Дорогой мой человек

[Tyrrenian]

Название: Дорогой мой человек

Автор: Tyrrenian

Бета: *автор двигает бровками, какбэ намекая кое-кому*

Тип: слеш

Рейтинг: пока G

Размер: пока мини

Статус: в процессе

Аннотация: С чего началось противостояние этих двоих, не знал никто в школе. Но с самого первого класса любая встреча Жоры Петушкова и Вани Пэйдор оканчивалась как минимум скандалом. Драки, порча школьного имущества, публичные оскорбления, выговоры и вызовы на пед.советы – парни словно задались целью стереть алма матер с лица земли своими выходками. И если с Маркизом, взрывным и задиристым по характеру, все было более или менее ясно, то поведение Пэйдор оставалось загадкой для всех. Стоило ему оказаться менее чем в паре метров от противника, как карие глаза вспыхивали
гневом, а на бледных щеках появлялся румянец. И уже Ваня, а не Жора, казался отъявленным хулиганом и драчуном, сердитым ежиком фыркая в сторону жертвы. Пятьдесят процентов седины в волосах учителей приходилось именно на этих двоих.

Предупреждения: нет

Дисклаймер: сюжет банален, но тем не менее все мое!!!

 

Написано на заявку

Sabrina U

Фррр... У меня такие красивые три фразочки завалялись...
Ночь, кофе, кухня

URL комментария

 

Текст в комментах

запись создана: 10.04.2011 в 19:22

@темы: дорогой мой человек, школа, ученики, слеш

Comments

[Tyrrenian]

Пролог

- Итак, дети, - Наталья Михайловна смерила взглядом притихший в ожидании очередной недоброй новости 11В, - сегодня проведем опрос по пройденным за год темам. Однако чтобы всем было интереснее, мы немного изменим схему, и вопросы будете задавать вы.
- А вы отвечать? Тогда пятерки нам обеспечены! – раскинулся на своем стуле рыжий и лопоухий Сашка Зайцев, вопреки логике, прозванный в классе Корнетом. О происхождении клички не помнил уже никто, включая ее носителя, но выдумывать нечто более очевидное всем было лень. Так что Корнет по праву щеголял на последней новогодней вечеринке в стащенном из театральной студии гусарском костюме.
- Нет, Зайцев, - учитель невольно усмехнулась, припомнив детский хор, дружно полночи оравших «Давным-давно» с подачи все того же рыжика, - отвечать тоже будете вы. Вы будете называть человеческие органы и вытягивать бумажку с номером. Тот, чей номер по журналу выпадает с вытянутым, подробно рассказывает об указанном органе, включая месторасположение, функции, строение и так далее. За дополнения баллы начисляются, за ошибки вычитаются. Все согласны с условиями?
- Почему нельзя было обойтись обычным тестом? – сморщила носик Маргарита Кобер, прекрасно осознавая свои шансы получить положительную оценку. Тут уж главной красавице класса личное очарование было скорее соперником, нежели другом.
- Авторы слишком медленно пишут, - Наталья пожала плечами в ответ на хохот детей. Слухи о ее любви к дамским романам стали притчей во языцех, а заодно причиной неоднократной головомойки от директора за чтение бульварной литературы во время тестов и контрольных. – Итак, приступаем! Грязев, ты первый…
Первые пятнадцать минут урока прошли вполне плодотворно, одарив троих опрошенных отличными оценками и дав надежду еще пятерым. 11В вообще был классом на удивление активным и заинтересованным не столько в оценке, сколько в самом процессе обучения. Хотя два года назад большая часть преподавательского состава и учеников пришли в ужас от идеи директора. В общеобразовательный класс традиционно поступили дети, не слишком увлеченные учебой и тягой к знаниям. Некоторые так и вовсе до конца девятого класса планировали пойти в ПТУ, но под напором родителей остались в школе еще немного. Когда же директор сообщила, что с первого сентября общеобразовательный класс будет называться таковым из-за углубленного изучения ВСЕХ предметов, поседели даже те, кто не осчастливил своим присутствием светлый праздник знаний. Завзятые двоечники тут же попытались перевестись в физ-мат или химико-биологический классы, но были поставлены перед фактом научного эксперимента и остались в роли подопытных мышек.
В общем, первый год эксперимента стоил немало нервов обеим сторонам. Ученики прогуливали и хватали двойки, учителя вырывали седые волоски на каждой перемене и с грустью подсчитывали зарплату, зависящую от успеваемости учащихся. Одна только директор довольно потирала руки и кропала свою диссертацию, изредка хихикая над очередной докладной от какого-нибудь географа, доведенного до ручки толпой неуправляемой ребятни.
Однако, к концу последней четверти все устаканилось, пришло в норму, и уже в следующем году 11 В стал гордостью школы и примером для подражания. Дети наловчились ухватывать знания прямо на уроках, благодаря чему на дом оставались только письменные задания, переключились на спорт и искусство, преподавательский состав старательно улыбался во время получения грамот и с интересом готовился к собственным же урокам.
Так что ничего удивительного в странном опросе не было. Пока Наталья Михайловна не обратилась к лучшему ученику класса…
- Жора Петушков, - процедил сквозь зубы невысокий парень, поправляя на носу очки. Выглаженные брюки и рубашка, вязаный жилет в сине-голубую клетку, тщательно расчесанные каштановые волосы – типичный «ботаник», волею судьбы попавший в окружение пригламуренных девиц и быдловатых парней. Впрочем, среди одноклассников Ваня Пэйдор пользовался заслуженным уважением и конфликтов ни с кем не имел. Почти.
- Ваня, ты, наверное, не понял системы, - слегка опешив от неожиданности, попыталась прояснить ситуацию Наталья Михайловна, - ты должен назвать орган…
- Я прекрасно понял вас. Просто хочу, чтобы отвечал на мой вопрос Жора Петушков, - парень упрямо выпятил подбородок и посмотрел в глаза учителю, демонстрируя твердость своих намерений.
- Ванечка, оставь это глупое кокетство, я все равно не смогу ответить тебе взаимностью, - отозвался с задней парты высокий темноволосый юноша, демонстративно забрасывая ноги на столешницу. Однако, под недовольным взглядом Натальи тут же сел нормально и даже пригладил спортивные брюки, словно надеясь превратить их в нормальную одежду.
- Это не глупое кокетство, а маленькая месть, - парировал «ботаник», едва удостоив взглядом своего оппонента.
- Маркиз немного исковеркал фамилию Вани на перемене, - пояснил недоумевающей учителю Леша Сопов, за нежную и трепетную любовь к высоким технологиям, получивший прозвище Эппл.
- Неправда, - Маркиз фыркнул и уточнил специально для недруга. – Я просто одним точным словом выразил истинную сущность Пэээйдора.
- Сволочь!
От драки класс спас все тот же Корнет, удержавший разгневанного Ваню на месте. Маркиз же даже не пошевелился, продолжая ехидно ухмыляться в лицо вечному врагу, будто ничего и не произошло. А Наталье Михайловне только и оставалось что растеряно хлопать ресницами, судорожно придумывая способ утихомирить разбушевавшихся детей.
С чего началось противостояние этих двоих, не знал никто в школе. Но с самого первого класса любая встреча Жоры Петушкова и Вани Пэйдор оканчивалась как минимум скандалом. Драки, порча школьного имущества, публичные оскорбления, выговоры и вызовы на пед.советы – парни словно задались целью стереть алма матер с лица земли своими выходками. И если с Маркизом, взрывным и задиристым по характеру, все было более или менее ясно, то поведение Пэйдор оставалось загадкой для всех. Стоило ему оказаться менее чем в паре метров от противника, как карие глаза вспыхивали гневом, а на бледных щеках появлялся румянец. И уже Ваня, а не Жора, казался отъявленным хулиганом и драчуном, сердитым ежиком фыркая в сторону жертвы. Пятьдесят процентов седины в волосах учителей приходилось именно на этих двоих.
Вот и сейчас Наталья Михайловна только сокрушенно вздохнула и хлопнула ладонью по столу, привлекая к себе внимание:
- Тихо! Сели все на места! – притихшие дети поспешили усесться за парты, при этом продолжая контролировать каждое движение все еще злого Пэйдор. – Иван, Георгий, задержитесь после урока. А теперь продолжаем опрос.

- Петушков, Пэйдор, останьтесь, - Наталья Михайловна окликнула толкавшихся у выхода противников. Такое хорошее по началу настроение было испорчено мелким скандалом, и теперь женщина собиралась отыграться на виновниках своего недовольства. Словно почувствовавшие это парни гневно переглянулись, но все же подошли к преподавательскому столу и изобразили искреннее раскаяние. – Мальчики, я хотела поговорить о вашем поведении.
- И ты, Брут… - закатил глаза Маркиз. Он был как раз из тех учеников, кто не планировал оставаться еще на два года в школе. Впрочем, в конце девятого класса и преподаватели дружно молились о том, чтобы поскорее избавиться от вечной головной боли. Прогульщик, хулиган, двоечник – Жоре выдали аттестат только после обещания навсегда покинуть школу и более не возвращаться. Однако, в августе месяце его мать побеседовала с директором с глазу на глаз, и парня, скрепя сердце, записали в общеобразовательный класс. Первые месяцы Маркиз полностью оправдывал свою дурную славу: прогулы, пестревший двойками дневник, регулярные драки и нарушения дисциплины… А зимой что-то случилось, и Петушков взялся за ум, удивительно быстро выбившись в ряд лучших учеников школы. Так что теперь учителям только и оставалось что терпеливо сносить его выходки и по возможности придираться к его ответам на уроках.
- Прекрати паясничать! – нахмурилась Наталья и обратилась к более уравновешенному Пэйдор. – Ваня, хоть ты будь разумен.
- Если вы хотите предложить мне игнорировать выходки этого придурка, - не оправдал ее надежд парень, - то не на того напали. Я не собираюсь молча сносить оскорбления.
- Правда глаза колет, Пээээйдор? – Маркиз нахально уселся на стул, снизу вверх глядя на «ботаника».
- Ублюдок, - выплюнул Ваня, сжимая кулаки.
- Успокоились! – встала между парнями учитель. – Ладно, не хотите вы мириться, не надо. Но хотя бы оставьте свои разборки за пределами школы. У нас, между прочим, конец года, и вы – далеко не единственные проблемные ученики. Надо вам подраться – пожалуйста! Только делайте это где-нибудь в другом месте, а здесь дайте учителям делать свою работу, не отвлекаясь на ваши выходки. Всего пара месяцев, и мы расстанемся с вами навсегда. Неужели это так сложно?
- Если этот гомик перестанет на меня пялиться, то никаких проблем не возникнет.
- Да кто на тебя пялится?
- То есть, против гомика ты ничего не имеешь?
- Урод!
- Мальчики!

[Tyrrenian]

- Дада, думаю, это прекрасная идея, - кивала математик Татьяна Александровна, от чего пучок на ее затылке мерно колыхался в такт движению. – Двое лучших выпускников, музыка… Комиссия будет в восторге!
- Тань, это же глупо! Они подерутся прямо на сцене! – пыталась вразумить коллег Наталья Михайловна, только вернувшаяся из медпункта, где усталая медсестра привычно смазала зеленкой ссадины драчунов.
- Брось, - отмахнулась директор. – Они вполне взрослые люди, сумеют держать себя в руках.
- И потом, - литератор Светлана Николаевна сжевала двадцатую конфетку, бросив очередную попытку похудеть, - выступление лучших учеников – старая традиция нашей школы. Не нарушать же ее из-за двух обормотов?
- Почему бы не сделать два отдельных номера, - Наталья Михайловна предприняла последнюю попытку спасти праздник.
- У нас время строго регламентировано, - отрезала директор. – Все, разговор окончен. Ирина Геннадьевна, на вас, как на классного руководителя возлагается ответственность за выступление Петушкова и Пэйдор. Надеюсь, все пройдет без эксцессов. А теперь, коллеги, все по местам!
- Я труп, - заключила химик, провожая взглядом коллег.
- Да ладно, Ир, а вдруг они подружатся? – «утешила» приятельницу Наталья Михайловна. Обе женщины прекрасно понимали безнадежность этой надежды.

Часть 1.

- Вот здесь и будут проходить ваши репетиции, - Ирина Геннадьевна стояла перед двумя своими учениками, пытаясь либо провалиться под землю, либо слиться со стеной и незаметно выскользнуть из зала. И дело было не в том, что парни могли причинить ей какой-то вред – подобное им даже в голову прийти не могло – просто во взглядах учеников отчетливо читались все нецензурные мысли об умственных способностях классного руководителя. И Маркиз, как самый нахальный, решительно озвучил свое мнение:
- Вы всерьез полагаете, что я буду репетировать что-либо вот с этим?
Ваня придирчиво изучил направленный на него палец одноклассника, с трудом удержавшись от того, чтобы не укусить обозначенную часть тела, и согласно фыркнул, одновременно с этим отодвигаясь от Петушкова как можно дальше. Их взаимная нелюбовь началась еще с первого класса, когда неугомонный Жора с гоготом прыгнул прямо в лужу на школьном дворе, с ног до головы обрызгав мирно стоящего Пэйдор. Тогда маленький Ваня расплакался от обиды за свой новенький костюм и огромный букет, с трудом отвоеванный у матери, чтобы через минуту кинуться с кулаками на хохочущего злодея. Так что зародившаяся при первой же встрече неприязнь прошла огонь, воду и медные трубы, с годами превратившись в холодную ненависть, прочно поселившуюся в сердцах парней. Они не просто не любили друг друга – даже длительное нахождение в одном помещении было для обоих дискомфортным, воздух казался затхлым и тяжелым, кожу постоянно стягивало словно от слоя налипшей грязи, а на языке прочно обосновывался привкус чего-то мерзкого. По крайней мере, так казалось Ване. Чувствами Петушкова же он никогда не интересовался и менять своих привычек в ближайшее тысячелетие не собирался.
- … И вообще, это приказ директора школы, - отвлек от раздумий парня голос классной руководительницы. Как оказалось, они с Маркизом уже успели обсудить почти все возможные проблемы и теперь перешли к банальному переводу стрелок на других. – Можете сходить и лично высказать ей все, что думаете об этой затее, а я умываю руки.
- Прекрасно, - сжал губы в линию Петушков. – Вот прямо сейчас мы к ней и направимся. Ты со мной, Пэээйдор?
- Нет, - помотал головой Ваня и мстительно добавил, уже когда Жора коснулся дверной ручки. – Во-первых, потому что Юлия Евстафьевна час назад отбыла в неизвестном направлении и возвращаться сегодня явно не намерена. А во-вторых, она все равно не станет нас слушать.
- И что ты предлагаешь? – Маркиз вежливо сделал вид, что не заметил проскользнувшую в двери Ирину Геннадьевну, и заинтересованно уставился на одноклассника.
- Я предлагаю начать репетировать, - с тяжелым вздохом вынужден был заявить Пэйдор. Проводить несколько лишних часов в день рядом с Петушковым ему категорически не хотелось, но подставлять учителей хотелось еще меньше. Потому парень попытался изобразить непоколебимость, борясь с дрожащими коленками. Нет, подраться с Маркизом он не боялся ни капли, но тяжелый взгляд серых глаз расчленял не хуже хирургического скальпеля, оставляя более чем неприятные ощущения.
- Кто бы сомневался, - ядовито откликнулся Жора, скрещивая на груди руки, - маменькин сынок никогда не пойдет против воли учителей, чтобы – ни дай Боже! – не проявить хоть каплю самостоятельности или повзрослеть!
- Ты идиот, если считаешь свои жалкие попытки выделиться признаком взросления.
- Зато я не пляшу под дудку других, как некоторые. Ты бы еще хвостиком повихлял и язык высунул – точь-в-точь цирковой пудель, выпрашивающий косточку.
У Вани потемнело в глазах, а руки сами сжались в кулаки. Мышцы спины чуть напряглись в предвкушении очередной драки с главным противником, и парень уже просчитывал, куда бы ударить побольнее, когда неожиданно вспомнил о причине их уединения. И вся злость тут же сменилась усталым раздражением на туповатого одноклассника, слишком увлеченного собой любимым, чтобы хоть немного подумать об окружающих.
- Думай, как хочешь, - пожал он плечами, - но лично я не хочу подставлять Ирину из-за наших разногласий. Хотя подумать в первую очередь о ней надо было прежде всего тебе. Например, в благодарность за заступничество на последнем пед.совете.
- Не знал, что ты так интересуешься моей жизнью, - удивленно протянул Петушков.
- Больно надо, просто слышал, как Ирина разговаривала с биологичкой. Она ведь действительно считает тебя кем-то стоящим.
Пристально глядя на покусывающего в раздумьях губу врага, Ваня вспоминал слова своей классной руководительницы, в который раз пытаясь отыскать в Петушкове эти черты. Ум? Ну, начал парень читать учебники, так подобный способ кого угодно выведет в отличники. Школа все же, а не университет, сколь бы углубленным изучение предметов ни было. Талант? Маркиз действительно мог вывести из себя любого за шестьдесят секунд и после еще попинать тушку ногами, дабы потешить свое самолюбие. За исключением этого, особых талантов у Жоры не наблюдалось. Смелость? Впрочем, на данный пункт Пэйдор был согласен списать врожденный идиотизм и полную безбашенность некоторых личностей. Ничего достойного внимания. Но зато Жора умел приходить к правильным выводам… после чувствительного пинка со стороны.
- Ладно, согласен, Ирину нужно выручать. Но мы же с тобой глотки друг другу перегрызем до выпускного!
- За десять лет же не перегрызли, - Ваня удовлетворенно вздохнул и принялся рассматривать выданные им под честное слово ноты для репетиций. – Впрочем, композиция тут довольно простая, так что достаточно будет сделать перед самым концертом пару совместных прогонов, и все будет отлично. Держи ноты.
Парень протянул однокласснику ноты, продолжая изучать свой экземпляр и сразу отмечая для себя сложные моменты. В паре мест явно придется изменить тональность, чтобы пианино хорошо звучало в дуэте с гитарой Петушкова. Тот, кстати, брать листы не торопился, смущенно переминаясь с ноги на ногу у двери в зал.
- Жора, ты вконец обнаглел? – взорвался Ваня. – Я тебе в зубах ноты притащить что ли должен? Соизволь сдвинуть свою задницу с места и подойти самостоятельно!
- Боюсь, это нам уже не поможет, - усмехнулся Маркиз.
- Почему это?
- Потому что это, - Жора все же подошел к однокласснику и, взяв у него из рук листы, помахал ими в воздухе, - бесполезные клочки бумаги для тех, кто не обучался в музыкальной школе.
- Не говори мне, что ты еще и нот не знаешь, - хмуро посмотрел на врага Пэйдор.
- Ты сам обо всем догадался, - прищурился Петушков и вновь вернулся к своему посту у двери. – Так что, боюсь, ничего из затеи с концертом не выйдет.
Такой подлости Ваня не ожидал. Конечно, некоторые самоучки прекрасно обходились без нотной грамоты благодаря абсолютному слуху или личной упертости, однако парень впервые встречался с подобным явлением, потому и завис на некоторое время, переваривая новость. Его-то родители научили играть раньше, чем читать, в связи с чем музыкальная школа не доставляла больших неприятностей, а элементарные познания казались заложенными на генетическом уровне. И теперь Пэйдор совершенно не представлял, как можно выкрутиться из сложившейся ситуации. Как Петушков вообще освоил гитару? Ведь не с рождения же он ей занимался. Этот вопрос Ваня и озвучил, надеясь найти в ответе одноклассника подсказку:
- Но ты же как-то разучивал эти свои дворовые песенки.
- Как-то разучивал, - пожал плечами Маркиз. – Просто некоторым достаточно хорошего музыкального слуха, а некоторым бездарностям и сотня лет учебы в консерваториях не поможет.
- У меня есть слух!
- С чего ты взял, что я тебя имел в виду?

