Как вы могли? Ведь это одуванчик! (с)
Часть два.
Написано в соавторстве с Prokopyan
читать дальшеОлег.
- Олежка! Ты прилетаем послезавтра! – раздался из телефонной трубки мамин голос, едва я поднес ее к уху. – Приготовьте там что-нибудь!
- Ага…
- У вас все в порядке? Не ссоритесь? Денег хватило?
- Да, мам, все хорошо…
- Ну, тогда целую, солнышко. До послезавтра!
Глеб вошел в комнату с кипой тетрадей и, бросив ее на пол, развалился на кровати:
- Олежка!!! Я работу нашел! – брат подозрительно заблестел на меня глазами и плавным движением стянул с себя рубашку, демонстрируя черную вязь татуировки. Я не отреагировал, хотя в любое другое время с радостью принял бы условия игры. – Ты чего такой смурной? Олежка?
- Ниче, - я поднялся с кресла и быстро вышел на кухню, пытаясь скрыть непрошенные слезы. Только все наладилось, только мы с Глебом разобрались в собственных чувствах, как родителям приспичило приехать! Нет, я их очень любил и хотел увидеть, но… Но ведь это значило, что нам придется расстаться. Брат рассказал о реакции предков на известие о собственной ориентации, а меня они вообще порвут. Что же делать?
- Олежка, расскажи уже толком, что произошло! – Глеб вошел за мной следом и обнял, зарываясь носом в волосы. Тело отреагировало само, выгибаясь в его умелых руках, а с губ сорвался тихий стон. Уже третью неделю брат измывался надо мной, ограничиваясь поцелуями, а мне так хотелось большего! Задолбался я каждый раз бегать в ванную, чтобы… ну… в общем, все поняли. Глеб тем временем старательно вылизывал мою шею, чего-то там бурча по поводу моих светлых волос (краска сошла дней за десять, вернув мне естественный блондинистый облик). А я млел и активно терся задницей о выпуклость на штанах брата. – Олляяяааа….
- Завтра… после… родители… - от возбуждения язык плохо слушался, мысли дружно разбегались кто куда, а в глазах все плыло как после литра спирта.
- Что? – Глеб резко отстранился, вызвав у меня стон протеста, и уставился своими невозможными глазищами. – Родители приезжают? Когда?
- Послезавтра, - я недовольно сложил руки на груди и облокотился бедром о стол. А возбуждение блуждалооо… – Что делать будем?
Брат запустил пальцы в волосы (это он так думал… типа стимулировал мозговую деятельность) и задумчиво посмотрел в окно:
- Ну, приготовим что-нибудь… там, картошки, мяса. Еще бы убраться неплохо и цветы полить…
- А нам? – Глеб недоуменно посмотрел на меня, неужели непонятно? Мы чуть не угробили друг друга, пока выясняли отношения, а теперь они под угрозой! – Как мы с тобой будем?
- Оль, - он всегда так называл меня, когда ему что-нибудь не нравилось, - давай мы об этом потом подумаем?
- А давай сейчас? – я оперся руками о стол и пристально всмотрелся в лицо брата. – Я не хочу повторения события трехнедельной давности. Мне хватило ненависти и переживаний.
- А мне нет? – Глеб вскочил с места и принялся мерить шагами кухню. - Думаешь, легко было смотреть на тебя и не иметь возможности даже прикоснуться? Знаешь, сколько раз я хотел бросить тебя на землю и отыметь, наплевав на окружающих? – ууу… похоже, кто-то был в ярости. Стоило этим воспользоваться…
Я остановил брата посреди кухни и, привстав на цыпочки (вот ведь вымахал, зараза), коснулся губами его губ в легком поцелуе. И тут же теплые руки легли мне на талию, притягивая ближе к напряженному телу. Не имея возможности и сил, долго держаться на носочках, я перешел от губ брата к его шее, ключицам, скользнул руками по соскам, вызвав приглушенный стон.
- Так почему ты до сих пор этого не сделал? – Глеб дернулся, когда я чувствительно прикусил кожу на его груди и тут же кинулся зализывать обиженное место. Мой братик, любовь моя, звезда моя… Меня вдруг резким движением посадили на кухонный стол, раздвигая ноги и притискиваясь всем телом, и грубо поцеловали, кусая нижнюю губу. Ну вот, и как бы я объяснял учителям свой внешний вид? Брат вытворял что-то непотребное, руками исследуя содержимое моих брюк, и при этом грязно ругался сквозь зубы, когда я прикусывал мочку его уха, параллельно лаская шею.
- Хватит, - наконец, взмолился он, двигаясь в мягком ритме навстречу моему телу. – Что же ты со мной делаешь?
И свалил. Нет, он ОПЯТЬ свалил от меня в ванную! Я все не мог понять поступки Глеба и его мотивы. Мы уже третью неделю живем вместе, любим друг друга (ну, хотелось бы надеяться), я даже не против секса… а он отбивается от этого руками и ногами!
Рыкнув, я двинулся в комнату – собираться в школу. Каникулы кончились, а значит, надо было снова учиться. Вот еще странность: брат избегал разговоров не только о сексе, но и о Бауманке. Я всячески подкатывал к нему на тему переезда в Москву (отказываться от такого шанса я не собирался, но без него умер бы за эти шесть лет!), даже Артема сагитировал повлиять, но Глеб уперся, как баран рогом, и ни в какую не хотел слушать о проблемах.
В общем, как-то получилось все здорово, но не очень.
Уже в школе, быстренько зацеловав Глеба под дверью учительской (хехе, пусть теперь оправдывается, откуда у него засос на шее!), я двинулся в класс. За партой, одинокий и печальный, сидел Серега, мрачно посасывая сок. Вот тоже – горе луковое. И чем его Артем не устраивал? И ведь все знают, что они нравятся (это как минимум) друг другу, так нет, приятель упорно избегает Тему с момента нашего с Глебом примирения. И чего у них произошло?
- Привет! – я водрузил портфель на парту и принялся готовиться к уроку. – Чего такой недовольный?
- Артем утром заходил…
- И? – не, ну интересно же! Заодно потом можно посетовать на судьбу, пожаловавшись на плохое поведение братца.
- И! – Серега вскочил с места и ту же сел обратно, пытаясь сдержать эмоции. – Чего ему от меня надо? Я же сказал, что не буду с ним встречаться!
- Да почему?
- Да потому что дурак, - раздался у нас над головами подозрительно знакомый голос. Рядом с партой стоял злой и встрепанный Артем.
- Ой, привет, Тем, - я приветственно улыбнулся, а парень, схватив Серегу за грудки, потащил его на выход. – Вы куда?
И вот как-то я пожалел в тот момент приятеля Серегу, увидев многообещающую улыбочку Артема… Ой, что-то будет…
Глеб
Три недели… Три счастливые недели без ссор… Три счастливые недели практически наедине с Олегом…. Закончились.
