Название: Проклятье Бекхема.
Автор: Tyrrenian/ Prokopyan
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст
Дисклаймер: все наше с Prokopyan
Размещение: только с разрешения ОБОИХ авторов!!!
Выложила до конца в комментариях. От 7.11.09
началоДмитрий
«У полуразбитого кем-то стакана
Сидят и беседуют два таракана.
Один таракан по названью Геннадий
Другого по усикам лапкою глааадит!...»
Я сугубо матерно выразился в след дилежансноподобной леди и поправил выпавший наушник плеера. Ну вот, опять в начало перематывать… Метро в час пик – это вообще одна большая куча приключений. Только здесь можно стоя в позе буквы зю одновременно строить глазки симпатичной барышне напротив и лягаться в потного мужлана слева. Кошмар! В мире запретили мыться и пользоваться дезодорантами? И почему в вагоне метро нет форточек? Я был готов убивать за глоток свежего воздуха, когда гнусавый женский голос сообщил название моей станции.
Вы когда-нибудь пробовали проскользнуть в щель шириной с палец? А если она еще материться и больно пихается? Вот! А я скользил, можно даже сказать, просачивался. Угу. «Почувствуй себя ложноножкой».
- Нахал! – какая-то тетка с размаху заехала мне дамской сумочкой по ногам (вот чего они туда складывают? Это же просто оружие массового поражения и склад провизии в одном! Да еще и весит под два килограмма минимум каждая! Бедные женщины…), когда я случайно зацепился ногой за кого-то и рухнул лицом прямо в ее декольте. А падать, надо заметить, было куда. Я бы даже сказал, что там можно было бы вполне уютно переночевать… если бы еще не эти духи. Одно из проклятий моей жизни – звериное обоняние. В том смысле, что я очень чувствителен к запахам. Так, например, у симпатичной девушки оказались критические дни… Какая жаль. Но надо было пробираться к выходу, а то там стояло пиво, да еще и на халяву! А я тут! В смысле, не там! Паника, паника…
Уже на платформе людской поток понес меня в направлении выхода, добавив пару синяков по телу, а потом брезгливо выплюнул на улицу. Свеже загазованный воздух! Сколько радости. Ненавижу город, хотя и в пригороде сейчас с атмосферой не лучше. Хоть ходи целыми днями с букетом ромашек, пряча в нем свой чувствительный нос.
- Ой, молодой человек! Молодой человек! – я, конечно, молодой и даже местами человек, но вот такие голоса активно не любил. А все почему? Потому что ими обладали, как правило, больные на голову мамаши, жаждущие пристроить своих детишек в нашу команду. Угу. Семилетних. В основную лигу. Конечно примем! А потом догоним и еще раз примем, но уже дважды, как писали великие Ильф и Петров. – Ну юноша же!
«Так, ладно. Стою.»
- Здравствуйте! – ну, драсьте. Как я и предполагал: замученная жизнью леди с отпрыском лед десяти. Щуплый, рыжий, в очках. Просто вылитый футболист. – А я вас узнала!
«Я в печали!»
- Мой муж так за вашу команду болеет! Вы же там тоже играете? – «Нет, я там просто так хожу! Отвлекаю внимание от мяча!» Хотелось прибить леди и уже таки добраться до места назначения, пока остальные мамаши, заинтересованно выглядывавшие из-за угла не подтянулись, но пришлось культурно кивнуть.- А вот мой Мишенька тоже очень здорово играет!
Мишенька с ужасом взирал на свою мать, ошалев от таких новостей. Он и мяч-то только на картинке видел, а тут выяснилось…
- Какой молодец…
- Так вы возьмете его в команду? – а сколько надежды в глазах… Конечно, милая! Ведь это я все решаю в этой жизни! Мож ему сразу в президенты всего мира, чего уж мелочиться?
- Сосать умеет? – шесть круглых глаз (это я вместе с очками посчитал).
- Ч-что?
- Сосать, говорю, хорошо умеет? А то у нас стояки уже неделю у всех, надо же как-то напряжение перед игрой сбрасывать.
Да, жестоко, но где-то там стояло холодное халявное пиво, а я стоял у входа метро и слушал дуру-бабу. И за что мне это? Едва леди в ужасе утащила от меня своего сыночка (у которого, кстати, заинтересованно заблестели глаза!), я рыбкой метнулся вниз по улице к одному из тихих двориков, являющихся сосредоточением жизни для жителей домов старой застройки. Именно в таких двориках старушки обсуждают сериалы или перемывают косточки соседям, мужики режутся в домино, подростки пытаются проскользнуть в подвал (некоторые – чтобы покурить), а ребятня – гоняет в футбол. Ну, точнее, это они так называют унылое перекатывание мяча с места на место.
- О! Салихов! – радостно поприветствовал меня один из немногочисленных зрителей, демонстрируя непочатую бутылочку чешского. ПИВООО!!! Моя прелессссть… В такие моменты я понимал Горлума, откусившего палец мохноногому имбецилу Федору Сумкину. – Подваливай скорее!
Я трусцой рванул к вожделенному напитку через площадку, обошел одного, второго, третьего, автоматически перехватил мяч, развернулся к воротам и… остался стоять перед пустым воздухом. Мяча не было! В смысле, не было передо мной. Потирание глаз и подбор челюсти окончились опознаванием круглого объекта под ногами светловолосого парня. Офигеть! У меня увели мяч! Нет, не так. У МЕНЯ увели МЯЧ! Мальчишка очень ловко обошел соперников и, словно танцуя, забил гол в ворота.
Так. Плевать на все. Кто это?
Волосы светлые, видимо, выгорели на летнем солнышке, сам худощавый, но при этом ладный. И с длиннющими ногами. Казалось, что он весь состоял из одних только ног и шапки волос. Конечностей, кстати, было четыре (это я еще и руки посчитал). Парнишка вскинул на меня серые глаза и вдруг… покраснел! Вау! Так, дайте два! Надо же, обнаружил в каком-то гадюшнике такую прелесть.
- Ты! – мальчишка вздрогнул, когда я, направив на него палец, быстрым шагом двинулся навстречу. – Ком цу мир! Шнеллер, шнеллер!
Блондинчик (или кто он там?) испуганно дернулся, но был схвачен мною за руку и подтащен поближе для более тщательного осмотра. Так. Комплект стандартный, полный. Нужные части имелись в нужном количестве: ноги – две, руки – аналогично, рот – один, но можно было бы и без него. Серые глаза, в количестве двух штук, и губы, слегка искаженные странным шрамом. Ну, это не страшно. Главным было другое:
- Ты где-нибудь тренируешься? – мальчишка распахнул свои очи и вперился в меня взглядом. Я такой жуткий… Уууу!! Страшно? Мне – нет.
- Неа… - даже головой помахал для убедительности. Типа посомневался в моих умственных способностях. Нахал!
- Будешь, - я полез было за визиткой, но тут в поле зрения появился незапланированный персонаж пьесы, крепко обнявший мою находку из-за спины:
- Этот урод тебя обижает, котик? – мать моя в коньках на босу ногу! «Котик»? Это чудо – гей? Нет, они размножаются что ли? Пока я боролся с возмущением, мальчишка быстренько и весьма невежливо послал своего бойфренда в далекое путешествие и заинтересованно на меня уставился. Я, конечно, не урод, но для геев интереса не представлял вообще никакого: короткие темные волосы, грубые черты лица, голубые глаза и раз сто сломанный во время тренировок нос. Плюс я еще ночь не спал в связи с недавним перелетом и попыткой организма отойти от приколов со временем, и под глазами синели здоровенные такие, килограмм на пять каждый, мешки. Так что парень явно был извращенцем. Я на всякий случай отодвинулся подальше и уже с расстояния метров двух протянул ему свою визитку:
- Мы тут… Новых игроков набираем… Вообще-то, ищем профессионалов, но у тебя хорошие данные… как у игрока! – ну, мало ли, что мог подумать этот… этот… так, не забыть узнать имя! Я знакомлюсь с педиком! Все, конец света назначен на завтра! - … в общем, приходи завтра вот по этому адресу – попробуешься.