[Tyrrenian]

Если бы взглядом можно было убить, Жора лежал бы в луже крови, расчлененный на крошечные кусочки и сожженный заживо. За свою ехидную улыбку, за чертовщинку в серых глазах, за расслабленность и пренебрежение к противнику, словно тот не имел никакого значения и опасности не представлял. От чего-то именно это показное равнодушие бесило сильнее всего. Иногда Ваня испуганно прислушивался к себе, пытаясь различить в мерном биении сердца признаки влюбленности в напыщенного болвана по имени Жора Петушков, но уже через секунду облегченно вздыхал и продолжал его ненавидеть, как и прежде. Он даже распечатал фотографию парня и долгое время успокаивал нервы, бросая в прикрепленную к двери бумажку дротики от дартса.
Помогало, надо признаться, слабо. В последнее время, благодаря удлинившемуся световому дню, по вечерам казалось, что Маркиз на портрете злорадно скалится, заглядывая через плечо парня в монитор компьютера, и вот-вот ляпнет очередную свою глупую шутку. Так что средство расслабления очень скоро пришлось снять и мстительно разорвать на мелкие клочки. И жалеть, что нет возможности проделать то же с оригиналом…
Однако, проблему жориной необразованности ненависть Вани никак не решала, а значит, нужно было срочно придумать какой-то выход. Причем, такой, который бы исключал совместное времяпровождение или хотя бы сводил его к минимуму.
- У тебя нет друзей, которые знают ноты? – с тяжелым вздохом спросил Пэйдор, впрочем, заранее зная ответ. Дружить с Петушковым согласился бы разве что самоубийца или такой же придурок, как и сам Маркиз. Подобные личности, увы, образованностью никогда не отличались. Но не попытаться Ваня не мог.
- Мои друзья не тратят время на подобную ерунду, - задрал подбородок Жора. – И тем более они даже не прикоснуться к этой нуднятине.
- Это классика, чурбан ты необразованный, - отличник прикрыл глаза, просчитывая возможные варианты. – Может, Ольга Николавена согласится с тобой позаниматься к концерту?
Учитель музыки была крайне милой приветливой старушкой, с радостью помогавшей ученикам решать их проблемы. Так что обратиться именно к ней было лучшим выходом для обоих. Если бы Маркиз не разочаровал своего противника в своей излюбленной манере:
- Она с первоклашками надрывается по три часа после уроков, не стоит нагружать бабулю лишний раз. Если только ты не хочешь занять ее место и возиться с малолетками.
- Да уж… - вынужденно признал Ваня. Детей он любил, но на почтительном расстоянии и очень короткое время. – Тогда я не знаю, что предложить. Но Ирине надо помочь.
- Ты никак втюрился в нашу классуху? – Петушков выглянул за дверь и, убедившись, что снаружи никого нет, подошел к рядам кресел, в одном из которых восседал его одноклассник. – Решил сменить ориентацию?
- Пошел ты… - лениво отмахнулся занятый своими мыслями Ваня. Видимо, за пару минут, проведенных наедине с черноволосым чудовищем, лимит раздражения был превышен, и у парня выработался некий иммунитет на Жору. Подозрительно быстро, надо заметить выработался, словно Петушков высосал из отличника всю энергию до капли не оставив сил даже на эмоции. – Лучше придумай, что нам делать с этим концертом.
- Ты просишь у меня помощи? Что же, маленький Ванюша, я спасу наши задницы от директорского гнева своей гениальной идеей.
Презрительно поморщившись, Пеэйдор все же не стал комментировать излишнюю самоуверенность одноклассника, чем спас себя и школу от очередной локальной катастрофы. Все же, как бы Жора его ни бесил, он зачастую был инициатором отличных идей, которые весь их класс с радостью подхватывал и дорабатывал, доводя до логического абсурда. Потому-то отличник и попытался проникнуться очередной мыслью Петушкова. О чем тут же пожалел:
- Что? Я? Учить тебя? Да я тебя придушу раньше, чем мы первый аккорд разучим!
- Это значит только то, что ты – хреновый учитель, - хмыкнул Маркиз, одним движением толкая привставшего одноклассника обратно в кресло. – Сам же только что кричал о необходимости помочь Ирине. Так напряги свою мозговую извилину во благо общества.
- У меня, по крайней мере, хоть одна извилина есть, - пробурчал Ваня, не рискуя снова бросаться на противника с кулаками. Тем более, что тот был прав – совместно они быстрее разучат композицию и отшлифуют сложные моменты, чтобы не опозориться на концерте. Однако вот так запросто сдаться на милость победителя не позволяла совесть, и Пэйдор решил для порядка побузить. – Ты же тупой, как пробка. Думаешь, что заучил три своих дворовых аккорда и сразу стал великим музыкантом, хотя на самом деле все совсем не так.
- Три аккорда, значит? – сердитой коброй прошипел Жора и резко развернулся на сто восемьдесят градусов. – Я покажу тебе «три аккорда»…
Ваня растеряно хлопал ресницами, глядя на спину неизвестно на что обидевшегося парня. Если бы он знал раньше, что Маркиза так заденут слова о неумении играть, он бы использовал этот прием раньше. Теперь же это знание становилось практически бесполезным – за пару месяцев все Петушкова все равно до самоубийства не довести, а общаться с ним после выпускного отличник не собирался.
Маркиз тем временем поднялся на сцену и выудил из-за кулис обшарпанную гитару некогда необычного карминово-красного цвета. Корпус местами покоробился, вспучился от влаги актового зала и неподобающих условий хранения, от чего инструмент временами издавал жуткие звуки умирающих от адовых мук. Никто из участников школьного оркестра не рисковал прикасаться к старому чудовищу, дабы не опозориться на глазах потрясенной публики, но Петушкову опасаться было нечего – единственным его слушателем сейчас был человек, который уже не мог думать о нем хуже. Так что парень спокойно принялся настраивать гитару под изумленным взглядом Вани, изредка хмыкая, когда не удавалось получить нужный звук.
- Что ты пытаешься с этим сделать? – не выдержал отличник. Сидеть в гордом одиночестве в зрительном зале было несколько страшновато, особенно из-за сгущавшихся на улице и в помещении сумерек. Парень все отчетливее слышал за спиной тихий шорох и скользящие движения невидимых пока чудовищ ночи, от которых так удобно прятаться под одеялом. Вот только сейчас одеяла не было, и Ване пришлось подойти ближе к единственному источнику спокойствия и уверенности, разрывая гнетущую тишину звуком собственного голоса. – Она мертва уже больше пяти лет, только зря время тратишь.
- Слышал о Паганини, отыгравшем концерт на одной струне? – усмехнулся Маркиз, когда еще более бледный, чем обычно одноклассник присел на ступеньки у его ног. – Не имеет значения инструмент – только тот, в чьих руках он находится.
Ваня попытался сказать что-то язвительное в ответ на эту философскую сентенцию, краем глаза продолжая следить за залом, но удивленно замолк, пораженный разлившейся в воздухе мелодией. Вероятно, то же испытывали слушатели упомянутого Паганини: парень не мог пошевелить и пальцем, опасаясь нарушить удивительную гармонию звуков и человека, забыл о своих страхах, впитывал, проникался необычной для себя музыкой. Не классическая композиция, не роковые приемы, даже не джаз в лучшем его проявлении – чистая импровизация на опасной грани дисгармонии и сбитого ритма. Как будто мелодия была самым живым существом, в которое невольный слушатель влюбился мгновенно и на всю оставшуюся жизнь. Более того, даже ночные чудовища затаились в тенях, не рискуя нарушать это волшебство своей чернотой…
Все еще не в силах поверить в происходящее, Ваня перевел взгляд на лицо своего врага и не поверил глазам. Грубые, крупные черты лица Жоры, выдававшие в нем потомка крестьян, вдруг утончились, превратившись во вдохновенную маску греческого бога. Полуприкрытые серые глаза в полумраке зала отливали серебром гитарных струн и лунного света, сжатые в тонкую линию губы выдавали крайнюю степень напряжения музыканта и так и манили провести по ним пальцами в молчаливой просьбе раскрыться, непослушные пряди черных волос ниспадали на лицо смолянистыми росчерками ночи. И только длинные тонкие пальцы легко и непринужденно скользили по струнам, объединяя звуки в единую гармонию.
Которая, звеня, повисла в пространстве, стоило мелодии оборваться спустя несколько минут.
- Эй, не надо в меня влюбляться, я не переживу еще и этого наказания! – смущенно усмехнулся Жора, встретившись взглядами с потрясенным до глубины души Ваней. А тот был вынужден сделать пару глубоких вздохов, прежде чем вновь обрел дар речи:
- Это… Это было… Вау! Где ты этому научился? Что за мелодия? Да тебе в консерваторию надо поступать! Это же…
- Пэйдор, Пэйдор, успокойся, - Маркиз поспешно отодвинулся от лихорадочно блестящего глазами одноклассника, словно опасаясь нападения. – Это просто красивая испанская мелодия. Услышал у родителей на пластинке и ради интереса подобрал на гитаре, ничего особенного.
- Петушков, ты… Ты идиот. Полный и неизлечимый, - с тяжелым вздохом заключил отличник, прикладывая ко лбу ладонь, будто в желании проверить у себя жар. – Ты даже не понял сложность того, что сыграл.
- Ну извини, что не оправдал твоих ожиданий, - Жора развел руками. – Так что, будешь учить меня? В принципе, достаточно будет, чтобы ты пару раз сыграл мне эту мелодию, а дальше я сам подберу.
- Кретин…

[Tyrrenian]

Пэйдор все еще не мог поверить в произошедшее. Самый главный двоечник и прогульщик школы, его личное проклятье мало того, что обладал абсолютным слухом, так еще и владел инструментом практически виртуозно, подчиняя себе любую деревяшку. Учитель Вани в музыкальной школе без вопросов отпилил бы себе правую руку только ради возможности поработать с подобным уникумом, а этот болван отмахнулся от своего дара как от надоедливой мухи!
А еще было немного обидно, что талант достался далеко не самому достойному человеку в мире, тогда как Пэйдор нашел бы ему куда как лучшее применение. Опять же, мама всегда мечтала видеть сына на сцене, но была вынуждена признать, что выше оценки «хорошо» в этой сфере деятельности ему подняться не дано, и оставила тщетные попытки сделать из него музыканта. Теперь все силы были брошены на образование и карьеру хирурга, раз уж с пианистом не вышло. А сам Ваня только расстраивался вместе с родителями, когда кто-то превосходил его результаты, и тайком рисовал на своих соперников шаржи в секретном блокнотике, спрятанном за зеркалом. Хотя отчего-то любая идея родителей не находила в его душе отклика, зачастую обращаясь удерживаемым раздражением и желанием поступить наперекор.
Вот Петушков точно никогда не страдал от проблемы выбора и расхождений во мнении с родителями – он просто делал то, что считал нужным, не оглядывая на окружающих. И все-то ему доставалось легко: захотел выбиться в лучшие ученики – просто почитал учебники и получил желаемое, взял в руки гитару – обнаружил у себя незаурядный талант, понравилась девушка… В прочем, относительно этой сферы жизни врага Ваня был не в курсе, но не сомневался, что девчонки должны липнуть к черноволосому парню, как мухи на мед.
- Эй, Пэйдор, не висни, ты ж не Виста! – щелкнул пальцами перед носом отличника Маркиз, неизвестно когда успевший подойти ближе. – О чем задумался-то?
- Блин, все отойти от шока не могу, - Ваня потряс головой, разгоняя странный ступор, и только тогда заметил, как темно стало в зале. – Ой, мы что, так долго тут торчали? Который час?
- Да рано еще, - отмахнулся Жора, подхватывая свой рюкзак с кресла в зрительном зале и двигаясь к выходу. – Просто тучи вдруг набежали.
- Ой!
Разом забыв и о музыке, и о душевных терзаниях, Ваня подхватился с места и в три прыжка оказался рядом с врагом, судорожно сопя ему в затылок. Лучше, конечно, было бы взять Маркиза за руку, но за подобные выходки можно было получить по шее – и так Петушков распространял о нем всякие нехорошие слухи по школе. Не хватало только подтвердить их лишний раз. Так что Пэйдор ограничился неотступным следованием за одноклассником, стараясь держаться к нему как можно ближе. Что не осталось не замеченным:
- Ты чего ко мне жмешься, а? – подозрительно прищурился Жора, оборачиваясь лицом к нервно кусающему губы Ване. – Если думаешь совратить, то не фиг! Я не из ваших!
- Да больно ты мне нужен! – фыркнул отличник и вырвал из рук одноклассника ключ. – Просто я тороплюсь на… На плавание. Вот. У меня тренировка в семь.
Парень торопливо распахнул массивную дверь в зал и тут же невольно попятился назад – темнота за порогом была не просто густой, она казалась живой и осязаемой, как бархат вечернего платья его матери. Только в отличие от безобидной ткани, существо перед Ваней таило в себе множество опасностей. Неожиданное ощущение теплого дыхания на шее заставило парня испуганно охнуть и резко обернуться спиной к главной опасности.
- Так-так, наш маленький Ванечка ко всему прочему еще и темноты боится? – даже при столь скудном освещении было видно, как довольно прищурился Жора, предвкушая новое развлечение. – Может, ты и памперс запасной в рюкзаке носишь на всякий случай?
- Не твое дело, придурок! – огрызнулся отличник, почему-то прижимая к себе сумку, словно одноклассник собирался ее отобрать и проверить наличие в ней памперса. – Я просто задумался.
- Ага, как же. То-то ты пищал тут, как девчонка.
- Сам ты девчонка!
Вместо того, чтобы кинуться с кулаками на обидчика, Ваня развернулся на сто восемьдесят и храбро шагнул в темноту, не задумываясь об опасности. Дверь за его спиной захлопнулась с ужасающим грохотом, а чьи-то руки аккуратно вытащили из взмокших пальцев ключ и несколько раз провернули его в замке, отрезая все пути к отступлению.
«Вот теперь, - пытаясь усмирить бешено колотящееся в груди сердце, подумал отличник, - можно бояться».
Вероятно, гениальный охранник решил выключить свет в коридоре, посчитав себя единственным обитателем школы в столь поздний час, потому что из окружающего пространства не пробивалось ни лучика света. Хотя будь Ваня менее напуган, он легко бы преодолел короткий лестничный марш из двенадцати ступенек до двери в главный холл. Где-то там должна была располагаться конторка охраны со включенной лампой, а значит, спасительным светом. Вот только в голове царило какое-то иррациональное безумие, не позволявшее пробиться к сознанию ни одной стоящей мысли, и парню оставалось только дышать и крепче сжимать кулаки, удерживая себя от позорного бегства.
- Трусишка, - шепнул кто-то рядом и, коротко хмыкнув, обхватил теплыми пальцами запястье Вани.
В первый момент отличнику показалось, что это щупальца ночного чудовища пытаются заключить его в ловушку и подтащить к полной зубов пасти, однако следующая фраза Маркиза вернула рассудок на место:
- Как ты по ночам-то спишь, если так темноты боишься?
- Нормально я сплю, - проворчал парень, слепо шагая за Жорой. – И вовсе я темноты не боюсь… Это все стресс…
- Ну да, ну да…
В принципе, Ваня мог бы рассказать врагу про большие психологические нагрузки, приводящие к странным реакциям на любое изменение внешних условий, об усталости организма, о тяжелом дне и нервном потрясении. Однако предпочел промолчать, сообразив, что сейчас его слова прозвучат как оправдание, и остаток пути парни преодолели в полном молчании.
- Домой проводить? – усмехнулся Маркиз, когда они вышли на порог школы, высказав охраннику все, что думали о его исполнительности.
- Сам дойду, - гордо фыркнул Ваня и повернулся было к выходу со школьного двора, но Петушков вновь схватил его за запястье, не позволяя уйти. – Что еще?
- Так как, ты научишь меня играть эту мелодию? Все же к концерту надо готовиться, а мы за сегодня ничего не сделали.
- Как будто я в этом виноват, - проворчал Пэйдор, пытаясь незаметно вернуть себе конечность. – Если ты прекратишь свои гнусные шуточки в мой адрес, то я готов с тобой поработать… до выпускного.
- Отлично, - энергично кивнул Маркиз и полез в карман за сигаретами. – Тогда до завтра… Ваня.
- Угу. Псих ненормальный.
Парень еще немного постоял на крыльце школы, глядя вслед однокласснику, а потом, повстречавшись вновь со сгущающейся тьмой, не всех парах рванул к дому. Отсыпаться перед новым днем.