И, как говорится, беда не приходит одна. На меня свалилось все сразу: приезд родителей, конец практики и учеба. Последнее слово вызывало у меня желание взвыть. Но не хотелось терять авторитет перед любимым братом. Потому – не выл. И сейчас не вою тоже поэтому…
Старательно прикрывая воротником свежий засос на шее (эта мелкая зараза хочет загнать меня в могилу! И так все возмущаются из-за колец в ушах (их уже стало три!) и пирсинга в губе, а тут еще и засосы…), я вошел в учительскую. Сдержанно поприветствовал остальных учителей, холодно взглянул на объявившегося, наконец, историка, взял журнал седьмого «В» класса и отправился в свой кабинет. Сегодня – последний день моей работы.
День не задался с самого утра. Позвонили родители, Олька опять попытался выяснить со мной отношения. Почему-то эти выяснения отношений всегда заканчивались одним и тем же – мне приходилось утолять возбуждение в ванной, стараясь не стонать слишком громко. Использовать для этого Олега не хотелось. Все-таки он был ребенком, это было бы совращение малолетних… Ну, да, конечно, а целоваться и ласкать его – не совращение! Кхм… Вы этого не видели…
У Артема с Сергеем тоже что-то не клеилось. Рыжик все время избегал бедного парня, который, похоже, влюбился в него по уши. Тему, кстати, совершенно не беспокоил возраст объекта его вожделения. На мои слова о совращении малолетних он только пожимал плечами и говорил, что ради Сережки готов и закон нарушить. Он все удивлялся, почему для меня это – проблема.
Первым уроком у Сергея с Олегом в тот день стояла история. Нагло воспользовавшись моей дружбой и добротой (ага, я такой добрый, прям сам себе удивляюсь!), Артем куда-то утащил вяло отпирающегося рыжика. Мысленно пожелав другу удачи, я начал урок.
Надо заметить, что с тех пор, как я стал вести у Олега историю, оценки его резко улучшились. И не только по моему предмету! Литература и русский, хромавшие до того на обе ноги, начинали даваться ему с меньшим трудом. За каждое сочинение он получал оценки не ниже четверки. На истории он всегда поднимал руку. Я старался спрашивать его как можно реже – я прекрасно знал, что он готов к уроку: сам сидел с ним вечерами, читая энциклопедии по этому предмету. Но вот обществознание ему все еще не поддавалось. Мы осаждали бедный предмет, как могли, но эта крепость не желала отдаваться в руки врагу. Ставить брату пятерки только за старание я не мог, поэтому приходилось делать из него ударника по блату. Пока, слава богу, никто не придирался.
Сергей вернулся к середине урока. Выглядел он, мягко говоря, растрепанно. Волосы его были взъерошены, рубашка оказалась слегка помятой и застегнутой не на все пуговицы, а галстук вообще куда-то пропал. Губы парнишки были характерно припухшими и покрасневшими. Когда же он заметил, что я смотрю на него, щеки его покрыл равномерный румянец. Мы с Олегом переглянулись и совершенно одинаково усмехнулись. Мы уже знали, с кем и чем занимался Сергей первую половину урока.
Остальные уроки пролетели быстро и незаметно, ничего интересного на них не произошло. Я знал, что уроки 9 «А» уже закончились, а это значило, что Олег уже ждет меня дома. Не задерживаясь в школе, я отправился к себе, желая поскорее его увидеть и остаться, наконец, с ним наедине.
Последнему моему желанию было не суждено сбыться. Дома был не только Олег, но и Артем, необыкновенно понурый. Он сидел в моем кресле, пил чай из моей кружки и вообще откровенно наглел, ибо курил в квартире, прекрасно зная, что я не люблю, когда в помещении накурено. Из этого я сделал вывод, что что-то случилось и, после того как Тема расскажет, что именно, я начну его жалеть и буду уже не против его наглости.
-Нет, ну почему он отказывается со мной встречаться? – спросил он, едва я вошел в комнату, обнимая встретившего меня почти на пороге Олега за талию.
Естественно, я понял, о ком он говорил. О Сергее, конечно же! Рыжик упрямо отрицал свои чувства к Артему, но при этом всегда с готовностью отвечал на его поцелуи и объятья. Я совершенно не понимал, что твориться в голове парнишки. Не понимал этого и Тема. Именно этот факт и доводил его до нервного расстройства. Обычно он был всепонимающим советчиком (моим и не только), и вот появился в его жизни человек, не поддающийся психологическому анализу. Как назло, именно в этого человека моего друга и угораздило влюбиться.
-Он боится серьезных отношений, - ответил Артему Олег, явно не в первый раз.
Тема затравленно посмотрел на моего брата и достал из пачки очередную сигарету – судя по количеству окурков в пепельнице, уже шестую. Я отобрал у него пачку и зажигалку, сунул и то, и другое себе в карман и сказал тоном, не терпящим возражений:
-В моей квартире ты курить не будешь!
Он не стал ничего возражать. Значит, состояние друга было еще хуже, чем казалось со стороны. Мать перемать…
-А ты поговорить с ним не пробовал? – осторожно спросил я, садясь вместе с Олежкой на кровать.
-Он не хочет меня слушать. Сбегает! И единственный способ его остановить: прижать к стенке и целовать, пока он соображать не перестанет. Но стоит его отпустить, как он опять начинает вырваться и все равно сбегает.
-Тяжелый случай, - констатировал я.
-На твой похож, - заявил вдруг Олег.
Я изумленно посмотрел на него. О Боже, он, что, опять? Собирается выяснять отношения прямо при Артеме?!
-Да ну? – задал я риторический вопрос.
-Я тоже постоянно пытаюсь поговорить с ним, - это брат говорит, уже обращаясь к Теме. – А он убегает от ответа и прячется от меня в ванной, - он хихикает.
Трудно сдержать улыбку. Я и не сдерживаю. Даже Артем улыбается, пусть печально и едва заметно, но все же. Решив переключиться на обсуждение моих с Олей отношений, он говорит:
-А у вас, что, дело так и не сдвинулось с мертвой точки?
Мы, конечно, понимаем, что он имеет в виду. Не проще ли было спросить «Вы, что, до сих пор не переспали?», ан нет – спрашивает вежливым полунамеком. Зато Олег отвечает прямолинейно:
-Не-а, мне так и не удалось затащить его в постель, - я чувствую, как краснею. - Но это-то ладно! Он упрямо не хочет говорить о том, чтобы жить со мной в Москве! Ну, ты же в курсе, Бауманка и все такое…
Тема кивает, понимающе так.
-Ну, тут кому-то из вас надо менять образ жизни. Либо он оставит все перспективы нашего города и поедет с тобой, либо ты останешься с ним. Есть, конечно, третий вариант, но вы на это не пойдете…
-Нет, конечно! Я его не оставлю! – Олег обнимает меня руками и ногами, прижимается крепко.
