так, чтобы больше не выбрались. Ну, и менее популярные услуги: где смерть отвести, где нежить изничтожить, где с духами потолковать.
- …Где крестьян попугать, - вежливо продолжил принц.
- А как же без этого? – пожала плечами ведьма. – Репутация штука такая, ее поддерживать надо. А то эти неучи в лапоточках по всяким мелочам дергать будут: от войны до слишком громкого визга соседской свиньи… О, Ваня пришел.
Тихое шкрябанье по наружной стене принц заметил давно, но принял за обычный лесной шум. Мало ли, кто там скребется? То ли мышка, то ли мишка. Лучше не проверять. Зато ведьма была стопроцентно уверена в личности посетителя, а потому с напускной суровостью на лице распахнула дверь, впуская в избушку… мальчика.
- Это че, - подозрительно сощурился летун, приглядываясь к вошедшему, - некромант?
- Ой, мышка! – с восторгом в голосе отозвался мальчишка и ломанулся к столу, бесцеремонно подвинув старушку в сторону.
- Эй! Пусти меня! Пусти, кому говорят! Укушу!
Все угрозы принца были мальчишке по барабану – ребенок увлеченно изучал анатомию нового друга, тыкая и ковыряя все возможные его части, включая те, которые нельзя. Хрупкие кожистые крылья проверили на просвет, попытались соскрести с пуза шерсть, запихнули в рот несколько зернышек граната, которыми принц был вынужден благодарно давиться. До тех пор, пока его не перевернули вверх лапами и не начали осмотр с другого, так сказать, конца.
- Фуфы! Фе фафа фам фафифь! – истерически вопил с набитым ртом летун, понимая, что его уверенно и беспощадно лишают девственности.
- Ой, он еще и разговаривает! – ребенок, счастливо блестя глазами, вернул мыша в исходное положение, заставил выплюнуть все прожеванное и приступил к новому этапу пыток. – Скажи «Кто там?» «Кто там?»
Глядя на радостную детскую мордашку, принц понял, почему вемоченок пошел в некроманты: несчастные зомби тоже, видимо, становились жертвами искреннего энтузиазма. Правда, в отличие от летуна, они уже были мертвыми, а потому имели некие преимущества.
Между тем, ведьмин ученик, разочарованный отсутствием реакции на него нового друга, мстительно зашептал что-то в кулачок. Отвлекшаяся на варево в котле старушка не успела среагировать …
- Ваня! – услышал парень ее изумленный вздох и попытался открыть глаза. Не получилось. – Ты чего натворил? Это же принц!
- А че он? – шмыгнул носом мальчишка откуда-то снизу.
- Немедленно отменяй колдунство! – строго наказала ведьма.
- Не могу.
- Это еще почему?
- Мана кончилась.
Дальше следовала непереводимая игра слов, из которой ослепленный принц запомнил только часть фразы, как-то связанную с брачным периодом верблюдов. Мальчишка, осознавая свою вину, грустно шмыгал носом, а сама ведьма носилась по избушке из угла в угол, периодически врезаясь в парня… Попытки выспросить, что же все-таки произошло, не увенчались успехом. Видимо, помимо зрения, принца лишили заодно и дара речи, что радовало его неимоверно.
Хлопнула дверца шкафа, зазвенели флакончики, и старушка поставила что-то на стол:
- На, пей быстро и расколдовывай его!
- Не буду! – гнусаво закапризничал мальчишка.
- А по шее?
- Он первый начал!
- Но это же не повод превращать наследника страны в жопу с ручкой?
«ВО ЧТО??» - возмущенно подумал принц, разом заполнив воздух просто сказочным ароматом.
В тот же миг присутствующие принялись суетливо толкаться в тесной комнате, громко стуча стульями и на ощупь ломясь к двери. Благо ведмоченок успел колдануть, и принц предстал миру в прежнем своем крылатом великолепии… секунды на три. После он рванул наружу вслед за хозяйкой избушки и учеником, спасаясь от жуткого запаха. Сам же домик в отчаянии скакал по поляне, распахнув все окна и двери для проветривания. Судя по резко смолкшим в округе птичьим трелям, помогало слабо.
- Я убью тебя! – полез с кулаками на мальчишку принц, едва отдышавшись и вернувшись в более-менее вменяемое состояние. – Все руки поотрываю и переставлю их в другое место!
Ведмоченок с визгом убежал за спину ведьмы и уже оттуда принялся корчить летуну рожи. Повторную попытку добраться до шалопая пресекла старушка, просто заключив обозленного мыша в прозрачную сферу:
- Так, повторяю для непонятливых: никаких драк в моем доме. Здесь, между прочим, реагентов на пару царств… В смысле, там, - указала ведьма на сходящий с ума дом. Запах, кстати, начинал чувствоваться даже на расстоянии, заставив троицу отойти еще на пару шагов. При этом Ваня не переставал гримасничать из-за плеча старушки, а принц не оставлял попыток жестами рассказать маленькому негодяю, что сделает с ним, когда окажется на свободе. Пока ведьма не встряхнула его за крылья, обращая на себя внимание. – Слышишь? Зовут тебя как, спрашиваю!
- И вовсе незачем так орать, - чуть шепеляво из-за прикушенного языка ответил летун. – Я и так все прекрасно слышу.
- Ну и?
- Секс.
- Чего? – на смущенного принца уставились две пары удивленных глаз. Ведьма с учеником явно не понимали происходящего. Пришлось пояснять.
- Зовут меня Секс. Сокращенно от Сексуоалий.
- Эм… - старушка покосилась на отчаянно покрасневшего Ваню. – А другого имени у тебя нет? Или прозвища?
- Нет, - обиделся летун. – Между прочим, Сексуоалий – старинное народное имя.
- Конечно-конечно, - торопливо закивала ведьма, явно стараясь срочно придумать более приличное звучание для имени нового сожителя. «Ручная летучая мышь по имени Секс» звучало несколько… странно. Над ней и так все языческие божки, оставшиеся с древних времен, потешались. Мол, такая женщина и все одна, да одна, как же она без личной жизни… А узнай они о таком питомце, и вовсе насмешек не оберешься. Так что стоило подумать над альтернативой. – А давай мы пока будем звать тебя… Ну, например… Мышь? А станешь обратно принцем, снова начнешь откликаться на Секса?
- Кстати, а когда я стану обратно принцем? – сварливо поинтересовался летун, резко вспомнив о насущном.
- Нууу… - замялась ведьма. – Понимаешь…
- Когда тебя поцелует прекрасная принцесса поцелуем вечной любви! – радостно уведомил принца Ваня. Кого-кого, а его совершенно не волновала проблема превращения в кого бы то ни было. Владеющие магией существа по каким-то там древним законам просто не могли принимать отличную от изначальной форму. Так что вариант превратить мальчишку в отместку во что-нибудь мерзкое вроде дождевого червяка не представлялось возможным.
Зато принц получил очередной повод для возмущений:
- То есть как это «прекрасная принцесса»??? Вы их хоть раз вживую видели? Да я скорее жабу поцелую, нежели одну из этих страхолюдин!
- И останешься навеки летучей мышью, - привела аргумент ведьма. – Да и вообще, судя по моим агентурным данным, ты с большей частью наследниц трона не только целовался, но и дальше заходил.
Ваня смущенно отвернулся, делая вид, что увлечен созерцанием все еще скачущей по полянке избушки, но красные кончики аккуратненьких ушек выдавали его с головой. Мальчишка хоть и рос в лесной глуши, явно знал, что значит это «дальше заходил». Если лично не подсматривал… В любой другой момент принц не преминул бы съехидничать на эту тему, но сейчас был занят более актуальным вопросом:
- Да, заходил! Но, во-первых, я был в состоянии аффекта, а во-вторых, девушкам также требовалась эмоциональная разрядка.
- Ничего себе, разрядочка, - присвистнула ведьма. – Да ежели мы всех твоих наследников посчитаем, то полмира обойти придется.
- С другой стороны, еще половина остается… - мечтательно закатил глазки летун. – А вдруг там и живет моя судьба? Пошли, проверим?
- Вперед и с песней, - мрачно ответила старушка, опуская принца на траву и направляясь к успевшей проветриться избушке, - а у меня и тут дел достаточно.
Мальчишка, ехидно ухмыляясь, поскакал следом за учительницей, и очень быстро парочка скрылась за дверью, оставив несчастного потерянного для общества летуна в гордом одиночестве.
- Предатель, - буркнул принц вслед Ване и принялся дуться на весь мир.
Вечерело.
В избушке уютно горела настольная лампа, гудела микроволновая печь, разогревая заранее приготовленный ужин, полыхало пламя в печи, облизывая бока старого котла с очередным магическим зельем. Ведьма с учеником сидели у окошка, внимательно читая старую потрепанную книгу и о чем-то негромко споря. В сгущающихся сумерках избушка казалась оплотом спокойствия и безопасности.
А давно уставший обижаться на весь мир принц угрюмо мерз в траве, закутавшись в крылья по самую маковку. От холода данная мера не помогала, но так все равно было немного спокойнее. По-хорошему стоило бы попроситься на ночлег к ведьме, предварительно извинившись за свое поведение и пообещав впредь быть послушной летучей мышью, но проклятая королевская гордость брала свое. Приходилось бояться на улице. Где-то неподалеку мышковала лиса, гоняя неосторожных белок да сусликов по подлеску. Топотал в малиннике медведь, громко и вкусно чавкая спелыми ягодами. Кто-то тыкался мокрым носом принцу в затылок…
- Кому что на… - раздраженно обернулся к непрошенному гостю летун, недовольный, что его отвлекли от процесса жаления себя любимого. Он хотел было сказать незнакомцу что-нибудь хорошее, доброе и вечное, но, встретив взгляд желтых глаз с вертикальными зрачками, мигом забыл все слова. Из горла вырвался приглушенный писк.
- Ну, надо же, как хорошо заканчивается этот вечер, - промурлыкал огромный черный котяра, довольно щурясь и облизываясь в предвкушении вкусного ужина. Бедный принц, впервые почувствовавший себя маленьким и беззащитным, просто не мог пошевелиться и спасти свою крылатую тушку от когтей хищника. – Так как, последнее желание приговоренного к смерти будет?
Летун отважно кивнул наглой усатой морде.
- Слушаю, - великодушно ответил кот.
- Кхм… - принц судорожно пытался придумать выход из ситуации, но в голову лезла одна ерунда. Потому, плюнув на логический способ мышления, он решил поступить так же, как и все спасенные им ранее принцессы. А именно… - ААА!!!
- Ооо… - ошалело затряс башкой хищник.
- Ууу… - раздалось сзади, и кто-то еще больший бесцеремонно поднял кота за шкирку. – Баюн, опять ты маленьких пугаешь?
- Прости, Яга, - виновато поджал хвост легендарный сказочник, - ты же знаешь мою слабость к маленьким вкусненьким мышкам.
- Это принц, - ткнула ведьма в летуна пальцем.
- Да? Фу, какая гадость. Я его же чуть не съел… - с этими словами кот перевалился через руку старушки и принялся издавать мерзкие булькающие звуки.
- Прекрати поясничать, - одернула Яга хищника и перевела взгляд на принца. - А ты бросай дуться и дуй в избушку. Тебе там яблоко целое приготовлено.
- Мышь с яблоками, - мечтательно протянул кот, - это ли не мечта?
Звучный подзатыльник от ведьмы сопровождался тихим смехом наблюдавшего за разборками с крыльца Вани.