- А вас не смущает моя ориентация? – серые глаза откровенно смеялись надо мной, а где-то недалече побулькивало нагревающееся пиво. Пришлось отвечать честно.
- Смущает, но игру я ставлю выше предрассудков. Так что… надеюсь увидеть тебя завтра на поле.
- Ммм… Есть одна проблема… - мальчишка помялся и вскинул на меня свои серые глазищи, - у меня обуви подходящей нет.
Знал бы я, чем это закончится…
Сел
Увести мяч из-под носа опытного игрока – что может быть лучше? Искушение было слишком велико, чтобы ему не поддаться. Я и поддался. Наблюдая за тем, как он обходит одного игрока за другим, как отбирает мяч у третьего, я ждал подходящего момента. И дождался. Когда он развернулся к воротам, я сорвался с места и достаточно ловко стащил мячик. Жаль, что я не мог видеть его лица в этот момент…
Жаль, что он прекрасно разглядел выражение моего лица, когда я обернулся, чтобы посмотреть на него. Какого черта я тогда покраснел? Понятия не имею. Наверное, мне было все-таки немного страшно его реакции на то, что я только что провернул. Я ожидал, что он подзовет меня к себя. Но все-таки не смог не вздрогнуть, когда он крикнул, указывая на меня пальцем:
- Ты! Ком цу мир! Шнеллер, шнеллер!
И, противореча своим словам, он сам пошел мне навстречу. Я спокойно стоял и ждал, когда он подойдет. На самом деле только со стороны я выглядел спокойным. На самом деле я ужасно боялся. Но я привык скрывать свои эмоции. И все-таки вздрогнул, отшатнулся, когда он подошел ко мне вплотную.
Отойти не удалось даже на пару шагов. Дмитрий Салихов, нападающий «Радана», не просто так стал лакомым кусочком для иностранных команд. Реакция у него была отменная.
Перехватив меня за руку, он притянул слабо сопротивляющегося меня к себе. Слишком, непозволительно близко. Но вырваться из его хватки мне не представлялось возможным. Пришлось стоять, старательно отводя взгляд от глаз цвета ясного летнего неба, и терпеть его изучающий взгляд. Эта пытка продолжалась долгих несколько минут. Наконец, он заговорил:
- Ты где-нибудь тренируешься?
Вопрос, мягко говоря, неожиданный, заставил меня посмотреть на него в упор, пытаясь разглядеть тень насмешки в этих потрясающих глазах, взгляд от которых отвести было ужасно сложно. Но он был серьезен. Гораздо серьезнее, чем когда шутя отнял мяч у моих… кхм… приятелей.
-Не-а, - я даже головой помотал для убедительности.
- Будешь.
Кажется, он полез за визиткой. Забавно… Он, что, правда думал, что я его не узнал? Да как я мог не узнать футболиста, забившего тот, победный гол в матче с Барселоной месяц назад?! Как я мог не узнать нападающего, сумевшего победить немцев по пенальти?! Как вообще можно не узнать, встретив на улице, известного нападающего своей любимой команды, играть в которой было моей несбыточной мечтой?!
Я ощутил чужие, нежеланные руки на своей талии. Не нужно было оглядываться, чтобы догадаться, кто стоит за моей спиной. Тим – очередной парень, о котором я буду вспоминать впоследствии как об «ошибке молодости бурной». Жуткий, ревнивый собственник, старающийся не оставлять меня наедине ни с одним мужчиной, парнем, даже мальчишкой. Вот и сейчас…
- Этот урод тебя обижает, котик?
«Котик»… Не люблю я все эти ласкательные, придуманные женским полом прозвища. «Котик», «зайчик»… Женщин, которые меня так называют, хочется назвать «коровками»…
К тому же, момент был для этого «котик», мягко говоря, неподходящий. Судя по взгляду моего собеседника и кумира, он не особо жаловал людей нетрадиционной ориентации. А мне очень не хотелось бы, чтобы этот человек из-за каких-то предрассудков послал меня с моими талантами куда подальше.
-Отъебись, зайчик.
Последнее слово было произнесено слишком ласково, приторно, льстиво. Я сплюнул, словно желая избавиться от сладкого послевкусия этого слова.
Тим покорно отошел. Не знаю, чес слово, как он меня такого терпит. Единственный мой плюс – я не скандалю. Все остальное, включая внешность и характер, можно отнести в минусы. Что у меня такого с внешностью? Ну… Она вполне заурядна, как мне кажется. Я бы на пацаненка с такой внешностью, как у меня, ни за что бы не обратил внимания. Ну, тощий я. Длинный и тощий. И загар на мне выглядит почти как грязь. И смывается быстро. И волосы выгоревшие только местами. И щеки впалые, и нос с горбинкой. И шрам на губе, вполне себе заметный. Я этот шрам брату никогда не прощу.
Пальцы невольно касаются губы. Тут же одергиваю руку, прячу в карман, внимательно смотрю на Салихова, ожидая, что он скажет. Надеюсь, что у него по поводу моей ориентации предрассудков нет.
-Мы тут… Новых игроков набираем… Вообще-то, ищем профессионалов, но у тебя хорошие данные… как у игрока! В общем, приходи завтра вот по этому адресу – попробуешься.
А он забавный, знаете ли. Отошел от меня на пару шагов, перед тем как протянуть визитку, старался не соприкасаться с моими пальцами, когда я принимал карточку из его рук. Пробежав взглядом по строчкам, я усмехнулся. Под именем футболиста значилось: «нападающий команды «Радан»». Как будто те, кто могут принять из его рук эту визитку, этого не знают!
- А вас не смущает моя ориентация?
Мне было интересно, что он ответит. Его реакция, когда он узнал, была вполне предсказуема. Однако он все-таки не бросил идеи пригласить меня на просмотр. Именно поэтому меня интересовало, что он скажет мне.
- Смущает, но игру я ставлю выше предрассудков. Так что… надеюсь увидеть тебя завтра на поле.
«Ну, раз надеешься – увидишь» - так я думал в тот момент, поражаясь честности человека, стоящего передо мной. Мало кто честно ответил бы насчет своих предрассудков. И честность Дмитрия – про себя я называл его уже только по имени – мне определенно нравилась. Посему и я решил быть с ним честным.
-Ммм.… Есть одна проблема… У меня обуви подходящей нет.
У меня действительно не было футбольных бутсов. Я не планировал серьезно заниматься футболом, это должно было оставаться несбыточной мечтой. Родители прочили меня в великие юристы – они сами были юристами. Документы в несколько учебных заведений уже были поданы, нам оставалось только ждать ответа. Я, честно говоря, не хотел быть юристом, я не считал что это «мое». Но в семье меня приучили, что слово родителей – закон. И это правило слишком отчетливо опечаталось в моем восприятии мира. К тому же, я искренне не хотел их разочаровывать. Поэтому для них до сих пор оставалась тайной моя голубая ориентация. Об увлечении футболом они, правда, знали, но для них, как и для меня до того дня, это было всего лишь увлечением. Они и предположить не могли, что какое-то увлечение может оказаться столь опасным для их мечты увидеть меня юристом.
-И мои родители будут против, - договорил я после несколько затянувшейся паузы.
-Я поговорю с ними.
Он был слишком уверен в своих силах, этот футболист. Но он понятия не имел, с чем ему предстояло столкнуться при встрече с моими родителями. Они у меня убежденные христиане. Мое имя – доказательство тому. Меня зовут Салем. Это искаженный мужской вариант библейского имени Саломея. Да уж, не повезло мне… с именем. Ибо некоторые не в меру остроумные личности считают нужным называть меня Соломоном. Тогда как я предпочитаю сокращенное от «Салем» имя Сэл.