[Tyrrenian]

обновление от 11.04

Полночи Ваня ворочался без сна, терзаемый мыслями о прошедшем дне. Хотя, стоило бы уточнить, что большая часть раздумий была посвящена черноволосому противнику, при личном общении оказавшемуся не только вполне безопасным, но даже приемлемым для более тесного контакта. На последней мысли парень споткнулся, сдавлено хрюкнул и попытался зарыться поглубже в одеяло, отбрасывая прочь воспоминания о прикосновении в темноте. Не сказать, что ощущение теплых пальцев на коже привело его в неописуемый восторг или заставило трепетать сердце, просто весь ужин Пэйдор неосознанно потирал запястье, словно стараясь стереть невидимые следы. И это нервировало.
Многократное повторение прописной истины о гнусной сущности Петушкова, имевшей свойство проявляться вообще всегда, к удивлению Вани теперь нисколько не помогало и казалось напрасной тратой времени. В качестве самого убойного аргумента пришло понимание того, что они довольно мирно беседовали друг с другом несколько часов назад, и актовый зал остался в целости и сохранности. Даже ничью кровь не пришлось отмывать с кресел, стен и потолка. Что было совсем уж странно.
«Все равно он – урод,» - мрачно констатировал парень, разглядывая тени от ночника на противоположной стене. Обычно этого было достаточно для успокоения собственной натуры и последующего крепкого сна. Но теперь проснулась совесть и нахально напоминала, что кем-кем, а уродом Жора никогда не был. По крайней мере, внешне.
Словно желая доконать себя окончательно, Ваня вспомнил о собственных чувствах во время игры врага. Он ведь мог бы влюбиться в одни только звуки, вырывавшиеся из-под пальцев Петушкова, не прекрати тот играть. Да и… Ну не зря же были все эти подозрения относительно глубоких чувств к Жоре?
«Прекрасно, я только что убедил себя в том, что я гей. Что еще скрывал от меня мой мозг?»
Под тяжелым одеялом вдруг стало слишком душно, ноги показались вредоносными отростками, которые вели себя совершенно неподобающим образом и все никак не желали принять удобное для остального тела положение. Парень крепко зажмурился, перевернулся на другой бок и свернулся клубком, уговаривая себя заснуть. Тут же левой ноге приспичило выпрямиться. Через секунду заломило поясницу, вынудив Ваню лечь на спину. Но в таком положении принялась высказывать свое возмущение правая нога, требуя чего-то непонятного. Провозившись еще около двадцати минут, Пэйдор с тяжелым вздохом откинул одеяло и встал с постели. Раз уж спать не получилось, то стоило заняться чем-нибудь более продуктивным.
Но вместо этого подошел к окну, пристально вглядываясь в отсвечивающую неоном темноту.
Весна уже вступила в свои права, оплавив пушистые скаты сугробов в нечто грязно-серое и жутко скользкое, местами на проезжей части виднелись куски асфальта, а в центре города дорога вообще была полностью чистой и сухой. Днем вовсю светило солнышко, еще не припекая, но уже согревая спину и плечи бледно-золотистыми лучами, а с наступлением ночи природа застывала, скованная теряющей свои силы зимой. Самое неприятное время года, нравящееся только романтикам и тем, у кого близился день рождения. Однако, именно сейчас все чаще можно было встретить в парке влюбленных, мило и трогательно держащихся за руки. И даже то, что этот жест был спровоцирован легким морозцем, щиплющим кожу беспечно лишенных перчаток рук, не уменьшало пасторальности картинки.
Сейчас же, в полночь, улицы города пустовали, лишь изредка проезжающие машины на мгновение разрывали его весеннюю дремоту рокотом двигателя и уносились прочь. Казалось бы, навсегда.
Ваня прислонился лбом к стеклу, пытаясь прогнать либо дурную дремоту, либо мешающие спать мысли, но в итоге застыл в своей странной позе, наслаждаясь контрастом тепла и холода. Его всегда пугала темнота. Она была живой, хищной, безжалостной, хранила многие тайны и имела неприятное свойство утягивать зазевавшихся людей в свою ненасытную утробу. Даже здесь, в пределах собственной спальни, парень не мог чувствовать себя в безопасности, не смотря на горящий теплым светом ночник в виде цветка. Потому что для тьмы всегда находился укромный уголок, в котором она сворачивалась в ожидании своего часа. За шкафом, в проеме двери, под кроватью – эти места Ваня всегда старался пробежать как можно быстрее.
Но теперь вечный враг прочно ассоциировался с другим. С теплым уверенным прикосновением, язвительной усмешкой, взглядом холодных серых глаз. Маркиз вывел одноклассника на свет и ничего не потребовал взамен.
«Пока ничего,» - поправил себя Пэйдор и рывком распахнул окно, вдыхая еще не прогревшийся воздух полной грудью. Теперь было понятно, почему Петушков был таким порядочным – он планировал сделать очередную пакость публично, унизив своего противника на глазах у всего класса. И хуже всего то, что Ваня не сможет доказать свою храбрость. Слова будут выглядеть жалкими оправданиями, а практика… Парень не был уверен в том, что сможет просидеть хоть сколько-нибудь в темной комнате наедине со своей фобией.
«Может, прыгнуть вниз сейчас, когда другие еще могут меня уважать?» - он перегнулся через подоконник, разглядывая поблескивающую от тонкого слоя льда землю под домом, но тут же отстранился. Глупость какая. Расстраивать родителей из-за мнения каких-то недоумков. Тем более, из-за мнения одного недоумка, не боящегося ничего исключительно в силу своей глупости.
Однако, именно благодаря Маркизу такая страшная ранее темнота стала чуть-чуть ближе.

Просидев всю ночь у окна, на утро Ваня чувствовал себя не лучшим образом: голова была тяжелой, словно отлитой из свинца, глаза слипались, а все тело ломило будто после утомительной тренировки. Да и выглядел парень не очень. Задремать удалось уже под утро, когда облака высветило розоватыми проблесками солнца, и в результате звонок будильника он пропустил. Равно как и последующие три. Разбудила Пэйдор мама, заглянувшая в комнату попрощаться с сыном и заставшая его полувывалившимся в оконный проем. За двадцать минут до начала урока.
Так что теперь Ваня сидел за партой всклокоченный, сонный, голодный и запыхавшийся от бега. Зато мог сказать самому себе спасибо за привычку готовить одежду с вечера, так что сейчас оставалось только нормально застегнуть рубашку и натянуть пониже брюки, скрывая от посторонних взглядов домашние носки – голубые в розовую звездочку.
- У кого-то была бурная ночь? – традиционно не вовремя нарисовался рядом с отличником Жора, привлекая к нему внимание всего класса. Полные скептицизма взгляды парней, заинтересованные – девчонок, парень мечтал провалиться сквозь землю, заранее предвкушая вдохновенную речь Петушкова о его страхах. – Ну и как он в постели?
- Не суди других по себе, - вяло огрызнулся Ваня. Сейчас он был способен самостоятельно только умереть, что с успехом и исполнял до прихода Маркиза.
- Да ладно тебе, - заухмылялся Петушков. – Я не имею предубеждений против вашего брата. Главное, чтобы твои свидания не мешали нашим репетициям.
- Репетициям? – тут же вклинился в беседу парней сидевший рядом Корнет, навалившись всем своим немалым весом на Маркиза. – И кто из вас Отелло?
- Это не те репетиции, - Жора одним движением выкрутил руку однокласснику, но отпустил раньше, чем тот успел ощутить хоть что-то. – И вообще, это наше с Ваней дело.
- «Ваней»? С каких это пор у вас такие теплые отношения? – к огромному сожалению Пэйдор теперь весь класс с интересом прислушивался к беседе, а учитель не торопилась радовать своим появлением детей.
- С тех самых. Что ты ко мне прикопался?
- Фу, противный, - Корнет временно отстал от Маркиза и переключился на пытавшегося под шумок удрать Ваню. Он с грохотом рухнул на стул рядом с парнем и, приобняв его за плечи, заорал на ухо. – Ну что, мой голубой друг, какие отношения связывают вас с Жориком? Говори быстро и честно, иначе я умру от любопытства, и похороны будут за твой счет.
- Саш, отвали по-хорошему, - хмуро отозвался Пэйдор, пытаясь отцепить от себя одноклассника. Стоявший рядом Петушков только еще больше раздражал парня, не позволяя ему сосредоточиться на грядущем уроке. И без того все мысли были о скором предательстве, если это можно так назвать, врага.
- А то что? – не сдавался Зайцев, но вошедшая в класс учитель физики лишила его возможности выведать правду. Пришлось парню с тяжелым вздохом вернуться на свое место и дать одноклассникам крохотный шанс улизнуть от расспросов.
Весь урок Ваня косил глазами на возмутительно расслабленного Петушкова, который разве что ноги на парту не забросил, демонстрируя легкость решаемых задач. Если Жора не выдал его секрета сейчас, значит, выжидал более удобного момента. Например, большой перемены, чтобы унизить противника перед как можно большим скоплением учеников. Как будто мало было отличнику издевательств над фамилией.
Обеспокоенный своими мыслями и тревожным ожиданием неизбежного, Пэйдор пропустил мимо ушей половину темы, а потому остаток урока бездумно списывал с доски формулы, понимая, что вечером предстоит разбираться со всем этим самостоятельно. А все из-за Маркиза….
Иногда Ваня думал, как бы повернулась его жизнь, не произойди в ней того или иного события. Возможно, не заболей он в детстве бронхитом, родители не стали бы переезжать в другой город с более мягким климатом. Возможно, не заплачь он первого сентября на линейке десять лет назад, они с Петушковым сейчас были бы друзьями. Возможно… Возможно парень стал слишком много думать о своем враге, отвлекаясь от куда как более важных дел. Не за горами было поступление в медицинский, а пособие по химии вчера так и осталось не раскрытым, хотя ранее Пэйдор в обязательном порядке прорешивал минимум десять задач из сборника. В принципе, ничего страшного в одиночном пропуске не было, но если это станет системой… Анастасия Владимировна, Ванина мама, будет более чем недовольна. Да и отец наверняка ее поддержит.

[Tyrrenian]

18.04

Плюнув на бесплодные попытки вникнуть в тему урока, парень отложил ручку и принялся размышлять о своей нелегкой судьбе. Не то чтобы он жаловался на свою жизнь или родителей. Напротив, с раннего детства те приложили все усилия, чтобы дать сыну как можно больше. Музыкальная школа, художественная школа, репетиторы, тщательный подбор литературы, строгий контроль за оценками, запреты на прогулки в неподходящих для этого местах и компаниях – каждое решение было выверено и взвешено по двадцать раз с учетом упущенных возможностей. И все только ради того, чтобы Ваня стал хирургом где-нибудь за границей. Подобное будущее было сказочным, восхитительным, теперь уже почти достижимым, но… Но не тем, которое парень желал бы сам для себя. Хотя свои мысли он привык держать при себе, не рискуя высовываться лишний раз.
А вот Петушков был не таким. Тот напротив делал все поперек старшим, тем не менее из-за глупых принципов отказывая себе в своих же желаниях. Так, он не пошел на баскетбол исключительно потому, что директриса выступила перед всем классом с призывом записаться туда. Носил спортивную форму вместо прописанных в правилах школы костюмов, на что учителя только недовольно морщились, но сделать одному из лучших учеников класса ничего не могли. Еще, кажется, отказался встречаться с девчонкой, которую одобрила его мать, но на этот счет Ваня не мог ничего сказать уверенно, основываясь исключительно на слухах. Только неожиданное увлечение гитарой как-то выбивалось из общей колеи. Тогда как большинство подростков с горем пополам освоили три дворовых аккорда и стремились продемонстрировать свое умение на публике, считая себя едва ли не величайшими музыкантами современности, Жора играл редко и неохотно, тщательно скрывая свой талант от других. Словно бы стыдился его.
«Но ему же нравится!» - с каким-то неуместным возмущением думал Ваня, вспоминая выражение лица одноклассника, перебиравшего струны гитары. Привычно грубоватое, с типичными славянскими чертами, тогда оно казалось чуть ли не шедевром античной скульптуры. И теперь отличник совсем не был уверен в том, кто из двух таких разных людей был настоящим.
Пэйдор вновь покосился на Маркиза и наткнулся на высокомерный и насмешливый взгляд серых глаз. Как будто Петушков умудрился прочитать мысли неприятеля и теперь открыто издевался над ним. Пришлось торопливо отвернуться, чтобы не выдать своего смущения, и демонстративно уткнуться носом в тетрадь. Благо Ваня давно не посещал парикмахерскую, и изрядно отросшие волосы каштановой волной занавесили лицо, скрывая покрасневшие щеки. Только внезапно задрожавшие руки с головой выдавали несчастного парня.
- Эй, что с тобой, - соседка по парте обеспокоенно толкнула одноклассника в бок, от чего дрожь пальцев стала совсем уж жуткой. Настолько, что сотрясалось, казалось, все тело. И остановить это парень к своему вящему ужасу не мог. Только помотал отрицательно головой и крепче зажмурился, по-детски надеясь, что «если не вижу – значит, не существует». – Вань, тебе плохо?
Пэйдор кожей чувствовал, как удивленно обернулись на него все одноклассники, желая поглазеть на конвульсивно содрогающегося отличника. Даже учитель замолкла, обеспокоенно приглядываясь к ученику, за которого к своему глубокому сожалению несла ответственность в течение всего урока. Но главное, Петушков наблюдал за позором своего врага, к которому не приложил никаких усилий. И почему-то именно его мнение сейчас было самым важным.
- Ваня, что с тобой? – учитель все же решилась подойти к парню и склонилась над партой, заслонив обзор своей безразмерной грудью. В вырезе кофты виднелась дряблая вся в растяжках кожа и тонкие ниточки сосудов, расчерчивающих тело женщины, словно линии дорог – пространство карты. Не самое эстетическое зрелище, но от него как-то стало легче. То ли брезгливость заслонила страх, то ли организм устал дрожать, но Пэйдор быстро успокоился и даже нашел в себе силы вымученно улыбнуться и ответить:
- Все в порядке. Просто мышцы свело.
- Да? Тогда на перемене обязательно зайди в медпункт, - физик недоверчиво покосилась на подозрительно честно хлопавшего ресницами ученика, но все же отошла обратно к кафедре с целью продолжить занятие. К счастью многих, именно в этот момент зазвенел звонок, заставив ее быстро повысить голос. – Все остаются на своих местах! Звонок не для вас, а для учителя!
- Может, им пора бы уже новые фразочки придумать? – проворчал из-за спины Вани Степа-Миномет, вызвав волну ехидных смешков в классе. Впрочем, ученики послушно не стали вскакивать со стульев и даже записали в дневники домашнее задание, прежде чем безумным гомонящим потоком рвануть к выходу.
Пэйдор также попытался быстро собрать со стола свои вещи, применяя тайное искусство всех школьников мира мгновенно испаряться из класса, но все еще не отошел от недавнего происшествия и потому несколько замешкался, позволив Корнету повторить свой вопрос:
- А теперь колись, Ванюша, что у вас за репетиция с Жориком? Что за тайны от любимых одноклассников?
- Нет никаких тайн, - буркнул парень, ловко уворачиваясь от объятий Зайцева и почти выбегая в коридор. Однако, если бы все было так просто…
- Э нет, дорогуша! Сказали «а», говорите «б»! – догнал его Корнет уже под дверью другого класса, в котором должен был проходить следующий урок. После короткого объяснения ситуации одноклассники дружным хором потребовали объяснений, окружив Ваню плотным кольцом, словно угрожая физической расправой за молчание. Парень же только и мог, что испуганно переводить взгляд с одного заинтересованного лица на другое и крепче сжимать ремень своей сумки пальцами.
Почему он так упорно молчал о, в общем-то, обычной репетиции, Пэйдор не мог объяснить даже себе. Но невысказанное нежелание Жоры оповещать о их совместных занятиях общественность удивительным образом сдерживало, доставляя больше неприятностей, чем пользы. Почему Маркиз тоже предпочитал молчать, для Вани также было загадкой.
Решать которую банально не было времени – вот-вот должен был подойти учитель, а на уроке не особо поболтаешь. Понимая это, одноклассники усилили нажим и уже было принялись угрожать, когда со стороны раздался бодрый голос Петушкова:
- А вот, дамы и господа, волшебство настоящее! Я покажу вам магию черную, белую и полосатую в крапинку! – парень стоял у стены, ловко перебрасывая из руки в руку колоду карт. В любом другом случае этот номер бы не прошел, но Зайцев тут же рванул на приманку, потянув за собой остальных.
«Спасибо тебе, природа, что придумала эффект толпы!» - закатил глаза Пэйдор и благодарно улыбнулся развлекавшему учеников Маркизу. Словно желая добить его, Жора приветливо улыбнулся в ответ.
«Все это очень, очень странно», - хмуро размышлял Ваня, дожидаясь Петушкова под дверью актового зала после уроков. Он старательно пытался отковырять планку рассохшегося порожка носком ботинка не столько ради собственно планки, сколько ради процесса. Так ему легче думалось, так он не прикусывал по своей дурной привычке губы, не шмыгал носом, не дергал себя за волосы, как это часто бывало дома. Не хватало только раскрыть еще одну слабость перед Жорой или кем-то кроме семьи.
Мысли привычно повернули к удивительным отношениям с врагом. Точнее, к подозрительно порядочному поведению Петушкова в течение целого дня. Тот ни словом, ни взглядом, ни жестом не показал, что планирует выдать маленькую тайну Вани, спас его от расспросов одноклассников, да и вчера… Парень слишком сильно пнул несчастный порожек, от чего старая древесина протестующе скрипнула. Вот, что не давало ему покоя все это время – невинный жест, помощь испуганному до бессознательности товарищу, ничего не значащее прикосновение. Маркиз оказался самым близким существом в мире тьмы, получив в награду средство шантажа своего врага. Но хуже всего было то, что Пэйдор понравилось ощущение теплых пальцев на своем запястье, когда мозоли на подушечках едва заметно оглаживали абрис его вены. Этот жест требовал продолжения, большей близости, отзывался в груди замиранием сердца. Как будто бы Ваня был влюблен в Петушкова…
- Черт! – порожку снова досталось от парня, не имеющего возможности выместить свое раздражение на его источнике.
- Пэйдор, тебя не учили, что портить школьное имущество нехорошо? – Маркиз, как всегда, появился из ниоткуда, на этот раз притащив с собой заинтриговано озирающегося Зайцева.
- А тебя не учили приходить вовремя? – тут же выпустил иголки отличник, с подозрением глядя на Корнета. Тот, кстати, среагировал на пристальное внимание одноклассника почти мгновенно:
- Эй, парни, я только посмотреть пришел!
- Не, реально, - Жора вытащил из кармана джинсов ключ от зала и принялся пытать замок, - пусть поглядит сейчас. Иначе в следующий раз притащит за собой вообще весь класс. А так увидит, что ничего интересного мы не делаем, и отвалит.
- Ага, - радостно поддакнул Корнет, хотя по глазам было видно ожидание как минимум порно-ролика в исполнении любимых одноклассников. Ну или хотя бы поцелуя.
- А просто ударить его по голове чем-нибудь тяжелым нельзя было? – мрачно поинтересовался отличник, осматриваясь в поисках чего-нибудь тяжелого. Заодно заслужил уважительный взгляд Петушкова. Что было совсем уж странно…
- Не надо меня ничем бить! – замахал руками Зайцев, видимо, считая предложение Вани шуткой. – Я уйду, как только вы попросите интима.
- Если мы попросим интима, - Маркиз наконец-то справился со старым замком и распахнул двери зала, приглашая одноклассников войти, - то ты отсюда уже никогда не выйдешь.
- Боюсь, боюсь! – Корнет проскользнул в открытую дверь, не заметив, что попытавшегося проследовать за ним Ваню удержал за руку Петушков.
- Что? – недоуменно посмотрел отличник на Маркиза. На мгновение ему показалось, что тот собрался о чем-то спросить, но вместо этого Жора сам шагнул в дверной проем и нащупал выключатель. И только когда свет ламп под потолком разогнал по углам царивший в зале полумрак, жестом пригласил Пэйдор проследовать внутрь. – Эм… Спасибо?