пошлятина и низкосортный юмор ниже пояса

2.
- Девятый, я Сокол. Я Сокол, Девятый. Что слышно?
- Слезь с моей головы, болван! – сердито зашипел Ваня, пытаясь выпутать из волос увлеченно копошащегося летуна. Принц ловко извернулся и куснул мальчишку за палец, чтобы не лез им, куда не просят. – И зачем мы только тебя взяли?
- Потому что я полезный, - с нескрываемым удовольствием заявил принц и под недовольное сопение ведьмачонка перебрался к нему в капюшон.
- А ну, тихо оба, - шикнула на них Яга, пристально вглядываясь во тьму за высоким частоколом. – Иначе скормлю первому же зомби.
Спорщики послушно замолчали, продолжая кидать друг на друга гневные взгляды. Впрочем, единственной причиной их неудовольствия было то, что ведьма именно сегодня решила провести практическое занятие по успокоению нежити, лишив парочку возможности выспаться после бессонной ночи: буквально накануне Ваня с принцем резались в карты на щелбаны. Мальчишка играл лучше, зато летун за годы жизни во дворце поднаторел в тонком искусстве шулерства. Потому победитель так и не был выявлен. Заодно и получили по шеям от проснувшейся с рассветом Яги за наглое поглощение всех имеющихся в доме запасов еды.
И вот теперь, обреченная на диету ведьма отрывалась за почти что сутки голодовки, периодически вкусно хрустя заначкой из глубокого кармана платья на зависть провинившимся.
Троица уже битый час торчала на кладбище самого что ни на есть непрезентабельного вида. В данной ситуации оставшийся сторожить избушку кот Баюн был единогласно признан самым умным членом команды. Потому как покосившиеся кресты, разрытые могилы и заросли репейника, плотным ковром покрывавшие всю эту красоту, не вдохновляли никого. А если учесть, что, по словам жителей ближайшей деревеньки, здесь водилось около десятка хищных зомби, то энтузиазм учителя и ученика заметно спал. Да и ночной холод не преминул заглянуть на огонек и потрогать липкими пальцами неприкрытые одеждой части тела, рассылая по коже толпы противных мурашек. В общем, все присутствующие уже по нескольку раз пожалели о своем решении избавить мирных жителей от засилия зомби.
В данный момент троица пыталась разглядеть в темноте хотя бы намек на дорожку между могилами, не горя желанием продираться сквозь липучие заросли или рухнуть ненароком в очередную яму, автоматически превращаясь в главное блюдо на вечер для ходячих трупов. Судя по глазам Вани, он явственно представлял себе, как именно его будут поедать живые мертвецы. Медленно и с удовольствием. Излишне впечатлительный принц представил самого себя в качестве главного блюда для зомби и доверительно сообщил:
- Хорошо, что я летать научился.
- Это почему еще? – подозрительно покосился на него ведьмачонок, который целых две недели бесплатно развлекался, наблюдая за попытками мыша пролететь хотя бы пару метров, ни во что не врезаясь.
- Когда вас будут есть, я смогу улететь и позвать на помощь.
- Я тебя сама сейчас съем, - мрачно пригрозила Яга и тут же скомандовала. – Так, я вижу дорожку. Идем по ней друг за другом: я впереди, ты, Ваня – следом. Мыш! Ты сидишь в капюшоне и активно молчишь. Понятно?
- А че это я в капюшоне? – тут же изобразил оскорбленную невинность летун.
- Чтобы не мешался. Иначе остаток жизни проведешь летучей мышью.
- Эм? – не понял смысла угрозы принц.
- Женщиной.
- Понял. Был не прав, вспылил, - и поглубже закопался в капюшоне. Настолько, что снаружи были видны только блестящие глаза и кончик любопытного розового носа.
Вообще, летун в свою бытность человеком трусом не был. Напротив, зачастую его упрекали в безрассудной храбрости, граничащей с идиотизмом. Но теперь, когда он не мог даже меча в лапках удержать, а главным оружием стали нож и вилка, парень предпочитал не лезть на рожон. Куда как спокойнее было отсидеться в сторонке, предоставив владеющим магией друзьям разбираться со всеми неприятностями. Да и лезть под сгустки чего-то искрящегося и зеленого после своего случайного превращения принц не рисковал. Мало ли что: вдруг и правда потом очнешься в образе очаровательной волосатой барышни с кожистыми крыльями, вот и вынашивай остаток жизни мышат в компании толстого отвратительного летуна.
Так что пришлось ведьмачонку переть на закорках порядком отъевшегося на ведьминых харчах принца, в полголоса ругаясь на некоторых зажравшихся личностей. Личности тихонько бурчали что-то на тему неблагодарных мальчишек, тайком таскающих сладкие кусочки из подпола по ночам, что вызывало новую порцию ругани. Впрочем, уже за забором ему стало не до летуна.
- Так, - Яга прошла пару метров и остановилась над какой-то ямой, с интересом разглядывая жизнерадостно булькающую там грязь. Мальчишка тоже сунулся было глянуть, но при первом же вдохе исходящего из ямы амбре сморщил носик и поспешил отойти на пару шагов подальше. Тогда как ведьма с видом опытного следопыта расковыривала пальцами комья земли, шокируя своими действиями проживавших там червей, - из этой могилы недавно кто-то вылезал.
- Угу, - кивнул Ваня, разглядывая окружающий пейзаж.
- Значит, как минимум, один зомби должен бродить неподалеку, - Яга отряхнула руки от грязи и обошла могилу с другой стороны. – Ты помнишь заклинание упокоения?
- Угу, - еще раз кивнул мальчишка, заинтересовавшись полетом какой-то птицы на фоне полной луны. Пернатое явно сошло с ума, то и дело закладывая головокружительные виражи и оглашая округу жутким карканьем. Зато принц мстительно заложил его из капюшона:
- Не помнит, конечно, он его и не учил.
Упоминать о том, что клятвенно пообещал Ване запомнить заклинание и подсказывать при необходимости, он тактично не стал. За что и был вытряхнут прямо на землю.
- Тааак… И как ты собрался с зомби справляться? - грозно нависла над учеником ведьма. Летун был временно забыт.
- Нууу… - изобразил невинность мальчик. – Я думал, что вы подскажете и поможете.
- Ах, вот как? – всерьез обиделась Яга. – Тогда вот тебе урок на будущее: покуда всех мертвяков не упокоишь, отсюда не выйдешь.
- Я убью тебя, - грустно вздохнул Ваня, глядя на то место, где мгновение назад стояла разобиженная ведьма.
Вообще-то, не в ее нраве было оставлять ученика наедине с серьезными неприятностями, тем более опасными для жизни. Но, видимо, слишком уж она вспылила на безответственное отношение к учебе мальчика. Да и в целом принц явно отрицательно влиял на Ваню, постоянно отвлекая его от занятий очередной шалостью. Вот и не выдержала хрупкая женская психика таких издевательств.
- Да ладно, - отмахнулся летун, взбираясь на ближайший крест подальше от грязи и влаги, - отойдет и вернется. Главное, дождаться ее где-нибудь в укромном уголке.
Новый насест оказался неожиданно удобным и вдобавок богато украшенным. Приобретший подозрительную склонность к сбору всего блестящего и драгоценного мыш принялся выколупывать сверкающий камушек из навершия креста, временно потеряв интерес к происходящему вокруг. Зато ведьмоченок все же догадался предварительно осмотреться и приглушенно ойкнул:
- А ждать будем в его компании? - севшим голосом поинтересовался Ваня, тыкая пальцем куда-то за спину принцу.
А там из-под земли, с хрустом и почему-то лязганьем, уже показалась слегка подгнившая рука зомби. Изъеденные червями пальцы неуклюже разгребали почву, словно их обладатель находился в воде. И с каждой секундой мертвяк все больше выбирался наружу.
Хуже всего было то, что мальчишка словно окаменел, тупо наблюдая за процессом выкапывания и не реагируя на внешние раздражители. Ноги словно бы приросли к земле, а коленки тряслись так, что того и гляди примутся совершенно самовольно отбивать задорный ритм. Испуганно прыгавшему у его ног принцу пришлось самостоятельно взбираться по грязным штанам к плечу ведьмачонка и больно кусать за мочку уха. Никакой реакции.
- Беги, Ваня! Беги! – летун срочно впал в истерику, хлестал застывшего столбом посреди дороги мальчишку крыльями по щекам, орал дурниной, прыгал у него по голове, но видимого эффекта так и не достиг.
Тем временем, зомби уже наполовину выбрался из своей могилы и, увидев покорно поджидавшую его пищу, с радостным гыгыканьем активнее заработал конечностями. Срочно требовалось какое-нибудь средство для вправления мозгов. Его-то почти доведенный до инфаркта принц и применил – шепнул подслушанное у Яги заклинание. Ваня с трупом наблюдали друг за другом со все возрастающим изумлением. И если зомби еще можно было понять: не каждый день увидишь ошалевшего мальчишку с горящей в буквальном смысле попой, то удивление ведьмачонка так и осталось для очевидцев загадкой. В основном, потому что летун даже мысль додумать не успел, как Ваня с криком подпрыгнул на месте и рванул прочь по тропинке от могилы, пытаясь затушить пламя активными похлопываниями по пострадавшей части тела. Принц так и остался висеть у него на плече, намертво вцепившись лапками в ворот рубахи.
Зомби же, видя, что ужин активно сваливает в направлении вероятных конкурентов, сердито зарычал, рывком выбрался из-под земли и похромал следом. Как будто этот прием хоть раз срабатывал…
- Дерево! Нас спасет дерево! – верещал летун, пытаясь достучаться до разума мальчишки. Штаны гореть перестали, но дымный след все еще был слишком явным, чтобы мертвяки могли их потерять. Благо хоть двигались в первые часы своего бодрствования довольно медленно, а потому время на поиски убежища у друзей было. – Дерево!
- Зачем нам дерево? – поинтересовался запыхавшийся от бега Ваня. – Всадим кол в сердце?
- Болван, это же от вампиров! И чему тебя только учили?
- Сам дурак. Так зачем?
- Зомби по деревьям лазать не умеют! Отсидимся там до возвращения Яги, - на очередном повороте летун едва не сверзился с плеча на землю и вынужденно вцепился в ворот рубахи еще и зубами, решив, что молчание лучше долгой и мучительной смерти.
- А это идея, - завертел головой по сторонам Ваня, высматривая хоть что-нибудь выше колена.
К сожалению, то ли дизайнер кладбища так задумал, то ли мертвяки позаботились о своем благополучии, но в пределах видимости из более-менее высоких предметов оставались только кресты да шаткий забор, являвшийся границей между миром живых и мертвых. Вот только вбиваемая Ягой этика некроманта не позволяла мальчишке свернуть к забору. Данный поступок не только выглядел откровенно трусливо, но и мог вызвать кучу неприятностей вроде вырвавшихся с кладбища зомби. Не дай Бог, магический круг, закрепленный на заборе, разорвется от неумелого вмешательства, и все некроманты мира будут обеспечены работой до конца своих жизней.
Так что Ване оставалось только метаться по кладбищу испуганным зайцем, с замиранием сердца прислушиваясь к топоту мертвяка за спиной и в меру возможностей выглядывая вокруг дерево. Под ноги он, естественно, не смотрел, да и вообще больше вертел головой по сторонам, мало обращая внимания на препятствия впереди. Как выяснилось минут через пять, зря.
Препятствие оказалось мягким, теплым и задорно матерящимся на всю кладбищенскую округу. Даже зомби приостановился, заслушавшись вычурными оборотами. И пока Ваня недоуменно хлопал глазками на высокую темную фигуру у себя под носом, откуда-то сверху раздалось заклинание упокоения, и мертвяка окутало зеленоватым облаком, сорвавшимся с пальцев незнакомца. Правда, насколько помнил принц, последней, крайне нецензурной, части в учебнике не было. Видимо, она усиливала волшебный эффект, делая заклинание не только действенным, но еще и очень обидным.
Зомби с воем развеялся серым пеплом по земле, сияние утихло, а мальчишка с тихим ахом рухнул в обморок прямо на руки незнакомому колдуну. Который тут же прокомментировал это действо новой порцией мата.
- Ой, мамочки! – пискнул летун, шустро перебираясь на плечо удивленному мужчине и радостно принимаясь тараторить ему на ухо. – Вот ужас-то, да? Мы такие «Ааа!», он такой «Рррр…», ты такой «пуф!», и ваще все… А как он выкапывался, как выкапывался. Я говорю, «побежали!», а он стоит и стоит. Пришлось ему задницу поджечь, а то он уже почти из могилы выбрался… Кстати, кто ты?
Незнакомец презрительно хмыкнул, но все же соизволил ответить принцу:
- Я, твою мать, крестная фея.
- А если серьезно?
- Серьезно.
- Да ладно!
- Ну, смотри, - в тот же миг с пальцев мужчины сорвался небольшой шарик, осветив разом всю его фигуру и кладбище на десяток шагов вокруг. – И как?
Пока летун ошеломленно пытался глотнуть воздуха, фей опустил мальчишку на землю и сел рядом на колени, ловко подвернув полы длинного розового в блестках платья. Сразу стали видны кривые волосатые ноги в ажурных чулках в сеточку, слюдяные крылышки, как у стрекозы, и мрачная физиономия потомственного маньяка. На бледном лице явно выделялся крупный длинный нос, отвлекая внимание от чуть раскосых черных глаз и тонких губ, сейчас изогнувшихся в ехидной усмешке. Мужчина, видимо, давно привык к такой реакции на себя, потому спокойно зашептал над Ваней какое-то заклинание. Летун такого не знал, но на всякий случай пристально следил за жестами фея, ожидая какой-нибудь каверзы.
К счастью, ничего подобного не произошло. Зато рядом с хлопком появилась обеспокоенная Яга, изумленно уставившаяся на магичащего незнакомца.
- Кощей? – с трудом выдохнула ведьма, подбирая с земли челюсть. – Ты чего тут делаешь?
- Детей растлеваю, не видно что ли? - хмуро отозвался главный Бабайка принцевого детства и ехидно шепнул прикидывающемуся спящим мальчишке. – А если ты сейчас не встанешь, это станет правдой.
Ваня, смущенно покраснев, поспешил распахнуть глаза и изобразил готовность выполнить любую просьбу своего спасителя, лишь бы тот его не трогал. Но Кощея ведьмачонок уже не интересовал. Он обернулся к удивленной сверх меры ведьме и с улыбкой поинтересовался:
- А тебя сюда какими судьбами занесло?
- Так это… - все никак не могла прийти в себя Яга, - за учеником вот вернулась…
- Этим? – мужчина ткнул пальцем в Ваню и, получив утвердительный кивок ведьмы, заявил. – Я бы за таким не вернулся.
- Ты бы ни за каким не вернулся, - все же сумела взять себя в руки старушка. И уже не таращилась на Кощея, как на честного чиновника, а скептически окидывала его взглядом. – Чего так вырядился-то? Решил сменить сферу деятельности и теперь подкладываешь спящим деткам монетки вместо выпавших зубов?
- Я же не критикую твои платья, - надулся фей и с кряхтением поднялся на ноги. Казалось, ему совершенно не хочется рассказывать старой знакомой о причинах своего наряда, но взгляд Яги не предвещал ничего хорошего. Потому пришлось пояснять. – Штрафанули меня. На ближайшем шабаше и штрафанули.
- За что? – всплеснула руками ведьма, пропустившая регулярную пьянку на Лысой горе из-за очередной выходки принца. Он как раз накануне днем во время очередной тренировки врезался в дерево. И все было бы ничего, если бы летун не умудрился вписаться ровнехонько в центр пчелиного улья. Так что праздничную ночь Яга провела, выхаживая искусанного принца. Соответственно, о принятых на шабаше решениях она знать не могла.
- Да… - отмахнулся мужчина. – Пошутил неудачно над Люциком. Вот и огреб по полной программе: еще месяц в таком позорном виде таскаться придется.
- А ну, пойдем ко мне, - махнула рукой ведьма, - там и расскажешь, как умудрился так оплошать.

Кощей удобно развалился сразу на двух стульях, закинув ноги в лаковых черных лодочках на столешницу, и сыто жмурился на свет небольшой стоваттной лампочки под потолком. Казалось, пышные юбки платья нисколько не мешают ему чувствовать себя полностью удовлетворенным желудочно, тогда как остальные обитатели избушки умудрились споткнуться о них раз по пять каждый.
Наказанный Ваня сидел в углу, читая очередную образовательную книжку из серии «Сто двадцать способов усекновения драконов пилочкой для ногтей». Летун же активно мешался Яге под ногами, с любопытством поглядывая на мальчишку.
Судя по красным до неприличия кончикам аккуратных ушек и излишне демонстративному равнодушию, на страницах происходило что-то захватывающее. К сожалению, подсмотреть, что именно, принцу пока не удавалось, а ведьма только нетерпеливо отмахивалась от него, продолжая распрекать на все лады вполне довольного жизнью Кощея:
- Тебе сколько лет? Сколько лет тебе, я спрашиваю? – пафосно вопила ведьма, закатывая к потолку глаза, словно там был написан ответ. – Уже сколько тысяч лет месишь ногами грязь, а так и не отучился головой думать прежде чем действовать! Это же надо было на жертвоприношении самому Люциферу подсунуть девственную монашку! Он же, бедненький, теперь с полвека будет в туалет по стеночке ходить!
- Зато сколько девушке удовольствия досталось… - мурлыкнул со своего места злодей и грациозно потянулся, не меняя положения, что позволило летуну взобраться по пышной юбке на столешницу.
- Изверг. Кто же ее теперь в монастырь возьмет?
- Я бы взял.
- Ты вообще – мифический персонаж, так что сиди и слушай, что тебе умная женщина говорит! – принц все же сумел потихоньку перебраться через стол к потолочной балке и в данный момент осторожно полз к углу, в котором сидел Ваня, с твердым намерением опознать содержимое книги. – Хватит вести себя, как дитя неразумное! То он кентавров с эльфами скрещивает, пытаясь получить «ушастых лошадок», то агитирует кикимор идти на русалочек переучиваться, то Белоснежке подсовывает книгу о групповом сексе, и бедный принц заканчивает свои дни в дурдоме!..
Летун едва не навернулся с балки, услышав последнее замечание Яги. На счет дурдома ведьма явно переборщила, но впечатлений у парня тогда осталось масса. Да что говорить, если милая девушка, вместо того, чтобы тихо-мирно лежать в гробу, устроила такое, что бедные гномы молили о пощаде. Гномов принц спасать не стал, несмотря на мужскую солидарность, потому как очень торопился покинуть лесной домик в целом виде. Он и сейчас на время позабыл о цели своего поползновения по потолочной балке, но голос Кощея вернул летуна в реальность:
- Зато семеро карликов теперь популярны в магическом мире и довольно-таки богаты.
- Они содержат бордель! – воздела руки к потолку Яга. – Вход сто золотых, выход – двести!
- Моя школа, - довольно заметил злодей и кокетливо поправил оборку на платье.
Дальнейшие препирательства двух главных негодяев Вселенной принц не слушал. Потому как он все же дополз до того конца балки, с которого можно было разглядеть страницы книги и теперь усиленно подбирал челюсть с пола. Благо, что летучие мыши краснеть не умеют – только кончик носа приобрел интенсивный карминовый оттенок, да ярко заалели уши. А так звериное тельце ничем больше не выдало охватившего летуна стыда и возмущения. Впрочем, принц исправил это недоразумение в следующую же секунду, буквально свалившись ведьме на голову:
- Яга, ты совсем с ума сошла? – прервал он содержательную беседу двух взрослых людей, один из которых щеголял в розовом с блестками платье, а второй вообще был женщиной и власти возраста не поддавался в принципе. – Ты чему ребенка учишь?!
- А чему я его учу? – резко заинтересовалась новой темой ведьма. Судя по наморщенному лбу, она старательно пыталась вспомнить все темы уроков, которые задавала Ване, но ничего предосудительного в них не находила. Зато Кощей принялся ехидно хихикать, украдкой поглядывая на поглощенного чтением мальчишку…
Яге хватило одного только взгляда на заклятого друга, чтобы понять, кто виноват, и что делать.
Короткое цензурное слово – и книга, вырвавшись из рук удивленно охнувшего ведьмачонка, легко и изящно раскрывается перед Ягой на самой большой и яркой картинке…
- КОЩЕЙ!!!
- Что за шум, а драки нет? – заглянул в дверь вернувшийся с гулянки Баюн и тут же подозрительно уставился на довольного собой злодея. – А этот тут что делает? Опять сметану будет ночами жрать?
Невинная публика в лице Вани и принца недоуменно и дружно переводила взгляды с кота на Кощея, тщетно пытаясь вникнуть в ситуацию. И если бедный летун еще хоть как-то мог бороться с постыдным желанием закричать и убежать прочь, то мальчишка едва не плакал от разочарования. А что еще делать? Книжку с картинками отобрали, наказали на целую неделю ни за что ни про что, да еще и издеваются, ведя разговоры на какие-то свои взрослые темы…
Детская магия всегда нестабильна, а уж у данного ведьмачонка еще и попала в прямую зависимость от эмоций.
Так что ничего удивительного в том, что на принце скрестились три удивленных взгляда, не было. да и быть не могло, потому как не каждый день удается увидеть моментальное превращение одного живого существа в другое без традиционных для этого раздела магии недочетов. Последний участник сего действа эмоций окружающих не разделял и усиленно пытался спихнуть с себя тяжелую тушку парня:
- Слезь с меня, болван! А то обратно в летуна превращу!
- А вот сейчас кааак… - «…дам в лоб!» хотел героически продолжить принц, но тут же забористо выматерился и с тихим хлопком пропал из избушки.
- Ой, кому-то сейчас влетииит… - протянула Яга, с трудом поднимаясь с пола. – Ой, кто-то у меня из угла не вылезет до самого совершеннолетия…

 

опять пошлятина...

3.

-... если сразу не разберешь, плох он или хорош... Парня ты натяни, рискни...

- Кощей! - ведьма прицельно пнула злодея, вынуждая его отвлечься от созерцания пятой точки ведьмачонка. - Хватит мне ребенка развращать!

- Так он сам не против, - широко улыбнулся мужчина, сильнее подворачивая юбку. Сверху ему на голову посыпались мелкие камешки, вынудив с тяжелым вздохом подергать неугомонного мальчишку за ногу. - Ой, увлекся...

Кощей влез на небольшой каменный выступ размером метр на метр и принялся с интересом наблюдать за попытками ведьмы удержать сорвавшегося-таки ученика от неминуемого падения в пропасть. То есть, не то чтобы мужчина не желал помочь, но за последние три дня Ваня и так шарахался от него, как от чумы. Потому лезть со спасительными объятиями на высоте пять километров над уровнем любого пригодного для ходьбы холмика было чревато. А ну как примется отбиваться? Оживить-то потом не проблема, но зачем великому злодею всея мира седой и заикающийся любовник? Так что Кощею только и оставалось что подбадривать Ягу ценными замечаниями:

- Тащи! Вира помалу, вира! Не трогай там - это мое! И это мое же! Оторвешь - сама пришивать будешь, и не дай бог, часть функций окажется утраченной. Пусть руками ухватится за вон ту ветку! Что? Куда ветку? О, мадам знает толк в извращениях... Я не могу туда пойти - там уже ветка.