-Не поможет, - в ответ на его слова я отрицательно покачал головой.
Но Дмитрия, казалось, ничто не могло переубедить:
-Поможет.
-В любом случае, они не дадут мне денег на бутсы, - заметил я, когда он уже собирался уходить.
Кажется, до него, наконец-то, дошел мой намек. Да я чуть ли не прямым текстом просил у него денег, причем явно не взаймы, а просто в дар, на футбольную обувь! И почему он так долго соображал? Все еще в шоке был после Тимуровского «котика»? Останемся наедине – я этого «котика» урою. Морально, естественно.
-Тогда дам я.
Я протянул руку ладонью вверх, недвусмысленно не прося даже, а требуя дать мне нужную сумму прямо сейчас. В ответ на мой жест он как-то не очень приятно усмехнулся.
-Ну, уж нет. Покупать тебе бутсы мы будем вместе.
-Почему это? – поинтересовался я, скрестив руки на груди.
Конечно, я уже знал ответ. Он не доверял мне, думал, что я пропаду, получив от него деньги. Конечно, это очень приятно – обвести вокруг пальца взрослого мужика и известного футболиста. Но я не хотел упускать свой шанс стать профессионалом.
-Потому что ты можешь взять какую-нибудь дешевку, а остальные деньги потратить на что-нибудь другое.
Все-таки он думал обо мне лучше, чем я предполагал. Приятно однако, когда тебя настолько недооценивают.
-Тогда пошли прямо сейчас, - предложил я, ожидая отказа.
Но он согласился. Сказал: «А пошли!», схватил меня за руку и практически протащил через весь двор на улицу, прямо к автобусной остановке. Мы успели прямо к отходу нужного нам автобуса. Дмитрий затащил меня внутрь, усадил на единственное свободное место и заставил покраснеть, расплатившись за меня. Впервые за последние шесть лет я чувствовал себя совсем ребенком.
Спустя минут двадцать мы вышли из автобуса под палящее солнце. В самый разгар дня мы оказались в самом центре города. И снова он схватил мою руку своей теплой, сухой, мягкой рукой, за которую было приятно держаться, и снова потащил под изумленными взглядами в сторону магазина «Адидас». Куда он так спешил? Тогда я не понимал, но сейчас уже знаю, что он просто не хотел, чтобы его узнали озабоченные будущим своих детей мамаши, фанаты футбола в целом и «Радона» в частности.
В магазине его знали. Одну из продавщиц он чмокнул в щеку, другой подмигнул. Провел меня на мужскую половину магазина, показал на стену, заставленную всевозможного вида бутсами и заставил выбирать.
Никогда не любил ходить по магазинам, выбирать себе вещи. Но в тот день целый час, что я подыскивал себе бутсы (целый час!!), показался мне ужасно коротким. Так быстро пролетело время в обществе Дмитрия. Ну и, конечно, сказалось то, что я выбирал не какие-то ботинки, а футбольные бутсы.
После того, как мы вышли из магазина с фирменным пакетом «Адидаса», в котором лежали самые настоящие бутсы, мы сразу же направились на автобусную остановку. На этот раз автобуса пришлось ждать долго. Лежа на лавочке, я откровенно разглядывал своего неожиданного нового знакомого. Удивительно, но этот человек с грубыми чертами лица казался мне красивым. Обаяние в нем выплескивалось через край, он походил на светящуюся лампу, к которой тянулись всевозможные букашки. И одной из этих букашек стал я.
-Почему ты не ездишь на машине? – поинтересовался я, садясь.
-Мне не нравится сидеть за рулем. Слишком уж это нервное занятие, учитывая местные пробки, - ответил он, не глядя на меня.
А мне ужасно хотелось привлечь его внимание, заставить его смотреть на меня. Я, кажется, ревновал его к тем продавщицам из магазина, с которыми он успел дружески поболтать, пока я примерял одни бутсы за другими. Я ревновал! Ну надо же…
Встав со скамейки, я подошел вплотную к нему и убрал с его плеча несуществующий волосок. Это заставило парня обратить на меня внимание, посмотреть сверху вниз.
Мы были почти одного роста. Мне надо было только встать на цыпочки, чтобы наши лица оказались на одно уровне. Но я не стал приподниматься на цыпочки в тот раз. Я - не спрашивайте, что на меня нашло, - просто взял его за шею одной рукой, заставив чуть нагнуть голову, и поцеловал. Знаете, что он сделал тогда? Нет, он не оттолкнул меня! По крайней мере, он не сделал этого сразу же… Он ответил, черт бы его побрал! Он ответил на поцелуй, и у меня чуть не снесло крышу, когда наши языки соприкоснулись. Но он вовремя отстранился, практически отшатнулся от меня, отошел на несколько шагов, и только потом спросил:
-Ты что творишь?!
Мне оставалось только усмехнуться, провести языком по губам и заметить:
-Тебе же понравилось.
Дмитрий
Нет, ну это просто что-то с чем-то! Моя находка валялся на лавке автобусной остановки, разглядывая мою тушку. А так хотелось засунуть наушники от плеера в уши и забыться. Мальчишка оказался наглючим до безобразия. А также после и во время безобразия… В общем, не важно. Стряс с меня новые бутсы, позабыл про своего парня, а теперь пялился своими огромными, умопомрачительными, словно отлитыми из серебра… так, это было временное помешательство.
Я стоял, прислонившись спиной к стенке остановки, и старательно убеждал себя, что я – нормальный. И совсем мне не нравятся парни. Никакие. Даже с выгоревшими на солнце волосами, длиннющими ногами и шрамом на губе, который так и хотелось поцеловать…
«Дмитрий Олегович, вы тихо гоните, - тут же вклинился мой внутренний голос. – Поздравляю, футболиста-шизофреника мир еще не видел…»
Неизвестно, до чего бы я дошел в своих метаниях, но вдруг почувствовал прикосновение чьих-то пальцев к своему плечу. И зачем я надел безрукавку? Кожу будто пламенем обожгло. А мальчишка стоял рядом и пожирал меня своими невозможными глазами, будто имел прямо посреди улицы, на глазах ошарашенной публики. Еще и за шею ухватился…
Нет, я целовался! Правда! Но только с женщинами старше восемнадцати. А сейчас на мне повис щуплый несовершеннолетний мальчишка, который вытворял губами и языком нечто такое, что заставило меня в итоге плюнуть на все и ответить. А ниче так, вкусно. По крайней мере, не было мерзкого ощущения помады на языке и сухого запаха косметики. Вот уж не знаю, как объяснить, но все косметические средства, кроме кремов, я на дух не переносил именно из-за запаха. Потому и отправлял всех своих барышень для начала в ванную: смывать с лица всю гадость и заодно мыться специальным мылом без запаха. Потому что от всяких цитрусовых или медовых средств для душа хотелось сесть в уголок и поблевать…
От мальчишки пахло еле-еле чем-то вроде миндаля и шоколада. Практически на грани ощущения. И, чтобы внимательнее изучить этот привлекательный запах, я подтащил парня к себе, углубляя поцелуй. Мда… Язычком он работать умел сто процентов… Вот только стонать не надо было, потому что все очарование запаха тут же рассеялось, а в мозг по-пластунски вползла мысль: Я. ЦЕЛОВАЛСЯ. С ПАРНЕМ!!!
-Ты что творишь?! – я оттолкнул мальчишку от себя и тут же прикинул пути отхода. Нет, ничего такого, Геи – хорошие ребята… Когда находятся от меня на расстоянии километров двадцати. Но я-то нормальный. Да ведь?