[Tyrrenian]

18.04

Парень неуверенно шагнул через порог, продолжая пристально разглядывать хитро щурящегося Петушкова. Что-то во взгляде заклятого врага мелькало незнакомое и жутко подозрительное, словно Жора действительно задумал по-быстрому придушить за кулисами Корнета и предаться интиму с отличником. Потому-то Ваня старался держаться подальше от Маркиза, по стеночке пробираясь к сцене и не выпуская обоих одноклассников из поля зрения.
«Не к добру это все, не к добру», - сопел про себя Пэйдор, устраиваясь за стоящим у кулис пианино. Странная заботливость и предупредительность вечного врага настораживали гораздо сильнее его обычных шуток и подколов – кажется, Петушков нашел отличный способ извести противника, не прикладывая никаких усилий. Еще немного, и Ваня начнет дергаться от любого постороннего звука, а потом и вовсе сойдет с ума, став неизлечимым параноиком. Потому лучшим выходом было бы придушить сначала Жору… И уже потом Корнета. Чтобы не оставлять свидетелей.
Не подозревая о злобных мыслях одноклассника, Маркиз уютно подсел на табурет рядом с пианино и даже ноты достал, словно надеясь увидеть в куче закорючек сакральный смысл. Ничего из этого, естественно, не вышло, и парню пришлось обратиться к сопернику:
- Давай так: ты проиграешь сначала всю композицию полностью, а потом начнем подбирать ее по частям?
- Интересно, как ты собрался это делать без гитары? – ехидно осведомился Пэйдор, не заметив в руках Маркиза инструмента. Весть о том, что он сегодня не услышит игры Петушкова, странным образом расстраивала, однако демонстрировать это парень точно не собирался. Вот и отыгрывался на Жоре, плюясь по углам природным ядом.
- Этот вопрос вполне решаем, - беззаботно отмахнулся Петушков. – И потом, тебе влом сыграть что ли?
- Не влом, - Ваня равнодушно пожал плечами. – Просто смысл тратить время на игру, если ты не готов к репетиции?
- Жор, реально, почему бы тебе просто не качнуть музыку дома? Заодно бы и порепетировал отдельно от этого… ботана.
Пэйдор скривил губы в гримасе «а я говорил, что не надо тащить сюда этого придурка», но комментировать выпад Корнета не стал. Молчал и Маркиз, поднимаясь с табурета и за шкирку выталкивая возмущающегося рыжего прочь из зала. Будто парень под два метра ростом был легкой пушинкой, а не мешком костей мышц…
- Итак, как я уже говорил ранее, мне нужно послушать произведение полностью. Так будет проще подбирать отдельные его части, - Ваня неотрывно смотрел на клавиши пианино, чувствуя кожей каждое движение одноклассника рядом. Вот Петушков вновь опустился на табурет, вот он перелистнул страницу нот, вглядываясь в бессмысленные для него примечания в конце, вот пристроил листы под носом отличника и наконец-то успокоился. – Играй, в общем, уже.
Пэйдор был бы и рад выполнить эту просьбу, но почему-то не мог пошевелить и пальцем, раз за разом прокручивая в голове реплику Корнета. Как будто она отменяла все то, что могло появиться после слишком тесного общения двух парней. И в принципе, отменяла, заставляя отличника хмуриться и покусывать нижнюю губу.
- Барышня, дайте Смольный! – Маркиз помахал рукой с растопыренными пальцами у парня перед лицом. – Не спи! Зима приснится – уши отморозишь!
- Жор, а действительно, почему? – Пэйдор, пожалуй, впервые в жизни обращался к врагу по имени, что заставило вздрогнуть и испуганно переглянуться обоих.
- Почему что?
- Почему бы тебе просто не скачать музыку из Инета? Тогда не пришлось бы тратить время на эти глупые репетиции, - Ваня торопливо отвел взгляд от потемневших серых глаз одноклассника, вновь уставившись в завораживающе ритмичное чередование клавиш. Не потому что боялся удара или очередной насмешки – теперь все это казалось глупым и незначительным – но своим замечанием парень практически впрямую отказывался от возможной дружбы своего врага. И от этого становилось неожиданно грустно. Словно вчерашнее прикосновение действительно что-то значило.
Жора также молчал, хотя отличник явственно слышал его дыхание в пыльной тишине актового зала, и не двигался с места. А потом вдруг отодвинул табурет и сел спиной к пианино, упираясь ногами в край сцены. Будто так ему было легче говорить:
- Ты знаешь… Я тогда тебе просто позавидовал, - Ваня все же нашел в себе силы посмотреть на одноклассника, но увидел только черноволосую макушку, сцепленные в замок пальцы да длинные ноги в спортивных штанах. Тут же захотелось, чтобы Маркиз отклонил голову чуть назад, позволяя рассмотреть и лицо. Но парень говорил в зрительный зал, словно бы и не для недруга рядом. – Помнишь, в первом классе, на первом сентября, я обрызгал вас с мамой из лужи? Ты тогда еще разревелся и бросился на меня с кулаками?
- Помню. Ты тогда так злорадно хохотал, что я принялся бить тебя букетом для учительницы, - удивительно, но сейчас эта история не вызывала ничего, кроме улыбки. А ведь еще вчера она казалась темным началом вечной вражды. И тем приятнее был тот факт, что Петушков тоже помнил этот день. Хотя для него воспоминания были окрашены в более мрачные тона.
- Только чтобы позлить тебя. Понимаешь… - Маркиз принялся выписывать на полу сцены невидимые фигуры, будто желая отвлечься от нежелательной темы, но продолжал говорить четко и уверенно. Как делал это всегда, даже когда понимал всю неправоту. Часто этот прием срабатывал. – Ты стоял там весь такой счастливый: в новом костюме, с новым ранцем за плечами, и мама у тебя была такая красивая, добрая… А моя притащила меня в школу за час до торжественной линейки, сдала с рук на руки учительнице и убежала на дежурство, пообещав, что соседка встретит меня дома и покормит обедом. Я тогда подумал, что это жутко несправедливо, чтобы незнакомый мальчишка был таким радостным в день моей грусти. Вот и нашел способ испортить праздник. А ты на следующий день явился во всем новом… словно издевался.
- Меня мама потащила после уроков по магазинам, - теперь Ване было даже немножко стыдно за свою вспыльчивость несколько лет назад. Как будто это он был виноват в происшествии, а не Петушков. – Сказала, что лучшему ученику школы не подобает ходить с грязным рюкзаком и в испорченном костюме.
- Так и сказала? – Макриз наконец-то запрокинул голову, и Пэйдор с облегчением увидел, что тот улыбался.
- Ну. Собственно, за этот поход я злился на тебя больше всего.
- Потому и не хотел больше со мной разговаривать?
- Хм… Нет. По-моему, это произошло, потому что я начал ожидать от тебя очередной пакости, а ты ничего не делал, чтобы помириться. Как-то так, - смотреть на одноклассника сверху вниз было жутко неудобно, и Ваня сполз на пол, устраиваясь рядом с Жорой. Пришлось, правда, облокотиться о его плечо, но тот вроде был не против.
- Я пытался.
- Когда это? – отличник попытался припомнить хоть одну попытку примирения, но потерпел в этом неблагодарном деле сокрушительное поражение. А Маркиз явно наслаждался своим превосходством.
- Все в том же первом классе. Я тебе открытку на четырнадцатое февраля прислал с предложением помириться и стать друзьями.
Если бы Ваня мог что-то сказать в этот момент, он бы матерился минут сорок, а так сумел только закрыть рот и глупо похлопать ресницами, пытаясь сообразить свои дальнейшие действия. Еще сутки назад он мог гарантировать, что Петушков как всегда издевается, прикидываясь задумчивым и ранимым в глубине души. Но сейчас было в лице одноклассника что-то такое, что заставило Пэйдор напрячь свою память и припомнить все полученные им когда-либо валентинки.
- Я никогда не получал ничего подобного, - честно признался отличник, по привычке чувствуя себя виноватым.
- Получал, - поморщился Жора. – Просто я успел ее выкрасть раньше, чем ты ее прочитал.
- Зачем?
- Тебя Наташка Плотникова поцеловала за конфетку, и я подумал, что не хочу дружить с таким самовлюбленным типом. Тем более, что она мне нравилась в то время больше.

[Tyrrenian]

18.04

- Так нас разлучила женщина? – Ваня не удержался и легонько толкнул Маркиза локтем в бок.
- Можно сказать и так…
Они просидели молча около часа, задумчиво разглядывая обшарпаные стены актового зала, просиженные кресла, пыльные доски напольного покрытия. И было в этом молчании гораздо больше доверия и искренности, чем в многочисленных попытках поделиться с кем-то своими переживаниями. Раньше у Пэйдор никогда такого не было. Собственно, раньше он и подумать не мог, что Петушков на самом деле вполне нормальный парень. Более того, временами Жора был даже адекватным, что совершенно выходило за рамки разумного.
Плечо грелось о руку одноклассника, пахло пылью и рассохшимся от времени деревом, и Ваня впервые в жизни решился обдумать свое поведение с самого первого дня учебы в школе. С того момента, когда бросился с кулаками на шкодливого мальчишку в старом костюме, которого родители не смогли отвести на праздник лично. Ведь, по сути, именно ему надо было сочувствовать, а не демонстрировать всячески недалекость ума противника и состоятельность своих родителей. Хотя бы раз просто поиграть, не кичась дорогими вещами и игрушками, не пытаясь завоевать любовь класса деньгами. Потому ничего странного не было в том, что Маркиза одноклассники любили искренне, прислушивались к его слову, тогда как Пэйдор навсегда должен был остаться в их памяти зазнайкой-отличником.
- Уже семь, - Жора прервал их глубокомысленное молчание, легким движением спрыгнув со сцены и вновь разглядывая Ваню снизу вверх. Словно так ему было проще общаться. – Надо торопиться, если не хочешь тащиться домой по темноте.
Все еще не отойдя от собственных невеселых мыслей, отличник несколько мгновений ошарашено разглядывал своего некогда врага и не сумел удержать сорвавшегося с языка вопроса:
- Почему?
- Ну, понимаешь, - Маркиз вновь переключился в режим хулигана и принялся ерничать, - солнышко садится за горизонт, приходит добрая тетенька-ночь и накрывает волшебным одеялком небо, чтобы то могло уснуть.
- Я не про то, - и все же реплика парня вызвала у Вани невольную улыбку. – Почему ты вдруг решил со мной репетировать? Ведь Инет у тебя дома точно есть, а слух вполне позволит подобрать любую мелодию в гордом одиночестве.
Петушков с минуту оценивающе оглядывал одноклассника, словно особый вид плесени. Сиреневый в голубую пупырышку, например. А потом осторожно приблизился и, положив ладони ему на колени, совершенно серьезно заявил:
- Мы десять лет страдаем ерундой, пытаясь отравить существование друг друга. Но скоро все закончится, и нам придется расстаться навсегда. Разные ВУЗы, разные специальности, разные жизни. Выпускной станет отправной точкой для каждого в классе, когда старая жизнь еще не закончилась, а новая уже началась. И в этот момент лично мне гораздо нужнее рядом друг. Тот, кто ценит вопреки всему. Если ты настаиваешь, мы можем прекратить репетиции, я легко подберу музыку сам. Но…
Оборвав свою проникновенную речь на полуслове, Жора резко развернулся и, подхватив с пола сумку, побрел к выходу.
И, наверное, стоило бы счесть произошедшее пустым розыгрышем – не говорят так люди в обычной жизни, словно монологи читают. Тем более подростки! – однако Пэйдор оказалось достаточным вспомнить взгляд парня, чтобы понять искренность его слов. Пусть тот даже репетировал, пусть планировал отыграться за годы вражды самым подлым способом. Самым важным было то, что Петушков верил в свои слова. И кажется, сам этого испугался.
Тихонько охнув, Ваня сорвался с места, неуклюже перебросив через плечо сумку, и побежал по темному коридору, единственным источником света в котором был желто-золотой провал двери в актовый зал. В итоге где-то на середине пути парня приветливо обняла тьма, заставив сердце подскочить куда-то к горлу и бешено там забиться в лихорадке ужаса. Разом навалились все самые страшные кошмары, и в каждом углу ему чудился хищный блеск красных глаз неведомых чудовищ. Хотелось крикнуть, убежать как можно дальше, но Пэйдор мог только безучастно смотреть на приближение своей гибели…
- Пойдем скорее, пока охранник школу не закрыл, - вынырнул из тени Петушков, нахально обхватывая запястье одноклассника горячими пальцами и утягивая за собой в одном ему видимом направлении. И Ваня вновь послушно шел за ним, прислушиваясь к своим чувствам и понимая, что страх исчез, стоило звуку голоса врага разорвать гнетущую тишину коридора.
- Слушай, - смущенно начал отличник, когда они вышли на крыльцо, и Жора протянул руку для прощания, - на самом деле ты не сможешь отрепетировать весь номер в одиночку. Там есть несколько сложных мест, которые потребуют от нас больших усилий и сыграть их слажено невозможно без репетиций.
- И что ты предлагаешь? Притащить мне завтра с собой в школу гитару?
- Нет, - на секунду в серых глазах мелькнуло разочарование, вызвав у Вани чувство превосходства. – Зайдем за ней после школы, а потом пойдем ко мне.
- К тебе? Зачем это?
- Ну, - закатив глаза, протянул отличник, прекрасно зная, как Маркиза бесит эта манера беседы, - если у тебя дома случайно завалялось настроенное пианино, то можно будет остаться и у тебя.
- Если у меня дома окажется пианино, то тебе придется там заночевать, - со странным блеском во взгляде и жутко скабрезной ухмылкой заявил Петушков.
- Обязательно. Но завтра мы идем репетировать ко мне.
- Заметано, ботаник.