Прилетевший в лоб мужчине булыжник заставил того ненадолго заткнуться, соображая, кому же
мстить впоследствии. Но вид вползших на выступ ведьмы с учеником был настолько жалок, что злодей решил... отомстить мальчишке наиболее приятным для обоих способом. Хоть и не был уверен в авторстве броска. А что такого? Он злодей, ему положено. Так что следующие полчаса были потрачены на приведение себя и друг друга в божеский вид.

Они ползли уже третий день. Собственно, Кощей, как самый разумный из присутствующих, собирался остаться в избушке и понаблюдать за спасением принца по широкоформатному плазменному экрану, встроенному прямо в стену домика ведьмы и проецирующему 3D изображение при помощи наливного яблочка. Но воплотить мечту в жизнь помешал Баюн, сразу же после ухода хозяйки переключивший на канал об интимной жизни кошачьих. Пришлось злодею, матерясь и отплевываясь от не успевающих сворачивать с его пути насекомых, догонять спасителей. Потому-то теперь он и торчал среди скал на черт-знает-какой высоте, питаясь редкими грызунами, да строя глазки
мальчишке.

Последний, правда, отчего-то активно сопротивлялся совращению и пытался спрятаться от
пристального взгляда мужчины то за скальным выступом, то в кустиках, то хотя бы за булыжником, наивно полагая, что Кощей в свои очень-очень-много лет не знает, чем может заниматься тринадцатилетний мальчишка с таким сопением и очень характерными движениями. Злодей из вежливости пару раз предлагал помочь, но натыкался на полное неприятие своих добрых порывов. О чем и заявил Яге, нарвавшись на трехчасовую проповедь на тему «никогда не трогать ее ученика даже
пальцем».

На исходе третьего часа измученный непрестанным зудением над ухом мужчина вынужденно согласился не касаться Вани даже пальцем без добровольного на то согласия мальчишки. Тем более, что смотреть и отпускать пошлые шуточки ему никто запретить не мог. В итоге Кощей натренировал раздевающий взгляд, оценил прелесть краснеющих детей и срочно выписал себе справку о временном приступе педофилии. То есть, подготовился к полному и неизбежному совращению ведьмачонка
со всей тщательностью.

Но это позже, а пока они ползли спасать принца.

Пожалуй, стоит заметить, что никто из путешественников не испытывал радости от карабканья по горам. Ягой двигало чувство долга, мальчишка шел в качестве наказания, а Кощей... в прочем, ситуация злодея была описана выше. И все же они ползли. А все дело было в том, что волей неконтролируемой магии Вани несчастного принца занесло прямо в лапы старого и очень одинокого дракона. Причем, в полноценном человеческом облике, чему чудовище крайне обрадовалось. Для зрителей, наблюдавших сцену знакомства парня с монстром при помощи все того же экрана системы «тарелочка с голубой каемочкой», так и осталось загадкой, почему последний не съел принца, а посадил его в клетку. То ли у дракона начался старческий маразм, то ли голубой цвет шкуры давал о себе знать, но итог оказался плачевным: несчастный парень был обречен выслушивать заумные речи чудовища, считавшего беседу лучшим методом соблазнения.

Сам Кощей, потративший почти сутки на записывание драконьего монолога, методику оценил и сделал себе пометку применить ее на ком-нибудь молоденьком и симпатичном. А что? Бурчишь себе всякие умные слова, пока жертва не заснет со скуки, а потом ее в потемках шасть! - и ага. Жертва о коварных планах злодея не подозревала, а потому беспечно умотала спать до утра на печку. Зачем по
пробуждении надо было орать и вырываться из нежных объятий обаятельного мужчины, Кощей так и не понял, но в процессе драки успел заценить привлекательность позиции «Ваня сверху». По крайней мере, вид открывался очень даже соблазнительный.

Итак, опустив лирические отступления, пора перейти к сути спасательной операции. Наши герои под удаленным руководством постоянно отвлекающегося на кошечек Баюна двигались к пещере страшного чудовища, надеясь на то, что дракон все же не успел совратить принца. По мнению Яги, план был прост, как все гениальное. Кощей, правда, считал его идиотизмом и выступать в качестве наживки отказывался. На аргумент, что он единственный человек в платье, мужчина бодро принялся раздеваться, бросая более чем выразительные взгляды на тут же засмущавшегося мальчишку. Куча криков, маты, маты, но ведьма все же согласилась с некоторой нерациональностью свое идеи. Проще говоря, признала полную несостоятельность плана. Потому он был принят единогласно, но с некоторыми поправками.

В итоге в кармане Яги лежал текст вызова дракона на смертный бой за честь прекрасной принцессы. Мрачный и не брившийся уже неделю Кощей должен был изображать обесчещенную чудовищем девицу. Хотя на репетициях взгляд мужчины наводил сомнения в том, кто кого обесчестил. Ване же поручалось пробраться в пещеру и незаметно вызволить принца из плена. Но сначала надо было добраться до логова дракона.

- Кощей... Кощей! КОЩЕЙ!

- А? Что? - злодей отвлекся от выцарапывания на скале иллюстрации из Камасутры с именными подписями под фигурками. Мальчишка активно краснел и пытался изобразить осуждающий взгляд, но смотрел с явным интересом, вдохновляя мужчину на новые художественные подвиги. Ведьма такого
порыва явно не оценила.

- Ты опять похабщиной занимаешься?

- Это искусство! - притворно возмутился Кощей, делая ведьмачонку знаки пойти и попробовать нарисованное на практике. Подзатыльник от Яги убедил его в том, что горы - не лучшая для экспериментов местность. - Темная ты женщина, Яга. Ни бельмеса не смыслишь в восточной
философии.

- Зато я в магии смыслю, - мрачно отозвалась ведьма, поигрывая парой файерболов в руках. - Ты с Баюном связался? Пещера далеко?

- Пещера, пещера... - проворчал мужчина, неохотно доставая из-под юбки переносную радиостанцию и набирая по памяти двадцати восьмизначный номер избушки. - Как работать, так Кощей, а как приласкать, так всякие посторонние мужики...

- Аллеу... - томно мурлыкнул в трубку Баюн, чем-то вкусно чавкая. Голодному злодею ничего не оставалось другого, кроме как отомстить:

- Барышня! Дайте Смольный! Феликс Эдмундович не простит вам пропажу бархатных панталон! Барышня! - на другом конце провода чем-то поперхнулись и теперь активно кашляли, заглушая страстные кошачьи стоны на заднем плане. Судя по звукам, Баюн продолжал просмотр своего любимого канала и как раз досмотрел до брачного периода.

-Балбес, - с тяжелым вздохом влепила очередной подзатыльник Кощею ведьма и отобрала у него трубку. - Котик мой, моя пусечка-пупусечка, ты хорошо покушал? А покакал как? Ночью хорошо спал? Мыши не беспокоили?

Ваня шокировано смотрел на сюсюкающую с котом наставницу, подозревая ее в буйном помешательстве. Он до этого ни разу не общался с кошатниками, а потому знать, что это нормальное поведение ненадолго отлучившейся хозяйки, банально не мог. Вот и страдал, выбирая между побегом от сумасшедшей ведьмы и срочной ее доставкой в ближайшую психиатрическую клинику. Правда, для этого последнюю пришлось бы сначала изобрести...

Увлеченный невеселыми думами, мальчишка все же сумел заметить подкрадывающегося к нему
злодея, а потому с визгом метнулся к Яге:

- Про пещеру! Про пещеру спросите! - пусть прятаться от опасностей за женской юбкой и недостойно мужчины, но познавать на личном опыте личный опыт Кощея как-то не хотелось. Уж больно подозрительно у того блестели глаза.

- Ах, да! - отвлеклась от расспросов об утреннем стуле Баюна Яга. - Котик мой, скажи, далеко ли мы от пещеры дракона?

- Сейчас... - прохрипел наконец-то прокашлявшийся кот. - Так... Повернись направо. Сделай три шага вперед. Два налево. Шесть налево. Шесть, а не три!

- Баюн, я не хочу показаться грубой, - нежно проворковала ведьма, - но... ТУТ ОБРЫВ! Ты вообще на карту смотришь?

- Блин, а раньше этот номер удавался, - вздохнул кот и зашелестел картой. - Вам нужно подняться еще на пару километров вверх и пройти пятьсот метров направо. Или налево. Пещера где-то там.

-Что значит «где-то там»? Ты уверен, что мы вообще на правильную гору залезли?

- Яга, У НАС ВСЕГО ОДНА ГОРА!!!

- Так зачем мы тогда сверяли с тобой путь? - удивилась ведьма, зорко отслеживая перемещения Кощея в направлении Вани. Пока ничего предосудительного не происходило, но кто знает этих мужчин в женских платьях? Хотя мальчик убегал как-то вяло и будто бы неохотно. Словно делал
злодею одолжение.

- Да и я сам не понял, если честно, - ответила трубка и тут же разразилась радостным воплем. - Ой, у меня тут гости пришли, я потом перезвоню!

- Куда ты перезвонишь? - рявкнула в трубку ведьма, но ответом ей были только короткие гудки. - Если в избушке будет бардак, я его вместо коврика использую...

- Бардак? - поинтересовался Кощей, чуть отвлекаясь от окружения мальчишки численным превосходством. Ваня был один, а рук две - злодей посчитал это достаточным аргументом для применения методики захвата жертвы в кольцо.

От неминуемого уничижения науки тактики и стратегии, а также всего воинского опыта многих поколений полководцев, их спасла Яга:

- Кота! Пошли уже дракону морду бить.

 

запись создана: 06.11.2010 в 17:41

@темы: ориджинал, заявка, а я черная моль, я летучая мышь, слеш, фентези

---

Коленки

Название: Коленки.

Автор: Tyrrenian

Бета: нет

Рейтинг: PG-13, наверное.

Предупрждения: чен-слеш.

Размещение: только с разрешения автора.

В общем, мне было скучно, и оно написалось... Мне стыдно.

 

«Коленки – самый половой из всех вторичных половых признаков» - вычитал где-то на просторах Интернета Андрей и тут же закрыл вкладку, не впечатлившись началом поста. Впрочем, сейчас он бы дочитал опус неизвестного автора, чтобы узнать, чем же закончилась история с конечностями. Ибо ножки у бара поднимали все то светлое и доброе, что оставалось у мужчины в его сорок два. А оставалось там не мало, как говаривали все те несчастные, кому довелось провести ночь в объятиях Андрея.

Мальчишка же казался слишком хрупким и тонким для бешеной ночной скачки. Такого только аккуратно водружать на толстопузых директоров, чтобы не выдавить из них ничего съеденного за вечер ненароком. А вот укладывать сие субтильное создание под себя не стоило. Разве что кого-то способно возбудить размазанное по простыням пятно с глазками.

Но ножки у шлюшки были такими, что Андрей легко рискнул бы чистотой своего постельного белья. Эдакие две идеальные по пропорциям и формам колонны, достойные то ли Венеры, то ли Апполона. В общем, любого, кто согласится раздвинуть их перед обеспеченным заказчиком. А в том, что по любви данное добро не шевелится, сомневаться не приходилось.

Огромные на бледной мордашке глаза излишне откровенно и небрежно ощупывали материальное состояние потенциальных клиентов, больше отпугивая, нежели привлекая. Даже короткие шортики, благодаря которым «рабочий» орган выставлялся напоказ, не помогали. И сидевшие рядышком парни уже успели сходить по два раза в темные углы клуба, а то и вовсе исчезнуть в недрах автомобилей с затемненными стеклами, в отличие от предмета андреевых дум.

Предмет угрюмо глянул на спросившего что-то бармена и подвинул ему пустой стакан. Конечно же, вода. Во-первых, бесплатно, во-вторых, с чисто физиологической точки зрения самый приемлемый вариант. А спиртное он сможет выпить с одним из клиентов. Если успеет, конечно.

На этой мысли Андрей завис надолго. Как-то сразу представилось, что бы он сделал, обнаружь он своего сына в подобном месте. А шансы были велики. И именно они заставили мужчину по-бабски приложить руку к груди. Нет, своего ребенка он бы не убил, но желание у постреленка пропало бы надолго. С другой стороны, черноволосое чудо навряд ли имело с Андреем родственные отношения, а потому заслуживало куда как более сурового наказания за проступок.

Целоваться мальчишка не умел. В том смысле, что полизаться с одноклассницей в подъезде он бы еще смог, но на этом его таланты заканчивались. Да и зайти дальше традиционного начала прелюдии ума у шлюшки не хватило. Пришлось с тяжелым вздохом отстранять от себя и заталкивать в дверь слабо сопротивляющуюся тушку.

Собственно, покупать на всю ночь кого бы то ни было Андрей не собирался, но промолвленное на ушко «у меня в первый раз» снесло ему голову, и дальнейшие действия мужчина совершал в состоянии аффекта. Благо хоть паспорт не стал требовать, а то оказался бы на улице раньше, чем разглядел румянец смущения на неумело накрашенном личике мальчишки. О чем жалел, разглядывая шлюшку, мнущегося на пороге его съемной квартиры. Не то, чтобы мужчина боялся привести мальчишку домой – кто бы посмел только вякнуть против, - но после одной неприятной истории предпочитал такие вот недорогие апартаменты, которые мог сменить в любое время. Здесь и не было ничего, кроме непосредственно кровати, скудно обставленной кухни и ванной со всем необходимым. Так что тащить было нечего, и желавшие поживиться за его счет бляди покидали квартиру с честно отработанными деньгами.

Мальчишка, жмурясь от яркого после уличной тьмы света, испуганно разглядывал траходром посреди единственной комнаты, явно прикидывая, как бы покинуть это злачное место. К его огромному сожалению, у Андрея были иные планы.

- Выпить хочешь? – мягко осведомился он, в который уже раз окидывая взглядом стройные ножки сегодняшней жертвы, и направился к холодильнику. В недрах белого друга всегда покоилась пара банок пива и бутылка шампанского. Мальчикам – пенное, барышням – шипучка. Неизменное правило, не раз помогавшее мужчине добиваться расположения самых прожженных стерв.

За спиной шумно засопели и что-то невнятно вякнули. Пришлось делать выводы лично, и то, что они могли расходиться с мнением мальчишки, Андрея волновало мало:

- Ванная тут, - галантно приоткрыл он дверь в самое обжитое помещение в квартире и кивнул на свисающую с крючка на стене ярко-оранжевую клизму, - все, что может тебе понадобиться – тоже. У тебя полчаса.

За захлопнувшейся со скоростью пули дверью судорожно загремела задвижка в сопровождении все того же сопения. Мужчина только и мог что покачать головой и достать-таки себе баночку алкогольного напитка, прислуживаясь к звукам в ванной.

А там, тем временем, происходило что-то явно захватывающее. После длительной паузы раздался наконец-то шум воды, и что-то с грохотом рухнуло на пол. Хотелось надеяться, что все же не зеркало. Мальчишка глухо ойкнул, погремел еще минут десять и затих. Совсем.

После третьей банки пива и полутора часов ожидания хотелось не привлекательных коленок, а отлить. Плюс мальчишка слишком давно не подавал признаков жизни, за что его стоило бы наказать. Но сначала, конечно, справить нужду. А то как-то не слишком эротично получалось. Вот и пришлось Андрею тащиться в ванную, открывать вторую дверь, ранее скрытую от глаз жертвы ширмой и все тем же зеркалом, и с отвисшей челюстью созерцать картину маслом. Пока заказчик или клиент (тут уж как кому больше нравится) весь богатый и несчастный грустил в компании пива, черноволосый доходяжка уютно устроился на обитой мехом крышке унитаза, откинув голову на сливной бачок, и бессовестно дрых. Текущая из крана вода создавала
мерный фоновый шум, а в тонких ручках был зажат скудный аванс. За эти деньги можно было разве что обезбаливающего на утро купить, да и то навряд ли хватило. Так что сделка могла бы быть более чем выгодной. Но теперь Андрей понимал, почему сумма была названа столь низкой: смысл платить большие деньги за красивые коленки? На них можно было и бесплатно посмотреть в клубе. Да и полапать их мужчина успел еще во время поцелуя.
Так что силой затащенный под холодный душ мальчишка сопротивлялся и визжал совершенно напрасно. Разве что добился тщательной промывки рта
мылом, после чего демонстративно плевался, но материться передумал. Ровно до тех пор, пока Андрей не потянулся за клизмой. Тут уж доходяга развил бурную деятельность мокрой кошки, оглашая окрестности благим матом. И даже момент стягивания шортиков пропустил.

 

- Ну что, понравился первый опыт? – ехидно поинтересовался Андрей, наблюдая за выходящим из ванной хмурым Димкой. – Или продолжим?