«Угу, - внутренний голос решил внести свою лепту и окончательно испоганить такое хорошее с утра настроение (я, между прочим, даже пиво бросил ради этого гада!), - и стояк у тебя исключительно от омерзения и испуга. Ты только когда на парней совсем перейдешь – меня позови – я фотки в желтую прессу продам».
Тут еще и мальчишка решил подлить масла в огонь, облизнув припухшие губки и томно произнеся:
-Тебе же понравилось.
НЕТ! В смысле, да, но я передумал! К счастью, именно в этот радостный для нас момент подъехал автобус, в который я впихнул парнишку, сразу же заплатив за него кондуктору, и прошептал, глядя прямо в бесподобные серые глаза:
- Если тебя не возьмут в команду – будешь мне до скончания века долг отрабатывать….
И выскочил из общественного транспорта, рыбкой скользнув в закрывающиеся двери. Мне надо было подумать. Причем, желательно головой. Причем, желательно той, которая находится выше плеч. Черт! Я ведь так и не поинтересовался именем своего нового подопечного! А в том, что мальчишка станет именно моим подопечным, сомнений не возникало. Перед переходом в мадридский «Реал» тренер обязал меня подготовить себе смену, но в команде никого толкового не оказалось. Поэтому пришлось угробить два месяца на таскания по различным секциям, школам, командам в попытке найти хоть кого-нибудь, умеющего играть, а не грустно и печально попинывать мячик в направлении ворот.
Мальчишка оказался просто бриллиантом, если, конечно, всегда играл так, как сегодня. Какая пластика, техника, чувство мяча! Он почти не смотрел под ноги, чисто инстинктивно двигаясь к воротам, мгновенно оценивая ситуацию на поле, видя впереди только цель! Чуть-чуть шлифовки – и его можно было бы выпускать на поле без собаки-поводыря!
«А какая у него задница…» - мгновенно прокомментировал внутренний голос, но я решил его проигнорировать. И пошел допивать пиво, которое даже в нагретом состоянии показалось мне напитком богов…
А на следующее утро была тренировка, после которой мы собирались начать отбор в команду. Наш тренер (просто супер-бизон: ростом метр сорок шесть, весом сорок пять килограмм, он держал сорок здоровых мужиков в кулаке, не давая спуска никому… кроме вратаря (А Славка, подлец, нахально этим пользовался), практиковал частую смену запасного состава, чтобы основные игроки не привыкали играть против одних и тех же, плюс, иногда попадались такие звездочки… Я на автомате делал обводки, бил штрафные, делал дальние пасы, но в глубине души переживал за вчерашнего мальчишку. Очень уж хотелось, чтобы он пришел сегодня.
- Салихов! – тренер ярился на кромке поля, грозно потрясая планшетом со схемами игры. – Ты где сегодня есть? Или тебе враги ноги отпилили? Кто же так бьет? Ты чуть Горохову глаз не выбил!
- Так не выбил же, Игорь Семенович! – я виновато разводил руками, скромно шаркал бутсой по газону (нашел, кстати, червячка) и всячески изображал раскаяние. До тех пор, пока не увидел серые глаза, насмешливо глядящие с трибун. Он таки пришел!
«И че ты радуешься? – внутренний голос сегодня явно был настроен скептически. – Может, он еще и не пройдет. Не все же будут его задницу и прочие данные оценивать…»
Шикнув на личную язву, я вернулся на поле, чтобы… Мама, как я летал! Плевать было на все: на разрывающиеся от недостатка воздуха легкие, на мешающихся под ногами товарищей по команде, требующих отдать им хоть на немного мяч, даже на восторженно пищащую публику – были только я, ветер и пара серых глаз, взиравших на меня с трибун.
Свисток раздался, как мне показалось, слишком быстро. Но уже остановившись, я понял, что немного перестарался и увлекся: дышалось с трудом, а теоретически не дающая потеть футболка пропиталась этим самым потом просто насквозь. Я еле дополз до скамейки запасных и, стянув с себя неприятно липнущую к телу верхнюю часть формы, с удовольствием облился ледяной водой из бутылки, чувствуя, как холодные струи пробежались по мышцам и охладили кожу… Хотелось под ледяной душ, но вместо этого прилетел подзатыльник:
- Салихов! Ты вообще больной? – тренер походил на маленького сеньора-помидора из сказки про Чиполлино. – Заболеть решил перед матчем? Кто же после тренировки холодной водой обливается?
Я только широко улыбнулся и вылил на себя еще одну бутылку, отобранную у вратаря. И только потом обернулся к трибунам, чтобы… наткнуться на ТАКОЙ взгляд мальчишки, будто он в этот самый момент валял меня во всех позах по полю и драл, как хотел… Ой, нинада…
- Игорь Семенович, - я поспешно натянул на себя вонючую футболку, пытаясь избежать сверлящего спину взгляда, - могу я с вами поговорить? На счет отбора?
- Хм… Ну, валяй…
- Я вчера мальчишку пригласил, - пришлось даже пальцем ткнуть, чтобы тренер не дай бог не перепутал, - очень неплохо играет. Я хотел бы его лично тренировать.
- Ты уже за нас все решил что ли? – Игорь усмехнулся, но все же внимательно оглядел названную мной кандидатуру, запоминая. – Ладно, посмотрим. Как хоть зовут-то?
- Эм… Понятия не имею.
- И почему я ничуть не удивлен? – тренер наподдал мне пинка в направлении раздевалок, а сам дал знак работникам стадиона выгнать претендентов на поле. У меня было время до основного отбора: пока проверят умение работать с мячом, выносливость и прочее… Поэтому я тщательно отмылся и рысцой двинулся обратно на поле. Теперь уже мальчишка гонял по газону несчастный мяч так, что у всех челюсти поотвисали. Да, конечно, до совершенства ему было далеко, но бегающих рядом парней он делал запросто. После пятого гола в исполнении моего личного сероглазого проклятья, Игорь подозвал меня и осведомился:
- Ты где его откопал? Это же просто второй Пеле!
- Не поверишь, в одном дворе нашел, - тренер чуть со скамейки не навернулся, услышав такое. – Так что, берешь его?
- Я похож на идиота? – Игорь даже привстал, пытаясь выглядеть как можно более грозно. – Конечно да! И еще, Димка, ты лично за него отвечаешь…
Я был готов прыгать от радости, игнорируя чего-то там ехидно ворчащий внутренний голос, и тут же прикинул план тренировок. Мальчишка обязан стать лучшим из лучших!
Сел
«Если тебя не возьмут в команду – будешь мне до скончания века долг отрабатывать…» - с этими словами он бросил меня, оставил в полном одиночестве в том чертовом автобусе. Но, черт, как он их произнес… Прошептал, глядя прямо в глаза.... У него потрясающие глаза. Цвета неба, не омраченного дождями и тучами. Самого удивительного цвета…
Когда я вернулся во двор, все уже разошлись. Только Тимур ждал меня, сидя на ограде и то и дело поглядывая на часы. Дурак. Я ведь вполне мог сразу пойти домой, не заходя к нему во двор. И что тогда? Ждал бы до следующего дня?! Идиот. Все влюбленные – идиоты.
-Где ты был? – взволнованный и раздраженный голос.
Он ревновал. И правильно делал, кстати. Потому что Дмитрий Салихов – самый обаятельный мужчина из всех, что я видел в жизни. И голос у него такой… от него мурашки по коже и хочется не говорить, а шептать. А еще – целоваться.
Кажется, я покраснел. И это выдало меня с потрохами.
-Спал с ним?!
Тим соскочил с ограды, схватил меня за руку, притягивая к себе, зная, что я не терплю подобного вторжения в личное пространство. Уставившись на его пальцы, сжимавшие мое запястье, я ждал продолжения. Что он сделает? Отпустит и опять станет тихим, мирным, все терпящим Тимом? Отпустит и пошлет куда подальше? Ударит? Я бы ударил…
Он же выбрал другой вариант: схватив меня за плечи, встряхнул хорошенько и повторил вопрос:
-Переспал с ним?