24.04

Следующий день начался для обоих с алгебры. Точнее, с пересадки всего класса соответственно сложности решаемых задач, в результате которой бывшие враги оказались за одной партой. Учебник был один на двоих, потому парни после короткого спора установили дожидаться друг друга и вместе сверять ответы, выискивая ошибки в решениях. И некоторое время дело спорилось. Пока Ваня не заметил, что Петушков старательно игнорирует все задачи на определенную тему. Вроде бы и появлялись в его тетради какие-то записи, но ответ не совпал ни разу, да и не было их вовсе, вопреки высокомерным заверениям парня.
- Погоди, - отличник остановил Жору, пытающего торопливо перевернуть страницу с решением очередной проблемной задачи. – Я не могу понять, как она решается.
- У тебя же ответ совпал? – посмотрел в тетради одноклассника Маркиз.
- Просто подставил другие числа в формулы из прошлой задачи. А смысла так и не понял, - пожаловался Пэйдор.
- Ну и достаточно, я считаю, - Петушков вновь потянулся перелистнуть страницу, но в очередной раз получил по рукам. – Ну что еще?
- Пока не разберусь – дальше решать не буду, - упрямо нахмурился Ваня и демонстративно уставился в книгу, грызя колпачок от ручки.
То, что Жора совершенно не понимал тему задач, было ясно как божий день. Но гордость и некоторое свойственное парню тщеславие мешали признать факт недопонимания, вынуждая изобретать все новые и новые уловки, чтобы не выдать себя. И надо признать, некоторое время ему это неплохо удавалось. Если бы не Ванина внимательность, все могло бы остаться тайной, покрытой мраком.
Однако теперь Пэйдор предстояло решить, что делать с полученной информацией. Самым простым вариантом было промолчать сейчас о своем открытии и использовать в качестве контраргумента в каком-нибудь очередном споре. Но такой поступок казался отличнику слишком детским и подлым.
Особенно после вчерашних слов Петушкова о дружбе и поддержке в путешествии по темноте. Ведь не будь этого охламона рядом, Ваня бы сошел с ума, пытаясь выбраться к свету. Так что стоило отблагодарить Маркиза чем-нибудь полезным.
Вторым порывом Вани было высказать однокласснику все претензии прямо и силой заставить вникнуть в непонятную для того тему, чтобы больше с ней не возникало проблем. Но и от этого решения парень с сожалением отказался, понимая, что подобное поведение будет таким же унижением почти что друга. Ведь Жора промолчал о главном страхе Пэйдор и даже ни разу не предпринял попытки посмеяться над ним наедине. Такое достойно, как минимум, уважения, чего уж говорить об ответной любезности. Потому-то и требовалось нечто своеобразное. Что-то, что принесет пользу обоим, укрепив едва зародившиеся дружеские отношения.
Занятый этой проблемой, Ваня задумчиво разглядывал страницу задачника целых пятнадцать минут под мерный ритм, отстукиваемый Маркизом по крышке стола. Неизвестно, насколько могли бы затянуться его раздумья, если бы не возмущенные шиканья одноклассников, которых раздражал тихий стук. Именно окружающие и довели Петушкова до точки:
- Ты еще долго тупить собираешься? – рывком вытащил он книгу из-под носа у отличника и в очередной раз попытался перевернуть страницу. – Нам надо всю эту ерунду за две недели прорешать!
Пэйдор из врожденного упрямства уцепился за задачник с другой стороны и потянул на себя, глядя однокласснику прямо в глаза. Гордый, в чем-то даже надменный, безусловно талантливый и вместе с тем мягкий и заботливый, словно в качестве компенсации за недостатки характера. И если первые черты характера Жоры были помехой для отличника, то его чувствительность и стремление опекать друзей имело смысл эксплуатировать по полной. Например, разыграв роль маленькой и беззащитной блондинки в мужском обличье. Именно потому Ваня и прошипел в лицо недавнему врагу:
- Так объясни мне глупому как решать, и перейдем к следующей задаче.
- Да зачем она тебе сдалась? – секунду Петушков боролся с растерянностью и недоумением, вызванными просьбой одноклассника, но почти сразу надел привычную маску высокомерия.
- А вдруг в экзаменационном тесте попадется, а я ее решить не смогу?
- Пропустишь. Потеря одного балла не так важна.

[Tyrrenian]

24.04

- Это ты у нас гений, тебе все равно. А мне для поступления нужен самый лучший результат.
Тут Пэйдор пошел на подлость во имя дружбы и применил излюбленный приемчик двоюродной сестры. А именно, зашмыгал носом и опустил глаза долу, одновременно с этим позволяя однокласснику вырвать задачник у себя из рук. Правда, у Ксении обычно получалось еще и краснеть при этом, но хотелось верить, что все дело в недостатке опыта, который со временем появится. Так что Ваня, по его глубоко личному мнению, изображал обиду более чем натурально. Не хватало только самой малости – жалостливой истории, способной растопить сердце твердолобого чурбана по имени Жора Петушков. Пришлось срочно импровизировать:
- Ты знаешь, моя бабушка умерла из-за того, что врач во время операции допустил ошибку и повредил ей жизненно-важный орган. Она долго мучилась, проклиная медиков всех мастей, а потом, уже перед самой смертью, папа нашел хирурга, который смог облегчить последние дни жизни бабушки. И я никогда не забуду слез радости в ее глазах и благодарности родителей постороннему, в сущности, человеку, - тут, судя по иронично изогнувшейся брови Маркиза, отличник слегка переиграл. Нужно было срочно закругляться, пока бурная фантазия не приплела к истории внучатую племянницу-миллионершу. – И мне так захотелось делать людям добро. Просто помогать тем, кто уже отчаялся хотя бы еще раз в жизни просто выспаться, не вскрикивая поминутно от боли. Но обучение в медицинском университете на платном мои родители не потянут, а на бесплатное нужны великолепные результаты экзаменов. Поэтому я просто не могу позволить себе пропустить хоть одну задачу.
- И я должен в это поверить? – в голосе и глазах Петушкова сквозила сталь.
- Дело твое. Но я все равно не буду решать дальше, пока с этой задачей не разберусь, - деланое равнодушие и обиженный вид сделали свое дело. С тяжелым вздохом Жора раскрыл книгу на нужной странице и принялся вчитываться в расписанное решение.
Так прошел весь урок. Они сидели, надувшись друг на друга, и бездумно скользя взглядами по строчкам с цифрами. А проблема так и осталась нерешенной, заставляя Ваню недовольно фыркать через каждые пять минут в ответ на любые попытки Петушкова к сближению. Вроде как наказал нерадивого двоечника отсутствием общения за ленность и гордыню, но в итоге измучился сам, переживая за мрачного Маркиза больше, чем за самого себя. Хотелось, сделать для этого грубоватого парня что-то хорошее. Пусть даже это и осталось бы неоцененным, но так Пэйдор было бы спокойнее жить дальше. Вот только сам Жора, кажется, решил не усложнять себе жизнь и по-быстрому закончить с их так и не начавшейся дружбой. Потому и собрался сразу после уроков, направив стопы к тайному закутку за гаражами, где старшие классы обыкновенно собирались попить пива и покурить втайне от учителей, вместе со своими старыми приятелями.
- Эй, ты куда собрался? – возмущению Вани не было предела. Он тут, значит, надрывался в тщетных попытках сделать из Петушкова человека, а тот и глазом не повел в ответ на благородство? – Мы же репетировать договаривались!
- Вот иди и сам репетируй, - повел плечом Маркиз, освобождая рукав куртки из захвата отличника. Вновь в его взгляде было только холодное пренебрежение и злая насмешка над тем, кто не похож на других. Губы сжались в тонкую линию, делая лицо на редкость неприятным и отталкивающим. Таким же, каким было раньше, до встречи в актовом зале. И срывавшиеся с губ слова били сильнее кулаков. – Вали, решай свои задачки. Ботаник…
- Маркиз, это чмо решило стать тебе другом? – с усмешкой вклинился в их беседу один из шедших рядом парней. Даже не из параллельного класса, да и вообще не знакомый Пэйдор тип. Вероятнее всего, ученик соседней школы. Что не делало его более привлекательным в глазах Вани. – Подобные начинания надо поощрять. Предлагаю взять его с собой.
- Зачем это? – словно желая защитить одноклассника от чего-то, Жора быстро загородил его спиной от злорадных ухмылок приятелей и ощутимо напрягся, готовясь к драке. – Пусть идет своей дорогой. Еще отвлекаться на всякую мелочь.
- Какой ты злой, - взгляд незнакомца ни на мгновение не отпускал Ваню, делая обстановку еще более неуютной. – Малышу пора бы уже познать все стороны порока и разврата. Да и мы ничего не потеряем, если разрешим ему одну затяжку. Тебе жалко что ли?
- Ему не место среди нас, - уверенно парировал Петушков и соизволил обернуться к нервно сглатывающему однокласснику. – Иди домой, Пэйдор. И не попадайся больше мне на глаза.
По-хорошему, Ване стоило бы послушаться доброго совета и ретироваться в направлении дома, приложив все усилия к подготовке к грядущим экзаменам, однако вместо этого в душе парня взыграло внезапно проснувшееся самолюбие. Вечно тихий и послушный мальчик, которому даже одежду по утрам подбирала любящая мама, а шнурки на кроссовках действительно стирались еженедельно и проглаживались утюгом, хищно прищурился и выплюнул в лицо своего бывшего врага:
- А кто меня заставит? Ты что ли? Мне никто не указ!
- Пэйдор, не дури, - поморщился Маркиз. – Это тебе не по пианино лапками сучить.
- Боишься оказаться не таким крутым, как показываешь? – казалось, Ваня заразился от довольно скалящихся парней пьяной бесшабашностью и волчьей злобой, заставлявшей его набрасываться на одноклассника короткими болезненными укусами. - Ты ведь так и не сказал друзьям о своем маленьком хобби?
- Придурок, - серые глаза потемнели от гнева, а Петушков резко выбросил вперед руку, хватая отличника за воротник куртки, словно тот планировал сбежать. – Если шкурку попортить не боишься, то пойдем. Только не пищи потом, что я не предупреждал тебя.
Так Ваня и оказался с банкой темного пива в одной руке и зажженной сигаретой – в другой сидящим на перилах старой беседки. Остальные ребята расположились с куда большим комфортом, но отличнику и так было неплохо. Алкоголь пьянил одним только своим запахом, неприятно щекоча язык мелкими пузырьками при каждом глотке и оседая в желудке тяжелой взвесью. Порою к этому примешивался вкус и аромат табачного дыма, хотя парень курил не в затяг, боясь опозориться перед сверстниками. Но все же… Все же Пэйдор безумно понравилось это ощущение прикосновения к запретному. Да что там: дома ему позволялось лишь полбокала дорогого шампанского на новый год, которое родители закупали не где-нибудь, а во Франции. Игристое вино отзывалось поутру головной болью и чувством некоего унижения, когда парень торопливо поставлял бокал под пенную струю. Здесь же ящик пива стоял у входа в беседку, доступный любому присутствующему. Как будто Ваню признали равным, взрослым, достойным.
На фоне этого грозные взгляды сидевшего рядом Петушкова казались фактом совсем уж незначительным и глупым. Ну действительно, смысл беспокоиться о мнении какого-то одноклассника, который на самом-то деле ничем не лучше тебя? Тем более, что в руках у него такая же банка пива, а сигаретный дым, пусть и более густой и странного желтоватого оттенка, но также завивается красивыми кольцами в воздухе. Так что Ваня наслаждался неведомыми ему доселе ощущениями, игнорируя острый локоть одноклассника, упиравшийся ему в бедро.
- А что это малыш у нас отрывается от коллектива? – лидер компании, которого все звали просто Стасом, с интересом поглядывал на довольного жизнью отличника. В руках его как по волшебству появилась очередная самокрутка, вежливо прикуренная одним из шестерок. – Нехорошо, Ванечка. Если пьешь со всеми, то и курить тоже вместе со всеми надо…
Жора чувствительно пихнул локтем одноклассника и выразительно покачал головой, призывая отказаться от заманчивого предложения чужака. Это-то и стало отправной точкой для Вани, заставив его затушить свою сигарету от столбик беседки и с ехидной улыбкой отхлебнуть пива.
- У вас есть что мне предложить?
- Тебе понравится…
Парень поднялся с насиженного места, выпуская дурманный дым между губ, и нарочито медленно подошел к отличнику, словно бы позволяя ему одуматься и сбежать. И если бы не выпитые только что полбанки пива, да незнакомое чувство вседозволенности, Ваня так бы и поступил, едва взглянув в глаза нового знакомого – столько там было злобы. Вместо этого, Пэйдор завороженно следил за движениями сверстника, нервно облизывая губы, да так увлекся, что не сразу отреагировал на его прикосновение.
- Ты же у нас смелый мальчик? Ты же не испугаешься безобидной травки? – глядя глаза в глаза, прошептал Стас, и его дыхание со смесью запахов пива и курева окутывало плотным одеялом разум Вани, превращая его в безвольную куклу. Отличник послушно кивнул, невольно подаваясь навстречу уверенному прикосновению. Он безумно боялся пробовать пусть и легкие, но все же наркотики, однако не мог отступить сейчас. Не когда Петушков сидел так близко, до боли сжимая пальцами его щиколотку в тщетной попытке одуматься. – Вот и молодец. Держи, маленький. Вдыхай глубже…
Там, где губы Стаса касались тонкой бумаги, еще оставалось мягкое тепло, позволяя сознанию разложить неприятный вкус на множество тонов, вычленяя среди них слюну постороннего парня, превращая обычную затяжку в косвенный и очень интимный поцелуй. Дым проник в легкие, вытеснив из них весь воздух, пробежался по коже, смешался с кровью в венах, а Стас легко притянул к себе отличника за талию. Самокрутка исчезла где-то среди продолжавших скалиться парней, а их лидер все не отходил от новичка, легкими невесомыми касаниями проникая под куртку, а там добираясь и до кожи. И Ваня не был уверен в том, что ему неприятны эти прикосновения. Он просто плыл по течению, теряясь в своих ощущениях, растерянно и восторженно глядя в глаза Петушкова. То, что делал с ним новый знакомый оставалось только бонусом к общей феерии чувств…
- Хватит! – Жора рывком отстранил Стаса от разомлевшего в его объятиях Пэйдор и встал между ними, позволив однокласснику с разочарованным вздохом опереться о свои плечи. – Это уже не смешно.

[Tyrrenian]

24.04

- Да мы и не шутили, - Стас развел руками и перевел взгляд на Ваню. – Малыш и сам был очень даже за. Не так ли, маленький?
Это обращение «маленький» в любом другом случае вызвало бы только раздражение. Однако, в интонациях парня не сквозило ни жалости, ни пренебрежения – только незнакомое пока еще томное предвкушение, отзывавшееся на языке сладким жаром. Словно Пэйдор пил горячий шоколад, позабыв запивать его водой. И потому Ваня радостно кивал, улыбаясь новому другу и вместе с тем крепче прижимаясь к спине одноклассника. Уж больно вкусно тот пах. Так и манило уткнуться носом в его шею. Но для этого пришлось бы разорвать зрительный контакт со Стасом, а этого отличник почему-то допустить не мог.
Испортил все, как всегда, Петушков.
- Мы уходим. Хватит, наигрались, - Жора одним движением поставил одурманенного одноклассника на ноги, крепко удерживая его за плечи, и направился к выходу. Точнее, направился бы, если бы Стас не загородил им дорогу.
- Не думаю, что ты можешь решать за него. Если Ваня хочет, то пусть остается.
А Ваня хотел. Еще как хотел! Стоило ему только подумать о возвращении домой, о ежедневных занятиях, постоянных напоминаниях родителей о том, что надо хорошо учиться, что надо хорошо вести себя, что надо… В общем, от воспоминаниях о своих обязанностях становилось тошно. Здесь же его никто ни к чему не принуждал, да и Стас был таким классным.
Вот только Петушков был настроен очень решительно. Он не стал рассусоливать, ударом ноги заставив Стаса сложиться пополам и тем самым убраться с дороги. Как у Маркиза при этом получилось не отпустить одноклассника, осталось загадкой, но из беседки Жора Ваню почти выносил, тихо матерясь сквозь зубы. Хорошо еще, что вся честная компания осталась сидеть на местах и предпочла проигнорировать короткую стычку, занятая куда как более интересными вещами.
Так они и дошли до старой пятиэтажки. Петушков, утомившись крыть одноклассника последними словами, только сердито пыхтел, а сам Пэйдор усиленно пытался ткнуться носом ему в шею, чтобы насладиться не дававшим покоя запахом. Мысль о том, что парню может быть неудобно, даже не забредала в его мутный от курева и алкоголя разум.
Только когда на тело пролился поток ледяной воды, Ваня вынырнул из своего дурмана. С громким таким визгом вынырнул, извиваясь в жесткой хватке Маркиза в тщетной попытке убраться подальше от жестких струй.
- Пусти, придурок! – вид у Жоры был такой, что сразу становилось ясно – он запихнул одноклассника в душ исключительно для собственного удовольствия. Помощь и сострадание были чужды этому злому нехорошему человеку.
Но все же Петушков соблаговолил выудить слегка посиневшего от холода парня из ванной и набросить ему на плечи полотенце:
- Вытирайся и переодевайся, пьянь. Жду тебя на кухне – лечиться будем.
Ваня и рад был бы ответить ему на это какой-нибудь колкостью, да только от холода у него зуб на зуб не попадал. И отличник предпочел промолчать, зато сохранить свой язык в целости.
Вместо этого он просто сердитым ежиком фыркнул вслед Маркизу и принялся стаскивать с себя мокрые штаны. Благо рубашку и пиджак Жора догадался снять с него раньше, и дорогие вещи не пострадали от безжалостного отношения. Холодная ткань мерзко липла к ногам, словно бы цепляясь всем, чем придется, за волосы и кожу, и категорически отказывалась отпускать жертву шоковой терапии на волю. Так что Пэйдор пришлось помучиться, прежде чем он остался в одних трусах и задался очередным философским вопросом: прилично ли ходить по чужому дому без нижнего белья?
Ускорил мыслительный процесс никто иной как Петушков, мощно стукнув в дверь ванной:
- Шевелись быстрее там! Я совсем не горю желанием возиться с тобой до завтрашнего утра!
- Тебя никто и не просил, - пробурчал Ваня, но все же стянул с себя трусы и быстро влез в оставленные для него джинсы Маркиза.
Так как одноклассник был несколько крупнее, а пояс в комплекте не прилагался, то штаны постоянно норовили сползти с бедер. Приходилось их подтягивать через каждые два шага, от чего походка у Вани была как у пьяного матроса во время шторма.
- Хорош… - с ухмылкой протянул Жора и поставил перед скромно пристроившимся на старой табуретке парнем кружку с чем-то горячим и неаппетитным. – Пей вот.
- Что это? – удивленно сунул нос в кружку Пэйдор и тут же отшатнулся. «Если достаточно долго смотреть в бульон, то однажды он посмотрит в тебя». Кажется, в этот бульон уже смотрело не одно поколение Петушковых.
- Лекарство. Вправляет мозги таким вот обкуренным птенчикам.
- И вовсе я не обкуренный, - надулся Ваня.
- Ну-ну, - хмыкнул Жора, глядя, как боязливо делает первый глоток одноклассник. Но тут же его взгляд стал жестким, а между бровей пролегла глубокая складка. – Ты зачем полез туда? Решил доказать свою крутость что ли?
- Тебе-то что? – в ответ огрызнулся Пэйдор и даже кружку попытался отставить в сторону, однако под строгим взглядом Жоры вновь притянул ее обратно, грея пальцы о теплые бока. – Мне уже не семь лет, могу делать, что считаю нужным.
- Не семь. Но ведешь себя, как малолетка. Тебе же пить вообще нельзя – только пробку понюхать, и ты уже в отрубе!
- Я не пьян!
- Да? – в глазах Петушкова сквозило что-то такое, что Ваня тут же пожалел о своих словах и поступках за последние сутки. – Значит, когда Стас тебя при всех лапал, понравилось?
- Чего?
- Того! Придурок. Друзей он себе нашел, - все больше распалялся Маркиз. – Да они тебя пригласили только чтобы поразвлечься. Это не твои дружки-ботаники, у которых отказ от манной каши – самый большой протест в жизни. Они же тебя за человека не считают!
- А тебя? Сам-то почему с ними водишься? – надулся Ваня. В памяти всплыло собственное поведение в беседке и резко захотелось хорошенько помыться, сдирая вместе с кожей прикосновения другого парня.
- Не твое дело, - Петушков отошел к кухонному окну. – Я общаюсь с ними, потому что могу постоять за себя. А вот тебе лучше держаться от этих ребят подальше.
- Не указывай мне, что делать! Ты мне никто! – грохнул кружкой о стол отличник и мгновенно осекся. Он ведь планировал подружиться с Петушковым. А тут, получается, сам же и расставил все точки над е. – Блин, я не то сказать хотел.
- Что хотел, то и сказал, - неожиданно спокойно произнес Жора. – Допивай бульон и выметайся к себе домой, Пэйдор.
Еще час Ваня старательно растягивал кружку бульона, стараясь задержаться рядом с Маркизом подольше, и то и дело бросал в его сторону виноватые взгляды. Впрочем, все они бездарно осыпались о броню ледяного молчания парня, так и не обернувшегося за все это время к однокласснику. Единственное, что мог видеть Пэйдор, были тонкие пальцы, крепко сжавшиеся на предплечьях, широкая спина, обтянутая спортивной курткой, да кусок шеи, видневшийся между воротом и кромкой коротко остриженных черных волос. Было в этой позе что-то такое… обвиняющее. Такое же ощущение у отличника возникало, когда в качестве реакции на его неудачи мама поджимала губы и поспешно уходила в другую комнату. Он мгновенно начинал чувствовать себя виноватым и искал слова для оправдания. Вот и сейчас невольно опустил голову и, подойдя к Петушкову, ткнулся ему макушкой между лопаток:
- Научи меня решать ту задачу, а? И я отстану от тебя. Честно-честно.
- Ты с глузду съехал? – Маркиз обернулся так резко, что не успевший отстраниться Пэйдор практически рухнул ему на руки. – Тебе в таком состоянии только задачки решать.
- Я нормально соображаю, - помотал головой отличник, пошатнувшись от легкого головокружения. Хорошо, что одноклассник продолжал удерживать его, а то последствия могли бы быть куда как более плачевными.
- Оно и видно. Серьезно, Пэйдор, вали домой лучше.
- Пока не научишь – не уйду, - единственное, на что у Вани хватило сил, это упрямо нахмуриться и взглянуть в глаза Жоре. – Пожалуйста. Ну, что тебе стоит? Зато взамен я пообещаю, что не побеспокою тебя, пока ты сам этого не захочешь.
А еще мам всегда прощала своего недотепу-сыночка, когда тот принимался строить щенячьи глазки и ластиться, как большой неуклюжий котенок. Тискаться с Петушковым парень, конечно, не собирался, но тому и одного взгляда хватило.
- Ладно. Сейчас кружку помою и пойдем заниматься, - со вздохом сдался Маркиз и направился к раковине.