Чувствую, как приходит возбуждение. Черт-черт-черт…
Происходящее со мной замечает и Тема. Усмехается, смотрит с пониманием и сочувствием.
-Ладно, вам, похоже, надо остаться наедине…
Я отрицательно мотаю головой, Олег активно кивает. Артем снова усмехается и, милостиво разрешая себя не провожать, уходит. Я снова остаюсь наедине с Олежкой.
-Опять будешь уходить от ответа, если я спрошу насчет Москвы?
На этот раз я киваю. А он, неожиданно, улыбается.
-Ладно, так уж и быть, уходи от ответа. Мне нравится, как ты это делаешь…
Его губы касаются моих. И я опять ничего не могу с собой поделать…
Олег.
Серега ввалился в кабинет посередине урока и скромно попросил сесть. Помяяааатый… Мне казалось, что у них с Артемом все было. Ну хотя бы сейчас все должно было случится. Но нет. Рыжик по секрету доложил мне, что сумел удержаться от соблазна в виде некоего длинноволосого красавца и свалил на урок. Идиот, что еще сказать?
- Нет, ну вот объясни, - допытывался я у друга, - почему ты не хочешь хотя бы попытаться?
- Потому.
- Серый… Я ж не слезу с тебя живого, пока не скажешь…
И он сказал… Мама дорогая! Лучше бы я этого не знал. А еще вытряс с меня обещание никому не говорить о его маленькой тайне, в особенности Артему.
Все оставшееся время до конца урока я грозно смотрел на Глеба и строил планы по разведению братца на откровенность. Неужели и у него была какая-то тайна, мешавшая нам быть вместе? Любимый на мои провокационные взгляды не поддавался, получив в отместку фирменную походку «от бедра». А то я не в курсе, что она ассоциировалась у Глеба с нашими игрищами в ванной. Глаза закрылись сами собой от приятности воспоминаний. Он тогда отправил меня мыться со словами «походка от бедра, свободная». Ну и получил. Потом ворвался в ванную и чуть не задушил в объятиях, притиснув к холодному кафелю. А я тогда даже кончил в его руках от переизбытка чувств. Правда, с тех пор ванную мне было разрешено посещать исключительно в его отсутствие.
До дома я фактически дополз. Преподы, узнав о переводе в Бауманку, кинулись нагружать меня раза в три больше, чем раньше, дабы не опозориться перед коллегами. В результате к концу учебного дня самостоятельно я мог только умереть.
И вот, подползая к подъезду и проклиная на все лады урода, придумавшего ступеньки, я обнаружил на крыльце печального Артема. Господи, если уж этот комок позитива в тоске, то нам с Глебом проще застрелиться.
- И еще раз здравствуй, Тема, - я протянул руку для приветствия и пошатнулся под весом рыдающей тушки:
- Он меня не лююуууубит!!!
Блин.
- Тем, пошли домой.
В Глебовой квартире я накормил несчастного, напоил чаем и выслушал жалобы на одного рыжего и обаятельного чертенка. Оказывается, Артем затащил Серегу в чулан под лестницей (а ключ где взял? Никак, братец мой посодействовал?) и там попытался протрясти ребенка на тему «теперь ты – мой парень». Ага, с условием проблем приятеля, парней ему не рекомендуется заводить вообще. Но потом Тема додумался поцеловать рыжика (так заканчивались все их разборки, да и наши с Глебом тоже), и тот охотно ответил взаимностью. И вот, когда Тема уже почти-почти добрался до заветной цели в штанах стонущего во весь голос Сереги, мой приятель умудрился вывернуться и на подгибающихся ногах уползти на урок.
Теперь же Артем просил меня поговорить с Серегой, а я не знал, как объяснить бедному влюбленному ситуацию.
- Да пойми ты, - пытался я хоть как-то вывернуться, - он тебя любит. Честно. Сильно. Не вздумай реветь. И это тоже не пройдет, я и сам могу такую мордашку состроить, что ты отдашь мне все сбережения. Потерпи немного, и Серега сам к тебе придет.
- Точно?
- Точно.
- А почему не сейчас?
- Не может.
- Он меня не люююууубит!!!
И вот таким Макаром мы развлекались до прихода Глеба.
Братец, тоже мне герой, только глупо хлопал глазами и выдавал версии, одна невероятнее другой. Мужики, блин.
Наконец, Тема свалил, оставив нас наедине друг с другом и проблемами.
-Опять будешь уходить от ответа, если я спрошу насчет Москвы?
Он испуганно кивает, а я не могу удержаться, чтобы не поцеловать его.
-Ладно, так уж и быть, уходи от ответа. Мне нравится, как ты это делаешь…
Глеб перехватил инициативу, скользнув языком в мой рот и нежно поглаживая им чувствительное небо, а я уже подло распускал ремень на его брюках. Нет, ну надо же было хоть как-то расшевелить этого увальня? Брат попытался что-то недовольно простонать, но мгновенно заткнулся, стоило мне начать вылизывать утренний засос на его шее. Теплые руки скользнули по моей спине, стягивая рубашку, а сам Глеб уже остался без штанов, призывно выгибаясь навстречу.
- Что же ты делаешь?...
Что что? То, что должен был сделать ты, причем, уже недели две назад, как минимум.
И вот, когда я без рубашки, весь такой красивый, уже ласкал языком пупок брата, этот идиот оттолкнул меня с криком «остановись! Хватит! Это неправильно!»
Гррр… ну все, он нарвался. Я одним движением встал с кровати и, не глядя на Глеба, схватил первое попавшееся полотенце.
- Ты куда? – туда, блин. Ты у меня за все получишь… я тебе покажу, как измываться над младшими братьями!
Глеб возмущенно вздохнул, когда я сбросил брюки прямо в комнате и в одних трусах продефилировал в сторону ванной. Уже там, под струями горячей воды, ворвавшийся со стонами и хрипами (а дверь я СОВЕРШЕННО случайно не запер!) брат накинулся на мою бедную несчастную спину с поцелуями и укусами.
Он прошелся языком вдоль позвоночника, больно прикусив кожу на ягодице, и скользнул рукой по груди, намеренно задевая ставшие чувствительными соски. Потом развернул к себе лицом и опустился на колени, обхватывая губами мой член. Я не стонал!!! Это были завуалированные маты! Хотя ладно, я стонал. Но как можно было сдержаться, когда мягкие губы скользят по твоей плоти, посасывая, а руки совершают совсем уж непотребное с яичками и внутренней стороной бедер. Да еще и ледяной кафель под спиной добавляет ощущений.
- Глееэббб… - я запустил пальцы в его волосы, активно толкаясь в рот, и на мгновение сошел с ума.
Мир взорвался тысячей золотистый искр, а сознание осталось где-то там, за горизонтом, покинув такое расслабленное тело. Меня бережно уложили на дно ванной и принялись покрывать лицо и тело легкими поцелуями.