Когда закадычный приятель слезно попросил приглядеть за ударившимся во все тяжкие младшим братишкой, мужчина только легкомысленно согласился. Ну, право слово, что такого страшного мог удумать тихий ребенок из более чем благополучной семьи? Потому Андрей даже цену называть не стал, пообещав все сделать бесплатно.

По началу все шло неплохо. Димка следовал заранее составленному мужчиной плану. Вот только воспитанный в традициях советской интеллигенции огреб неприятностей на свою дурную голову.

Пробовал курить – едва не спалил себе волосы и вынужденно тушил очаг возгарания из ближайшей лужи.

После неудачного опыта решил удариться в пьянство и начать с чего-то серьезного – в итоге долго и вдумчиво блевал энергетиком в темном закоулке, распугивая бомжей и извращенцев одними только звуками.

С наркотиками тоже не вышло, потому как ни одного притона мальчишка не знал, а на провокационные вопросы шпана отвечала однозначно – кулаком в нос.

Так что вполне возможно, Димка угробил бы себя сам, если бы не всесильное телевидение, показавшее ребенку сериал про проституток. Тут уже Андрей был вынужден задействовать свои связи, чтобы мальчишку пустили в приличный клуб. Тереться о наблюдаемого в помойке как-то не хотелось.

И теперь жертва собственной недалекости угрюмо переминалась с ноги на ногу, почесывая прочищенный зад. Хорошо прочищенный, качественно. Так, чтобы мысли пробовать запихнуть туда что-то еще не приходило. Вот только взгляд серых глаз внушал опасения в адекватности мальчишки.
Мало ли, отомстит темной ночью, и придется потом на пару с ним стоять скромно у стеночки, не рискуя присесть. Были в карьере Андрея и такие экземпляры. Так что стоило для начала прояснить ситуацию:
- Ладно, - примирительно поднял руки мужчина, - прошу прощения за грубое отношение, но Женька просил сделать все наверняка.
Изумленно приподнятые бровки на контрасте с бледной кожей смотрелись чертовски симпатично. Почти как коленки. Или грудь Памелы Андерсон. В общем, очень так соблазнительно смотрелись. Андрей даже завис на секунду, залюбовавшись процессом виртуозного шевеления бровями, и
пропустил момент перехода от удивления к жгучей обиде. Судя по поджавшимся губкам, за тылы теперь стоило беспокоиться Жене.
- Чего доказать-то хотел? – поспешил перевести тему Андрей. А то друг не простит такой подставы…
- Что не ботаник я, - пробубнил Димка, почесывая одной ногой другую. В этой позе он безумно походил на цаплю в махровом халате, из чего мужчина с сожалением приписал себе склонность в зоофилии. Но пришлось отмахнуться от сладких фантазий о пернатом красавце, погнавшись за жуткой подростковой логикой. Добыча оказалась гораздо хитрее и изворотливее:
- Эм… Это как?

- Ну, курить там, пить, по бабам ходить, - смущенно зарделось дитя разврата и зашмыгало носом, на котором алел непонятно зачем выдавленный прыщик.

- Мне кажется, последний пункт был несколько в иной редакции? – закинул ногу на ногу Андрей и в который раз пожалел о выпитом пиве. В туалет уже не хотелось – успел воспользоваться своим присутствием в ванной – зато алкоголь таки добрался до мозга и теперь усиленно подавлял и без того готовое капитулировать чувство порядочности. Мальчишка, как назло, соображал слишком медленно. Слишком… И глаза такие честные-честные. Аж удавить
хочется.

«Прости, Евгений Александрович, но это выше моих сил», - покаялся Андрей, поднимаясь из кресла, и притиснул удивленно клацнувшего зубами мальчишку к стене.

- А теперь я покажу тебе то, что взрослые дяденьки обычно делают с другими дяденьками…

Обиженный в лучших чувствах Димка гневно спал вот уже три часа. Андрей сбегал в аптеку, сварил кофе, выкурил пачку сигарет, сварил кофе заново и уже примеривался к яичнице, когда позвонил Женька с намерением узнать «как там дела». Последствия дел виднелись белесыми потоками на темно-бордовых простынях и неосознанно отставленной задницей мальчишки, а потому мужчина изъяснялся исключительно матами. Потому что так выходило загадочно и нифига непонятно. Но зато на последний вопрос Андрей со вздохом облегчения ответил честно:

- Слушай, но он хоть больше глупостей не натворит?
- Натворит, - кивнул мужчина, замечая шевеление доходяги и предвкушая веселый денек, - но не в ближайшие пару лет.

- Слава Богу, - выдохнул Женька в трубку.

«Потому что в моей постели творить глупости могу только я», - подумал Андрей, нажимая отбой. Ему предстояло успокоить, пожалеть, накормить и повторно соблазнить черноволосый придаток этих великолепных во всех отношениях коленок…

 

@темы: драббл, слеш

---

Конкурс Банка Идей

Ура! Конкурс закончился, итоги подведены, а значит, можно выложить свое твАрение)))
Прочитать можно тут

---

О книгах и...

о книгах

По старой доброй привычке таскаю с собой в сумке какую-нибудь небольшую книжицу, чтобы можно было читать в дороге. Знаю, электронные книги гораздо удобнее в этом плане, но я не воспринимаю как книгу то, что не могу в буквальном смысле слова пощупать. Для меня, пусть это и покажется кому-то старомодным, чтение - некий ритуал, требующий своих неизменных атрибутов. Как, например, легкая шероховатость страниц, смазанная по краю типографская краска, чуть слышный скрип корешка при открывании. Без всего этого книга теряет что-то... Не смысл, не идею, не подачу, но все равно в электронном формате это уже не то.
Итак, собираясь на учебу или работу я неизменно беру с собой книгу, которую можно почитать себе спокойненько в пробке. И в последнее время выбор мой пал на Бредберри (уж не знаю, за что его так люблю, заразу). Основная проблема в другом - дома я с какого-то перепугу, недооценив собственные интеллектуальные способности после рабочего дня, взялась читать Мяхар...
Так вот. Смысл этой записи: ЧИТАТЬ БУЛЬВАРНЫЕ КНИЖКИ ПАРАЛЛЕЛЬНО С НОРМАЛЬНЫМИ КНИГАМИ НЕЛЬЗЯ!!!!

и о...

И о... Женщинах. Нет, я не сменила ориентацию, сочтя свой пол более привлекательным. Напротив, никогда не понимала восхищения женскими формами. Ну, Венера. Ну, хорошо выполнена. Но какой-то особой красоты, помимо как произведения искусства, так и не увидела к своему стыду. Плохо я в женщинах разбираюсь, однако...
Собственно, о них, в смысле, о нас. Все можно понять: мода, комплексы, суггестия, но! Но в зеркало перед выходом все же надо смотреться. Причем, не по отдельности себя разглядывать (ах, какая брошка! ах, как сегодня удачно накрашены брови!), а целиком. И тогда можно увидеть, что зауженные джинсы хорошо смотряться только на ДЛИННЫХ и ХУДЫХ ногах. Причем, стройных. В противном случае нижние конечности укорачиваются примерно на четверть, что изящества и красоты не добавляет. А ежели у штанишек еще и талия занижена, да подчеркнуть это дело коротенькой кофточкой и вываливающимися между двух слоев одежды валиками нормального здорового жирка... Вот мне одной хочется потрепать таких девиц по "щечкам" между кофтами и брюками?
Это к чему было-то... Походила я сегодня по улицам, приглядываясь к прохожим. И если парни (очень надеюсь, что хотя бы половина из них была парнями) как-то более адекватны в плане одежды, то милые леди вгоняют порой в ступор. Да, я не встретила сегодня совсем уж явных исключений из правил, когда один внешний вид вызывает энурез и заикание, но все же задумалась: а вот интересно было бы посмотреть на себя со стороны. Неужели все на самом деле так плохо?

---

Красавица и чудовище

меня проперло написать нечто... В общем, меня проперло на сей оридж.

Автор: Tyrrenian
Бета: нету.
Гамма: аналогично
Тип: слеш и гет...
Рейтинг: NС-17. Сама в шоке
Статус: завершено
Предупреждения: в связи с моими глубочайшими познаниями в истории достоверных исторических факта в оридже аж два:
1) в Англии были замки
2) в замках жили люди.
Все остальное - бурная авторская фантазия и мои личные пожелания в адрес предков.
Дисклеймер: пока еще все мое.

