Дорога желаний. Крысеныш.

[Tyrrenian]

Название: Дорога желаний. Крысеныш
Автор: Tyrrenian
Бета: MelamoryBlack
Рейтинг: NC-17
Жанр: хз... Наверное, все же Ангст/юмор/романс
Дисклеймер: все мое... Ладно, буквы принадлежат создателям русского алфавита.
Размещение: низя. буду сильно ругаццо и кидаться тяжелыми тапками
Предупреждение: черновой вариант. Будет исправляться и дополняться по мере перебарывания автором своей лени.
предыдущие главы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12


Глава 13
Вместо эпилога.

Ниларей думал. И пил. Пил и думал. О том, как мог оказаться его мальчишка-оборотень ко всему прочему еще и тем самым зеленым драконом? Могущественным, почти вечным созданием, тем, кто лишь силой мысли порождал новые миры? Зато теперь почти все кусочки головоломки сложились в единую картину. Действительно, что стоило создателю залечить человеческую рану, переноситься из одного мира в другой, узреть под ликом другого дракона его истинную суть? Теперь мужчина понимал причины необычности Луча. И почему-то от этого ему с каждым разом становилось только хуже. Ведь он впервые за три тысячи лет открылся перед кем-то, доверил свои мысли и чувства, отдал последние годы жизни, оставив для себя лишь неделю.
Утром, едва отойдя от шока, мужчина в ужасе бежал из эльфийской столицы к ближайшему переходу и перенесся в привычный и родной мир Дороги, где и залечивал весь день раны на сердце крепчайшим самогоном. Наверное, Ниларей и сам бы не смог объяснить, почему счел маленькую тайну крысеныша предательством, но сердце все равно резало острой болью при воспоминаниях о малахитовых глазах, мягких губах, тонких мальчишечьих пальчиках…
- Пьем-с? – присел рядышком, подперев голову кулаком Тиккешарт. Сегодня он был в человеческом обличие, поэтому не сильно выделялся среди посетителей. – Что празднуем, мой друг?
- Венец собственного идиотизма, - хрипло дыхнул на демона перегаром менестрель и присосался к горлышку очередной бутылки, прежде чем продолжить. – Ты знал, что Луч, оказывается, дракон? А? Нет, ты мне скажи – знал? Вооот… Все вы сволочи…
- Угу. А теперь, - Тиккешарт, нахмурившись, пощелкал перед лицом Ниларея пальцами, - трезвей-трезвей-трезвей! Так лучше?
- И зачем ты это сделал? Я зря что ли напивался весь день? – деланно возмутился мужчина, в душе довольный появлением рядом нанимателя, ведь теперь было кому излить душу и пожаловаться на жизнь.
- Затем, что разговаривать с алкашом не имею никакого желания, - видимо, настроение демона оставляло желать лучшего, поэтому он поспешил перейти к делу. – Задавай свои вопросы, да я пойду.
- С чего вдруг такое предложение? Хочешь остатки жизни у меня забрать?
- Дурак ты, Ниларей, хоть и живешь три тысячи лет, - неожиданно грустно улыбнулся демон и провел по щеке менестреля кончиками пальцев, словно стирая невидимые глазу слезинки. – Просто я тоже хочу быть любимым…
От такого откровения со стороны обычно ироничного и старавшегося казаться хотя бы равнодушным демона мужчине стало как-то не по себе, будто наниматель собирался ни много, ни мало, открывать ему страшные тайны. А тайн на сегодня было более, чем достаточно… Но все таки хотелось верить в то, что слова мальчишки не были ложью, что ему действительно нужен старый, потрепанный жизнью и очень-очень глупый менестрель, имеющий привычку убегать от проблем. Вот только убивая других слишком легко научиться разрушать и собственную веру:
- Зачем, Кеш?