- Глеб? – брат-то был все еще возбужден, и, как ни странно, не попытался вырваться. Когда я сжал его в своей ладони. Сил на что-то эффектное не хватало, поэтому я просто скользил рукой по его стволу и как мог отвечал на ставшие безумными поцелуи.
- Оль… Боже мой… Какой же ты… - мда, братик, по ходу, побил все рекорды красноречия. Но все же вбивался мне в руку, словно сваи вколачивал… Ох, хорошо, что это была именно конечность, а не иная часть тела…
- Оль… Ольольольоль… - теплая сперма растеклась по руке, но тут же была унесена потоками воды, а на меня сверху навалилось тяжелое тело Глеба.
- Ну что, мой милый, - я позволил себе улыбку, - все оказалось не так страшно?
Глеб
- Ну что, мой милый, все оказалось не так страшно?
Я уткнулся лицом в его теплую грудь. Двигаться не хотелось. Казалось, стоит пошевельнуться, и все очарование ситуации исчезнет, затоптанное жестокими реалиями этого мира. Я вспомню, что послезавтра приедут родители, и мир полетит в тартараты.
-Зацелую до смерти… - пробормотал я невнятно, касаясь губами светлой кожи его груди, шеи, щек…
Он рассмеялся, прижимаясь ко мне и зажмуриваясь от удовольствия. Я крепче обнял его и закрыл глаза. Хотелось, чтобы это мгновенье никогда не кончалось… Ага, размечтался! Никогда не кончалось! Прекрасное мгновенье! Поэт хренов!
Лежать в ванной оказалось неудобно. Мышцы начали затекать довольно-таки быстро. Пришлось вставать, брать мое блондинистое чудо на руки и перетаскивать его на кровать. Укрывшись одним одеялом с Олегом и снова обняв его, я продолжил то, что начал в ванной. Я целовал, так нежно, как только мог, его шею и чувствительно местечко за ухом. Гладил его спину, заставляя выгибаться мне навстречу, прижиматься ко мне. Я крепко обнял его, уткнулся носом в его плечо и закрыл глаза. Внезапно накатила усталость. Спать не хотелось. Просто вдруг стало казаться, что я ослаб настолько, что не могу пошевельнуться. Да и не хотелось мне двигаться.
-О чем вы с Сергеем говорили после моего урока? – спросил я, вспомнив, что этот вопрос интересовал меня.
Олег напрягся, занервничал. Закусив губу, он смотрел на меня, словно решаясь на что-то. Это длилось долю секунды, но мне почему-то показалось, что дольше. Наконец, он ответил:
-Он рассказал мне, почему не хочет встречаться с Артемом.
Я заинтересованно посмотрел на него. Братишка определенно нервничал, он явно не сказал мне всего. Но что-то не давало ему договорить.
-И почему же? – поинтересовался я лениво.
-Секрет, - отвечал он, придвигаясь ко мне еще ближе.
Секрет, значит? Тайна… У Сергея есть тайна… И она не дает ему быть вместе с Артемом. Любопытно…
Я не стал допытываться, что за секрет, прекрасно зная, что Олег не проболтается. Он обещал другу молчать, и он сдержит свое обещание. Но, рано или поздно, так или иначе, я узнаю, что это за секрет.
Я закрыл глаза. Вместе с усталостью меня атаковала сонливость. Я проиграл этот бой и сдался на милость сну…
* * *
Проснулся я вечером, около шести. Оля гремел посудой на кухне. Без него была холодно и пусто. Я провел рукой по его подушке, обнял ее. От нее пахло цитрусовыми. Так же пахнет и от Олега. Это все гель для душа. Разумом я понимаю это, но все равно называю этот запах запахом Оли. Моего Оли…
Будь я кошкой, я бы заурчал от удовольствия. Крепче прижав к себе подушку, я зажмурился и улыбнулся широкой, счастливой улыбкой. Кровать заскрипела, когда рядом со мной сел Олег. Не открывая глаз, на ощупь я нашел его и притянул к себе. Мягкие губы скользнули по моей щеке и замерли на губах. Я целомудренно чмокнул его, и только потом открыл глаза. Оля хитро улыбнулся и буквально сел на меня. Медленно возбуждаясь, я заставил его нагнуться ко мне, раздвинул языком его губы, проникая в горячий рот. С его губ сорвался сладкий, такой желанный стон… Желая услышать его вновь, я провел пальцами по его спине, слегка царапая. И снова этот медово-сладкий, тягучий звук…
Он потерся о меня всем телом, и на этот раз застонал я. Олег улыбнулся: именно этого он и добивался. А еще он явно хотел повторить произошедшее в ванной… Буквально ложась на меня, он просунул между нами руку, касаясь моего члена. Медленно, невыносимо медленно этот коварный искуситель ласкал меня, одновременно целуя и покусывая мою шею.
Я удивительно быстро потерял над собой контроль. Вскоре я уже двигался навстречу его руке, все быстрее и быстрее, а моя рука ласкала его плоть. Мы с жадностью впивались в губы друг друга, прижимались друг другу, словно желая стать единым целым… На эту метафору воображение услужливо подкинуло пару картинок на тематику «стать единым целым». Не знаю, о чем в тот момент думал Оля, но кончили мы одновременно, так и не разорвав поцелуя. Потом мы еще лежали несколько минут, обнимая друг друга, соприкасаясь губами и вообще всем, чем возможно.
Мы, наверное, могли бы еще долго так лежать, но на кухне вдруг что-то зашипело. Чертыхаясь, Олег выскочил из постели, схватив первую попавшуюся – мою – рубашку и на бегу натягивая ее на себя. Я лениво поднялся, натянул на себя нижнее белье и джинсы и тоже отправился на кухню. Олег уже разложил спагетти по тарелкам. Он стоял у холодильника, отчаянно пытаясь дотянуться до верхней полки, на которой стоял кетчуп. Моя рубашка слегка приподнялась, когда он потянулся в очередной раз, обнажая его ягодицы. Я почувствовал очередной прилив возбуждения. Подойдя сзади к Оле, я обнял его за талию и, достав кетчуп и закрыв холодильник, прошептал ему на ухо:
-Оденься, а то я тебя прямо на столе изнасилую.
Он повернулся ко мне лицом.
-А я, может, этого и добиваюсь? – улыбаясь, произнес он.
Улыбнувшись ему в ответ, я разорвал наши объятья и, переворачивая бутылек с кетчупом кверху дном, уселся за стол. Сначала – ужин, мальчики – потом!
Написано в соавторстве с Prokopyan
читать дальшеОлег.
- Олежка! Ты прилетаем послезавтра! – раздался из телефонной трубки мамин голос, едва я поднес ее к уху. – Приготовьте там что-нибудь!
- Ага…
- У вас все в порядке? Не ссоритесь? Денег хватило?