часть раз

Ротего вот уже три столетия считался одним из самых неприступных замков на восточном побережье Англии. Массивные стены из великолепно отшлифованного иссиня-черного камня, не оставляющие врагу надежды забраться по ним, используя в качестве опор щели между кирпичами и выступы; глубокий ров, наполненный водой, чье дно украшали сотни ежегодно обновляемых острейших пик; тяжелые ворота, окованные листами железа и туго стянутые металлическими лентами до такой степени, что не каждый таран был способен пробить эту защиту. Да и сама природа словно позаботилась о том, чтобы оградить жителей от напастей: на протяжении нескольких миль в окрестностях Ротего не росло ничего выше кустарника, а выходящие на поверхность в пределах стен подземные воды позволили бы обитателям замка выдержать не одну осаду. Да и кто знает, сколько за годы существования замка было прорыто потайных ходов как в расположенные недалеко деревушки, так и к берегу реки?
В общем и целом, замок являл собой лакомый кусочек для таких людей, как лорд Грей. Не смотря на высокий для безродного титул и заслуги перед королем и отечеством, в свои двадцать два мужчина не имел ни земельных наделов, ни перспектив получить их законным путем. Да и кто бы согласился отдать свою дочь и свои богатства уроду?
«Пятый всадник», как прозвали Грея монахи, сопровождавшие королевские отряды в Палестине, редко видел глаза своих собеседников. И еще реже он видел на их лицах что-либо, кроме откровенного ужаса, когда откидывал капюшон. Вся правая половина лица и лоб были превращены в навеки застывшую маску из тесно переплетенных между собой нитей шрамов. Рассказывать о том, как получил это «украшение», Грей не любил, да и не считал подробности своего детства достаточно интересными посторонним людям. А потому на все оскорбления и шепотки за спиной уже привычно реагировал холодным отчуждением и порой излишне жестокими наказаниями за малейшую провинность впоследствии. За что и снискал славу человека злобного и беспринципного, еще больше оправдывая собственное прозвище.
Так что, учитывая все обстоятельства, захват великолепного и неприступного Ротего стал для мужчины подарком судьбы. Кто бы мог подумать, что беспечные хозяева замка пустят в свою обитель врага? Мало того, закутанному с ног до головы в темно-коричневые монашеские рясы отряду Грея предложили сытный ужин и ночлег, выделив угол в теплом помещении для слуг. И уж совсем глупо было оставлять гостей без присмотра, позволив им незаметно вытащить из складок ряс оружие и захватить замок практически без боя. Только и надо было что прорваться сквозь хилый заслон из трясущихся слуг в хозяйские покои и сдернуть с широкой постели златовласую девчонку, оказавшуюся впоследствии единственной наследницей лорда Белиншерма.
И вот теперь леди Аделаида стояла перед Греем, отчаянно сжав тоненькие пальчики в кулачки и задирая подбородок как можно выше, чтобы не показать захватчику страха. Но Пятого всадника нельзя было не бояться. Особенно, когда он возвышался над жертвой подобно каменному колоссу, прожигая взглядом черных глаз хрупкую защиту. Особенно, когда щекотал острием клинка нежное девичье горло, хищно облизываясь в предвкушении наживы. Особенно, когда говорил, подавляя одним только звуком чуть хриплого низкого голоса.
- Вы были крайне беспечны, леди Аделаида, впустив в свой замок незнакомцев и даже не проверив наличие у них оружия. За что и поплатились. Хотя, признаться, я безумно рад этой вашей… наивности, моя госпожа, - полушутливо поклонился мужчина, пристально глядя в бледнеющее лицо девушки.
- Вы можете насмехаться столько, сколько вам будет угодно, - не смотря на все попытки сохранить спокойствие, ее голос дрожал, выдавая испуг. И дерзкие слова казались жалкой попыткой мелкой шавки укусить напоследок растерзавшего ее льва. – Король никогда не простит вам подобной подлости! Скоро мой отец узнает обо всем и приведет его Величество сюда, чтобы свершить над вами правосудие!
- Очень надеюсь на это, - ухмыльнулся Грей и, не опуская клинка, шагнул к испуганно вздрогнувшей от его движения девушке. – Ведь ваш отец не допустит, чтобы его дочь родила бастарда?
- Что?..
Буквально на мгновение их взгляды встретились, позволив Пятому всаднику оценить прелесть красоту сапфировых очей Аделаиды, сиявших на ее лице подобно ярким звездам. И если бы не сквозило в ее взоре отвращение, обращенное на мужчину, Грей был бы готов признать ее самой красивой девушкой из когда либо виденных им. А повидал он немало, и рабынь, и благородных леди, и продажных девок в трактирах.
Надо признать, Аделаиде хватило ума понять, о чем вел речь Грей. Не упасть в обморок ей позволило только чувство собственного достоинства, заставлявшее девушку из последних сил не выказывать страха, но новость о планах Пятого всадника была слишком… непозволительной.
- Вы… Вы не посмеете!
- Я не посмею? – лицо Грея исказила гримаса, считавшаяся в круге его знакомых улыбкой. – Дорогая, я прошел все гаремы Востока. Неужели ты думаешь, что твое происхождение остановит меня? Или ты считаешь, что кто-то из твоих слуг осмелиться броситься на мой меч во имя спасения твоей чести? Так я разочарую тебя: пусть даже мне придется вырезать весь замок, отца ты встретишь, нося моего ребенка в своем чреве.
Грей все же отвел клинок от шеи девушки, но лишь затем, чтобы запустить пальцы в ее растрепанные волосы и притянуть ближе для грубого поцелуя…
- Тварь! – увлекшись вкусом мягких губ Аделаиды, мужчина не сразу обратил внимание на слабые удары по плечам и спине и возмущенные мальчишечьи крики. – Ублюдок! Не смей трогать ее!
Шокированные внезапной попыткой нападения на предводителя, воины Грея даже не сразу оттащили от него отчаянно сопротивляющегося мальчишку лет двенадцати. Хотя, половую принадлежность в синеоком белокуром создании выдавала лишь одежда, мешком висевшая на тощих плечах. Будь на нем хотя бы ряса, подобная тем, что сейчас были на захватчиках, Пятый всадник принял бы мальчишку за хорошенькую служанку. И с удовольствием пригласил бы столь пылкую девицу в свою постель.
Но все же тихонько посмеивающиеся воины без труда удерживали в жестком захвате разгневанного мальчишку.
Тонкий, весь какой-то хрупкий, словно тростинка, он сыпал проклятиями в адрес мужчины и обещал всевозможные кары, демонстрируя неплохую фантазию и знания физиологии человека. Правда, сейчас для него куда как ценнее было бы молчание.
- Марти! – растеряв остатки гордости, бросилась на подмогу мальчишке Аделаида. Вполне естественно, Грей легко перехватил девушку за шкирку, безжалостно отшвырнув в руки своих воинов, но столь страстная привязанность к слуге стоила особого внимания. Потому-то мужчина решил не убивать посмевшего поднять на него руку наглеца сразу. Для начала стоило подумать, как использовать привязанность Аделаиды к этому несуразному созданию.
Созданию, которое при ближайшем рассмотрении оказалось достойным золотой клетки с алмазной поилкой, подобно царственным павлинам по дворцах шахов. Если Аделаида казалась просто красивой, то облик мальчишки будто лепили сами ангелы. Высокий лоб, чуть курносый нос, чуть раскосые глаза, чуть крупноватый рот… Вроде бы ничего особенного, но именно это «чуть» делало из невзрачного подростка нечто удивительно прекрасное. Вкупе со странным, будто матовым, цветом глаз и белоснежными прядями волос, ниспадавшими на лицо, мальчишка являл собой насмешку надо всем, что когда-либо создавал человек, считая это венцом прекрасного.
Но все же Грей был в первую очередь воином, а потому, оценив внешность мальчишки, куда как больше внимания уделил его поведению. Явно слишком вспыльчивый и непокорный для рядового слуги, да и упрямый подбородок говорил о непростом нраве. А чего стоило это совершенно бессмысленное нападение со спины на превосходящего по силе противника? Но куда как занимательнее было то, что Марти, как назвала его девушка, без труда и страха смотрел в обезображенное лицо Грея, не отводя взгляда. Как будто видел в мужчине не выскользнувшее из старинных легенд чудовище, а обычного человека. Признаться, это интриговало посильнее хорошенькой мордашки.
- Ну надо же, какие порой сокровища хранятся в неприступных замках Англии, - под скабрезные ухмылки своих воинов заявил Всадник и, обхватив пальцами подбородок мальчишки, повертел его голову из стороны в сторону, игнорируя срывающиеся с его губ ругательства. – Не будь он мужчиной, сам король не погнушался бы развлечься с этим птенчиком. А может, он на самом деле – девица? Проверим?
Стоило Грею потянуться к ремню на брюках мальчишки, как тот странным змеиным движением вдруг выскользнул из захвата опытных воинов и с силой лягнул мужчину по коленке, заставив с воем схватиться за поврежденную конечность.
- Щенок! – от размашистого удара, нанесенного в порыве гнева, Марти просто отнесло на пару метров в сторону, словно перышко. Но, что удивительно, уже через секунду мальчишка поднялся на ноги и, утерев кровь с разбитой губы, вновь бросился на обидчика.
- Будто двужильный, - с невольным уважением пробормотал Грей, легко перехватывая Марти в движении и опрокидывая на пол. Только теперь он надежно зафиксировал руки и ноги мальчишки во избежание новых травм и придавил к полу, лишая возможности вырваться. – Не советую дергаться, птенчик. Ты же не хочешь, чтобы милая хозяйка этого замка обзавелась парой шрамов на своей симпатичной мордашке?
- Ублюдок… - вякнул Марти, но вырываться все же прекратил. И даже позволил связать себе руки, пока Грей многозначительно приобнял напуганную до полусмерти Аделаиду, легко скользя лезвием ножа по нежной коже ее щеки. – Чтобы ты сдох поскорее…
- Ай-яй-яй, - покачал головой мужчина. Определенно ему нравилась смелость слуги. Но куда как больше привлекало отсутствие страха и отвращения во взгляде, устремленном прямо на лицо Всадника. Конечно, ненависти было слишком много для одного ребенка, но все же это было куда как лучше. – Разве матушка не мыла тебе рот с мылом за грязные словечки? Что же, придется научить тебя манерам сейчас.
Короткий кивок, и один из воинов Грея легко приложился по животу наглеца. Впрочем, этого «легонько» мальчишке хватило с лихвой – он с тихим хрипом сложился пополам, мягко оседая на пол. Естественно, что никто и не подумал поддержать его.
- Урок первый: ко мне можно обращаться только «господин», «мастер», или «хозяин», - всадник пнул скорчившегося на полу Марти и продолжил монолог. – Урок второй: если я говорю, что ты – ничтожество и жалкая тварь, то ты – ничтожество и жалкая тварь. Поверь мне, птенчик, я редко ошибаюсь в людях. И в-третьих, за каждый проступок следует наказание. И для тебя, как первого в этом замке, осмелившегося перечить мне, оно будет особым…
Грей надеялся на новую вспышку гнева, разогретые недавней стычкой мышцы недовольно ныли, требуя куда как большей нагрузки. И хорошо было бы выпустить избытки энергии на зарвавшегося слугу. Но, к огромному сожалению мужчины, Марти вдруг перестал дрожать и проговорил так, что даже воины из отряда Грея замолкли на полуслове:
- Никогда я не назову своим господином никого, кроме его Величества. Никогда и никому я не буду служить, кроме страны своей и народа своего. Никогда и никто не заставит меня добровольно надеть оковы рабства. Уж лучше смерть, чем несвобода.
Пятый всадник, с удивлением вслушивавшийся в первые слова Марти, под конец откровенно заухмылялся и окончание фразы произнес вместе с мальчишкой, напрочь сгубив всю ее торжественность. Все же сам произносил эти слова не одну сотню раз перед рыцарями и королем, перед друзьями и врагами, и на поле брани, и на веселых хмельных пирушках, сгорая от пьяного наслаждения в объятиях продажных девок. Пожалуй, слишком часто. Настолько, что истинный смысл уже не затрагивал души и сердца, оставив после себя лишь горькую насмешку над идеалами юности.
- Так наш маленький птенчик на самом деле будущий рыцарь? Что же, в таком случае для тебя станет отличным уроком служение мне…
- Иди к черту! – вякнул с пола мальчишка, получив в ответ новый пинок, наверняка оставивший на нежной коже новый синяк. Зато заткнулся, и то польза.
- После ужина прикажешь слугам нагреть мне воды и будешь ждать моего возвращения, - Грей огладил ладонью спину застывшей подобно изваянию Аделаиды, хлопнув напоследок по упругой ягодице под хохот своих соратников. И добавил, обращаясь уже к замковым слугам. – Развяжите ему руки, не желаю после всего возиться еще и с этим.
К чести мальчишки, он не стал вновь кидаться с кулаками на Всадника, молча позволив освободить себя от пут, и так же спокойно просидел весь ужин в уголке, бросая на довольного жизнью лорда гневные взгляды. Хотя, возможно, на его поведение повлиял умоляющий взгляд Аделаиды, брошенный через плечо. Или слова старика, что-то нашептавшего Марти на ухо с мерзкой ухмылкой. В любом случае, пару часов спокойствия Грей получил, хотя и сделал для себя пометку разобраться со слугами Ротего и положением в замке мальчишки. Слишком уж необычным было отношение к нему: не слуга, не хозяин… Так порой обращались с дорогими гостями, которых действительно ждали и любили всем сердцем. Да и поведение Марти породило множество сомнений в душе мужчины.
Но пока Пятый всадник наслаждался пиром, изредка бросая взгляды на новоявленную невесту и подмечая ее подозрительные перемигивания с мальчишкой. Если бы Грей был уверен в благородном происхождении этого малолетнего защитника, то с легкостью предположил бы, что Аделаида была предназначена Марти в жены. Но весь внешний вид мальчишки говорил об обратном: разве позволил бы достойный родитель сыну разгуливать по чужим владениям в подобных обносках? Даже золотари одевались куда как лучше. И словно в насмешку над логикой мужчине вспомнилась рыцарская клятва, произнесенная с уверенностью в правильности ее слов. Да еще и на латыни, которую простой люд не знал и не рисковал учить во избежание проблем с церковью. Тогда как Марти явно понимал смысл своей речи и мог свободно жонглировать словами, как будто владел языком в совершенстве.
В общем, личность блондина стоила серьезного изучения. Или столь же серьезного допроса. Но гораздо позже, ведь сейчас у Грея были дела поважнее. Например, укротить дерзкий нрав Аделаиды, привыкшей к своему высокому положению и так до конца и не понявшей, что отныне ее мнение не значило ничего.
На это действо Грей и убил половину ночи, добавив к огромному количеству своих шрамов еще и пару царапин от девичьих коготков. Хотя, что хотел, он все же получил. А потому в выбранную ранее спальню, коя, естественно, ранее принадлежала предыдущему хозяину замка, мужчина шел полностью удовлетворенным и не готовым к нападению.
О загадочном мальчишке, равно как и о своем приказе, Грей успел позабыть. И весьма удивился, войдя в комнату и обнаружив там согнувшегося в почтительном поклоне Марти. Куда как более приятным сюрпризом стала исходящая паром бочка с водой и чистая одежда на кровати.
«Ради такого стоило захватывать неприступный замок», - насмешливо оценил старания мальчишки Грей и уверенно направился к бочке, торопливо прикидывая, стоит ли продолжать наказание расстаравшегося Марти или все же можно простить глупца в честь первого дня владения Ротего?
Впрочем, данная проблема решилась очень быстро и не в пользу мальчишки. Окинув быстрым взглядом тощую фигурку на входе, Грей не обратил внимания на полотенце в руках Марти. Как выяснилось, зря. Он едва успел увернуться от блеснувшего в неверном свете свечей клинка и перехватить держащую его руку, заламывая кисть до опасного хруста.
- Мы с тобой знакомы всего несколько часов, - с трудом сдерживая гнев, прошипел Грей на ухо жалобно скулящему мальчишке, - а ты успел достать меня до самых печенок. Советую выбросить из головы все мысли о моем убийстве и молча исполнять приказы. Потому как в следующий раз ты можешь не досчитаться чего-нибудь важного. Головы, например. Это понятно?
Мужчина встряхнул мальчишку, заставляя его судорожно кивнуть, и только тогда осторожно отпустил его руку. Но, будучи по натуре человеком мстительным, не преминул бросить, словно невзначай:
- Кстати, надеюсь, ты не слишком огорчишься, узнав, что я все же стану хозяином Ротего? Конечно, с первого раза понести получается лишь у зверей, но для начала мне хватит и того, что я все же овладел твоей распрекрасной Аделаидой.
Грей нарочно играл с огнем, желая все же вызвать в мальчишке очередной приступ ярости и таки свернуть кому-нибудь сегодня шею. Все же бескровный захват оказался слишком скучным для привыкшего к бойне Пятого всадника. Но Марти, хотя и сжал кулаки, до крови впиваясь ногтями в ладони, сумел сдержаться и не кинуться на насильника. В том, что это было изнасилование, мальчишка не сомневался ни секунды, все же он прекрасно знал Аделаиду и был уверен, что она никогда не позволила бы врагу прикоснуться к себе.
Хуже всего было то, что во всем случившемся был виноват именно Марти. Он слишком увлек беседой Аделаиду, и потому девушка лишь отмахнулась, услышав о десятке странников, просящих о ночлеге. Конечно, столь малой группе людей нипочем бы не захватить Ротего, если бы им оказали достойное сопротивление. К сожалению, дело ограничилось стычкой с парой старых слуг, которых воины обезвредили одним ударом, а Марти затолкали в чулан, не позволяя даже приблизиться к оружию или хоть как-то помочь защитникам замка. Так что выбраться мальчик смог лишь тогда, когда все уже закончилось, а предводитель захватчиков с рыцарским мечом на поясе совершенно неподобающим образом обращался с Аделаидой. Позже Марти признался себе, что нападать вот так, не подготовившись, на столь опытного противника было глупо, но в тот момент ничего не смог с собой поделать.
Благо, не смотря на вспыльчивый нрав, Марти отличался умением всегда запоминать преподносимые жизнью уроки, а потому после двух провалившихся попыток убийства даже не двинулся в сторону Грея. Вместо этого расчетливо прикидывал расстояние до кинжала, который мужчина столь небрежно отбросил в сторону.
- Не глупи, птенчик, - уже спокойнее проговорил Пятый всадник, демонстративно поворачиваясь к мальчишке спиной, словно был уверен в том, что тот не посмеет нарушить приказ. – Уже слишком поздно дергаться: Аделаида либо станет моею законной супругой, либо… впрочем, я всегда могу сказать, что она не была девицей, когда я овладел ею.
Марти прекрасно понимал, что с ним играются, нарочно выводят из себя, но стерпеть оскорбление в адрес своей дамы сердца он не мог:
- Ты… Ты бесчестный, грязный ублюдок! Гореть тебе в Аду за все, совершенное тобой на земле!
Столь наивные речи звучали из уст ребенка еще более невинно. Примерно как рассказ о ромашке или увиденной в окно бабочке. Да и смысла в словах мальчишки было примерно столько же, потому Грей оборвал Марти на полуслове, сбрасывая с плеч тунику:
- Хватит чесать языком, птенчик. Помоги мне раздеться.
А вот это было уже унизительно. Конечно, оруженосец обязан помогать своему рыцарю разоблачаться после битвы… но проделать то же самое с этим человеком значило признать его власть и потерять остатки достоинства. Потому то Марти и не шевельнулся, бросая исподлобья гневные взгляды в сторону мужчины. правда, сквозила в этих взглядах изрядная доля зависти: в каждом движении Грея сквозили уверенность и сила, а тренированные мышцы угадывались даже под одеждой, выдавая в нем человека пусть и отлично подготовленного, но не полагающегося на одну только силу. Самому Марти, над худобой которого потешались почти все в замке, о таком оставалось только мечтать.
И все же… Грей был врагом, а значит, недостойным добрых чувств.
- Я долго буду ждать, пока ваше сиятельство соизволит выполнить приказ ХОЗЯИНА? – раздраженно рявкнул мужчина, присаживаясь на край скамьи и ослабляя шнуровку на брюках. – Помоги мне хотя бы снять сапоги, раз уж ты с остальной одеждой справиться не в состоянии.
Хотелось ударить. Куда как больше хотелось убить и разом отомстить за все, что натворил этот человек за один короткий день. Но кинжал лежал слишком далеко, и Грей успел бы среагировать на бросок Марти, а потому мальчику ничего не оставалось, кроме как сжать зубы и опуститься на колени перед мужчиной.
Который в этот момент откровенно любовался мягкими чертами новоприобретенного слуги, чувствуя, как теплеет внизу живота. Хорошо, что он уже побывал с женщиной, иначе его реакция на симпатичную мордашку напротив была бы слишком очевидной.
«Женщиной, ха!» - брезгливо подумал Грей, позволяя мальчишке ухватиться обеими руками за сапог. Аделаида визжала и дралась, словно кошка, которой наступили на хвост. Пришлось ее слегка оглушить, чтобы хотя бы дотащить до кровати и привязать к изголовью за руки. И в результате ничего, кроме обычного облегчения, Грей не получил. А ведь мог бы взять сегодня служанку. Одну из тех, что бросали зазывные взгляды в сторону его воинов. Правда, ни один из этих взоров не достался мужчине, но кто будет спрашивать слуг, и тем более женщин?
Размышляя о превратностях судьбы, Грей шевельнул ногой, от чего до того плотно облегавший щиколотку сапог внезапно легко соскользнул, и мальчишка в обнимку с обувью даже через голову кувыркнулся, осев на пол с уморительно глупым выражением лица. Что же, смех тоже стоит награды, потому со вторым сапогом мужчина расправился сам, пока Марти нелепо хлопал глазами, пытаясь понять, что же только что произошло.
- Не сиди, как истукан. Поможешь мне вымыться, - проворчал Грей, старательно сдерживая неуместную сейчас улыбку. Получалось, надо признаться, не очень. – Надеюсь, мочалку-то ты в состоянии удержать в руках?
Растерянный происшествием и куда как сильнее – улыбкой на губах мужчины, Марти заторможено кивнул и тут же уронил на пол протянутое ему мочало.
- Господи, я взял в услужение недоумка, - глумливо закатил глаза Грей и, быстро освободившись от штанов, залез в горячую воду, чувствуя, как покалывает в не до конца заживших ранах и натруженных за день ногах. Блаженно жмурясь, он разглядывал отчаянно краснеющего мальчишку, тонкие пальчики которого потянулись не куда-нибудь а в сторону кинжала. Пришлось напомнить ему, кто здесь победитель. – Шею сверну… Птенчик.


Блин, дайры заглючили, и я сорвалась-таки на стеб((( Печально, но историческая атмосфера потеряна безвозвратно, оставив после себя банальную пвпшку. мне стыдно.