- Ты ждешь, что я расскажу тебе о любви? – грустно усмехнулся демон и, подперев голову рукой, принялся рассказывать. – Он пришел ко мне два столетия назад, предложив свой мир в качестве платы. Мир, надо сказать, откровенно слабый, полупустой, не способный к дальнейшему развитию. И дело не в том, что Лучианнеллин бездарен, напротив, один только его мир эльфов, из которого ты так шустро сбежал, чего стоит. Представляешь, крысеныш сумел воплотить в жизнь легенды об эльфах. Но, как ни жаль, драконы слишком непостоянны в своих привязанностях, слишком быстро в новом мире не осталось тайн и загадок для его создателя, и Луч решил построить новый, гораздо более сложный и тонкий…
- И? – подался вперед Ниларей, не в силах ждать окончания театральной паузы.
- Не хватило сил, - пожал плечами Тиккешарт и продолжил, прикрыв ставшие нечеловеческими глаза. – Так бывает иногда, что душа живого создания может истрепаться, ослабиться. Это и произошло с малышом. Его внутренних резервов хватило лишь на оплату моих услуг да на пару невпечатляющих способностей вроде перемещений, смены облика и лечения ран.
- Еще природный афродизиак, - добавил менестрель. – Но почему ты приставил его ко мне? Неужели сбор душ приносит так много энергии?
- Нет, Нил… Не в душах дело. А в тебе.
- ???
- Ты так и не понял, глупый мальчишка? Мир Дороги – твое отражение, твои страхи и переживания, твои желания и мечты, - теперь демон улыбался в открытую, довольный произведенным на Ниларея эффектом, а тот мог только ошарашено открывать и закрывать рот, пытаясь уложить в голове полученную новость. – Почему ты всегда выходил из телепорта неподалеку от трактиров и постоялых дворов? Почему даже в самых трудных ситуациях рядом оказывались те, кто предлагал свою помощь?
- Даже ты, - начиная понимать происходящее, заключил менестрель.
- Даже я, - кому-кому, а Тиккешарту не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть боль в глазах своего слуги. – Потому что в пределах этого мира я подчинялся тебе, был с тобой неразрывно связан за его пределами. И твое мнимое рабство – не более чем один из законов созданного мира. Ты – его демиург…
- А что будет, когда я умру?
- Хм… Думаю, что до рождения твоего ребенка Дорога протянет сколько-то, а там он уже сможет поддерживать его жизнедеятельность.
Ниларей, проигнорировав посетителей, молча поднялся, забрал с одного из столиков трактира чашку с подсолнечными семенами и долго вдумчиво грыз их, бездумно глядя в потолок. А демон просто не решился торопить мужчину, хотя и чувствовал, как утекало сквозь пальцы время.
- Так зачем ты ко мне-то Луча приставил? – наконец-то подал голос менестрель, оторвавшись от своего увлекательного занятия.
- Он сам попросил, - теперь семечки перекочевали в руки нанимателя, а пол усеялся шелухой и с другой стороны стола. – Потому что силу можно, конечно, из душ получить. Только это сколько народу угробить надо… Гораздо проще отобрать ее у Демиурга. Вот и попросил меня твой любовник найти ему создателя миров: молодого, наивного, терзаемого чувством вины… Тебя.