[Tyrrenian]

24.04

- Ух ты! У тебя такая комната большая! – удивленно заключил Ваня, входя в святая святых одноклассника. Спальня больше походила на плацдарм для отработки полетов в космос, по крайней мере, по размерам. На стенах вперемешку висели картины, зеркала и различного рода плакаты, на комоде стояли черно-белые фотографии в рамках, повсюду валялись какие-то распечатки и одежда. Беспорядок страшный, но Пэйдор тут было куда как уютнее, чем в собственной, вылизанной до блеска, комнате. Сразу же становилось понятно, что за человек тут живет, какие у него интересы, слабости. И от этого становилось удивительно хорошо на душе.
Особое внимание постороннего привлекала гитара, висевшая на кожаном ремне прямо напротив входа, и компьютер. И если инструмент был довольно старым, пусть и в отличном состоянии, то машина была навороченной сверх всякой меры. Тут и сканер, и какие-то колонки, и дополнительный пульт, каким обыкновенно пользуются аранжировщики, и еще куча всего. Но, как ни странно, такой контраст старого и нового не вносил дисгармонии в общую обстановку, напротив, предметы словно бы уравновешивали друг друга.
- Клево! – Ваня, продолжая искренне восхищаться обителью Петушкова, прошелся вдоль стен, изучая картины, и потянулся к гитаре, намереваясь провести пальцами по ее матово блестевшим в солнечном свете струнам, но получил по пальцам.
- Кончай дурью маяться, - проворчал Жора. – Пошли уже заниматься. Закончим с этим поскорее, да и разойдемся.
Пйэдор только ехидно фыркнул, но все же послушно уселся на кровать рядом с одноклассником и изобразил предельное внимание. Маленькая победа вернула ему уверенность в собственных силах, и теперь парень намеревался стать Петушкову самым лучшим другом из всех, что у того когда либо были. Но для этого нужно было пострадать сейчас, слушая совершенно бредовые пояснения Жоры по теме задачи. Ваня даже начал подозревать одноклассника в издевательстве над своим хрупким интеллектом – как иначе объяснить тот факт, что Маркиз уже через пятнадцать минут залез в такие дебри, что Пэйдор все мозги свернул в тщетной попытке уловить хоть какую-нибудь логическую взаимосвязь между предложениями? В итоге пришлось наводящими вопросами и тыканьем пальцем в решения задач подводить к верному пониманию проблемы.
Так, слово за слово, через час уже Ваня, размахивая руками и подпрыгивая на кровати, объяснял однокласснику тему.
Замолчал он только наткнувшись на насмешливый взгляд серых глаз. И понял свою ошибку.
- Ой…
- Вот именно, - усмехнулся Петушков и откинулся на подушки, принимаясь разглядывать потолок. – Но приятно.
- Чего?
- Весь этот концерт ради меня был?
- Ну…
Нет, конечно, стоило бы сказать, что Ваня действительно потащился пить и курить с совершенно незнакомой и отнюдь не благонадежной компанией исключительно из благородных побуждений, но вот именно сейчас врать не хотелось. Не должна дружба быть основанной на обмане и иллюзорных обязанностях друг перед другом. Потому отличник шмыгнул носом, подтянул штаны и завалился рядом с одноклассником, разглядывая потолок и подбирая слова. Петушков, надо отдать ему должное, не торопил одноклассника, давая ему время собраться с мыслями.
- Нет, - наконец выдал Ваня. И заговорил, торопясь, проглатывая окончания, страшно боясь, что Маркиз сейчас вышвырнет его прочь за такое предательство. – Мне просто обидно стало, что ты меня дитем неразумным считаешь, хотя сам простую задачу решить не можешь. А потом еще и Стас пивом угостил, закурить предложил… Я себя таким… самостоятельным почувствовал, понимаешь? Потому что мое мнение хоть кого-то интересовало, я сам выбирал, брать или нет. И это… так здорово!
- Их твое мнение меньше всего интересовало, - Ваня повернул голову к Петушкову и с удивлением обнаружил, что парень пристально на него смотрит. – Если бы ты отказался, Стас силой влил бы тебя и пиво, и косяк выкурить заставил.
- Зачем? – широко распахнул глаза Пэйдор. Он-то думал, что эти незнакомые парни приняли его в компанию как еще одного собутыльника, потому и были такими приветливыми. А со слов Жоры выходило, что все обстояло несколько иначе.
- Чтобы потом развлечься. Мы так иногда игрались с разными ботанами да малолетками, которых приглашали выпить. Ничего серьезного, так: полапать там, накурить до бессознательного состояния…
- И… Ты тоже в этом участвовал?!
- Было пару раз. Но ракумаренные парни меня мало интересуют, - пожал плечами Маркиз.
«А не раскумаренные?» - мелькнула в голове Вани предательская мысль, но отличник ее торопливо прогнал. Не хватало еще о новоявленном друге всякую гадость думать. Хотя то, что Петушков оказался способным издеваться над другими, причем, не только словестно, но и физически унижая кого бы то ни было, изрядно изменило мнение Пэйдор об однокласснике. Нет, Жора отнюдь не казался рыцарем в сияющих доспехах, да и нимб у него над макушкой не блестел, но на благородного разбойника парень вполне себе тянул. Эдакий пират, бороздящий просторы океана на своей каравелле с верной командой. Вот только обычно пираты и благородство – вещи мало совместимые.
Н все же… Он пытался предупредить Ваню об опасности, впрямую сказал ему держаться подальше от этой жутковатой компании. А Пэйдор приспичило поиграть во взрослого.
- И все же, почему ты с ними? - осторожно поинтересовался отличник. Смотреть в серые глаза было тяжело, начинало нехорошо тянуть в груди, и парень невольно то и дело пытался прогнуться в груди, чтобы увеличить площадь соприкосновения с чужим телом, но упорно сдерживал себя. Только губы облизывал теперь почти непрерывно. И отчаянно надеялся, что Петушков этого не заметил.
- Ты сам ответил. С ними я могу выбирать, быть свободным.
- Но…
- Но это право мне пришлось заслужить. И тебе не стоит пробовать пойти тем же путем. Я серьезно.
- Ты кого-нибудь убил? – сделал «страшные» глаза Ваня, невольно улыбаясь.
- Нет, конечно, - фыркнул в ответ Маркиз. – Просто дрался так, что до дома еле доползал, пил на спор, травкой баловался… На самом деле приятного мало.
- Так перестань дружить с ними, - робко предложил Пэйдор.
- Вань, ну нам же не по пять лет. «Мне не нравится твой совочек, пойду к Мише, у него машинка есть». Тут дело в другом… - парень задумчиво посмотрел на висевшую на стене гитару, словно пытаясь найти оправдание самому себе. – Они принимают меня таким, какой я есть. И не пытаются исправить, переделать под себя.
- А сыграй мне? – проследил за взглядом одноклассника Пэйдор. Он хотел бы сказать, что тоже готов принять Жору любым, но одернул сам себя, понимая лживость этого заявления. Потому что не принимал Петушкова на протяжении десяти лет, отзываясь ядом на каждую его реплику, считал ограниченным быдлом, которому самое место в подъезде с банкой «Ягуара». И только когда разглядел под маской негодяя нормального человека искренне заинтересовался им. Так что принять Петушкова любым Ваня пока не мог, но он почти обожал Маркиза, умеющего играть на гитаре, водящего одноклассников по темноте за руку и… и вытащившего глупого отличника из небольшой задницы, в которую тот сам себя загнал.
А Жора ошарашенно смотрел на Пэйдор, словно услышал нечто абсурдное:
- Твоя логика иногда пугает меня, - покачал он головой спустя некоторое время.
- Просто ты же хорошо играешь, - смутился парень и поспешно отвел взгляд, в котором, как ему казалось, можно было прочитать все мысли об однокласснике.
- Ну-ну…
Маркиз, кажется, не поверил ни единому слову Вани, но все же поднялся с кровати и снял гитару со стены. Вот только возвращаться на место он не собирался, устроившись вместо этого на стуле перед компьютером. Мгновение подумал о чем-то своем, а после принялся уже привычно перебирать струны, составляя из выскальзывающих из-под пальцев нежную мелодию. Переливы восточных танцев, стройность классики, легкая небрежность джаза – музыка казалась полной импровизацией, но уверенное исполнение заставляло сомневаться в этом.
Оставшись один на кровати, Ваня устроился поудобнее, вытянувшись на покрывале во весь рост и положив голову на согнутую руку. Так было комфортнее следить за движениями Маркиза.
Мелодия, похоже какая-то малоизвестная колыбельная, убаюкивала, мерное порхание пальцев по струнам завораживало чище любого наркотика, алкоголь так до конца и не выветрился из организма, и Пэйдор сам не заметил, как задремал. Он покорно растворялся в звучащей музыке, отдаваясь ее ритму, и не слышал, когда Петушков перестал играть, не чувствовал его приближения. Только легкое касание к плечу заставило его раскрыть глаза.
- Не спи, мелкий, - неожиданно ласково проворчал одноклассник, но руки с плеча так и не убрал, согревая его своим теплом. – Тебе еще домой идти.
- Угу… Только… Мои вещи, наверное, еще не высохли, - робко пробормотал Ваня, стараясь не шевелиться, чтобы Жора еще немного продлил прикосновение. И разочаровано выдохнул, когда тот отстранился.
- Пойду проверю. Если хочешь, могу проводить тебя до дома. А то мало ли, что Стасу в голову может по пьяни взбрести.
- Жор, а мы завтра пойдем репетировать? – осторожно спросил Ваня, когда парни уже шли в направлении его дома. С одной стороны, Пэйдор предпочел бы проделать этот путь один, размышляя о событиях прошедшего дня и свое реакции на них. С другой – слишком хорошо ему было рядом и Петушковым, чтобы вот так запросто отказаться от его общества.
- А ты все еще хочешь этого?
- Угу…
- Тогда пойдем, - серьезно кивнул Жора, но тут же ухмыльнулся и взъерошил волосы одноклассника. – Только не напивайся больше, юный алкоголик.
- Ну тебя, дурак неумный, - фыркнул с улыбкой Ваня и, увидев, что они дошли до его подъезда, протянул Маркизу руку. – Ну что, до завтра?
- До завтра… Мелочь.
Пэйдор еще несколько часов невольно проводил пальцами другой руки по коже, чувствуя тепло прикосновения Петушкова к коже. И то и дело поглаживал плечо, боясь спутать все произошедшее со сном.

[Tyrrenian]