-Он натурал, - прошипеть сквозь сжатые зубы.
-А если бы им не был, тогда что?
В голосе – боль. Но он знал, на что шел, начиная встречаться со мной. О моем непостоянстве уже, наверное, весь город наслышан. И только от моих родителей это сокрыто, благодаря талантам моего брата. Талантам, за которые мне приходится помогать ему в автомастерской и за стойкой бара. Но это ничего, это еще невысокая плата за то, чтобы мои родители не узнали об ориентации любимого сыночка.
-Он натурал, а я не шлюха, чтобы спать с каждым встречным.
Отпустил, наконец. А я, уже жалея, что пришел сюда, прежде чем пойти домой, ушел, не оглядываясь и прекрасно понимая, что придется завтра первому заговорить о том, что все кончено. Да ничего и не было по сути. Просто еще один парень, с которым приятно было порой провести время.
Дома сегодня на удивление тихо. Родители не кричат на брата, тот не ждет терпеливо, пока это закончится. Он, наверное, мог бы стать неплохим психологом, если бы захотел. Он прекрасно понимает меня, родителей, своих друзей, читает нас как открытую книгу, словно у нас на лбах все написано. Хотя, для него, может, и написано.
Меня тоже никто не спрашивает, где я был. Из этого можно сделать вывод, что родители уже успели устроить брату разбор полетов и просто напросто выдохлись, растеряли боевой азарт. Ну и, конечно, они прекрасно знают, что уж я-то сумею объяснить любую провинность с выгодной для меня стороны. Юрист будущий, как никак!
Будущий юрист… Сегодня я впервые начал сомневаться в этом. У меня наконец появился шанс заниматься любимым делом, и упускать его было бы самой настоящей глупостью. В конце концов, надо же бороться за свое счастье. Но родители… как я им скажу? Они ведь не поймут… Особенно после случившегося с братом…
Он был боксером, знаете ли. Успешным и все такое. Родители сначала были против, но потом смирились. Они хотели, чтобы их дети занимались любимым делом. Но однажды… сильный противник попался, и все такое. Я не знаю, как это правильно называется – нокаут или нокдаун… В общем, брат в кому попал. А тому, другому, боксеру ничего за это не было. Несчастный случай, как бы…
После этого «несчастного случая» брат бросил бокс. Сейчас работает в автомастерской, ночами посменно подрабатывает барменом. Я понимаю родителей, которые не хотят для меня подобной участи, но… Да, всегда у нас есть какое-нибудь увесистое «но» к в принципе разумным рассуждениям. Моим «но» был мой талант футболиста, то, что меня заметили. Моим «но» был представившийся мне шанс. И упускать его я не желал.
Вот о чем я думал тем вечером, лежа на своей кровати и разглядывая потолок. Обычный потолок, к слову. Побеленный, ровненький. Конфетка, а не потолок. У меня вообще комната хорошая. Потому что весь интерьер я продумал сам. Родителям, конечно, не нравится, а как по мне –шикарная комната! Ну почему никому не нравится, что она в черно-белых тонах?
А еще тем вечером я думал о Дмитрии – человеке, предоставившем мне мой шанс. Я и представить себе не мог, что мне представится возможность просто познакомиться с этим человеком. О том же, что он предложит мне стать профессиональным футболистом, я и мечтать не мог! А еще я не мог мечтать о том, что этот человек будет отвечать на мои поцелуи…
Лежа на кровати с закрытыми глазами, я вспоминал все детали прошедшего дня, воспроизводил в памяти внешность футболиста. Интересно, а что было бы, если бы он не отшатнулся от меня тогда, если бы поддался мне? Как далеко мы смогли бы зайти тогда?
На губах – до сих пор его вкус. И я до сих пор ощущал его запах. От него пахло корицей. Люблю этот запах. Да и вообще корицу люблю. Особенно – печенье с корицей. Надо будет как-нибудь на досуге сходить в тот кафетерий, где их так вкусно готовят…
В тот вечер мысли мои перескакивали с одного на другое, но неизменно возвращались к Салихову. Все новые впечатления, все мечты и надежды были связаны с ним. И это было не очень-то хорошо. Как бы не влюбиться, не дай бог.
А перед самым сном вспомнилась легенда об Иоканаане и Саломее. Не знаю, с чего это я вспомнил о ней. Зато я знаю, почему мне приснился кошмар, в котором я меня целует чья-то отрубленная голова…
Проснулся я как раз в тот самый момент, когда в моем сне отрубленная голова, которую я целую, открывает глаза. Странно, но я не кричал, как обычно положено делать после кошмаров. Просто сердце билось очень быстро, да всего меня трясло. Вот и все последствия ночного кошмара.
Соврав что-то родителям, я отправился по указанному на визитке Салихова адресу сразу же после завтрака. Тренировка команды «Радан» уже началась, когда я пришел. Сев на одно из мест первого ряда, я мог наблюдать за не особо хорошей игрой моего вчерашнего знакомого. Интересно, о чем он думал, что почти забыл о мяче и о том, где находится? Очень интересно…
После того, что он творил на поле, тренер подозвал его к себе и явно устроил полны разнос. Жаль, что я ничего не слышал. Зато я все прекрасно видел. Включая далекое от идеала разыгрывание раскаянья Дмитрием. А потом он, наконец, заметил меня. И мне кажется, что он действительно был рад, увидев меня на трибунах. Потому что, когда он вернулся на поле…
Я… Это было потрясающе! Никогда я не видел такой игры! Да он летал, парил над полем, для него остальные игроки стали практически ничем. Он стал на эти долгие минуты игры единовластным королем… да что там! – Богом этого поля, покровителем это игры. Это была лучшая из всех его игр, лучше, чем на матчах. Честное слово!
А потом все стало еще хуже. Или лучше – смотря с какой стороны посмотреть.
Он снял футболку. И я уже просто не мог оторвать от него взгляда. У него великолепное тело – впору становиться моделью. Когда же по этому телу сбегают струйки холодной воды, спускаясь с плеч все ниже и ниже… Я хотел его. Прямо там, на трибунах, или на скамейке запасных, на глазах у всей команды и тренера. Все равно где. Просто…
Это начинало походить на помешательство. Сначала я весь вечер думал о нем, а сейчас… не думать, не думать, не думать… иначе проблем не оберешься…
К Салихову подошел тренер. Они переговорили о чем-то, Дмитрий улыбнулся, а потом посмотрел на меня… и как-то сразу переменился в лице. А я все равно не смог отвести от него взгляда.
А потом он сказал тренеру обо мне, указав на меня пальцем, так сказать, для наглядности. Ну, да, а то ведь вдруг перепутает. Конечно.
Когда Дима (ну, вот, я уже называл его сокращенным именем…) ушел куда-то в сторону раздевалок, тренер подозвал к себе всех претендентов на вступление в команду. Среди всех прочих подошел и я. Задания первого, так сказать, отборочного тура я выполнил достаточно легко и даже с удовольствием. Ну, отчеканил сто ударов по мячу. Не скажу, конечно, что это легко, но профи ведь и по двести раз чеканят! Жаловаться – грех. А провести мяч змейкой меж конусов – практически любимое мое занятие. Мы так во дворе часто делали…
В общем и целом, до основного отбора я дошел без проблем. Ну, и на основном отборе не ударил в грязь лицом. Я хотел стать игроком, достойным того, чтобы меня тренировала местная звезда – Дмитрий. Именно поэтому я, как и он до этого, завладев мячом, постарался забыть об остальных игроках и, не пасуя, забил четыре гола подряд. И, я, пожалуй, могу признаться себе в этом только сейчас, играл я только Салихова, для того, чтобы он, затаив дыхание, следил за моей игрой, для того, чтобы, черт возьми, гордился своим выбором, гордился мной. Только единожды я позволил себе отвлечься от игры: чтобы найти взглядом Дмитрия, сидящего на скамейке запасных, чтобы удостовериться, что он смотрит на меня.