- И что? Когда он силу-то отбирать собирался? – было больно. Не из-за потери возможностей, а из-за теперь уж точно предательства любимого человека. Менестрель с горькой усмешкой подумал, что Луч верно облик выбрал – грязную, подлую крысу, которая и ребенка в колыбели задушить может, и заразу в родной дом притащить. Так плохо не было еще ни разу: ни когда вырывал из сердца пустоту после сбора подати для демона, ни когда тело ломало в жестоких конвульсиях в пыли… Пережить обман оказалось гораздо сложнее, зная отпущенный до конца срок. Тем резче хлестнул по сердцу знакомый голос от дверей трактира:
- Этой ночью…
С лестницы неспешно спускался облаченный во все черное, за исключением нательной рубашки изумрудного цвета, Луч. Правда, теперь его лицо утратило детские черты, стало чуть грубее, чуть старше, да в малахитовых глазах все чаще мелькали золотистые искры. И если во время их совместного путешествия мальчишка казался просто милым, то теперь в нем нахально сквозила сила истинного дракона. И от этого Ниларею хотелось убежать куда-нибудь далеко, спрятаться от будущего и прошлого, в одиночестве пережить оставшиеся до конца семь дней. Лишь бы не видеть больше никогда Его…
- Нил, - крысеныш, словно опасаясь навредить менестрелю, осторожно присел рядом и обнял пытавшегося сдержать гнев мужчину за плечи. – Прости меня, если сможешь. Но это было действительно важно…
- Зачем ты пришел? Не все успел забрать? Или решил напоследок поиздеваться надо мной? – в любой другой ситуации Ниларей бы проклял себя за такие слова, но сейчас ему хотелось причинить как можно большую боль мальчишке. В любой другой ситуации Луч бы, покраснев, вылетел пулей из трактира и убежал в другой мир переживать. Но сейчас… Что дракону оскорбления бывшего и так и не осознавшего себя Демиурга?
- Я действительно забрал не все, - тихонько потерся крысеныш встрепанной макушкой о подбородок менестреля и прижался теснее к мужчине. – Хочешь, я подарю тебе вечную жизнь? Со мной. В моем новом мире для тебя не будет невозможного, твои легенды войдут в века, застынут совершенным великолепием в гранях человеческих сердец. Хочешь?
И Ниларей хотел. Хотел остаться навсегда рядом с этим мелким предателем, до скончания века сжимать в своих объятиях… Хотел, но не мог простить.
- Сколько их было до меня?- Тиккешарт недоуменно переводил взгляд с одного создателя на другого, откровенно наслаждаясь спровоцированной сценой. Демону до безумия нравились попытки менестреля бороться со своими желаниями и тяга Луча захапать побольше силы, не потеряв при этом любимого. Он наслаждался, но встревать в разговор не спешил.
- Двое.
- И почему же они отказались от вечности? – менестрель с усмешкой разглядывал изумленно вытянувшуюся мордашку крысеныша и все ждал ответа. А тот, в свою очередь, словно обдумывал выбор бывших любовников:
- Один – потому что испугался, - наконец-то подал он голос, когда Ниларей собирался уже без разговоров встать и выйти прочь. Но остался, неосознанно перебирая в пальцах мягкие прядки пепельных волос. – А второй – потому что просто не любил… Так почему отказываешься ты, Нил?
А менестрель только с горькой усмешкой все же оторвал от себя пытавшегося крепче вцепиться мальчишку, подхватил верную гитару и уже на выходе произнес, перекрикивая гомон зала:
- Мне три тысячи лет, Луч… Я давно разучился бояться.
Уже потом было бессмысленное метание по тонкой сети дорог, путешествие по кружевным нитям своего прошлого и бездонная пропасть будущего, к сожалению, уже недоступного. Ниларей сам не понял, какими такими путями вышел к Архиву, но все не преминул поблагодарить Дорогу легким касанием и перебором гитарных струн. На что с удивлением получил в ответ образ рыдающего на плече у демона Луча.
А в Архиве его уже ждали. Лялял, неспешно перебирая цветные костяшки четок в руках, сразу же перешел к делу:
- Ну что, Демиург, бросил влюбленного мальчишку?
Менестрель смотрел в холодные глаза Хранителя и не мог сдержать улыбку. От чего-то этот старик, принесший несколько малоприятных мгновений, внушал ему чувство доверия и защищенности.
- Так ты все же не его дедушка? – глупый вопрос, но именно этого кусочка не хватало мужчине для построения четкой и стройной картины происходящего.
- Дедушка, - неожиданно с улыбкой кивнул Лялял и поспешил добавить. – Пройдем в мой кабинет, там я тебе все-все расскажу.