17.05

Петушков сам догнал Ваню после уроков:
- Ну что, мелочь, пошли музицировать? – парень просто сиял от радости, заражая улыбкой всех окружающих, включая бывшего врага. Передумавший за прошедшую ночь куда как больше, чем за всю свою сознательную жизнь, Пэйдор только и мог что кивнуть и покорно проследовать за одноклассником.
Так и не сумев уснуть накануне, отличник непрерывно прокручивал мысленно весь процесс общения с Жорой и неожиданно для себя пришел к неутешительному выводу: дружбы не получится, как ни старайся. И дело тут было не только в их желании или нежелании развивать отношения в определенном направлении. Просто слишком поздно они определились со своими желаниями, а оставшегося до выпускного времени ну никак не могло хватить на взращивание чего-то доброго и нежного. Так что их максимумом было близкое приятельство, редкие звонки по праздникам, да, может, попойки на всяких там днях встреч выпускников. Слишком уж разными были парни: Ване светило будущее в области медицины, у Петушкова тоже были какие-то свои планы на жизнь, но уже в совершенно иной сфере. Собственно, попытки поиграться в друзей продолжались бы максимум до первых зачетов, а там сошли бы на «нет», поглощенные новыми знакомствами и переживаниями. Так что зря мучить себя нелепыми надеждами было бессмысленно.
Тем не менее, портить отношения в конце года действительно не имело смысла, и Пэйдор решил оставить все как есть, впрочем, не надеясь уже ни на что большее. От того-то теперь ему было гораздо легче общаться с практически посторонним человеком, чье мнение больше не имело значения. И Ваня даже нашел в себе силы вежливо улыбнуться, дабы не омрачать радости одноклассника:
- Идем, конечно. Только, наверное, за твоей гитарой зайти? – а вот еще раз побывать в маленькой, но очень уютной квартирке Петушковых хотелось даже очень. То ли потому что она ассоциировалась именно с Маркизом – главным защитником отличника от темноты, то ли потому что помимо гитары так ненавистных парню музыкальных инструментов в ней больше не было. Но вернуться туда хотелось в любом случае. Вот Пэйдор и ухватился за первую же возможность вновь перешагнуть порог так приглянувшегося ему жилища.
- Да… Слушай, только у меня сегодня мама дома, так что… - Петушков мялся и оправдывался перед одноклассником так, словно его мам обычно творила дома какое-то непотребство или кидалась на посторонних людей с ножом. Хотя встреченная как-то раз в коридоре школы женщина не показалась Ване исчадием Ада. Напротив – слишком усталой для того, чтобы тратить силы еще на что-то помимо передвижения от точки к точке. Так что Пэйдор только пожал плечами, показывая, что наличие родителей для него не проблема. – В общем, постоишь в коридоре – я быстро захвачу гитару, и смоемся?
- Ты так говоришь, словно твоя мама – монстр, - закатил глаза Ваня. В самом деле, что за детство, стесняться собственных родителей?
- Не, просто опять с расспросами привязываться начнет, - Петушков поморщился как от дурного запаха, - а это часа на полтора. Пока всю душу не вытрясет – не слезет. Ну ее.
- Как ты мило о ней отзываешься. Признаться, я заинтригован личностью женщины, способной тебя запугать без применения физического воздействия, - ухмыльнулся Пэйдор и тут же отскочил в сторону, уворачиваясь от подзатыльника.
- Я его сейчас к тебе применю, мелочь пузатая. Запомни – я просто не хочу тратить время на всякие глупости, понял?
- Ну да, ну да, - Ваня покивал с таким видом, чтобы всем сразу стало ясно, он не поверил ни единому слову одноклассника.
Отношения с собственными родителями у него складывались по принципу «мама скажет, сына метнется и сделает». Все конфликтные ситуации, возникавшие в их семействе, решались одним жестким словом отца, которое обсуждению не подвергалось в принципе. Так что попытки Жоры изобразить самостоятельность казались отличнику буффонадой и позерством, не имеющей ничего общего с реальностью. И в свете этого посмотреть воочию на общение Петушкова с мамой хотелось еще больше. Исключительно ради интереса.
Потому, двигаясь следом за Маркизом по коридору школы, Ваня позволил себе расслабиться и спокойно улыбаться в ответ на его реплики. Собственное поведение казалось вполне логичным и обоснованным: да, друзьями им уже не быть, но почему бы за время общения не удовлетворить собственное любопытство посредством нового приятеля? Опять же, это прекрасная возможность в очередной раз убедиться, что его семья – лучшая, как бы эгоистично не звучала эта фраза. А Петушков… Что же, переживет.
Занятый своими не совсем добрыми мыслями Пэйдор не заметил, что Жора уже пару минут как остановился и пристально вглядывался в его лицо, отчаянно хмурясь и недовольно хмыкая. Как будто увидел что-то неприятное.
- Что? – тут же удивленно приподнял брови Ваня, пытаясь понять, нет ли у него на носу чернильного пятна или еще чего-нибудь подобного. Доставать из сумки зеркальце и обеспокоенно рассматривать свою мордашку было глупо и немного по-девчачьи, потому отличник предпочел дождаться ответа парня напротив. Тот, как назло, не торопился.
- Мне вдруг стало интересно… - нехорошо протянул Петушков, наклоняясь еще ближе к лицу одноклассника. – О чем это ты так усиленно думал, что согласился поцеловать Зайцева взасос?
- Яяаа? – Ваня изумленно округлил глаза. Неужели привычно кивая головой, он подвязался на что-то жуткое?
- Ты. Вон он, кстати, идет, - Маркиз с усмешкой отстранился от Пэйдор и кивнул ему за спину в сторону приближающегося Корнета. – Сейчас целовать будешь или позже?
В ужасе обернувшись, Ваня пару мгновений смотрел на рыжего одноклассника, который уже заметил парочку и явно намеревался заговорить их до смерти. Как он оказался за спиной Жоры, отличник и сам не смог бы объяснить, но зато четко запомнил свой писк:
- Я не буду его целовать!
- Пйэдор, Пэйдор, а как же слово джентельмена? – Маркиз откровенно насмехался над состоянием парня, отчаянно цепляющегося за его плечи и смотрящего таким умоляющим взглядом, что котята и щенки нервно курили в сторонке. – Не боишься за свою честь?
- Так не честно!- возмущенно зашептал Ваня, так как Зайцев был уже достаточно близко и мог услышать их разговор. Что было крайне нежелательно. – Я задумался, а ты воспользовался моим состоянием!
- Тогда скажи, о чем ты так серьезно думал, и я прощу тебе долг.
- Тебе не понравится, - отличник насупился и покраснел. Еще недавно он бы смущенно почесал кончик носа, но теперь, имея статус выпускника строго следовал заветам родителей о поведении в приличном обществе и таких детских выходок себе не позволял. Вместо этого незаметно потерся лицом о куртку одноклассника, заодно спрятавшись от излишне внимательного взгляда Корнета. Который как раз приблизился к ним с заговорческим видом:
- О! Вы опять вдвоем? И так трогательно обнимаетесь, что я начинаю подозревать вас в тайном просмотре «Горбатой горы».
- Еще одно слово в этом направлении, - намеки Маркизу явно не понравились, и он не преминул продемонстрировать собственное пренебрежение к этой теме, - и я тебе лично продемонстрирую содержание интимных сцен в фильме. При помощи стальной трубы размером двадцать на три.
- Фу, какой ты грубый. Не буду я с тобой общаться, прааативный, - жеманно махнул рукой Зайцев и переключил свое внимание на смущенного донельзя темой Пэйдор. – А вот Ваня у нас хороший. Ты же поцелуешь любимого одноклассника на прощание, Ванечка?
Отличник просто не знал, куда себя деть от взглядов и загребущих лап Зайцева, уже ухвативших его за ворот куртки. Тем более, что в свете заявления Петушкова о поцелуе, действия одноклассника уже не казались такой уж шуткой. Как будто он подслушал их беседу и решил по-быстрому воплотить угрозу в реальность. Вот парень и метался в захвате рыжего зашуганной до сердечного приступа рыбкой и кидал в сторону нагло ржущего Маркиза умоляющие взгляды. Ровно до того момента, когда обзор не загородила спина Корнета:
- Пэйдор, ты чего скачешь, как смазанный скипидаром кузнечик? Или это тебя Петушков к таким эротическим игрищам приучил? Ну, так мы это быстро исправим, иди сюда…
Если бы Ване в этот момент предложили на выбор: групповое избиение в темной подворотне или поцелуй с Зайцевым, он бы не задумываясь выбрал первый пункт. Так хоть в темноте сложно было разглядеть его позор. А сейчас прохожие, пусть и уверенно шагали мимо, но все равно то и дело поглядывали на мешающих проходу школьников, порой ворча в их сторону что-то совершенно не лестное. Да и Петушков проявлял к этому действу странный нездоровый интерес. Как будто проверял на прочность. Однако на помощь не спешил и вообще всячески изображал стороннего зрителя на этом празднике жизни.
Пришлось Пэйдор начать бузить по-серьезному, вырываясь и пинаясь уже в полную силу:
- Пусти меня, недоумок рыжий! – после очередного рывка Корнет все же выпустил ворот ваниной куртки, но почти сразу же жестко ухватился за рукав, резко перестав улыбаться и до боли выворачивая руку. – Совсем больной? Прекрати!
- А скажи-ка, Пэйдор, - от холодного взгляда обычно веселого и легкомысленного Зайцева отличнику стало не по себе. Он даже дергаться перестал, завороженный клубящейся где-то на дне зрачков ненавистью, - тебе понравилось с нашим Маркизом? Я же знаю, что он ни разу…
- Ты, кажется, слегка забылся, - оборвал злобное шипение одноклассника Жора, бережно, но уверенно оттаскивая шокированного Ваню ближе к себе. – За такие слова можно и по роже огрести.
Те пять секунд, что парни не отрываясь смотрели друг на друга, как ни банально, показались отличнику бесконечными. Он инстинктивно цеплялся пальцами за куртку Маркиза, боясь отвести взгляд от мрачного лица Зайцева и с каким-то удивлением отмечая, что рядом с Жорой чувствует себя в безопасности. Так же как это было в темноте школьного коридора, когда от атаки теневых монстров спасало прикосновение чужих пальцев к запястью. И Петушков, словно почувствовав это, крепче обнял Ваню за плечи, передавая тепло сквозь плотную ткань куртки.
- Защитничек, - Корнет практически выплюнул это слово к ногам одноклассников и быстрым шагом удалился прочь.

[Tyrrenian]

17.05

- Теперь ты мне просто обязан рассказать, о чем думал перед появлением этого… - тяжело вздохнул Петушков, крепче прижимая застывшего отличника к себе спиной. Благо, что на его губах играла улыбка, невероятным образом придавая Ване уверенность.
- После того, что ты сделал, я вообще обязан на тебе жениться, - вместо того, чтобы обернуться, Пэйдор просто запрокинул назад голову, упираясь затылком в грудь однокласснику и глядя снизу вверх в его глаза.
Стоило Корнету покинуть их общество, как все страхи разом исчезли, став чем-то далеким и туманным. Наедине с Маркизом отличник чувствовал только странное смущение от самого факта их отношений да потребность показать себя в лучшем свете, чтобы избежать насмешек со стороны недавнего врага. На фоне ночных размышлений и решения не заходить дальше простого приятельства подобные чувства были более чем неуместными, но Ваня ничего не мог с собой поделать и только надеялся, что Петушков не разглядит его смятения. Тот же, словно услышав желания Пэйдор, Жора легко отстранился и быстро оправил на себе одежду:
- Пойдем, что ли? А то такими темпами мы до ночи гитару забирать будем.
- Сам же остановился, - насупился отличник, в душе радуясь и одновременно немного сожалея о разорванном контакте. – И нечего на меня пальцем показывать теперь.
- Хм, ссориться будем или пойдем уже? – на лице Маркиза появилось такое же выражение, как у только что нашкодившего кота, который планирует еще и сливок урвать до получения тапком по ушам.
- Пойдем, пойдем.
Некоторое время одноклассники шли молча, думая каждый о своем. И если мысли Жоры остались в тайне, то Ваня просто пытался проанализировать свои ощущения и поведение. Вроде бы и решил уже остаться для Петушкова только школьным приятелем, не вникая в его душевные переживания, но при этом упорно продолжал противоречить сам себе. Например, отбиваясь от Корнета боялся не столько быть облапанным другим парнем, сколько увидеть знакомую насмешку и презрение в глазах Маркиза. Отчего-то мнение именно этого человека всегда было и продолжало быть самым важным для Пэйдор, как будто он планировал провести остаток жизни рядом с врагом. А уж поиски защиты под крылышком Петушкова и вовсе были ни к чему. Ну кто в здравом уме ищет помощи у врага?
«Я болен. На всю голову, и это, похоже, не лечится», - мрачно резюмировал Ваня и покосился на задумчивого Жору.
Тот шел с самым мрачным выражением лица, упрямо глядя себе под ноги. Высокий лоб пересекала глубокая морщина, брови едва не сошлись на переносице, губы плотно сжаты – Маркиз явно решал проблемы мирового масштаба вроде ликвидации голода в Африке или изобретения лекарства от рака. Он даже не сразу заметил пристальный взгляд одноклассника.
- Что? – Петушков нахмурился еще больше и перебросил сумку на другое плечо, словно желая отгородиться от отличника этим предметом.
- О чем ты так усиленно думаешь? – Ваня усмехнулся, понимая, что разговор повторяется. Только появления Зайцева для полного счастья не хватало.
- Тебе не понравится, - судя по улыбке, Жора тоже провел простую аналогию и теперь готовился отбиваться от подколов одноклассника.
- Все вы одинаковые, - шутливо проворчал Пэйдор, с неожиданным удовольствием наблюдая, как с лица Петушкова ушло напряжение и задумчивость. Вновь перед ним был знакомый с самого детства раздолбай, которого отчего-то совершенно не хотелось видеть в плохом настроении. Веселый и чуть насмешливый Жора вызывал у Вани неуместное в отношениях с парнями умиление. А уж когда Маркиз перевел взгляд куда-то за спину отличника и расплылся в довольной улыбке, тот и сам не удержался и довольно прищурился в ответ на ехидное жорино:
- Папа! Папа! Полицейский честь за рубль отдал!
- Читал Кассиля? – Пэйдор обернулся, чтобы увидеть то, что с таким интересом рассматривал одноклассник, и расхохотался. На другой стороне улицы инспектор ГАИ привычным движением прятал в карман форменных брюк деньги.
- Не настолько уж я и быдло, как ты мог бы подумать, - фыркнул Петушков.
Для чего он наклонился, Ваня так и не понял, но, повернув голову на голос, едва не коснулся губами щеки одноклассника. И успел разглядеть крохотный шрам у его правого глаза, скрытый от посторонних взглядов ресницами. Задумавшись над причиной возникновения шрама, парень не успел вовремя отстраниться и еще несколько мгновений вдыхал запах Маркиза, чувствуя его дыхание на своей коже. Тот же вместо возмущений и обвинений излишне пристально смотрел на отличника, что вызывало в Пэйдор странное чувство. Нечто среднее между страхом и болью, поселившееся в груди.
Ваня судорожно вздохнул, сжимая кулаки, чтобы не выдать сильную дрожь пальцев, и шагнул в сторону, отстраняясь:
- Я так и не думал вовсе. Просто мало кто читал Швамбранию.
Отведя взгляд в сторону, он теперь боялся вновь посмотреть на Петушкова, как будто это вдруг стало чем-то неприличным, а потому несказанно обрадовался, когда Жора произнес:
- Ладно, Сатанатам, пойдем уже.
Всю дорогу до дома Маркиза парни со смехом перекидывались цитатами из старой книжки, пугая прохожих своим неадекватным поведением и странными фразами. Сковывавшее поначалу отличника оцепенение постепенно уступило место расслабленности и легкой бесшабашности, за которыми Ваня не замечал, насколько часто касался одноклассника под самыми разными предлогами. Только чувствовал на кончиках пальцев приятное покалывание, невольно пытаясь то продлить, то усилить это ощущение. В итоге, к цели они подошли в более чем хорошем настроении.
Которое пропало, как только Жора скрылся за дверью своей комнаты, наказав отличнику ждать в коридоре.
Где-то в глубине квартиры бормотал телевизор, женский голос устало и напряженно что-то выговаривал за плотно прикрытой дверью, ответы Маркиза были неслышны, но интонации его матери однозначно обозначали разгорающийся скандал. Похоже, женщина пыталась заставить Петушкова остаться дома. По крайней мере, так понял Ваня из обрывков разговора. А Маркиз привычно упирался и намеревался поступить по-своему, явно выигрывая словесную схватку. Только неприятно кольнула фраза о дружках-наркоманах, которым самое место за решеткой, и таком же светлом будущем для Жоры. Пэйдор невольно покосился на зеркало, висевшее буквально в паре метров на стене, и устыдился своей довольной улыбки. Подобное выражение лица во время ссоры, причиной которой отличник считал себя, можно было бы счесть оскорблением хозяйке дома, а мама учила его в первую очередь беспокоиться о производимом на окружающих впечатлении. Аккуратная стрижка и одежда выгодно отличали Ваню от мифических «дружков-наркоманов», а потому он мгновенно выбросил из головы все метания на эту тему, сосредоточившись на придании себе максимально располагающего вида. Тем более, что семейство Петушковых уже направлялось в сторону выхода.
- Прекрати врать! – женщина срывалась на визг, шествуя следом за раздраженным Маркизом, но не пытаясь коснуться его. – Меня достали твои «репетиции»! От отца нахватался? Хочешь таким же, как он, стать?
- Это наследственное, - рыкнул Жора так, что Ваня испуганно вздрогнул и попытался забиться в уголок подальше от семейных разборок. У него-то если и ругались, то только шепотом, предпочитая словам убийственные взгляды и лишь изредка прибегая к завуалированным оскорблениям. Следующая фраза Петушкова повергла Пэйдор в шок, из которого не сразу удалось выйти. – Ты же сама его выгнала!
- Да как ты… - женщина явно собиралась ответить на это что-то не менее грубое, но осеклась, наткнувшись на запуганного криками отличника. Тот только и мог, что смотреть на нее снизу в верх, глупо хлопая ресницами, и пытаться выдавить из себя приветствие. – А это еще кто?
- Не твое дело, - Маркиз ухватил одноклассника за шиворот и поспешно вытолкнул его за дверь, бросив матери на прощание. – Я ушел!
- Куда?..
Если вопрос и имел окончание, то парни его не услышали, потому как буквально через мгновение оказались на улице, словно телепортировавшись. Разгневанный и злобно сопящий Петушков продолжал тащить растерянного отличника за ворот куртки, игнорируя его слабые попытки зацепиться за перила лестницы руками и ногами и так размахивая своей ценной гитарой, что Ваня поверил в ее состоятельность как оружия. В таком настроении Маркиз больше походил на демона, нежели на обычного школьника, пугая одним своим видом. И только отойдя от дома на квартал он наконец-то отпустил вяло вякающего какие-то ругательства отличника и с силой пнул попавшийся под ноги камень:
- Достала!
- Слушай, - в данный момент Ваня бы с куда как большим удовольствием рванул со всех ног домой подальше от пышущего гневом парня, но все же решил проявить уважение к партнеру по выступлению и робко подал голос, не надеясь быть услышанным, - может, тебе лучше было и правда дома остаться? Все-таки не хорошо ссориться с мамой…
- А это не твоего ума дело! – рявкнул Петушков, оборачиваясь к однокласснику. В серых глазах стояли слезы, вновь вернулось то самое выражение лица, которое вызвало у Пэйдор ассоциацию с пугающей темнотой, да и весь облик Маркиза обещал неприятности любому попавшемуся под руку. Вот только почти сразу Жора как-то странно обмяк и с отчаянием запустил пальцы в волосы, взлохмачивая их еще больше.- Блин. Прости. Это наши семейные разборки. Я потому и не хотел приводить тебя к себе, когда там мать.
- Если ты хочешь отложить репетицию…
- Нет. И так уже третий день ерундой маемся. Надо хотя бы раз позаниматься серьезно.
- Тем более потерпели бы еще пару дней. До выпускного время еще есть, - пожал плечами Пэйдор, но наткнулся на обозленный сверх всякой меры взгляд бывшего врага. Такой, которого никогда ранее не удостаивался даже в пылу драки.
- Ты не хочешь? Передумал?