Оказаться в теплой воде было безумно приятно. Расслабленно откинувшемуся на край бочки Грею казалось, что будто облепившая его тело грязь отваливается прямо таки кусками. И до жути хотелось ускорить этот процесс, чтобы поскорее оказаться действительно чистым. Грубо поскрести кожу на плечах, почувствовать, как мочало безжалостно раздирает уже начавшую подсыхать корку на недавно полученных шрамах, хорошенько размять напряженные мышцы спины, казавшиеся в последнее время пыточным корсетом, прогреть тело до самой глубины… И тут же, выскочив из воды, нырнуть в теплую постель, наслаждаясь мягкостью дорогой пуховой перины и шорохом чистых простыней.
Но вместо этого отчаянно старавшийся не краснеть мальчишка едва касался кожи мужчины, словно тот мог его покусать. Хотя оно и понятно: наверняка воспитанному в лучших традициях благородных идиотов Марти было неприятно даже находиться в одном помещении с человеком, враз поломавшим жизнь всем тем, для кого Ротего был домом. Но привыкшее к куда как более жесткому воздействию тело возмущенно ныло от недостатка ощущений, игнорируя желания слуги.
Терпеливо снося издевательства над искусством мытья господина, Грей рассуждал, что будь у мальчишки серьезные намерения (или хотя бы мозги), он мог бы доставить множество хлопот, оставаясь все время подле него. Но пока лишь бросал на мужчину сердитые взгляды, да неуклюже выполнял приказы. Причем, настолько, что процедуру помывки волос даже представлять не хотелось. Наверняка мальчишка, успевший уже трижды уронить мочало в воду, зальет Грею мылом глаза, лишив того возможности видеть до конца жизни.
- Ты можешь тереть сильнее? – раздраженно рявкнул он, заставив Марти вздрогнуть и вновь уронить мочало на дно бадьи. С тяжелым вздохом Пятый всадник закатил глаза, словно вопрошая у потолка, за что ему такое наказание. К сожалению, потолок в этот день не был настроен на беседы и только пренебрежительно промолчал. Зато память услужливо намекнула, что мужчина сам притащил мальчишку сюда, а потому имело смысл ожидать от Марти очередной глупости. Что и произошло в следующий момент. Естественно, мальчишка полез под воду руками, стараясь нащупать скрывшееся под мыльной пеной мочало, и тут же наткнулся на нечто мягкое и теплое, но предназначенное далеко не для помывки. Пару мгновений мужчина и невольный слуга недоуменно взирали друг на друга. И тут же, вновь изумленный нечеловеческой красотой Марти, Грей принял самый мрачный вид, на который был способен, и прошипел, чувствуя нарастающее возбуждение от прикосновения тонких пальчиков к его плоти. – Немедленно убери от меня свои руки…
Смущенно ойкнув, Марти торопливо вытащил из воды руку, которую тут же принялся пристально разглядывать. Видимо, ожидал появления на бледной ладошке каких-то признаков соприкосновения с врагом. Мерзкой зеленой слизи или трупных язв, например. И был весьма удивлен, обнаружив на их месте гладкую чуть розоватую кожу, поблескивающую в неверном свете свечей от влаги. Но Грею и без того уже порядком надоело торчать в остывающей воде, а потому он лично выудил со дна бочки мочало и швырнул его в лицо растерянного мальчишки:
- Закончи работу, а потом уже принимайся любоваться собой, сколько душе будет угодно.
Казалось, больше покраснеть уже невозможно, но Марти и тут преподнес сюрприз, сравнявшись цветом лица с парадной королевской мантией. В какой-то момент мужчине показалось, что даже волосы мальчишки слегка порозовели со стыда.
Но тем не менее, мальчишка сжал в руке мочало и, обильно полив его мылом, принялся за помывку. Старательно вымещая собственную обиду и чувство стыда на спине Грея. И даже не подозревая, сколько удовольствия доставляют мужчине его попытки причинить боль.
В какой-то момент Марти немного расслабился, и его движения приобрели характер массажа, разминая усталые мышцы. Нежная ладошка скользнула от основания шеи по спине, мягко надавливая на выступающие позвонки, следуя за чуть мутными от мыла каплями воды, очертила полукруг, поднимаясь к плечевым мышцам, разгоняя кровь по телу. Уверенные массирующие движения, тихое сопение над ухом, ощущение теплых пальчиков, блуждавших по телу с непринужденностью опытного любовника – Грей с довольным стоном вновь откинулся на борт бочки, предоставляя в распоряжение мальчишки грудь и живот. К счастью, тот понял намек без словесных пояснений, на которые мужчина сейчас был просто не способен.
Теперь Марти двигался смелее, довольно жестко разминая плечи, спускаясь на грудь, пробегаясь кончиками пальцев по ребрам… В какой-то момент, не догадавшись обойти бочку с другой стороны, уперся рукой к борт рядом с головой Грея и опасно перегнулся через него, чтобы достать до другого бока. Опалил шумным от пара и работы дыханием щеку мужчины, неловко задел кончиками пахнущих хлебом и молоком волос приоткрытые губы, почти коснулся грудью распаренной кожи плеча. Слишком поздно Грей осознал, какие чувства в нем вызывали эти прикосновения, а потому успел остановить руки мальчишки только у низа живота, не позволяя коснуться предательски восставшей плоти. Благо, тело было расслабленно настолько, что и возбуждение оказалось каким-то ленивым, не подстрекающим на активное поведение. Хотя на очередной способ унижения мальчишки столь несвоевременное состояние натолкнуло.
- Раздевайся, - хрипло скомандовал мужчина, легко отталкивая Марти и торопливо погружаясь по плечи в воду, чтобы не выдать себя. Пусть даже мальчишка и ничего не мог бы увидеть за слоем мыльной пены. Грей уже ожидал очередной вспышки гнева или демонстративного пренебрежения приказом…
Вот только вместо очередных обвинений в отсутствии благородства тот принялся мять в руках несчастное мочало, превращая его в хитросплетение ни на что не годных нитей, и растеряно открывать-закрывать рот. Даже не обратил внимания на промокшую насквозь рубаху и штаны, облепившие тощее тело, словно вторая кожа. Как будто задался целью дать мужчине сполна насладиться своим недоумением.
А Грей получал ни с чем не сравнимое удовольствие. Да и разве могло быть иначе, если он только что нашел отличный способ поставить наглого мальчишку на место? Только для начала исключительно в экспериментальных целях решил выяснить, насколько же хватит растерянности Марти.
Как выяснилось, бездумно разевать рот мальчишка мог очень долго. Настолько, что у мужчины возникло желание кинуть в него чем-нибудь не сильно тяжелым, чтобы вывести из ступора. К счастью, обошлось без столь радикальных мер.
- Ээээ… - но Грей рано радовался. – Я… эээ… Ну, это… Эм…
Казалось, от осознания только что сделанного ему предложения, Марти утратил человеческий облик и теперь старательно превращался в бессловесное животное. Судя по издаваемым им звукам, осла. Вынужденный прослушать монолог на тему «эммм… ООО… ээээ…» Грей, чуть приподнявшись, вырвал из цепких лапок мальчишки мочало и сердито рявкнул, надеясь, что это придаст ускорение сорванцу:
- Шевелись давай! Я не собираюсь спать в холодной постели. Если уж ты не удосужился приказать растопить камин, то будешь лично работать у меня грелкой. И не дай бог я замерзну ночью…
Естественно, спокойно спавшему и на голых камнях, и на снегу мужчину холод мало волновал, но так Марти оставался под его неусыпным контролем круглые сутки, лишаясь возможности сотворить какую-нибудь гадость. Потому, когда мальчишка вздрогнул, сбрасывая с себя оцепенение, и начал-таки шевелиться, Грей принялся деловито намыливать свой живот и ноги, стараясь не пробудить ненароком уже спавшее возбуждение и искоса поглядывая на слугу.
Но Марти, словно в насмешку над страдающим мужчиной, вдруг вспомнил о своей ненависти к врагу и, отринув страх, гордо вскинул голову. Они с Аделаидой явно у одного актера учились. Причем, учились отвратительно, так как ни тот, ни другая толком изобразить оскорбленную невинность не смогли. Грей как раз, похихикивая над мальчишкой, намыливал стопу и не увидел, когда мальчишка рванулся к забытому было клинку.
- Я убью тебя, жалкий червь!
И хотя отбиваться от неумелых замахов мочалом было интересно, мужчина все же предпочел бы спокойно домыться. А уже потом устраивать бойню. Потому и притопил слегка мальчишку в бочке, убивая у него все желание сражаться. Так, что будучи насильно опущенным несколько раз в теплую мыльную воду, Марти подрастерял боевой задор и к концу процедуры уже лишь вяло отмахивался руками.
Профилактически макнув мальчишку еще раз, Грей все же выпустил его, приказав:
- Делаю тебе последнее предупреждение. В следующий раз просто сверну шею, как кутенку, чтобы не тратить время на усмирение твоей дурной головы. Это понятно? – под суровым взором мужчины мальчишка гневно сверкнул из-под мокрой челки гневным взором, но все же послушно кивнул. Впрочем, Грею хватило и этого. – Вытрись и иди греть постель. И без глупостей!
Странно было ожидать от жителя захваченного замка повиновения. Но любой человек, обладающий хоть какими-то зачатками ума, на месте Марти уже давно бы понял, что с Греем ему в одиночку не справиться, и покорно выполнял бы все поручения. Тогда как мальчишка упорно дурил, поступая совсем нелогично, вредя в результате больше себе, чем противнику.
В свете этого факта Грею было непонятно одно: что же заставляло его спокойно сносить все выходки недослуги, вместо того, чтобы посадить Марти на цепь в подземелье и наслаждаться нежными девичьими ручками? Уж не кроткий нрав – это точно. И не смазливая мордашка. Внешняя красота для мужчины давно перестала иметь значение. Примерно тогда же, когда он сам потерял человеческий облик.
Как бы ни хотелось Грею признавать это, но Марти подкупал именно своей глупостью, которую окружающие наверняка считали искренностью. А еще тем, что мог смотреть в лицо Грея, не морщась от отвращения. казалось бы, ничего особенного, но именно эти мелочи заинтриговали воина. И именно они спасали мальчишку от немедленной расправы…
Тот же словно рассчитывал на плохую память мужчины, не торопясь исполнять приказ. Для начала он почесал в затылке, осматривая комнату. Видимо, искал, где бы спрятаться для переодевания. Но за единственной нишей обнаружился завал каких-то тряпок, а потому Марти был вынужден вернуться в центр спальни. После чего принялся сосредоточенно ковыряться в носу, словно надеялся обнаружить там клад, чтобы выкупить замок, или меч, чтобы разрубить купающегося врага пополам. К сожалению, с деньгами и оружием дело обстояло примерно так же как и с ширмами. А потому, спустя пару минут мучительных раздумий, Марти был вынужден начать раздеваться. Естественно, не потрудившись вытереть мокрые волосы, от чего капли воды принялись чертить влажные дорожки на его спине.
Марти явно надеялся по быстрому оголиться и нырнуть под одеяло, сократив период щеголяния перед мужчиной нагишом до минимума, но его надеждам было не суждено сбыться. А Грей тысячу раз проклял себя за глупую затею.
Стоило мальчишке ловко стянуть с себя штаны, как благородно уснувшее возбуждение вновь показало свою мерзкую сущность, теплой волной прокатившись по телу и уютно свернувшись калачиком внизу живота. Фигурка у Марти была такая, что становилось ясно: пройдет пара лет, и за ним будут без зазрения совести бегать все представительницы женского пола от пяти до семидесяти. Мужчины бегать не будут. Они просто молча умрут на месте от одного только вида этого неуклюжего пока совершенства, захлебнувшись слюной.
То, что мальчишка казался болезненно тощим, объяснялось прежде всего слишком большой для него одеждой и привычкой слегка сутулиться, словно стараясь стать незаметнее. Тогда как на самом деле он обладал довольно широкими плечами, узкими бедрами и такими длинными ногами, что они росли, казалось, прямо из ушей. Конечно, оставалась еще детская припухлость, уже прорезалась юношеская угловатость. Но все это странным образом лишь подчеркивало красоту Марти.
А уж когда он встал на четвереньки, будто нарочно демонстрируя мужчине все, что только можно (точнее, то, что нельзя), и принялся вытаскивать неизвестно зачем туго заправленное одеяло, Грей обреченно взвыл и все же потянулся рукой к восставшей плоти, понимая, что теперь это видение будет его личным кошмаром. Благо сам Марти не подозревал о творящемся у него за спиной, а потому поскорее замотался по самые уши в одеяло, облегчив тем самым жизнь себе и мужчине.
Вечер для обоих определенно не задался.
Один угрожающе клацал зубами в кровати, явно ожидая насилия и готовясь сопротивляться, но не рискуя высовываться раньше времени, а второй честно пытался не стонать, впиваясь пальцами в борт бочки и закусывая губы до крови. Впервые за день Грей пожалел о том, что нашел-таки брешь в защите Ротего. Уж лучше бы он оставался вольным рыцарем на службе своего короля…
Приложившись напоследок головой о борт бочки, мужчина расслабленно погрузился под воду. Желание утопиться от понимая только совершенного непотребства росло с каждой секундой. Как же, он только что занимался рукоблудием, представляя себе даже не грудастую подавальщицу из последней посещенной им таверны, а неуклюжего мальчишку-слугу из захваченного замка. Практически мужчину! За такое король точно по головке не погладит. Куда как вернее мужеложцу оказаться на колу или церковном очистительном костре. Так что уж лучше утопиться сейчас, не дожидаясь заслуженной кары. Но мерзкая натура не позволила ему совершить подобной глупости, натравив на пробудившуюся было совесть искреннее возмущение. Да и действительно, он тут усиленно топится, семимильными шагами отмеряя себе путь в Ад, а наглый мальчишка останется безнаказанно дрыхнуть в его постели? Кстати, вышеупомянутый субъект уже успел уснуть и теперь очаровательно посапывал под одеялом, высунув на холодный воздух розовую пяточку. Такую маленькую, что она никак не могла принадлежать мальчишке. Скорее, принцессе далекой сказочной страны, привыкшей умываться росой и ходить только по лепесткам роз.
Данный кусок конечности вызывал совершенно неуместные и непонятные ассоциации. Например, о том, как Марти беспечно наклонялся вперед, демонстрируя мужчине темно-розовую промежность, чуть отличающуюся цветом от бедер и ягодиц. Чувствуя, как опавшая было плоть от воспоминания вновь начала подозрительно твердеть, Грей и решил окончательно, что мести быть.
Он мог простить многое: предательство, убийство родных, кражу любимого носка из-под кровати… но не беззащитно торчащую на холодном воздухе пяточку.
Потому ему и пришлось в срочном порядке мыть голову, отплевываясь от едкой пены и стараясь не смотреть в сторону постели. Слишком непредсказуемыми были последствия этих взглядов.
Грей уже последний раз поливал волосы водой, окончательно смывая с них мыло, когда на постели заворочались и, что-то сонно пробормотав, сладко почмокали губами. Теми самыми губами, которые еще несколько минут назад почти касались его кожи, которые так многообещающе приоткрывались при разговоре, которые так блестели, стоило розовому язычку облизать их…
«Я схожу с ума», - мрачно констатировал Грей и, стараясь не замечать торчащих из-под одеяла пяток (уже двух, о БОЖЕ! Сколько у него еще подобных сюрпризов?), забрался в постель. Хотелось верить, что ночью не произойдет ничего предосудительного, иначе не видать мужчине замка как своих ушей.
Немного поворочавшись на холодных простынях, он мстительно спихнул мальчишку с нагретого места, вызвав у того лишь недовольное постанывание, и погрузился в долгожданные объятия сна. И даже не заметил, когда Марти вновь перекатился по простыням, пристраиваясь мужчине под бочок.
А утро началось со взаимного ощупывания.
Первым чувством было возбуждение. Но не привычно болезненное, когда Грей стремился облегчить мучения с первой попавшейся девкой в углу трактира, а лениво-мягкое, трущееся о кожу теплой шерсткой и с урчанием покалывающее коготками низ живота. Под ладонью ощущалась нежная бархатистая кожа, а шею согревало чье-то горячее дыхание. И запах. То, что Грей ценил в женщинах больше хорошей фигуры и страстного нрава. Аромат молока и свежеиспеченного хлеба, не перебивающийся запахами навоза или пота, был соблазнительнее всего. И говорил о чистоплотности его обладательницы, что стоило пары монет сверх означенной цены.
Девица под боком сладко сопела, забросив одну ногу Грею на талию, а руками страстно обвивая его за шею, словно они уснули, так и не успев разъединиться. Что же, подобное окончание вечера стоило хорошего начала дня. А потому мужчина лишь довольно улыбнулся, скользя ладонью вдоль бархатной спинки столь удачной любовницы с целью прижать к себе покрепче и продолжить ночь тем же, на чем закончили.
Но уже на середине движения наконец-то проснулся и враз все вспомнил.
Не было трактирной девки.
Не было потрясающей ночи.
Зато был Ротего, Аделаида и маленький вредитель по имени Марти, оказавшийся самой большой из неприятностей.
А также собственное какое-то унизительное вожделение тощего мальчишки, окончившееся еще более унизительным самоудовлетворением.
И сейчас, нежась в тепле молодого тела, Грей увлеченно ласкал эту самую неприятность, неосознанно сжимая упругие ягодицы и страстно притискивая мальчишку к своему восставшему естеству. Надо же было тому умудриться среди ночи так неудачно раздвинуть ноги, что мужчина мог бы проникнуть в его тело, лишь чуть сильнее двинув бедрами? Просто издевательство какое-то.
Хуже всего было то, что Марти оказался весьма не против мужских ласк. Он только с тихим стоном подавался навстречу гладящим его рукам и периодически принимался чмокать губами, словно слизывал сладкий мед с сахарной палочки. От последнего сравнения Грею стало совсем плохо, а разум помахал на прощание ручкой и, забрав с собой остатки совести, удалился в чужие края. Мальчишку хотелось то ли убить, придушив немедленно ради собственного спокойного существования в дальнейшем, либо отыметь так, чтобы тот и думать забыл о спасении Ротего из лап захватчика. Причем, судя по завязавшимся вчера вечером отношениям, первое было куда как вероятнее.
Грей тяжело вздохнул, собирая в кулак остатки воли и… Марти приспичило коснуться губами его шеи именно в этот момент. Нет, возможно, это было сделано случайно, и мальчишка просто наклонил во сне голову, но взбудораженный собственным воображением Грей уже с рыком придавил его всем телом, лишая возможности двигаться.
- Мнээу?.. – нагло зевнул прямо в лицо мужчине мальчишка и только потом соизволил распахнуть свои синие очи. Пару мгновений он недоуменно разглядывал перекошенное лицо Пятого всадника, продолжая чуть поглаживать кончиками пальцев шрамы на его спине. А потом до него дошло. – ААА!!!
- А ну, тихо! – рявкнул Грей, зажимая бьющемуся под ним мальчишке рот рукой и поспешно отползая от сумасшедшего предмета воздыханий. Мало ли, до чего он там дотянется, так размахивая конечностями? – Замолкни, твареныш!
Удерживать бьющееся в ярости тело, одновременно стараясь свести прикосновения к минимуму, было невероятно сложно. К счастью, для порядка закончив свой невнятный монолог, Марти все же прекратил орать, но попыток вырваться не бросил. Потому пришлось его отпустить, отодвинувшись на другой край кровати. Во избежание возможных срывов и эксцессов.
- Ну? Успокоился? – мрачно поинтересовался Грей, поудобнее устраиваясь на подушках. – И зачем орать-то так было?
- Ты… Вы… - мальчишка, все еще не отойдя от шока, растерянно разглядывал блаженно потягивающегося мужчину, особое внимание уделяя все еще возбужденной плоти. Нельзя сказать, чтобы подобные взгляды приносили покой и умиротворение в душу Пятого всадника. – Да я…
- Принеси мне воду для умывания и прикажи слугам готовить завтрак, - подсказал Грей верное направление своему якобы слуге, но благородный поступок не был оценен по достоинству. Вместо благодарности Марти привычно попытался испепелить мужчину взглядом. Правда, направленным уже ему в глаза. Грех было не съязвить в такой момент. – Но, если тебе так хочется, можешь помочь мне справиться с этой маленькой проблемкой…
Мальчишка проследил за движением Грея, покраснел, побледнел, покраснел еще раз…
- А был ли мальчик? – иронично поинтересовался сам у себя воин и прикрыл глаза, расслабляясь. Пока маленькое, но совершенно неугомонное, проклятье замка Ротего бегает по поручению, можно немного вздремнуть. Или все же вспомнить о существовании женщин и согрешить по-человечески.