Уже внутри небольшой комнатки с весело горящим каминном и парой удобных кресел маг продолжил:
- Лучу несколько тысяч лет. Если я помню верно, около двадцати, по исчислению времени его мира. Вполне понятно, что за такое время может наскучить и власть, и одиночество. Поэтому некоторое время назад он создал себе семью: отца, мать и деда, которого никогда не видел. Так и прожил лет сто-сто пятьдесят. А потом ему наскучило и это, и милый мальчик попытался убить свою родню, не гнушаясь пользоваться силой дракона. Спалил в собственном пламени отца на поле брани, наслал на мать болезнь, отправил за мной в погоню стаю оборотней…
- Но ты жив, - поймал на неточности мага Ниларей. Как-то совершенно не верилось в жестокость Луча…
- Потому что успел стянуть у него артефакт – ту самую серьгу, которая сейчас висит в твоем ухе и запросто может указать Лучу твое местоположение.
Менестреля слегка перекосило от перспективы очередной встречи с крысенышем, и он поспешно выдернул серьгу из уха, передав ее в услужливо подставленную ладонь Хранителя. Стало ясно, как мальчишка смог обойти защиту Дороги и попасть в трактир.
- Так… Она действительно может получать любые свойства при смене владельца?
- И не только. Также она служит маячком для своего создателя и может подчинять ему волю того, у кого находится, - Лялял осторожно убрал артефакт в шкатулку и закрыл ее на несколько замков, подвесив напоследок заклинание.
- И он… подавлял мою волю ночью?
- Нет, - помотал головой маг, видя, насколько огорченным стало при мысли о подобном лицо менестреля. – Все было более чем добровольно, потому что иначе ты не потерял бы свою силу.
Теперь Ниларей задумался надолго, пытаясь уложить в голове все факты в единую картину. Получалось примерно следующее: жил да был дракон, создавший себе мир. С любовниками ему категорически не везло, семью он угробил еще раньше и в конце-концов, остался в гордом одиночестве, продолжая изучать свой собственный мир. Естественно, после ему захотелось новых впечатлений, новых знаний. А где их взять, кроме как не в другом мире? Вот и подсобрал последние силенки Луч, чтобы оплатить услуги демона и создать нечто шедевральное.
Тиккешарт, что само собой разумеется, тоже скучал и предложил дракону нечто интересное – отобрать у молодого Демиурга силу, которую можно было бы использовать для создание собственного мира. А в обмен… получил остатки души крысеныша. Вот так и оказался практически обессиленный мальчишка под опекой Ниларея, потому и терпел все выходки мужчины, раз за разом возвращаясь к нему.
- Смешно, - улыбнулся менестрель, скользнув пальцами по грустно провисшим струнам гитары, - я ведь действительно влюбился в него…
- Ты всегда можешь вернуться, - ответил Лялял и хитро прищурился. – А можешь не дать мальчишке совершить ошибку.
- Ошибку?
- Ну да, ведь создай он новым мир, то старый погибнет, лишенный сердца своего хозяина. Тебе не кажется, Нил, что хватит смертей?
- Мне почему-то тоже так кажется, - раздался от дверей знакомый голос, и в комнату неспешно ступила госпожа Смерть, постукивая ржавой косой о деревянный пол. – У тебя есть шанс хоть раз в жизни спасти, а не убить. Неужели ты откажешься?
- А что взамен?
- Ты сможешь вечно быть с Лучом. Просто быть. Возможно, без любви, без чувств… - ответил за госпожу Лялял и пристально посмотрел на растерянного мужчину. – Подумай хорошенько – хватит ли тебе этого?
И тут менестрель, наверное, впервые за прошедшую неделю задумался. Что значил для него мальчишка? Готов ли он обречь себя на вечность равнодушия? Прошедшая ночь с крысенышем была, пожалуй, лучшей в его жизни, вот только утро больно ударило по самолюбию….
- Что же… - и маг, и Смерть нетерпеливо подались вперед, ловя каждое слово менестреля. – Что мне надо делать?