- Да, мам, все хорошо…
- Ну, тогда целую, солнышко. До послезавтра!
Глеб вошел в комнату с кипой тетрадей и, бросив ее на пол, развалился на кровати:
- Олежка!!! Я работу нашел! – брат подозрительно заблестел на меня глазами и плавным движением стянул с себя рубашку, демонстрируя черную вязь татуировки. Я не отреагировал, хотя в любое другое время с радостью принял бы условия игры. – Ты чего такой смурной? Олежка?
- Ниче, - я поднялся с кресла и быстро вышел на кухню, пытаясь скрыть непрошенные слезы. Только все наладилось, только мы с Глебом разобрались в собственных чувствах, как родителям приспичило приехать! Нет, я их очень любил и хотел увидеть, но… Но ведь это значило, что нам придется расстаться. Брат рассказал о реакции предков на известие о собственной ориентации, а меня они вообще порвут. Что же делать?
- Олежка, расскажи уже толком, что произошло! – Глеб вошел за мной следом и обнял, зарываясь носом в волосы. Тело отреагировало само, выгибаясь в его умелых руках, а с губ сорвался тихий стон. Уже третью неделю брат измывался надо мной, ограничиваясь поцелуями, а мне так хотелось большего! Задолбался я каждый раз бегать в ванную, чтобы… ну… в общем, все поняли. Глеб тем временем старательно вылизывал мою шею, чего-то там бурча по поводу моих светлых волос (краска сошла дней за десять, вернув мне естественный блондинистый облик). А я млел и активно терся задницей о выпуклость на штанах брата. – Олляяяааа….
- Завтра… после… родители… - от возбуждения язык плохо слушался, мысли дружно разбегались кто куда, а в глазах все плыло как после литра спирта.
- Что? – Глеб резко отстранился, вызвав у меня стон протеста, и уставился своими невозможными глазищами. – Родители приезжают? Когда?
- Послезавтра, - я недовольно сложил руки на груди и облокотился бедром о стол. А возбуждение блуждалооо… – Что делать будем?
Брат запустил пальцы в волосы (это он так думал… типа стимулировал мозговую деятельность) и задумчиво посмотрел в окно:
- Ну, приготовим что-нибудь… там, картошки, мяса. Еще бы убраться неплохо и цветы полить…
- А нам? – Глеб недоуменно посмотрел на меня, неужели непонятно? Мы чуть не угробили друг друга, пока выясняли отношения, а теперь они под угрозой! – Как мы с тобой будем?
- Оль, - он всегда так называл меня, когда ему что-нибудь не нравилось, - давай мы об этом потом подумаем?
- А давай сейчас? – я оперся руками о стол и пристально всмотрелся в лицо брата. – Я не хочу повторения события трехнедельной давности. Мне хватило ненависти и переживаний.
- А мне нет? – Глеб вскочил с места и принялся мерить шагами кухню. - Думаешь, легко было смотреть на тебя и не иметь возможности даже прикоснуться? Знаешь, сколько раз я хотел бросить тебя на землю и отыметь, наплевав на окружающих? – ууу… похоже, кто-то был в ярости. Стоило этим воспользоваться…
Я остановил брата посреди кухни и, привстав на цыпочки (вот ведь вымахал, зараза), коснулся губами его губ в легком поцелуе. И тут же теплые руки легли мне на талию, притягивая ближе к напряженному телу. Не имея возможности и сил, долго держаться на носочках, я перешел от губ брата к его шее, ключицам, скользнул руками по соскам, вызвав приглушенный стон.
- Так почему ты до сих пор этого не сделал? – Глеб дернулся, когда я чувствительно прикусил кожу на его груди и тут же кинулся зализывать обиженное место. Мой братик, любовь моя, звезда моя… Меня вдруг резким движением посадили на кухонный стол, раздвигая ноги и притискиваясь всем телом, и грубо поцеловали, кусая нижнюю губу. Ну вот, и как бы я объяснял учителям свой внешний вид? Брат вытворял что-то непотребное, руками исследуя содержимое моих брюк, и при этом грязно ругался сквозь зубы, когда я прикусывал мочку его уха, параллельно лаская шею.
- Хватит, - наконец, взмолился он, двигаясь в мягком ритме навстречу моему телу. – Что же ты со мной делаешь?
И свалил. Нет, он ОПЯТЬ свалил от меня в ванную! Я все не мог понять поступки Глеба и его мотивы. Мы уже третью неделю живем вместе, любим друг друга (ну, хотелось бы надеяться), я даже не против секса… а он отбивается от этого руками и ногами!
Рыкнув, я двинулся в комнату – собираться в школу. Каникулы кончились, а значит, надо было снова учиться. Вот еще странность: брат избегал разговоров не только о сексе, но и о Бауманке. Я всячески подкатывал к нему на тему переезда в Москву (отказываться от такого шанса я не собирался, но без него умер бы за эти шесть лет!), даже Артема сагитировал повлиять, но Глеб уперся, как баран рогом, и ни в какую не хотел слушать о проблемах.
В общем, как-то получилось все здорово, но не очень.
Уже в школе, быстренько зацеловав Глеба под дверью учительской (хехе, пусть теперь оправдывается, откуда у него засос на шее!), я двинулся в класс. За партой, одинокий и печальный, сидел Серега, мрачно посасывая сок. Вот тоже – горе луковое. И чем его Артем не устраивал? И ведь все знают, что они нравятся (это как минимум) друг другу, так нет, приятель упорно избегает Тему с момента нашего с Глебом примирения. И чего у них произошло?
- Привет! – я водрузил портфель на парту и принялся готовиться к уроку. – Чего такой недовольный?
- Артем утром заходил…
- И? – не, ну интересно же! Заодно потом можно посетовать на судьбу, пожаловавшись на плохое поведение братца.
- И! – Серега вскочил с места и ту же сел обратно, пытаясь сдержать эмоции. – Чего ему от меня надо? Я же сказал, что не буду с ним встречаться!
- Да почему?
- Да потому что дурак, - раздался у нас над головами подозрительно знакомый голос. Рядом с партой стоял злой и встрепанный Артем.
- Ой, привет, Тем, - я приветственно улыбнулся, а парень, схватив Серегу за грудки, потащил его на выход. – Вы куда?
И вот как-то я пожалел в тот момент приятеля Серегу, увидев многообещающую улыбочку Артема… Ой, что-то будет…
Глеб
Три недели… Три счастливые недели без ссор… Три счастливые недели практически наедине с Олегом…. Закончились.