[Tyrrenian]

17.05

Глядя в глаза однокласснику, Ваня со всей ясностью осознал, что если сейчас не согласится на репетицию, обретет себе не просто школьного недруга. А врага на всю оставшуюся жизнь. И наладившиеся было между ними отношения не станут достойной преградой для мести Петушкова. От чего-то Жоре было важно это выступление. Настолько, что он даже согласился пойти на примирение со своим вечным оппонентом и терпел некоторые выходки и странности отличника.
Такие выводы внезапно расстроили парня, который все еще надеялся и пытался разглядеть в поступках и словах Маркиза искренние чувства, отличить игру от правды. Оказывается, все эту романтическую лабуду про дружбу и верность он придумал сам себе, в то время как для одноклассника являлся лишь средством достижения цели. На фоне этого собственное решение ограничиться просто приятельством перестало казаться предательством, превратившись в единственно возможное разрешение ситуации для обоих. Но легче от этого почему-то не становилось. И отличник не нашел ничего лучше, чем помотать головой и потянуть Маркиза в направлении своего дома.
В итоге дорога вновь прошла в тягостном молчании, нарушенном только у двери в квартиру Пэйдор:
- Вань, ты прости, что я так. Но мы с ней в последнее время вообще нормально разговаривать не можем.
- А пробовали? – провожавшая их женщина не казалась ни злой, ни стервозной. Вот только будни настолько ее вымотали, что на нежность и понимание банально не хватало сил. Это Ваня видел в движениях, вялых, будто ленивых, в опущенных уголках губ, подчеркнутых глубокими складками, в серых глазах, таких же как и у сына, но блеклых и невыразительных. И мальчик из благополучной семьи жалел эту женщину, хотя и видел ее буквально пару секунд. – Она же о тебе заботится.
- Да я понимаю… Просто… - Жора поднял взгляд к потолку, словно пытался прочитать на нем текст своего оправдания, но разглядел лишь свежую побелку и расстроенно вновь обратил внимание на строго поджавшего губы отличника. – Тебе не понять.
- Думаешь, я совсем дурак, да?
- Вань, давай заниматься музыкой? – то ли Петушков действительно не понимал чувств своей матери, то ли устал от ее усталости, но в его глазах сквозила столько тоски, что Пэйдор не смог сказать ничего язвительного, молча нажав кнопку звонка. И скорее почувствовал, нежели услышал, тихое. – Спасибо.

За что Ваня любил своих родителей, так это за понимание. Пусть это качество и проявлялось только в вопросах, касавшихся учебы. Но зато стоило ему произнести «мы репетировать по заданию школы», как мама молча отступила на свои позиции в кухню, где продолжила греметь кастрюлями и сковородками. Не доверять сыну у нее не было ни единого повода.
В итоге Пэйдор с затаенным беспокойством следил за рассматривающим его комнату Петушковым, страшно стесняясь нижнего ряда книжных полок, тесно заставленных детскими книгами. Как будто Жора собирался оценивать его литературный вкус и коэффициент интеллекта перед началом настоящей репетиции.
Тот же, повертев с минуту головой по сторонам, обратил внимание на ночник над кроватью, в середине дня матово поблескивавший металлическими гранями:
- Здорово. Я никогда таких в продаже не видел. Он просто светит, да?
- Нет. Сила освещения меняется по желанию, - пылко бросился объяснять Ваня, привычным жестом швырнув сумку под стол и забираясь на кровать с целью продемонстрировать Маркизу все возможности ночника. – Мы его с папой года три назад сделали из старых часов и чипов из электронной игрушки. Шестеренки и пружины пошли на украшательство, а программа вводится с клавиатуры. Так что, если вставить цветные фильтры, то можно целые световые картины рисовать.
Опора на колени и одну руку была неустойчивой, от чего отличник слегка пошатывался и ерзал по покрывалу, но продолжал крутить регуляторы, выстраивая сложную систему из зеркал и ламп. Он даже не обратил внимание на странную молчаливость Жоры, занятый попытками дотянуться до дальнего переключателя, для чего пришлось страшно выгнуться и почти завязаться в морской узел. Благо природная гибкость позволяла парню принимать почти любые позы без ущерба для своего состояния.
Маркиз подал голос только в самом конце настройки, словно испуганно отойдя в другой конец комнаты и оттуда пристально наблюдая за движениями бывшего врага:
- И сколько вы его делали?
- Месяца три где-то, - пропыхтел из своего положения Ваня и резко выпрямился, наконец-то поставив все рычажки в нужное положение. – Так. Задерни шторы, чтобы темно было, и садись рядом. Я сейчас тебе кое-что покажу.
- Да я, в принципе… - пробормотал Петушков, но покорно задвинул плотные гардины, чтобы ни лучика солнца не пробилось в комнату, и на ощупь пошел к кровати, на которой увлеченно щелкал клавишами отличник. – Я думал, ты боишься темноты?
- Ну не в своей же комнате. Да ты садись, не стой истуканом.
Пэйдор абсолютно ничего не видел, но если по клавишам он скользил по привычке, точно помня расположение каждого знака на клавиатуре, то близость и местоположение Маркиза ощущал буквально кожей. Запах парня все еще горчил на кончике языка нотками полыни, шумное дыхание обволакивало надежнее самого пушистого одеяла, отсекая все внешние шумы, а тепло кожи, казалось, передавалось по воздуху, выдавая каждое движение или даже взмах ресниц. Ваня честно пытался сосредоточиться на программе, так и не отработанной до конца, а потому требующей постоянной наладки, но все равно отвлекался на одноклассника, злился сам на себя, и ошибался в сотни раз повторенном порядке действий.
Когда блики наконец заиграли на стенах и потолке, Петушков откровенно зевал. Но стоило загореться первому огоньку, он замер с открытым ртом, неотрывно глядя на представление теней и света. Монотонно жужжал старенький процессор, просчитывая множество уравнений за секунду, с тихими щелчками двигались детали ночника, превращая статичное изображение в живую картинку. А вокруг ребят взлетали в ввысь легкокрылые птицы, распускались диковинные цветы, шелестела хвоей над бушующим морем старая сосна, четко обрисованная восходящим солнцем.
- Охренеть… - выдавил из себя Жора, проследив взглядом, как мазнул световыми перьями по довольной мордашке Пэйдор обманчиво-неуклюжий журавль на взлете, и усмехнулся, когда программа отобразила на ваниной щеке трогательный василек. – Даже и не верится, что такое можно самому сделать.
- Думаешь, я вру? – тут же насупился отличник и потянулся к клавиатуре, останавливая действо.
- Нет. Но это реально круто. Я хотел бы себе такую штуку…
Неумелая похвала одноклассника была гораздо приятнее восторгов родни и знакомых отца, которые неизменно переходили на обсуждение каких-то более значимых для мира и страны проектов, нежели живой ночник. А вот Маркиз с восторгом разглядывал застывшие силуэты, не нарушая механической магии глупыми словами.
Звонок будильника прозвучал набатом в уютной тишине маленькой спальни, и оба парня вздрогнули.
- Что это? – Жора недоуменно наблюдал, как Пэйдор неуклюже ползал по полу следом за верещащим шаром, и пытался не рассмеяться.
- Сигнал, что пора за уроки садиться, - тяжело вздохнул отличник, раздернул шторы и ввел команду, отключающую искусственное освещение. Только потом он протянул на раскрытой ладони ярко-синего нарушителя спокойствия. – А это – мой будильник.
- Тоже сам делал? – на первый взгляд игрушка казалась монолитной, загрубевшие от перебирания гитарных струн пальцы долго не могли нащупать тонкие стыки, но зато потом получилось разглядеть едва заметный узор на поверхности шара.
- Да. Прочитал статью о японских убегающих будильниках и решил сделать себе такой же. Только он сбоит иногда при переводе времени.
- Похоже, у тебя все игрушки с изъяном, - не удержался от подколки Маркиз.
- Кто может, пусть сделает лучше, - негативная оценка собственных творений оказалась неожиданно болезненной для Вани, хотя прежде он только пожимал плечами и спокойно исправлял недочеты в свободное время, если это было действительно необходимо. Однако слова Петушкова вызвали не привычное желание усовершенствовать игрушку, а напротив – разбить ее, чтобы не осталось напоминаний о своем промахе. И контролировать это отличник просто не мог, как ни старался. А так не кстати навернувшиеся на глаза слезы выдали обиду с уверенностью фанатиков веры, пропагандирующий свои догмы.
Хуже всего было то, что Жора заметил этот промах одноклассника и забеспокоился, окружив Пэйдор заботой и вниманием, от которых становилось только хуже:
- Эй, ты чего? Обиделся что ли? Ну, прости, я не подумал. У тебя реально клевые изобретения, и то, что ты смог их сделать сам, без специальных роботов – это вообще круто! Только не реви, а? – Ваня честно старался сдержаться. Закусил губу, надеясь, что боль отвлечет от душевных терзаний, крепко зажмурился, чтобы не позволить горячей влаге скатиться по щекам, упрямо отворачивался от одноклассника, не давая ему видеть своего позора. – Блин, знал бы, что тебя так легко довести до слез, вообще не подходил бы…
Так, с ворчанием и закатыванием глаз к потолку, Петушков умудрился-таки прижать к себе шмыгающего носом отличника и запустить пальцы в его волосы, не позволяя вытирать слезы о свитер. Он еще что-то говорил про мужественность, честь и достоинство, а в это время Пэйдор усердно цеплялся пальцами за свитер одноклассника, вдыхая резковатый запах лосьона после бритья и стирального порошка, исходящий от одежды. Тело в каком-то инстинктивном порыве пыталось теснее придвинуться к живой системе защиты от окружающего мира, тогда как разум шокировано осознавал неправильность всего происходящего. Слишком быстро все произошло, слишком просто он позволил прикоснуться к себе, слишком хорошо ему было находиться в объятиях недавнего врага.

[Tyrrenian]

17.05

Самое странное, что Маркиз вроде как был совсем не против такого контакта, перейдя с ворчания на нащептывание глупых дифирамб уму и скромности Вани. Теперь он не удерживал отличника за волосы, а легко и бережно поглаживая по голове, как маленького ребенка. И тот послушно тыкался носом в ворот свитера Петушкова, щекоча ресницами кожу на его шее.
Слезы незаметно для обоих кончились, оставив после себя только непонятную тягу оставаться в таком положении как можно дольше.
- Иван, я не слышу музыки! – резкий оклик мамы разорвал сотканную из обиды и чувства вины тишину, заставив парней отшатнуться друг от друга и в смущении разойтись по разным углам комнаты.
- Мы аккорды разбирали! – торопливо крикнул Пэйдор, вытирая лицо рукавом и не глядя на одноклассника.
Чувства постепенно приходили в норму, пробиваясь в сознание запоздалым возмущением: что толку обижаться на придурка, который ничего не смыслит в технике? Как можно было позволить себе обниматься с парнем? Тем более, что этот парень – бывший враг! И что за непонятные нежности голубой направленности? Узнай об этом родители, можно было бы начинать подыскивать себе новое место жительства, потому как к представителям нетрадиционной ориентации в их семье относились очень негативно.
К счастью, мама не стала заходить в комнату и проверять правдивость слов сына, что дало парню лишние пару секунд собраться с мыслями и произнести вполне бодрым голосом:
- Ну что, думаю, нам и правда стоит начать заниматься! Давай я сначала тебе проиграю мелодию полностью?

[Tyrrenian]

Иии... место под проду. Если не хватит, продолжу после комментов, да

[[Eike]]

Имена меня убили Жора Петушков - это уже чудо-сочетание, но Ваня Пэйдор!!! Адский ад, я щитаю))
Школьная тема меня вообще кинкает, так что... Если тебя устраивает тормозящая бета, я всегда к твоим услугам, дорогая)

[Колдер]

Забавные мальчишки.

[Tyrrenian]

~Little Fox~ Не поверишь, эти имена мне приснились и залипли в мозгу)) пришлось про них писать. Я тебе текст вечером скину)))
Колдер Ну дык))) школьники же. чо)

[[Eike]]

Tyrrenian Сны они такие сны)) Кидай) Ты почту помнишь?

[Анибис]

Они меня покорили. Я едва не расплакалась, когда поняла, что тю-тю, проды больше нет, надо идти искать следующее. И это было обииидно! До воя и тряски в руках. Такие ориджы надо выкладывать полностью, а не мучить читателей ожиданием!

[Tyrrenian]

~Little Fox~ Я тебя никогда не забуду)))
Анибис Ну извините))) Дети просились выложиться, и я не смогла им отказать))) *пошла писать проду*

[[Eike]]

Tyrrenian муррр

[Анибис]

Подумалось о том, что скоро окочатеьно перейду на дневной режм и начну ночной образ жзни, потому как весна и за полярным кругом ньч с каждым днём неумолимо сокращается. А когда светло круглосуточно становится откровенно плевать на время. Я правда смутно представляю себе такой процесс обучение, потому как привычки Вани делать всё зарание не имею - всё в последнюю минуту а вещи вообще кучей лежат в углу комнаты. Ещё почему-то вспомнилась прикольная видимая вной не так давно картинка о сне. Укрылся - жарко, раскрылся - холодно, вытунул ногу - отлично, пока не вспомниш о том, что под кроватью обитают жуткие ночные монствры и бабайка. Ещй начала немного сожалеть о том, что никогде не влюблялась, да и не светит мне скорее всего. Стало грустно. а ещё подмурзли пятки из-за открытого балкона-ложды и проснулось вялое удивление: почему ж Ваня не замёрз, сидя у распахнутого окна полуголым весной, ночью. Вот.
Вы ожете и не обращать внимания на такие сообщения) Мне просто нравится делиться ощущениями) И реагировать на такое совершенно не обязатльно.

[Tyrrenian]

Анибис Что значит, не обращать?))) Я нежно люблю людей, которые высказывают свои ощущения)))
А На счет Вани... Ну, он воспитывался как отличник и благодаря родителям имеет все ключевые привычки)))
Что касается замерзания, то этот процесс я писала с себя любимой. Если я не могу уснуть ночью, то торчу у открытого окна и почему-то не мерзну))) Физиология, блин

[Анибис]

Tyrrenian
Ну, просто не все такие, как вы. А я вообще приучина держать язык за зубами и привыкла, что на меня мало внимания обращают. Хотя в этом тоже есть свои плюсы) Но клятвенно обещаю при возможности (читай: наличие под рукой компа) оставлять мнение о проде.
Бедный парень. Я ему искренне сочувствою. Потому как когда тебя изо дня в день учат быть умным и лучшим, то как-то так психика выворачивается, что если не появляется на этой почве грандиозное самомнение, то получается этакий пай-мальчик-одуванчик, который напоминает китайский фарор - чуть что не так и кирдк вещице. Хотя Ваня такой лишь от части, как мне оущается. Но что-то от фарфора имеется.
А я когда не сплю читаю или монстриков гоняю в Аллодах. Потому как на город не люблю смотреть, а небо видно и из положения лёжа на кровати) Сопка+седьмой этаж+отсутствие домов впереди=чудесное небо и почти весь город. И ощущение полёта) А ещё завидубю) Я - мерзляк. Страшный такой, что снег сходит, люди уже ходят в осенних вещах, а я до сих пор в зимней куртке( Не люблю зиму. И весну не люблю. По корайне мере раннюю.
О как меня понесло) Поболтать приспичило, видимо.

[Tyrrenian]

Анибис Ловлю на слове)))
Ну... И Ваня, и Жора на самом деле не такие, какими кажутся на первый взгляд. По крайней, мере, мне хочется верить.
Да я тоже мерзляк. Просто в процессе обдумывания очередного ориджа холода не чувствую

[Анибис]

Tyrrenian
Лови)
Ну, они напоминают подарок от бабушки на новый год: знаешь вроде, что подарят новую вязаную вещь, которую ты просто положиш в стопочку эдентичных подарков, но вот, свёрток уже в руках, мягкий, тонкий, совсем не напоминает вязку! Открываешь - а там шёлковая шаль, та, о которой и мечтать не смела.
М-да... я постоянно что-то обдумываю. Потому ничего сказать на это не могу. Но не чувствовать холода для меня было бы прикольно.

[Сатурея]

История просто Вах!!! Хочется продолжения... не думала, что на столько затянет. Читается просто на одном дыхании.
Tyrrenian Вы просто молодец *______*

[Анибис]

Я обещала? Обещала. А обещания надо выполнять.
Вспомнился мой глупый-глупый первый клас, который я закончила на одни пятёрки. На кой оно было надо, если по некоторым предметам до селе не вылажу из троек? Языки к примеру. Но, видимо, тогда у родителей было больше времени чтобы гонять ленивую меня по домашнему заданию. А сейчас это всё идёт весьма мимо меня. Но вернёмся к "первый раз в первый класс". Осень была красивая, тёплая. Лужи отсутствовали как понятие, что у нас на севере редкость. Итак, луж нет, стайка первоклашек галдит, переглядывается, прмеривается друг к другу. А потом нас постороили парами, прикололи клиновые листочки из картона с надписью "1 А" и повели в нашу родную прогимназию. Тот день помню только по тому, что была выше всех, сама несла рюкзак и все прикалывались над моими уже тогда кривенькими зубками. Но зато их был полный набор. Ещё я помню банты, которые было больно снимать с хвостиков. И сарафан. Красивый сарафан который я терпеть не могла. А вот первого педагога не помню(
Ещё вспомнился шкаф с игрушками в нашей классной комнате. Ну, первом нашем кабинете. Любимой была лошадке. Я вообще обожаю лошадок. Но поиграть ей мне не давала Лимонка. Она была дочкой директора. Какое-то время мы с ней даже дружили. А сейчас она учится в паралельном классе и пытается гнобить меня. Смешно. Гнобить - меня. Да меня восемь лет участи баксёрской груши для однокласников не сломали! А она... эх, мозгов нет. Совсем нет. Печально, когда-то она была умной. И когда-то именно она научила меня рисовать лошадей. Спасибо ей за это. Но не более.
И я тоже ходила в музыкалку. Не доходила один год общего обучения и один год специальности. Просто изначально училась играть на кларнете, но дыхалки не хватило и перешла на ф-но. Кларнет стал дополнительным предметом. я, правда, не очень уверена в том, что смогу сейчас разобраться в нотах. Но слух остался, что радует. а вообще меня всю жизнь хотели отправить в художку. Не пошла. Теперь очень жалею. Потому как времени на художку просто катастрафически не хватает. Но и сама учиться могу. Получается даже)
А вообще Ваня попал со своим "Обязательно". Что-то мне подсказывает, что Жора найдёт это чёртово пианино настроенное.
И ещё я размечталась, что оба в кансерваторию поступят. Дура, да?