А потом были несколько часов Ада, проведенных вместе с Лялялом…
- Смотри, - сказал он, вытаскивая из запазухи маленький светящийся шарик. – Это – мой мир. Мир, в котором ожили все мои фантазии и мечты, и в который открыта дверь каждому, кто прочел древний труд глупого писателя.
Ниларей, приглядевшись, увидел, что на шарике плещутся моря и ветры перемешивают пески континентов, листья деревьев шепчутся друг с другом, а цветы рисуют удивительные узоры на полях. И над всей этой красотой звучала необыкновенная музыка, таинственная и прекрасная, как глаза возлюбленной – музыка жизни.
- Смотри, - вырвал его разум из власти придуманного мира голос Хранителя. – Мир, он так хрупок: сожмешь его в руке слишком сильно, и он рассыплется, словно песчаный кулич. Подбросишь мир вверх, даруя ему полную свободу – он разобьется о землю у твоих ног. Запомни, создатель должен беречь созданный им мир, согревая его в своих ладонях и исправляя ошибки свои и обитателей.
- Так значит, Демиурги – это боги?
- Мы гораздо хуже богов, - сокрушался старик. – Потому что носим маски обычных людей, не наделенных даром сотворения. Отличить нас можно только по глазам, но люди не любят смотреть в глаза друг другу, опасаясь раскрыть свои истинные мысли.
Спустя час они сидели на берегу озера и молчали, глядя, как волны шлифуют твердые камни у берегов.
- Настоящая книга, легенда, сказка, - нарушил тишину маг, - лишь та, в которую ты вкладываешь кусочек своей души. И сколько бы раз она не копировалась, пересказывалась или переписывалась, в каждом экземпляре останется частица тебя, а это уже очень много.
- То есть, - решился на дерзость Ниларей, - я должен растрачивать свою душу на других, ничего не получая взамен? Что за внезапный альтруизм?
- Это не альтруизм, - усмехнулся его собеседник. – Отдавая бескорыстно, ты получаешь взамен гораздо большее. В данном случае – частицы чужих душ, из знания, опыт. Открывая написанную тобой книгу, слушая рассказываемую тобой легенду, человек входит в ее выдуманный мир, сливаясь с ним. И мир принимает в себя все человеческие горести и страхи, радости и наслаждения, а так как он связан с тобой, то и ты получаешь все это вместе с миром. Будь дьявол наделен душой, частицу которой можно было бы вложить в книгу, ад не нуждался бы в выдумывании грехов и искусов.
- Так значит, написав книгу, я создаю сеть из нитей, связывающих меня и читателя?
- Да. И каждый раз, когда человек возьмет в руки твою книгу, он будет делиться с тобой частичкой себя, а ты – с ним.
И еще одно перемещение. Вот только теперь Ниларей с Лялялом застряли на морском побережье надолго.
- Ну почему у меня не получается? – устало спросил мужчина, выбросив в небо очередной безжизненный мир.
- Создавая мир, ты думаешь о мести, удовлетворении собственных желаний, которые он должен принести тебе. – Пожурил менестреля Хранитель. – А думать надо только о мире, о его обитателях и о его благополучии. Оставь у порога все мысли о славе, деньгах, беспокойство за родных и близких. Возьми в него только самые яркие свои чувства: любовь, боль, нежность, радость, подари ему свою душу, а не мысли.
Ниларей смотрел на солнце, уже уходящее за горизонт, но при этом любопытно поглядывающее на его потуги. Оно было огромное, словно за целый день в небе накопило в себе человеческие эмоции и лица, зелень лесов и цветное покрывало полей… Его ласкал ветер, нашептывая подслушанные разговоры и песни, а море билось с ним в попытке сохранить свои тайны. Солнце посылало лучи в самые укромные уголки природы, с любопытством заглядывая в человеческие души и сердца. Старая, мудрая звезда, с детской непосредственностью и любопытством взирающая на крохотный мир под своими ногами. Сколько лет оно дарит нам тепло и жизнь, ничего не требуя взамен, храня нас от жестокого холода Вселенной?