А потом снова…
Обойти защитника, одного, другого, поддеть мяч носком… и забить гол! Пятый. Ах, какой я молодец!
Наконец, тренер отозвал нас с поля и подозвал к себе. Но я подошел к нему. Стянув со вспотевшего тела футболку, я направился прямиком к Салихову, сидящему на скамейке запасных. Сев рядом с ним, я взял бутылку воды, стоящую на земле у скамейке, отпил немного и поинтересовался:
-Ну как?
Я старался говорить спокойно, но, честно говоря, ужасно волновался. Сердце было готово выпрыгнуть из груди от волнения. Я, конечно, понимал рассудком, что играл блестяще, но… Меня не волновало мнение тренера. Меня волновало только мнение знаменитого нападающего «Радана».
-Тебя приняли.
Губы сами растянулись в глупой, счастливой улыбке. И я чуть не бросился ему на шею. Эмоции переполняли меня в тот миг. Я, наверное, впервые был по-настоящему счастлив, счастлив невероятно сильно. И мне хотелось разделить свое счастье с этим человеком.
-А… что ты думаешь о моей игре?
Он усмехнулся. Черт, он знал, что именно его мнение меня интересует! Он ЗНАЛ!
-Ну… до совершенства тебе еще далеко…
И тогда я не удержался. Я вообще такой несдержанный, знаете ли…
Отвесив ему подзатыльник, я прошипел, схватив его, смеющегося, за шею:
-А ну говори, что я прекрасный игрок, а то поцелую!
Зря я это сказал. Ой, зря…
Дмитрий
- А ну говори, что я прекрасный игрок, а то поцелую!- мальчишка уставился на меня своими невозможными серыми глазами, схватив за шею, а в животе принялось закручиваться горячее возбуждение… от горячих пальцев на коже, от шевелящихся так близко розовых губ. Ой, как жить-то хочется…
«Я бы хотел заметить, - вклинился внутренний голос, - что хочется тебе несколько иного… Ты, главное, не вставай».
Действительно, на поле стояли ворота, игроки и у меня… Ненене! Стоп! Я – натурал! Мальчик – гей! У МЕНЯ НЕ ДОЛЖНО НА НЕГО СТОЯТЬ!
Мозг истерически похихикивал где-то в зоне мозжечка, напрочь отказываясь хоть как-то участвовать в процессе, а язык уже работал за меня:
- Ты – самый лучший игрок из всех, которых я видел!
По-моему, он обиделся. Или надутые губки и нахмуренные бровки значили нечто иное?
«Интересно, а какое лицо у него во время оргазма?» - тут же заинтересовался внутренний голос, но был подавлен и засунут в глубины мозга. Потому что мне тоже было интересно!
Пришлось в срочном порядке отправлять парня в душ и пытаться успокоить самого себя. Для начала я вспомнил Кати из Лондона, куда мы выезжали на пару дружеских матчей. Матчи были так себе, а вот ночь между ними… Мама дорогая, что творила эта леди! Я мечтательно закатил глазки, а мозг подло принялся придумывать способы, как бы повторить это… с одним парнем.
Стоять, бояться! Про секс вообще лучше не вспоминать. В памяти услужливо всплыли картинки одного званого ужина в Португалии. Да… Тогда мы так нажрались всей командой, что в самолете могли только лежать в креслах. Лучше всего португальцам определенно удались омары с какой-то зеленью… И еще совершенно потрясающее острое мясо с запахом базилика и барбариса… ммм… А на десерт была клубника со сливками. Было бы здорово разложить одного знакомого на столе, измазать сливками… Ой, нет.
«Подумай о чем-нибудь мерзком, - подсказал внутренний голос. – Например, о тренере в шелковых чулках и с плеткой…»
Я подумал. Помогло. Нет, действительно помогло! Минут на пять. Потом сознание сменило облик Игоря на мальчишечий, с длиннющими ногами и умопомрачительными серыми глазами, и я понял, что с этим надо что-то делать.
«Угу, брому попей,» - прокомментировал мои мысли внутренний собеседник.
- Салихов! – тренер подошел ко мне с каким-то листком бумаги, и я не удержался, вновь мысленно одев его в чулки. Команда в тихом шоке наблюдала за гнусно хихикающим мной. – Обалдел что ли?
- Прости, Игорь. Что там у тебя? – нет, плетку надо было заменить на корсет, а рядом поставить стриптизерский шест. Душа срочно требовала поделиться с кем-нибудь этой идеей.
- Расписание твоих тренировок с Салемом.
- Кхм… - мне резко стало жалко неожиданно сошедшего с ума тренера. – С кем?
- Кофтун Салем Александрович, - продекламировал Игорь и ехидно улыбнулся. – Ты же сам его пригласил… Неужели имени не догадался спросить?
И тут мне стало стыдно. Мне. Стыдно. Мир вокруг резко сдался и пошел умирать.
- Нууу…
- Дим, ты – идиот, - вздохнул тренер, а я твердо решил, кому расскажу про свою идею с чулками.
Еще пару минут пришлось потратить на улаживание организационных вопросов. Нам с Салемом (что за имя? Убил бы родителей-извращенцев!) полагалось тренироваться уже вечером… Мягкая зеленая трава, горящие под звездным небом фонари, романтика… Внутренний голос впал в истерику:
«МЫ НЕ ВЫДЕРЖИМ!!! СОС! СОС!»
Пришлось на коленях умолять Игоря перенести тренировки на утро. Потому что по утрам я мог только играть, на большее меня, как правило, не хватало. До знакомства с Салемом.
Но перед отъездом домой я все-таки отомстил тренеру. Вратарь мою идею оценил, и взгляд у него стал такой… заинтересованный-заинтересованный, как у кота, увидевшего открытую свежекупленную сметану. Кто-то попал…
- Ты не в курсе, где можно купить корсет с чулками? Думаю, черные будут смотреться лучше всего, - заблестел в меня глазами Слава, а я активно посочувствовал Игорю. Но все же дал адрес, присовокупив советом:
- Там еще кожаные корсеты есть, очень круто смотрятся. Возьми – не пожалеешь. Фотки – мне.
- Кхм… - раздался рядом знакомый голосок, а на нас уставились пара возмущенных серых глаз. – Я хотел спросить на счет тренировок.
Мальчишка с влажными после душа волосами и в прилипшей к телу футболе выглядел ТАК… В общем, так, что я невольно облизнулся под хохот Славы. Пришлось срочно думать совершенно о другом, но как-то безрезультатно.
- Ага, вот тебе наше расписание, - я сунул в руке Салему листок бумаги и вытащил из кармана пачку купюр. – А это на проезд. Завтра в семь на поле. Всего доброго, приятных снов и так далее.
Я активно метался между двумя желаниями: затащить мальчишку в душ и сделать с ним… ну хотя бы половину всего задуманного (хотя в этом случае стадион пришлось бы закрыть на месяц) и выпроводить его с глаз своих как можно скорее. Так как второй вариант был реальнее всего, то воплотил я именно его.
Салем как-то злобно посмотрел на меня, но покорно пошел на выход. Нет, я же не виноват, что мне девушки нравятся?
Весь вечер я провел в попытке вымотать себя перед утренней тренировкой: посетил одну знакомую даму, забил на следующий день другую, заглянул в спортзал, где немного побоксировал со старым другом, и вымотанный лег спать.
А на следующее утро… был ужас.