И, как говорится, беда не приходит одна. На меня свалилось все сразу: приезд родителей, конец практики и учеба. Последнее слово вызывало у меня желание взвыть. Но не хотелось терять авторитет перед любимым братом. Потому – не выл. И сейчас не вою тоже поэтому…
Старательно прикрывая воротником свежий засос на шее (эта мелкая зараза хочет загнать меня в могилу! И так все возмущаются из-за колец в ушах (их уже стало три!) и пирсинга в губе, а тут еще и засосы…), я вошел в учительскую. Сдержанно поприветствовал остальных учителей, холодно взглянул на объявившегося, наконец, историка, взял журнал седьмого «В» класса и отправился в свой кабинет. Сегодня – последний день моей работы.
День не задался с самого утра. Позвонили родители, Олька опять попытался выяснить со мной отношения. Почему-то эти выяснения отношений всегда заканчивались одним и тем же – мне приходилось утолять возбуждение в ванной, стараясь не стонать слишком громко. Использовать для этого Олега не хотелось. Все-таки он был ребенком, это было бы совращение малолетних… Ну, да, конечно, а целоваться и ласкать его – не совращение! Кхм… Вы этого не видели…
У Артема с Сергеем тоже что-то не клеилось. Рыжик все время избегал бедного парня, который, похоже, влюбился в него по уши. Тему, кстати, совершенно не беспокоил возраст объекта его вожделения. На мои слова о совращении малолетних он только пожимал плечами и говорил, что ради Сережки готов и закон нарушить. Он все удивлялся, почему для меня это – проблема.
Первым уроком у Сергея с Олегом в тот день стояла история. Нагло воспользовавшись моей дружбой и добротой (ага, я такой добрый, прям сам себе удивляюсь!), Артем куда-то утащил вяло отпирающегося рыжика. Мысленно пожелав другу удачи, я начал урок.
Надо заметить, что с тех пор, как я стал вести у Олега историю, оценки его резко улучшились. И не только по моему предмету! Литература и русский, хромавшие до того на обе ноги, начинали даваться ему с меньшим трудом. За каждое сочинение он получал оценки не ниже четверки. На истории он всегда поднимал руку. Я старался спрашивать его как можно реже – я прекрасно знал, что он готов к уроку: сам сидел с ним вечерами, читая энциклопедии по этому предмету. Но вот обществознание ему все еще не поддавалось. Мы осаждали бедный предмет, как могли, но эта крепость не желала отдаваться в руки врагу. Ставить брату пятерки только за старание я не мог, поэтому приходилось делать из него ударника по блату. Пока, слава богу, никто не придирался.
Сергей вернулся к середине урока. Выглядел он, мягко говоря, растрепанно. Волосы его были взъерошены, рубашка оказалась слегка помятой и застегнутой не на все пуговицы, а галстук вообще куда-то пропал. Губы парнишки были характерно припухшими и покрасневшими. Когда же он заметил, что я смотрю на него, щеки его покрыл равномерный румянец. Мы с Олегом переглянулись и совершенно одинаково усмехнулись. Мы уже знали, с кем и чем занимался Сергей первую половину урока.
Остальные уроки пролетели быстро и незаметно, ничего интересного на них не произошло. Я знал, что уроки 9 «А» уже закончились, а это значило, что Олег уже ждет меня дома. Не задерживаясь в школе, я отправился к себе, желая поскорее его увидеть и остаться, наконец, с ним наедине.
Последнему моему желанию было не суждено сбыться. Дома был не только Олег, но и Артем, необыкновенно понурый. Он сидел в моем кресле, пил чай из моей кружки и вообще откровенно наглел, ибо курил в квартире, прекрасно зная, что я не люблю, когда в помещении накурено. Из этого я сделал вывод, что что-то случилось и, после того как Тема расскажет, что именно, я начну его жалеть и буду уже не против его наглости.
-Нет, ну почему он отказывается со мной встречаться? – спросил он, едва я вошел в комнату, обнимая встретившего меня почти на пороге Олега за талию.
Естественно, я понял, о ком он говорил. О Сергее, конечно же! Рыжик упрямо отрицал свои чувства к Артему, но при этом всегда с готовностью отвечал на его поцелуи и объятья. Я совершенно не понимал, что твориться в голове парнишки. Не понимал этого и Тема. Именно этот факт и доводил его до нервного расстройства. Обычно он был всепонимающим советчиком (моим и не только), и вот появился в его жизни человек, не поддающийся психологическому анализу. Как назло, именно в этого человека моего друга и угораздило влюбиться.
-Он боится серьезных отношений, - ответил Артему Олег, явно не в первый раз.
Тема затравленно посмотрел на моего брата и достал из пачки очередную сигарету – судя по количеству окурков в пепельнице, уже шестую. Я отобрал у него пачку и зажигалку, сунул и то, и другое себе в карман и сказал тоном, не терпящим возражений:
-В моей квартире ты курить не будешь!
Он не стал ничего возражать. Значит, состояние друга было еще хуже, чем казалось со стороны. Мать перемать…
-А ты поговорить с ним не пробовал? – осторожно спросил я, садясь вместе с Олежкой на кровать.
-Он не хочет меня слушать. Сбегает! И единственный способ его остановить: прижать к стенке и целовать, пока он соображать не перестанет. Но стоит его отпустить, как он опять начинает вырваться и все равно сбегает.
-Тяжелый случай, - констатировал я.
-На твой похож, - заявил вдруг Олег.
Я изумленно посмотрел на него. О Боже, он, что, опять? Собирается выяснять отношения прямо при Артеме?!
-Да ну? – задал я риторический вопрос.
-Я тоже постоянно пытаюсь поговорить с ним, - это брат говорит, уже обращаясь к Теме. – А он убегает от ответа и прячется от меня в ванной, - он хихикает.
Трудно сдержать улыбку. Я и не сдерживаю. Даже Артем улыбается, пусть печально и едва заметно, но все же. Решив переключиться на обсуждение моих с Олей отношений, он говорит:
-А у вас, что, дело так и не сдвинулось с мертвой точки?
Мы, конечно, понимаем, что он имеет в виду. Не проще ли было спросить «Вы, что, до сих пор не переспали?», ан нет – спрашивает вежливым полунамеком. Зато Олег отвечает прямолинейно:
-Не-а, мне так и не удалось затащить его в постель, - я чувствую, как краснею. - Но это-то ладно! Он упрямо не хочет говорить о том, чтобы жить со мной в Москве! Ну, ты же в курсе, Бауманка и все такое…
Тема кивает, понимающе так.
-Ну, тут кому-то из вас надо менять образ жизни. Либо он оставит все перспективы нашего города и поедет с тобой, либо ты останешься с ним. Есть, конечно, третий вариант, но вы на это не пойдете…
-Нет, конечно! Я его не оставлю! – Олег обнимает меня руками и ногами, прижимается крепко.
Чувствую, как приходит возбуждение. Черт-черт-черт…
Происходящее со мной замечает и Тема. Усмехается, смотрит с пониманием и сочувствием.
-Ладно, вам, похоже, надо остаться наедине…
Я отрицательно мотаю головой, Олег активно кивает. Артем снова усмехается и, милостиво разрешая себя не провожать, уходит. Я снова остаюсь наедине с Олежкой.