- У тебя получилось, - раздался чуть слышный шепот за спиной менестреля, и он с опаской и восторгом посмотрел на руки и увидел на них крохотный шарик нового мира, мира его души…

Луч неспешно, шаг за шагом кропал новый мир, наделяя его своими личными законами и правилами развития, давал толчок к появлению новых, невиданных доселе созданий, набрасывал вчерне матрицы будущих аур. Он увлекся настолько в попытке забыть последние слова менестреля, что не сразу отреагировал на обнявшие его из-за спины руки, и еще некоторое время продолжал колдовать над крохотной планетой у рыжего солнца…
- Привет, - Ниларей позволил мальчишке развернуться в своих руках и встретился взглядом с восторженно-изумленными малахитовыми глазами. – Я соскучился, малыш…
- Нил? – казалось, крысеныш вновь превратится в невзрачное серое создание с черными глазками-бусинками, но он все же взял себя в руки и уже уверенней посмотрел в глаза мужчине. – Ты же ушел…
- Обиделся? – улыбнулся менестрель, принимаясь покрывать короткими поцелуями лицо мальчишки.
- Нет… Просто не ожидал… Ты надолго?
- Это зависит от тебя, - мужчина вытащил из кармана куртки небольшой, покрытый черной паутиной разводов, шарик и протянул его навстречу дракону. – Это мир забвения. Без магии, без жизни, без чувств. Попадая в него, человек теряет волю и жизнь… Зато проводит вечность в пустоте. Еще четыре минуты, и я уйду в него один или с тобой…
- Что? – мальчишка в шоке отшатнулся от Ниларея и попытался выставить между ними барьер, но слишком потратился на создание новой Вселенной, поэтому смог выдавить из пальцев только пару искр.
- Соглашайся, - вновь приблизился к крысенышу менестрель и привлек к себе за талию, заглядывая в глаза. – Наш ребенок легко сможет поддерживать все три мира, не давая им кануть в Лету…
- Но я же… Мир еще не окончен!
- Ты сделал все, что нужно. Теперь ему не нужно постоянное внимание создателя…
- А жизнь? я еще столького не видел! – продолжал вырываться Луч, но затих, стоило Ниларею поцеловать его мягкие розовые губки.
- Зато я люблю тебя…
И уже через мгновение в пустом сворачивающем кольца новой жизни пространстве возник из ниоткуда Тиккешарт, бережно подхватив в руки шарик очередного мира…

В Архиве царила привычная суматоха: посетители то дрались за какой-нибудь жутко важный фолиант, то с гиканьем и хохотом носились по бесконечному залу. Хранитель что-то упоенно ломал в очередном артефакте.
Демон, поставив на подставку мир забвения, тяжело вздохнул, вполне искренне завидуя двум создателям миров. Пусть ненадолго, но они получили в свои руки дар любви. Да, не сумели сохранить, да, не сумели сберечь… Но ведь было же!
- О, Кеш! – в дверной проем просунулась голова ученика Хранителя, и сердце демона рухнуло куда-то в желудок от одного только взгляда в нахальные голубые глаза. – Ты все еще работаешь? Тогда мы идем к вам!
- Чего тебе надо? – буркнул, отворачиваясь Тиккешарт. Показывать свою радость при появлении несносного мальчишки он не собирался… Да и тому было глубоко плевать на чувства бесправного в этих стенах демона.
- Чаю хочешь?
- Нет…
- А если подумать?
- Два раза нет.
- А если так? – неизвестно как оказавшись сзади, парень скользнул руками по обнаженной груди демона и, приподнявшись на носочки, прикусил мочку демонического уха.
- Да…
А над тремя связанными воедино мирами распахнул мощные черные крылья дракон, оживляя уснувшие было законы…