часть три

Вернувшийся с тазиком воды Марти застал Грея в более чем благодушном настроении. И по-прежнему в постели, между прочим. От чего презрительно фыркнул и так плюхнул тазом о столик для умывания, что половина воды тут же оказалась на едва успевшей высохнуть после вечернего приключения одежде. Заодно и выругался как следует, по памяти перечислив всю родню не сдерживающего хохот мужчины. в исключительно нецензурных выражениях.
А Грей с удовольствием взирал на потуги мальчишки казаться серьезным и суровым, предпочтя считать вчерашнее происшествие временным помутнением рассудка. Да и как могут нормального мужчину возбуждать эти обтянутые кожей кости? Не говоря уже о дурном нраве и беспородном происхождении. Вот воин и наслаждался бессилием поверженного врага, не смеющего больше и руки поднять на него.
- Желаете, чтобы я вам воду в постель принес? – не выдержал ехидного хихиканья за спиной Марти и рывком развернулся к довольно раскинувшемуся под одеялом мужчине. Хотя уже успел получить подзатыльник от Гастингс, заправлявшей слугами в замке, за свое недостаточно почтительное отношение к захватчику. По ее личному мнению, лорд Грей хоть и не выдался лицом, зато держал бы Ротего в ежовых рукавицах, как тому и требовалось. Впрочем, тут же наморщил нос мальчишка, старая карга считала, что в ежовых рукавицах нуждаются все, кроме нее самой. А по Марти так и вовсе плети плачут. Штук двадцать, чтобы научился язык за зубами держать, да не выказывать непочтительное отношение, когда не надо. – Если понадобится, я вам и ночную вазу поднесу. А то вдруг ножки ходить устали.
Судя по резко смолкшему хохоту и общему более чем неприветливому выражению лица мужчины, тот предложил бы для своего невольного слуги в качестве воспитательной меры каменный гроб в семейном склепе. Чтобы уж наверняка.
«нет, ну это же надо было такое отличное настроение испортить, - хмуро посетовал Грей, выбираясь из постели и в два прыжка настигая надумавшего убежать мальчишку. С силой впечатала того изрядно побледневшей мордашкой в так удачно подвернувшееся полотенце и с удовольствием повазюкал ею по мягкой ткани. Лучше было бы, конечно, по полу, но портить и без того расцвеченную синяками мордашку окончательно было жалко. Вот и применил Пятый всадник щадящий режим воспитания.
Который, впрочем, не был оценен по достоинству: Марти, сначала ошеломленно застывший в железной хватке мужчины, вдруг принялся вырываться, словно дикий звереныш. Только что не рычал недовольно, да когтей с клыками не было. Тут уж настала очередь Грея шутить.
С мерзкой ухмылкой развернув мальчишку к себе лицом и надежно придавив его ноги к полу бедром, он вкрадчиво поинтересовался:
- Разве мама не мыла тебе рот с мылом за грязные словечки? Нет? – судя по тому, как живо Марти захлопнул рот, такой метод воспитания был ему отлично знаком. Следующего предложения он никак не ожидал. – Тогда еще немного грязи тебе не повредит…
Мысленно восхваляя себя за непредусмотрительность накануне, Грей свободной рукой собрал со стоящих рядом сапог немного земли и принялся увлеченно размазывать ее по мордашке завопившего благим матом мальчишки. И даже как-то не сразу заметил, что тело живо откликается на пробегающие разряды от каждого нового прикосновения к нежной коже. Казалось, еще чуть-чуть, и Марти из пола можно будет только выкопать.
- Ч-черт… - пришлось вскочить на ноги и отойти на пару шагов от предмета мучений, дабы сию же секунду не произошло чего-нибудь непоправимого.
Словно в насмешку над ним, возбуждение вновь вернулось, старательно подкидывая воспоминания о прошедшем вечере и не самом удачном начале утра. До обидного быстро пришло на ум, как выглядел бы Марти в одежде по размеру и будучи чуть постарше. Хотя, с другой стороны, будь мальчишка чуть старше, одежда бы им не понадобилась…
Погруженный в неожиданно приятные фантазии, отзывавшиеся сладкой тяжестью в паху, Грей позорно пропустил тот момент, когда мальчишка подкрался сзади и коварно вылил ему на голову всю принесенную с собой воду:
- Ну что, умылся? Тепленькая водичка-то?
Самодовольная гримаса превратилась сначала в неуверенную улыбку, а потом и вовсе – в маску ужаса. Да такую. Что на бледном лице синие глаза казались просто фантастически огромными и, что еще хуже, бездонными, подобно августовскому ночному небу. К счастью, Грей не был настроен на созерцание прекрасного, а потому молча пошел убивать сорванца.
- Марти! – пальцы лишь едва скользнули по белоснежному шелку волос, а мальчишка уже исчез за дверью, демонстративно торопясь на зов служанки. Мужчина, даже не сделав попытки прикрыть наготу, с самым своим мрачным выражением лица высунулся из окна, пристально разглядывая так помешавшую доброму делу женщину. Собственно, она тоже не испытывала пиетета перед новым господином, совершенно бесстыдно оценивая его фигуру:
- Чего вылез? Достоинство проветриваешь, али жалуешься на размеры?
Для начала у Грея отвисла челюсть: чтобы женщина, да смела так разговаривать с господином? Не у каждой хватит духу и взгляд поднять на проходящего мимо воина, не говоря уже об обнаженном мужчине. Жару добавил выскочивший из дверей кухни Марти, явно слышавший оскорбительные речи служанки и теперь ехидно хихикавший в кулачок за ее спиной.
Впрочем, Грей был тут же отомщен, когда заметившая грязную мордашку мальчишки служанка влепила ему смачную затрещину. Упасть постреленок не упал, но пару шагов сделал, потеряв равновесие и способность ориентироваться в пространстве. Этой короткой стычки хватило уменьшить гнев мужчины настолько, что он молча развернулся и направился одеваться, запоздало вспоминая, что воду для умывания они всю истратили.
«Может, ну его, этот замок? В Палестине хоть этого… чудовища не было»…
Со столь печальными думами, хмурый и недовольный окружающим миром Грей спустился в общую залу, надеясь хотя бы позавтракать спокойно, а уже после приниматься за работу. Вот только слуги, словно сговорившись, вели себя совершенно неподобающим образом: на кухне его быстро вытолкали прочь, нахально заявив, что нечего всяким разгуливать по святая святых замка без дела; пойманная в коридоре девица одарила мужчину в ответ на приказ таким взглядом, что тот едва сам не рванул за едой для нее. Ко всему прочему, выяснилось, что завтрак, обед и вообще все приемы пищи здесь по строгому расписанию, и опоздавшие подвергаются строгой диете. Исключения составляли визиты короля и праздники вроде дня рождения.
Так что во двор Грей выходил с твердой уверенностью, что ничем хорошим это закончиться не может. И, надо сказать, почти не ошибся.
Стоило мужчине высунуться за дверь, как мимо пролетел солидных размеров булыжник, едва не задев его по носу, заставив скосить глаза на не жизненно важную, но чем-то дорогую часть лица. От чего на дружный гогот собравшихся слуг и, что еще хуже, своих же воинов, достояно отреагировать не удалось. Зато отыгрался на выглянувшей из окна своей спальни Аделаиде, усмехнувшись ей как можно скабрезнее и гордо прошествовав через весь двор со вполне определенной целью – наконец-то умыться.
За спиной еще раздавались тихие смешки, но все же большинство слуг вернулись к своим обязанностям. Кроме той самой старухи, позади которой шествовал, иначе не скажешь, насупленный Марти. И если служанка взирала на воина с изрядной долей презрения, будто смотрела не на молодого и сильного мужчину, а на увязшего в навозе щенка, то мальчишка явно надеялся убить Грея взглядом. Еще и сопел, не иначе как для усиления эффекта. Через пять минут взаимного разглядывания мужчина с трудом подавил в себе желание заглянуть в зеркало и посмотреть, не идет ли у него из ушей пар. У Марти так точно шел.
- Ну? – соизволила нарушить напряженную тишину служанка.
- Хм? – вопросительно изогнул бровь Грей, не собираясь поддаваться на провокации.
- И как это называется?
- ??? – вторая бровь также приняла форму лука.
- Тебе кто дал право моим помощником распоряжаться? – словно не замечая упражнений вина с бровями, наступала на него женщина. – Мало того, что всю ночь спать ему не давал, так еще и утром невесть где извалял. Трудно было до постели дотащить?
Если бы Грей взял с собой хотя бы кинжал, служанка уже лежала бы с перерезанным горлом. Если бы мальчишка не стоял рядом, конец был бы примерно таким же. Но оружие находилось слишком далеко, а меняющий цвет лица в произвольном порядке Марти внезапно показался до ужаса уморительным. Сначала он краснел: от кончиков ушек, до шеи, судорожно сжав тонкие пальчики в кулачки. Стоило старухе заговорить про утро, как мальчишка побледнел, сравнявшись цветом кожи со снегом, и вскинул на Грея полный ужаса взгляд. Кстати, правильно сделал. За недавний поступок любому другому воин не задумываясь назначил бы наказание в десяток плетей. Но между ним и белокурым чудовищем стояла монолитная скала, преодолеть которую без потерь было невозможно. Так что мужчине ничего не оставалось, кроме как со вздохом ответить:
- Во-первых, плевать я хотел на то, кем тебе приходится этот гаденыш. Хоть тайным любовником. Пока я хозяин в этом замке, он будет выполнять МОИ приказы. А потом, если останется свободное время, так и быть, может прислуживать тебе. Во-вторых… позволь себе еще хоть раз подобный тон в мой адрес, и я вышвырну тебя за ворота замка.
Стоило Грею закончить свой пламенный монолог, во дворе замка повисла гнетущая тишина, прерываемая только возмущенным сопением Марти. Мальчишка уже традиционно пытался расчленить воина взглядом, а вот окружающие взирали на мужчину со смесью удивления и осуждения. Как же, он посмел оскорбить пожилую женщину да еще прилюдно. И все это, не смотря на то, что она начала первой.
Потому Пятый всадник только гневно фыркнул в сторону недовольных слуг и поспешил удалиться, чувствуя спиной желание обитателей Ротего запустить в него чем-нибудь тяжелым. Он бы даже не удивился, если бы кто-то додумался кинуть ему в спину гнилым картофелем. Конечно, после пришлось бы наказать наглеца, а в случае, если бы слуги не выдали своего, то и весь замок… Но обошлось. И Грей поднимался в спальню Аделаиды, уговаривая себя:
«Помни, ты – негодяй, подлец, урод, которому плевать на остальных. Пусть рыдают, ненавидят, боятся, но выполняют свою работу. Это единственное, что должно беспокоить тебя. Это и титул, который обеспечит женитьба на Аделаиде».
Так происходило каждый раз, когда мужчине приходилось принимать жесткие решения. Получив еще в раннем детстве сполна презрения и унижений, он быстро научился ненавидеть в ответ, надевая маску жестокого тирана и деспота. И никто не знал, что первые три года Грей каждую ночь едва ли не с рыданиями исповедовался сопровождавшему отряд священнику. Старик пытался утешить тогда еще парня, на которого мудрый король свалил ответственность за жизнь почти сотни людей, но его слова помогали мало. Не смотря на то, что рано или поздно все признавали справедливость решений Пятого всадника.
Теперь же у мужчины появился шанс стать человеком, открыто презирать которого рискнет далеко не каждый. Зачем? Другой вопрос, но и такая цель вполне устраивала Грея. Потому в спальню Аделаиды он ворвался с твердым намерением повторить вчерашний подвиг.
Не то чтобы насиловать беззащитную девушку доставляло ему удовольствие – не зря же Грей поспешил принять ванную, едва вернувшись в свою комнату, - но так у людей был повод еще больше удостовериться в беспринципности и жестокости нового господина. Кто знает, возможно, когда-нибудь и он сам поверит в это?
- Лорд Грей, - холодно отозвалась девушка, тем не менее, невольно подаваясь назад. Она все еще боялась его, что не удивительно – мало кто станет испытывать теплые чувства к насильнику. Но, мужчина отдал должное воспитателям Аделаиды, почти сумела побороть рвущиеся из души чувства, спрятав их за ледяным презрением. Если бы не дрожали пальцы, да каждое движение не было направлено только на то, чтобы разграничить пространство между ними, Пятый всадник даже поаплодировал бы ей.
- Леди Аделаида, - учтиво поклонился воин, запирая за собой дверь. Конечно, девушке от этого было не легче, но и позволить ей сбежать было бы серьезной ошибкой.
- Зачем вы пришли?
- Прекрати, - насмешливо протянул мужчина, одним скользящим движением оказываясь подле Аделаиды и приобнимая ее за талию, чтобы не смогла вырваться, - ты прекрасно понимаешь, ДЛЯ ЧЕГО я пришел.
В любом другом случае подобное панибратство с лицом, превосходящим его по положению, пусть и женщиной, грозило Грею добрым десятком ударов плетьми. Но сейчас он был хозяином положения и упорно укреплялся на позициях, перешагивая через собственное воспитание и желание довериться наконец-то хоть кому-то. Потому и потащил упирающуюся девушку к кровати, отмечая темно-красное пятно на простынях и внутренне передергиваясь от отвращения.
Что-что, а к чистоте за годы войны в Палестине мужчина успел привыкнуть и до сих пор брезгливо морщась при виде европейских «господ». Ежедневная ванная, чистые простыни каждую ночь, пахнущие лавандой и розами любовницы – по возвращении домой все это сменилось бочкой мутной холодной воды, в которой до того плескалось человек десять, и хорошо, если только плескались, а не справляли туда же нужду. В постели постоянно происходили не самые приятные встречи с клопами и вшами, оставленными пропахшими потом и навозом гулящими девками. После укрытых от жары маревом прохлады гаремов подобный образ жизни вызывал только тошноту.
Потому увидев бывшие несвежими еще вчера простыни на кровати будущей жены, Грей решительно плюнул на планы скорейшего отцовства и направился к двери, оставив Аделаиду растеряно хлопать глазами:
- Эм…
- Что? – уже на выходе обернулся к ней мужчина, но, увидев недоумение девушки, не удержался от колкости. – Миледи желает продолжения?
- Нет! – так торопливо выкрикнула она и выставила вперед руки, словно Грей уже скачками несся ее насиловать. – Не смейте приближаться ко мне!
- Если госпожа так желает… - изобразил покорность Грей и тут же шагнул вперед, не позволяя жертве опомниться и впиваясь жестким поцелуем в ее губы. По крайней мере, изо рта девушки не несло чесноком и луком, как это часто бывало с другими, а потому от поцелуя почти не тошнило.
Когда отошедшая от потрясения Аделаида принялась возмущенно мычать ему в рот и стучать кулачками по спине и плечам, мужчина все же отпустил ее, поставив напоследок свою метку на тонкой шее.
- Учти, отныне приказываю здесь я…
- Подонок…
«Что же, хоть не урод», - с кривой ухмылкой размышлял Грей, спускаясь обратно во двор.
Попавшаяся на пути служанка едва успела охнуть, как оказалась прижата к спиной к стене.
- Постелить в спальне леди Аделаиды чистые простыни. И в моей тоже. Если не исполнишь…
Оставленная в покое девица нервно икала, пытаясь сообразить, что это такое было. Ладно бы новый хозяин ее просто потискал, да и на счет продолжения действа она была бы не сильно против, но странная просьба про простыни выбивалась из короткой логической цепочки. Да и чересчур буйное воображение сыграло с его обладательницей злую шутку: образ бегающего по замку со свечным огарком в руках с целью проверки чистоты всего постельного белья мужчины вогнал девицу в окончательный ступор. Естественно, приказ был почти тут же забыт, потесненный новой сплетней о ненормальности воина.
Тем временем, вновь оказавшийся во дворе Грей получал массу удовольствия от развернувшейся перед ним картины.
Пара десятков великолепно тренированных мужчин слаженно бились на мечах, превращая обычную бойню в изящный танец. Конечно, ничего общего с настоящей битвой это действо не имело. На войне вообще редко задумываешься над тем, какой удар нанести, не говоря уже об оценке противника. Там куда как большее значение играет удача и банальные физические качества. Зато такие тренировки закаляют тело и дух, не позволяют крови застояться в мышцах и… развлекают лучше всяких шутов, если в них участвует вредоносный мальчишка.
В то время, когда большая часть воинов с хеканьем и короткими выкриками рубились друг с другом, двое из них словно задались целью потешить публику. Гигант Клайд стоял, положив огромные ручищи на перекрестье меча и с интересом наблюдал за пляской перед ним беловолосого мальчишки. Собственно, больше ему ничего не оставалось, так как первого удара можно было ждать очень долго.
Начать с того, что оружие мальчишка выбирал явно по принципу «чем больше, тем лучше». В итоге меч был не сильно меньше своего носителя. И весил соответственно.
Когда Грей только появился на пороге башни, Марти как раз пытался поднять свое грозное оружие с земли. Он упирался ногами в пыль, сопел, краснел, ругался сквозь зубы, но оторвать от земли острие так и не смог. А потому бросил рукоять и уставился на предательскую железку с таким видом, словно та ранее на самом деле была легким кинжалом, который смогла бы не напрягаясь прокрутить между тонких пальчиков и девица. Но меч это мало волновало, а потому пришлось мальчишке прибегнуть к другой тактике. А именно «если не получается измором, то надо брать неожиданностью».
Так что меч он все же поднял.
Грей прикрыл глаза, стараясь не смотреть, как Марти, тихо подвывая от ужаса, пятится назад под весом оружия, едва не сшибая по пути смотрящих на него со здоровым недоумением воинов. А так как траектория движения оказалась более чем непредсказуемой – говоря простым языком, мальчишку мотало из стороны в сторону, словно пьяного матроса во время шторма, - то история закончилась вполне ожидаемо. Не успевший подняться с земли после особо удачной подсечки противника Руперт получил за нерасторопность по голове двумя предметами. Сначала на него рухнул Марти, а следом прилетел-таки меч, оставив на затылке рыцаря внушительную шишку.
Не двинувшийся с места за время всего действа Клайд только ехидно скалился, тогда как остальные хохотали, не смущаясь никого и ничего. Все, включая слуг и выглянувшей в окошко Аделаиды.
А вот последнее явно задело мальчишку сильнее всего, потому как он, легко вскочив на ноги, бросился на противника уже безоружным. Что удивительно, довольно удачно бросился.
Пусть Марти и уступал силой и опытом стоящему в битве десятка врагов Клайду, зато двигался быстро и изящно, порхая вокруг неповоротливого воина, словно бабочка вокруг цветка. Правда, удары мальчишки не столько наносили мужчине вред, сколько раздражали, заставляя неосторожно отмахиваться от него, как от назойливой мухи. Меч Клайд не брал принципиально, ограничившись только тяжелыми кольчужными перчатками. Навредить ребенку он явно не хотел, но тот слишком уж явно напрашивался на хорошую затрещину. Оставалось только попасть.