-Опять будешь уходить от ответа, если я спрошу насчет Москвы?
На этот раз я киваю. А он, неожиданно, улыбается.
-Ладно, так уж и быть, уходи от ответа. Мне нравится, как ты это делаешь…
Его губы касаются моих. И я опять ничего не могу с собой поделать…
Олег.
Серега ввалился в кабинет посередине урока и скромно попросил сесть. Помяяааатый… Мне казалось, что у них с Артемом все было. Ну хотя бы сейчас все должно было случится. Но нет. Рыжик по секрету доложил мне, что сумел удержаться от соблазна в виде некоего длинноволосого красавца и свалил на урок. Идиот, что еще сказать?
- Нет, ну вот объясни, - допытывался я у друга, - почему ты не хочешь хотя бы попытаться?
- Потому.
- Серый… Я ж не слезу с тебя живого, пока не скажешь…
И он сказал… Мама дорогая! Лучше бы я этого не знал. А еще вытряс с меня обещание никому не говорить о его маленькой тайне, в особенности Артему.
Все оставшееся время до конца урока я грозно смотрел на Глеба и строил планы по разведению братца на откровенность. Неужели и у него была какая-то тайна, мешавшая нам быть вместе? Любимый на мои провокационные взгляды не поддавался, получив в отместку фирменную походку «от бедра». А то я не в курсе, что она ассоциировалась у Глеба с нашими игрищами в ванной. Глаза закрылись сами собой от приятности воспоминаний. Он тогда отправил меня мыться со словами «походка от бедра, свободная». Ну и получил. Потом ворвался в ванную и чуть не задушил в объятиях, притиснув к холодному кафелю. А я тогда даже кончил в его руках от переизбытка чувств. Правда, с тех пор ванную мне было разрешено посещать исключительно в его отсутствие.
До дома я фактически дополз. Преподы, узнав о переводе в Бауманку, кинулись нагружать меня раза в три больше, чем раньше, дабы не опозориться перед коллегами. В результате к концу учебного дня самостоятельно я мог только умереть.
И вот, подползая к подъезду и проклиная на все лады урода, придумавшего ступеньки, я обнаружил на крыльце печального Артема. Господи, если уж этот комок позитива в тоске, то нам с Глебом проще застрелиться.
- И еще раз здравствуй, Тема, - я протянул руку для приветствия и пошатнулся под весом рыдающей тушки:
- Он меня не лююуууубит!!!
Блин.
- Тем, пошли домой.
В Глебовой квартире я накормил несчастного, напоил чаем и выслушал жалобы на одного рыжего и обаятельного чертенка. Оказывается, Артем затащил Серегу в чулан под лестницей (а ключ где взял? Никак, братец мой посодействовал?) и там попытался протрясти ребенка на тему «теперь ты – мой парень». Ага, с условием проблем приятеля, парней ему не рекомендуется заводить вообще. Но потом Тема додумался поцеловать рыжика (так заканчивались все их разборки, да и наши с Глебом тоже), и тот охотно ответил взаимностью. И вот, когда Тема уже почти-почти добрался до заветной цели в штанах стонущего во весь голос Сереги, мой приятель умудрился вывернуться и на подгибающихся ногах уползти на урок.
Теперь же Артем просил меня поговорить с Серегой, а я не знал, как объяснить бедному влюбленному ситуацию.
- Да пойми ты, - пытался я хоть как-то вывернуться, - он тебя любит. Честно. Сильно. Не вздумай реветь. И это тоже не пройдет, я и сам могу такую мордашку состроить, что ты отдашь мне все сбережения. Потерпи немного, и Серега сам к тебе придет.
- Точно?
- Точно.
- А почему не сейчас?
- Не может.
- Он меня не люююууубит!!!
И вот таким Макаром мы развлекались до прихода Глеба.
Братец, тоже мне герой, только глупо хлопал глазами и выдавал версии, одна невероятнее другой. Мужики, блин.
Наконец, Тема свалил, оставив нас наедине друг с другом и проблемами.
-Опять будешь уходить от ответа, если я спрошу насчет Москвы?
Он испуганно кивает, а я не могу удержаться, чтобы не поцеловать его.
-Ладно, так уж и быть, уходи от ответа. Мне нравится, как ты это делаешь…
Глеб перехватил инициативу, скользнув языком в мой рот и нежно поглаживая им чувствительное небо, а я уже подло распускал ремень на его брюках. Нет, ну надо же было хоть как-то расшевелить этого увальня? Брат попытался что-то недовольно простонать, но мгновенно заткнулся, стоило мне начать вылизывать утренний засос на его шее. Теплые руки скользнули по моей спине, стягивая рубашку, а сам Глеб уже остался без штанов, призывно выгибаясь навстречу.
- Что же ты делаешь?...
Что что? То, что должен был сделать ты, причем, уже недели две назад, как минимум.
И вот, когда я без рубашки, весь такой красивый, уже ласкал языком пупок брата, этот идиот оттолкнул меня с криком «остановись! Хватит! Это неправильно!»
Гррр… ну все, он нарвался. Я одним движением встал с кровати и, не глядя на Глеба, схватил первое попавшееся полотенце.
- Ты куда? – туда, блин. Ты у меня за все получишь… я тебе покажу, как измываться над младшими братьями!
Глеб возмущенно вздохнул, когда я сбросил брюки прямо в комнате и в одних трусах продефилировал в сторону ванной. Уже там, под струями горячей воды, ворвавшийся со стонами и хрипами (а дверь я СОВЕРШЕННО случайно не запер!) брат накинулся на мою бедную несчастную спину с поцелуями и укусами.
Он прошелся языком вдоль позвоночника, больно прикусив кожу на ягодице, и скользнул рукой по груди, намеренно задевая ставшие чувствительными соски. Потом развернул к себе лицом и опустился на колени, обхватывая губами мой член. Я не стонал!!! Это были завуалированные маты! Хотя ладно, я стонал. Но как можно было сдержаться, когда мягкие губы скользят по твоей плоти, посасывая, а руки совершают совсем уж непотребное с яичками и внутренней стороной бедер. Да еще и ледяной кафель под спиной добавляет ощущений.
- Глееэббб… - я запустил пальцы в его волосы, активно толкаясь в рот, и на мгновение сошел с ума.
Мир взорвался тысячей золотистый искр, а сознание осталось где-то там, за горизонтом, покинув такое расслабленное тело. Меня бережно уложили на дно ванной и принялись покрывать лицо и тело легкими поцелуями.
- Глеб? – брат-то был все еще возбужден, и, как ни странно, не попытался вырваться. Когда я сжал его в своей ладони. Сил на что-то эффектное не хватало, поэтому я просто скользил рукой по его стволу и как мог отвечал на ставшие безумными поцелуи.