Мальчишка ждал меня у входа в раздевалку. Заспанный, умильно потирающий кулачком глазки, он зевал, демонстрируя розовый язычок. Фантазия проснулась мгновенно и тут же подкинула пару вариантов того, как и куда можно было бы приспособить этот самый ротик. Но я героически подавил в себе эти гнусные желания и пятнадцать минут бился головой о стенку, представляя, как переодевается Салем. К счастью, вышел он раньше, чем кончилось мое терпение и тут же был отправлен разминаться на поле. А я… я посетил душ, потом подумал… и повторил заход. Иначе могло случиться нечто ужасное.
Мальчишка явно догадывался о мучавшем меня, потому что к моменту моего выхода на поле стоял аппетитной (читать – мужской!!! Димка, МУЖСКОЙ, чтоб тебя!) задницей ко мне и нагибался…
Во время тренировки я проклял все. Он бегал, ходил, дышал так, что я с трудом подавлял свое желание.
«Так, Дима, - внутренний голос решил взять бразды правления в свои руки. – Это ненормально. Успокойся, отвлекись на игру. Осталось всего-то пол часа».
И я последовал совету старого друга. И все оказалось как-то просто. Салем играл просто потрясно, делал такие обводки, что я еле отбирал у него мяч, совершал какие-то финты, полностью дезориентирующие противника. По-моему, вместо получаса мы гоняли весь час. Гоняли бы и больше, если бы во время одного из проходов мальчишка не запнулся и не рухнул, погребая меня под собой…
- Уффф… - чувствовать хрупкое тело в своих руках оказалось до невообразимого приятно, а теплое дыхание в области шеи посылало волны горячего возбуждения в область паха. Я попытался осторожно передвинуться, чтобы не дать Салему почувствовать то, чего ему чувствовать не стоило, и тут же затих, оглушенный жарким поцелуем. И снова этот невообразимый запах миндаля, который так и тянуло попробовать на вкус. Я не удержался и скользнул языком между приглашающее разомкнутых губ, лаская язык мальчишки. Руки как-то сами собой поползли ниже, притягивая чужое тело все ближе и ближе… Спасибо Славе, который совершенно не умел передвигаться тихо. Вратарь вломился на поле с криками радости и счастья, а мы испуганно отлипли друг от друга.
Уже на прощание Салем обернулся и ехидно произнес:
- Спасибо за тренировку…
Зараза мелкая…
Сел
Утренняя тренировка, вопреки моим ожиданиям, прошла больше чем хорошо. Начиналась она, конечно, откровенно говоря, паршиво. Утро вообще было паршивым: мне не удалось избежать родительских расспросов. Снова пришлось врать. Мне семнадцать лет, черт подери, а я вру своим родителям!!! Ужас…
Итак, тренировка. Началась она с разминки, проведенной в полном одиночестве. Салихов куда-то свалил, заставив меня, как последнего идиота, чеканить мяч, пока он не вернется. Его не было долго, и я позволил себе несколько разнообразить тренировку. Забил пару голов, погонял мячик по полю – просто так, бессистемно, и «змейкой». А потом, наконец, пришел он.
От меня не смогли укрыться его взгляды на мою задницу. А не такой уж он и натурал, нэ? А взгляд у него… Да я бы любому, смотрящему на меня таким взглядом, позволил со мной переспать! Он ведь хотел. Потому и смотрел на меня, как кролик на морковку. Да уж, то еще сравнение… Но именно так он и смотрел! Как на запретный, явно вкусный, желанный плод, который лежит перед самым твоим носом, но который нельзя, ни в коем случае нельзя трогать.
Дим взял себя в руки только под конец тренировки. Тогда мы, наконец, начали действительно тренироваться, а не уныло пинать мячик, бросая друг на друга взгляды украдкой. Ах, что это был за игра! Ни один парень со двора не мог дать мне столько адреналина всего лишь за одну такую вот разминку. Я с трудом отбирал у него мяч, но отбирал, ОТБИРАЛ! И каждый раз, когда мяч оказывался у меня, я чувствовал ни с чем не сравнимое чувство превосходства над противником, чувство, знакомое только победителям.
Но самое интересное началось потом – когда я, во время очередного прохода, запнулся и упал, заставляя упасть и Диму. А потом… Я не удержался. Трудно, знаете ли, сдерживаться, когда буквально лежишь на человеке, который полчаса назад смотрел на тебя так, словно готов был отыметь прямо посреди поля. Да, я поцеловал его. И, укрепляя мою уверенность в том, что этот парень сам – голубе некогда, Дим ответил на мой поцелуй. А его руки… боже, его руки скользили по моей спине, прижимая все ближе и ближе, так, что я уже просто не мог не чувствовать его возбуждения…
Я услышал, как кто-то приближается к нам, еще до того, как это заметил мой тренер. Но, знаете, мне было наплевать, что нас увидят. Я вел себя как капризный, избалованный, эгоистичный ребенок, когда, прекрасно зная, что некто вот-вот подойдет, увидит нас, впивался в его губы со всей возможной для меня страстью. К счастью, мое безрассудство было скомпенсировано рассудительностью Дмитрия. Он вовремя оттолкнул меня, поднялся с травы. И в этот самый момент из-за угла вывернул, что-то радостно восклицая, вратарь.
Думаю, он сразу понял, что только что чуть не увидел, как его коллега, самый натуралистичный натурал, целует своего подопечного. Это трудно было не понять по нашему виду. Взъерошенные волосы, перекрутившаяся на мне футболка, красные после поцелуев губы… Да уж, видок у нас был тот еще.
Сразу после прихода Славы – так звали напарника, - Салихов отпустил меня восвояси, сунув деньги на автобус. А я что? Я от денег отказываться не стал. Золотой принцип: дают – бери, бьют – беги.
Но, не удержавшись (в который уже раз!), напомнил ему на прощанье о нашем поцелуе:
- Спасибо за тренировку…
Ах, какое у него было выражение лица! Никогда не забуду той смеси удивления, раздражения и желания повторить, что легко читалась в выражении его лица. Непостижимая смесь. Бурная. Не удивительно, что она дала такие результаты.
Я не ожидал встретить Дима раньше, чем на следующий день. Но судьба свела нас вновь, вечером все того же дня, причем при обстоятельствах не очень приятных. Уж не знаю, к лучшему ли это было или к худшему…
Вечером того дня, ранним вечером я встретился-таки с Тимом, остававшимся пока в статусе моего нынешнего бойфренда. Он вел себя так, словно ничего не случилось, словно вчера он не позволил себе маленькую вспышку раздражения, которую я вполне заслуживал. Мы, как и обычно, погоняли мячик с парнями во дворе, а потом уединились в его подъезде, практически уверенные в том, что нам не помешают.
Тимур хорошо целуется. Даже очень хорошо. Хотя, возможно, он просто успел меня изучить за все то время, что мы встречались, и теперь знал, как надо меня целовать. Знал, что мне нравилось, когда целуют меня, когда мой ответ на поцелуй как бы не нужен. Знал, что я с ума схожу, когда он проводит языком по шраму на губе. Знал, что у меня крышу сносит, когда он прикусывает мочку уха. Знал, что мне нравится стоять зажатым между ним и стеной подъезда, что мне нравится этот контраст между жаром его тела и холодом бетонной стены. А еще он успел привыкнуть к тому, что неизбежным последствием проведенного со мной вечера являются свежие царапины на спине. Но вот одного он от меня не ожидал. Не ожидал, что, когда я буду сгорать от страсти под его ласками, с губ моих сорвется совсем не то имя…
-Дим…
Он услышал. И хотя прозвища, которыми я наградил Дмитрия и Тимура, были ужасно похожи, Тим понял, что произнесено было не его имя. Думаю, он уговаривал себя, старался поверить, что я оговорился, что ему показалось, что сказано было «Тим». Но на подсознательном уровне он все-таки знал, что теперь меня интересует совсем другой человек.