запись создана: 05.10.2010 в 20:15

@темы: ориджинал, Остапа понесло... и вынесло... вперед ногами, красавица и чудовище, слеш

---

Набросок, чтобы не терять

Я не люблю вас

Я не люблю вас.
Не томлюсь в ожидании каждой встречи. Не вздрагиваю, заслышав шаги за дверью. Не думаю круглосуточно о ваших губах и глазах. Хожу на работу, сажусь в автобус, ругаюсь с продавщицами в магазине. Живу своей собственной жизнью.
Я. Вас. Не. Люблю.
Какие душевные метания? Какое смущение в разговоре? Хотите шуток? Пожалуйста. Желаете философскую беседу? Да сколько угодно! Только помните при этом что...
Я вас не люблю.
Я могу есть без вас, спать без вас, пить без вас пиво из ближайшего ларька. А потом снова и опять: есть и пить, и спать без вас. Неделю. И все это с удовольствием, подпрыгивая вместе с замирающим сердцем в воздух. Как будто внутри непрерывно лопаются воздушные шарики. По рукам бы дать тому шалопаю с иголкой...
А все лишь потому что не люблю. Всем сердцем и душой. До самых поджилок и наворачивающихся на ресницы слез.
Нет-нет, не вставайте! Что вам до человека, который вас не любит?

Жванецкай...

Теперь вы прекратите, это случайная встреча, не преследуйте меня. Откуда у вас такое ощущение? Я? Никогда - земля круглая, кто кого преследует - непонятно. Ах, это я вам звоню? Не помню, ни за что, когда бы я ни взял трубку - вы там сидите. Где девичья честь? Посмотрите, сколько нас вокруг - немытых, нечёсанных, готовых на всё.

Пресекайте! Когда набираете мой номер - держите себя в руках. Я не женюсь вообще, а на вас в частности. Я проверял вас двое суток - ваши шаги по кухне отдавались у меня в голове. Вы шумно дышите днём и ужасно храпите ночью. Кроме того, что это за манера - делать себе уколы и вскрикивать - видимо, вы больны? Немедленно скажите, чем. Кроме того, я допускаю, что жена может быть на восемнадцать сантиметров выше, но сороковой размер ноги я не переношу! Меня пугают ваши тапочки - мне кажется, что у нас дома милиция.

А эти ваши обеды... Мы же после них долго не можем видеться! Отпустите меня, откройте дверь и выпустите! Не нужно мять моё тело. Видите этот синяк - это ваши щипки. А эти укусы - никто не верит, что это человеческие зубы. Зачем вы хотите, чтобы я на вас женился целиком? Можно я буду вас просто любить? Выпустите меня, я буду сообщать, где я.

Ну не надо, мне тяжело... мне нет воздуха!.. мне грудь давит!.. снимите её, ну пожалуйста, она очень горячая. Даже когда она случайно попадает на меня, я задыхаюсь. Не приближайте рот, вы опять поели этот салат. Я же вас просил - хотя бы на ночь ешьте молочное. Вот тут заходил этот здоровый парень - может он на вас женится? Ну почему именно я? Ну у меня могут быть, в конце концов, другие планы?

Ой, туда не щипайте! У меня потом синяки - я и так говорю, что это от комода. Чему вы будете меня тренировать? Немедленно откройте, я хочу выйти... а если мне надо?.. а если я всё равно выйду?.. а если вы не догоните?.. а если я не хочу?.. а если я не буду?.. А я вот так вот буду в кресле, всю ночь, тем более что мне вообще сегодня нельзя!

запись создана: 03.11.2010 в 19:50

---

О теле электрическом пою я...

Название: О теле электрическом пою я...
Автор: Tyrrenian
Бета: нет, но ищется
Тип: слеш
Рейтинг: PG???
Размер: мини
Предупреждения: смерть персонажа. Если это можно так назвать.
Размещение: нигде без моего публичного разрешения.

Здание космопорта походило на огромного матово-серого паука, широко раскинувшего лапы-переходы по некогда бескрайнему полю. Теперь же стальному гиганту едва хватало места, и он копошился в своем асфальтовом гнезде и день за днем сжирал темнеющее на горизонте полотно леса. И гудел своим отполированным металлическим брюхом, умело подражая сотням и тысячам человеческих голосов. Бесконечный поток космических туристов исчезал где-то в полумраке хромированного чрева, а в небо почти непрерывно срывались сверкающие заряды, давно и надежно затянувшие мирную лазурь паутиной реактивных следов.
Пятнадцатый посол Альдебарана на Земле, Максим Медшер, со свойственной лишь его расе грацией ступил на зеркальный пол зала ожидания, окидывая пространство прищуром желтых глаз. Высокий, подтянутый, гибкий и вместе с тем сильный, он являл собой великолепный образец цивилизованного хищника, вышедшего на регулярный осмотр своих владений. Длинные ноги, изящные кисти рук, небрежно перетянутые дорогой шелковой лентой черные волосы – многое в Максиме было способно свести с ума любую из когда либо живших на Земле женщин. Но сердце зверя было навеки отдано одному существу.
Алексис Ростр был почти незаметен в тени своего спутника. Да, в общем-то, никогда и не стремился играть первую скрипку в оркестре. Его судьбой с рождения были серые полутона и незаметная слежка за всем миром разом. Медшер едва заметно усмехнулся: навряд ли кто-то решился бы напасть на него в космопорте на глазах у сотен людей. Незадачливого киллера скорее разорвут на части, нежели позволят даже подумать об убийстве.
«Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред».
Невысокий, хрупкий, словно сотканный из тончайшего пергамента, Алексис лишь казался беззащитным. Когда возникала необходимость, в серых глазах сверкала сталь, а тонкие пальчики наносили удары, подобные разрядам молний. Внешность двадцатилетнего мальчишки даровала Ростру неоспоримое преимущество в любой драке. Даровала бы. Если бы Максим позволил ему участвовать хоть в одной потасовке.
«Робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону».
Медшер всегда проявлял заботу о своем спутнике, пусть даже логически все должно было быть наоборот. Но так уж повелось с их первой встречи. Там, на золотистых пляжах некогда величественного, а теперь почти полностью скрытого под нефтяными отходами, Тихого океана, Максим увидел невзрачного юношу с ироничной улыбкой на тонких губах и пачкой кредиток в руке. Уже позже он узнал в мальчишке наследника империи Ростров. А еще через несколько часов с ужасом проснулся в объятиях Алексиса, чувствуя некий дискомфорт в районе чуть ниже спины. И больше года позорно избегал любых контактов с семейством Ростров, опасаясь повторения произошедшего.
В его мире подобные отношения считались, по меньшей мере, противоестественными. Куда как вернее незадачливым любовникам было оказаться разделенными железными решетками, нежели прожить долгую и счастливую жизнь. Так их учили с детства, и ломать собственные принципы в угоду сиюминутным желаниям было не в характере посла.
Но Ростр не был бы Ростром, если бы однажды, потратив на погони и поиски фантастическую даже при его доходах сумму, все же не убедил Максима принять приглашение на ужин. А после и разделить с ним постель.
Взаимные обвинения, обиды, ссоры – все это служило неизменной прелюдией для бурных ночей, во время которых Алексис, пусть и с неудовольствием, но принимал положение снизу. И первый месяц с начала их отношений частенько посещал врача на предмет случайных повреждений. Только год спустя он научился получать искреннее наслаждение, расслабившись по просьбе Максима.
«Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому и Второму Законам».
Теперь же, после ста пятидесяти лет совместной жизни, им предстояло расстаться вновь. Еще один полет, и не будет больше никаких длительных отлучек, тоски в глазах цвета металла, месяцев ожидания и тревоги за Него. Такого смертного и беззащитного в отсутствии Максима. Еще один полет, и можно проводить вечера у камина, наблюдая, как Алексис по старой привычке делает кропотливые расчеты для очередного доклада перед советом директоров. Или разрабатывает новую модель, более экономную и функциональную, нежели предыдущая. Или просто читает книгу, которую мог бы процитировать в любой момент дня и ночи. Потому что для этого он и существует… Для этого Медшер выжил чуть меньше ста лет назад.
Никто так и не понял, что же произошло. Просто во время самого стандартного перелета на Марс один из реакторов вышел из строя, в момент превратив космолет в пылающий посреди тьмы факел. Говорят, вспышку было видно даже с Земли. Но для Максима все это было уже неважным: его опалило огнем, разорвало на клочки ударной волной и смяло безжалостным вакуумом. Для воспоминаний просто не осталось места.
После были серые глаза Алексиса и годы реабилитации. Любовник учил его ходить, говорить, есть. Часть былых знаний удалось восстановить по обрывкам воспоминаний и фотографиям, часть – по рассказам самого Ростра, сухим и четким, как и положено отлаженной машине. Но все же Максим тогда был безумно благодарен современной науке и технике за возвращенные ему минуты счастья рядом с любимым. Как и раньше, когда наблюдал за необратимым увяданием жизни в теле великого и могучего главы империи Ростра.
Двадцать пять. Губы стали чуть тоньше, чуть резче стали черты лица, но улыбка все также иронична и многозначительна, как в день их первой встречи.
Тридцать. Тщательно продуманная прическа, скрывающая увеличивающуюся лысину, тревоги по поводу мелких морщинок, появившихся в уголках глаз, ставший чуть мягче прежнего пресс.
Сорок. Седые прядки в волосах, все более глубокая тоска по убегающему времени в стального цвета глазах и попытки реже появляться на публике рядом с вечно молодым Максимом.
Сорок пять. Пятьдесят. Шестьдесят. И за спиной Алексиса закрылись двери регенерационной лаборатории, в которую Ростр пришел последний раз с целью попрощаться с делом всей своей жизни.
Тогда Алексис вышел через пять часов. Кожа сияла свежестью и здоровьем, движения вновь стали плавными и легкими, исчезли докучливые морщинки и так раздражавшая парня седина. Только научить металлические глаза смеяться и любить мир не могли даже самые лучшие ученые Вселенной. Только не появлялось на лице ироничной улыбки, способной заставить замереть весь мир. И великий Ростр продолжал работать, жить, любить, но на людях окончательно ушел в тень великолепного и неповторимого Максима. Того, кто развлекал окружающих непринужденной беседой, флиртовал в равной степени с мужчинами и с женщинами, шутил и искусно выуживал необходимые сведения. Алексису же достались сухие расчеты и разработка микросхем. То, к чему парень был пригоден более всего.
- Алексис! – сквозь гомонящую толпу космопорта к ним бежала девушка лет двадцати с забавными рыжими косичками и вьющейся вокруг стройных ножек овчаркой. Точнее, копией некогда живого существа. Тем, что в последние годы составляло большую часть доходов империи Ростров.
«Зачем оплакивать безвозвратно ушедших любимых, - вещал улыбчивый мужчина с экранов визоров, рекламируя дорогую, но безумно популярную услугу, - горевать о том, что не успели что-то сказать или сделать, если можно повернуть колесо времени вспять и исправить свои ошибки? Всего день в наших лабораториях, и опытные специалисты составят точную копию дорогого вам существа, основываясь на воспоминаниях. Пусть вас не смущает цены – потому что любовь не имеет цены».
Затея, по началу казавшаяся провальной, вдруг окупила себя целиком и полностью в первые же три месяца. Люди горели желанием видеть рядом безвозвратно ушедших родных и близких и не жалели средств, заполнив коридоры Ростр-Интерпрайзез очередями.
Видимо, эта девушка также поддалась общему безумству, но вместо родителей или супруга оживила пса. Глупо. Максим едва заметно наморщил нос, глядя на задорно облаивающую окружающих игрушку. Он всегда считал подобное действо обманом, надувательством, пусть и сам беззастенчиво пользовался благами науки. Разделить остаток жизни с крохотным кусочком некогда цельной личности, знать наперед все его действия и шаги – это ли не ворота в Ад?
- Алексис! – девушка остановилась подле мужчин, опираясь на коленки и шумно дыша от бега. Пожалуй, она могла бы быть ровесницей Ростра, а может и старше. – Я знала, что встречу тебя здесь!
- Энн, - склонил голову в вежливом, но не слишком учтивом поклоне парень. Тринадцать градусов, пятьдесят три секунды. Не больше и не меньше. Как всегда, идеально точно.
- Ты же планируешь вернуться домой один? – если бы Максима кто-то спрашивал с такой надеждой в голосе, он бы не задумываясь ответил «да». Но Алексису уже давно стали чужды человеческие эмоции. Его миром были цифры и Максим. Причем, неизменно в таком порядке. И посол, как всегда, смирился с этим.
- Я планирую вернуться домой с Максимом.
«И не сегодня», - добавил мысленно посол.
Как верный цепной пес, Ростр будет сидеть в зале ожидания, изредка поглядывая на циферблат огромных настенных часов, в компании таких же покинутых возлюбленных.
- С Максимом? – недовольно нахмурилась девушка. – Он будет далеко, а я смогу позаботиться о тебе.
В прошлый раз она угрожала, обещала вызвать полицию и роботов-охранников космопорта. В позапрошлый – стояла на коленях, и слезы текли по ее лицу. Теперь, вероятно, решила попытаться уговорить Алексиса мягкостью. Вот только тому давно и надежно было плевать на слова и чувства других. Всех, кроме Максима.
- Дай мне пистолет, - шепотом попросил Ростр, протягивая руку послу.
«Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред».
- Ты будешь стрелять в нее? – осведомился Максим, все же расстегивая кобуру на поясе.
- Нет.
Тонкие пальчики уверенно обхватили рукоять пистолета. Тяжелого, старого, заряженного пулями. Но рука, казавшаяся такой хрупкой внешне, даже не дрогнула, словно была отлита из прочнейшей стали.
Прозвучавший выстрел показался оглушительным, отдавшись эхом в гомонящем зале. В центре зала у ног двоих людей и одного робота искрил контактами «труп».
- Ты причинил ей вред, - удивленно заметил Медшер.
- Я не стрелял в нее, - спокойно заметил Алексис. – Пойдем, до посадки осталось тринадцать минут.

За три минуты до отлета желтые глаза успели сказать последнее «люблю» стали серых глаз.

В небо взмыл, прочерчивая еще одну паутинку, очередной корабль-смертник.

«К сожалению, экипажу корабля не удалось справиться с притяжением черной дыры. Все, находившиеся на борту погибли. Господин президент скорбит об утрате лучших представителей своего вида и обещает, что государство компенсирует родственникам героев все расходы по восстановлению личности…»
Желтые глаза распахнулись, недоуменно и удивленно осматривая окружающий его мир. Алексис Ростр в тяжелым вздохом поставил на место крышку и принялся по слогам проговаривать давно надоевшие фразы:
- Ты – Максим Медшер, пятнадцатый посол Альдебарана на Земле. И мой любовник.
Робот, наделенный памятью давным-давно мертвого человека, слегка заторможено кивнул. Он не знал и никогда не узнает, что внутри него лишь провода и микросхемы. Но при этом никогда не нарушит трех законов…

@темы: роботы, о теле электрическом пою я..., слеш, фантастика