- Оль… Боже мой… Какой же ты… - мда, братик, по ходу, побил все рекорды красноречия. Но все же вбивался мне в руку, словно сваи вколачивал… Ох, хорошо, что это была именно конечность, а не иная часть тела…
- Оль… Ольольольоль… - теплая сперма растеклась по руке, но тут же была унесена потоками воды, а на меня сверху навалилось тяжелое тело Глеба.
- Ну что, мой милый, - я позволил себе улыбку, - все оказалось не так страшно?
Глеб
- Ну что, мой милый, все оказалось не так страшно?
Я уткнулся лицом в его теплую грудь. Двигаться не хотелось. Казалось, стоит пошевельнуться, и все очарование ситуации исчезнет, затоптанное жестокими реалиями этого мира. Я вспомню, что послезавтра приедут родители, и мир полетит в тартараты.
-Зацелую до смерти… - пробормотал я невнятно, касаясь губами светлой кожи его груди, шеи, щек…
Он рассмеялся, прижимаясь ко мне и зажмуриваясь от удовольствия. Я крепче обнял его и закрыл глаза. Хотелось, чтобы это мгновенье никогда не кончалось… Ага, размечтался! Никогда не кончалось! Прекрасное мгновенье! Поэт хренов!
Лежать в ванной оказалось неудобно. Мышцы начали затекать довольно-таки быстро. Пришлось вставать, брать мое блондинистое чудо на руки и перетаскивать его на кровать. Укрывшись одним одеялом с Олегом и снова обняв его, я продолжил то, что начал в ванной. Я целовал, так нежно, как только мог, его шею и чувствительно местечко за ухом. Гладил его спину, заставляя выгибаться мне навстречу, прижиматься ко мне. Я крепко обнял его, уткнулся носом в его плечо и закрыл глаза. Внезапно накатила усталость. Спать не хотелось. Просто вдруг стало казаться, что я ослаб настолько, что не могу пошевельнуться. Да и не хотелось мне двигаться.
-О чем вы с Сергеем говорили после моего урока? – спросил я, вспомнив, что этот вопрос интересовал меня.
Олег напрягся, занервничал. Закусив губу, он смотрел на меня, словно решаясь на что-то. Это длилось долю секунды, но мне почему-то показалось, что дольше. Наконец, он ответил:
-Он рассказал мне, почему не хочет встречаться с Артемом.
Я заинтересованно посмотрел на него. Братишка определенно нервничал, он явно не сказал мне всего. Но что-то не давало ему договорить.
-И почему же? – поинтересовался я лениво.
-Секрет, - отвечал он, придвигаясь ко мне еще ближе.
Секрет, значит? Тайна… У Сергея есть тайна… И она не дает ему быть вместе с Артемом. Любопытно…
Я не стал допытываться, что за секрет, прекрасно зная, что Олег не проболтается. Он обещал другу молчать, и он сдержит свое обещание. Но, рано или поздно, так или иначе, я узнаю, что это за секрет.
Я закрыл глаза. Вместе с усталостью меня атаковала сонливость. Я проиграл этот бой и сдался на милость сну…
* * *
Проснулся я вечером, около шести. Оля гремел посудой на кухне. Без него была холодно и пусто. Я провел рукой по его подушке, обнял ее. От нее пахло цитрусовыми. Так же пахнет и от Олега. Это все гель для душа. Разумом я понимаю это, но все равно называю этот запах запахом Оли. Моего Оли…
Будь я кошкой, я бы заурчал от удовольствия. Крепче прижав к себе подушку, я зажмурился и улыбнулся широкой, счастливой улыбкой. Кровать заскрипела, когда рядом со мной сел Олег. Не открывая глаз, на ощупь я нашел его и притянул к себе. Мягкие губы скользнули по моей щеке и замерли на губах. Я целомудренно чмокнул его, и только потом открыл глаза. Оля хитро улыбнулся и буквально сел на меня. Медленно возбуждаясь, я заставил его нагнуться ко мне, раздвинул языком его губы, проникая в горячий рот. С его губ сорвался сладкий, такой желанный стон… Желая услышать его вновь, я провел пальцами по его спине, слегка царапая. И снова этот медово-сладкий, тягучий звук…
Он потерся о меня всем телом, и на этот раз застонал я. Олег улыбнулся: именно этого он и добивался. А еще он явно хотел повторить произошедшее в ванной… Буквально ложась на меня, он просунул между нами руку, касаясь моего члена. Медленно, невыносимо медленно этот коварный искуситель ласкал меня, одновременно целуя и покусывая мою шею.
Я удивительно быстро потерял над собой контроль. Вскоре я уже двигался навстречу его руке, все быстрее и быстрее, а моя рука ласкала его плоть. Мы с жадностью впивались в губы друг друга, прижимались друг другу, словно желая стать единым целым… На эту метафору воображение услужливо подкинуло пару картинок на тематику «стать единым целым». Не знаю, о чем в тот момент думал Оля, но кончили мы одновременно, так и не разорвав поцелуя. Потом мы еще лежали несколько минут, обнимая друг друга, соприкасаясь губами и вообще всем, чем возможно.
Мы, наверное, могли бы еще долго так лежать, но на кухне вдруг что-то зашипело. Чертыхаясь, Олег выскочил из постели, схватив первую попавшуюся – мою – рубашку и на бегу натягивая ее на себя. Я лениво поднялся, натянул на себя нижнее белье и джинсы и тоже отправился на кухню. Олег уже разложил спагетти по тарелкам. Он стоял у холодильника, отчаянно пытаясь дотянуться до верхней полки, на которой стоял кетчуп. Моя рубашка слегка приподнялась, когда он потянулся в очередной раз, обнажая его ягодицы. Я почувствовал очередной прилив возбуждения. Подойдя сзади к Оле, я обнял его за талию и, достав кетчуп и закрыв холодильник, прошептал ему на ухо:
-Оденься, а то я тебя прямо на столе изнасилую.
Он повернулся ко мне лицом.
-А я, может, этого и добиваюсь? – улыбаясь, произнес он.
Улыбнувшись ему в ответ, я разорвал наши объятья и, переворачивая бутылек с кетчупом кверху дном, уселся за стол. Сначала – ужин, мальчики – потом!
@темы: ролевка, слеш, инцест, *леш объединяет
-
-
13.10.2010 в 16:36-
-
13.10.2010 в 18:18-
-
18.12.2010 в 06:49-
-
08.01.2011 в 17:05-
-
01.03.2011 в 03:04и вообще, сцену великой разборки на квартире у Глеба предлагаю растащить на цитаты, ибо я тихо сползаю под стол) меня этот момент ну ооочень впечатлил!
ах да! томатный сок вообще жесть)
а эмоции описаны ну просто шикарно! прям как сама пережила
в общем и целом, спасибо огромное! одно из лучшего, что я когда-лиюо читала