Именно поэтому он остановился, убрал руки, обнимающие мое тело, молча поправил задранную мою футболку и, взяв меня за руку, вывел из подъезда. Я думал, что уж на этот раз Тимур не вытерпит, сорвется, покажет характер. Но нет. По-прежнему спокойный и невозмутимый, он предложил мне смотаться в клуб. И я, спросив разрешения у родителей, которые в противном случае устроили бы мне ту еще взбучку, согласился.
В клубе было темно и душно. Нам пришлось пробираться через танцплощадку к бару. От танцующих сильно пахло алкоголем и, немного, потом. В толпе, в духоте, когда только яркие разноцветные вспышки освещали помещения, я чувствовал себя нехорошо. Слегка кружилась голова и немного тошнило, и, если бы мою вспотевшую ладонь не сжимала уверено рука Тима, я бы, наверное, остановился в толпе и, после пары тройки толчков, полученных от танцующих, свалился бы в некое подобие обморока. Никогда не любил клубы. Но что-то привлекательное в них определенно есть. Не знаю, что именно, но бывали дни, когда, стоя в толпе танцующих, танцуя только для одного человека, я словно сливался с остальными людьми на танцплощадке, с музыкой, с рваным ритмом…
Но с Тимом все было не так. С Тимом мы всегда сидели за барной стойкой, попивая коктейли и разглядывая танцующих, не обращая внимания на оценивающие взгляды некоторых мужчин, сидящих за столиками. Иногда к нам подходили, пытались угостить коктейлями. Попадались и более настойчивые. От некоторых было достаточно сложно отвязаться, приходилось иногда даже сбегать при помощи верного: «мне надо попудрить носик». Да-да, именно попудрить носик! И ничего смешного в этом нет!
В тот вечер мы столкнулись именно с таким вот настойчивым мужчиной. Сначала он предложил нам выпить по коктейлю за его столиком (за столиком также сидели еще двое мужчин). Мы вежливо отказались, и он вроде бы отстал. На самом же деле он просто совещался со своими… назовем их его спутниками. А потом «атаковал» снова. Какие только поводы он не использовал, чтобы уговорить нас пересесть. Затем же, видимо, сорвавшись, просто схватил меня за руку и буквально стащил со стула, наплевав на все мои возражения и попытки сопротивляться.
Знаете, я ведь реально испугался в тот момент, когда этот мужик схватил меня за локоть мертвой хваткой и потащил в сторону диванчика, на котором сидели его спутники. А Тимур, скотина эдакая, сидел на стуле, хлопая ресницами, и НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ! Хотя он-то видел, как я пытался вырваться, как это… этот зажал мне ладонью рот, как, резко изменив направление, потащил в сторону черного входа…
Не знаю, что он сделал бы со мной, если бы рядом, словно из ниоткуда, не возник бы Дмитрий Салихов, собственной, так сказать, персоной. Сначала он попросил отстать от меня достаточно вежливо, но, после того как мужчина послал его на три веселых буквы, ударил его, сломав, кажется, нос. Эта скотина ослабила, наконец, свою хватку и мне удалось вырваться, чтобы тут же оказаться схваченным Димой. Тот потащил меня все к тому же черному ходу, но на этот раз я, не сопротивляясь, побежал следом. Приставучий мужчина явно был какой-то важной шишкой, и нам очень не повезло бы, если бы мы задержались в клубе еще хоть на пару секунд.
Оказалось, у Салихова все-таки была машина. «Порше 911», черный. Красотка, а не машина!
Усевшись на водительское сиденье, Дмитрий открыл для меня переднюю дверь. Я буквально влетел в машину: из двери вылезли какие-то охранники, знакомиться с которыми поближе мне определенно не хотелось. Стоило мне пристегнуться, как автомобиль сорвался с места.
Успокоиться, унять нервную дрожь и перестать дышать частыми резкими вдохами через рот я смог только когда мы выехали на центральную улицу. Расслабленно откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза, я позволил себе заметить:
-А все-таки у тебя есть машина.
Услышав смешок, я заинтересованно приоткрыл один глаз. Дим смотрел на меня, улыбаясь каким-то своим мыслям. Или это была нервная улыбка человека, избежавшего только что продолжительного избиения? Надеюсь, что все-таки первое.
-На дорогу смотри! – прикрикнул я.
А он только рассмеялся. На дорогу, правда, все-таки посмотрел.
Когда мы ехали, я не задумывался о том, куда он меня везет. Я просто наслаждался скоростью, ездой на этом потрясающем автомобиле, осознанием того, что рядом со мной сидит человек, которого я ужасно хочу соблазнить. Уже давно я не видел ночного города со всеми его огнями. Из-за подготовки к поступлению ночные прогулки были запрещены. Но теперь… в тот день я наслаждался этим великолепным зрелищем по полной программе. Разглядывая неоновые вывески казино, ресторанов, ночных клубов, я получал ни с чем не сравнимое удовольствие. Тот вечер… он был лучшим в моей жизни. По крайней мере той, до знакомства с Дмитрием.
Только когда автомобиль остановился напротив девятиэтажки, я осознал, что мы отъехали на порядочное расстояние от моего дома. Кроме всего прочего, до меня дошло, что, вероятно, Дим привез меня к с себе домой. Напрашивался вполне-таки ожидаемый вопрос – зачем? Задавать его как-то не хотелось. Хотелось просто воспользоваться случаем.
-Приглашаешь на чашечку чая? – усмехнулся я, когда, выйдя из автомобиля, Салихов открыл передо мною дверь автомобиля.
-Что-то в этом роде, - ответил он в тон мне.
Отстегнув ремень, я вышел из машины и послушно проследовал за ним в подъезд, а затем и в лифт. И, когда двери лифта закрылись после того, как Дима нажал кнопку с цифрой «9», я решил поинтересоваться:
-Только на чай приглашаешь?
-Только на чай, - ответил он, не глядя на меня.
-А жаль, - с вполне искренним сожалением вздохнул я.
Он, кажется, кивнул. Что, тоже жаль было?
Как оказалось, жил Дмитрий на седьмом этаже, дверь налево. Квартира была самая ни на есть обыкновенная, безо всяческих наворотов в интерьере. Кухня была большая, просторная, в серо-белых тонах, с великим множеством техники, но без излишеств. На окнах – жалюзи. Люблю жалюзи…
Усадив меня за стол, Дим, как настоящая хозяйка, поставил кипятиться чай, а сам начал колдовать у стола. Вскоре мы уже сидели друг напротив друга, попивая горячий чай из маленьких кружечек и заедая его булочками с повидлом.
Разговаривали мы во время чаепития, как ни странно, об истории моего имени. Я рассказал Диме, что моя мать – фанат христианства, и что это была именно ее идея назвать меня мужским вариантом имени, встречавшегося в Евангелии. Уж больно нравилась ей эта история про отрубленную голову…
Допив чай, мы засобирались ко мне. Ну, не прямо ко мне, конечно. Дим просто должен был подвезти меня до дому. Но не тут-то было. Уже стоя в прихожей, на пороге его квартиры, я спросил с намеком:
-А как же поцелуй на прощанье?
-Мы же еще не прощаемся? – последовал ответ.
Намек был проигнорирован. Вот и пришлось брать все в свои руки. Или в свои губы, если можно так выразиться.
Ну, да, я снова поцеловал его, уже привычным движением обвивая руками шею. И он, черт возьми, снова отвечал! Если бы он сразу отталкивал меня… все было бы намного легче…
На секунду оторвавшись от его губ, жадно целующих мои, я спросил:
-Не предложишь остаться на ночь?
-Тебе не стоит оставаться, - последовал ответ на вопрос, вертящийся на языке.
-А если я хочу?
И, наплевав на все, наплевав на возможность быть отвергнутым, я снова притянул его к себе, завлекая в поцелуй, увлекая, заставляя забыть обо всем, кроме нас двоих, целующихся в его прихожей…