Как вы могли? Ведь это одуванчик! (с)
Название: Проклятье Бекхема.
Автор: Tyrrenian/ Prokopyan
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст
Дисклаймер: все наше с Prokopyan
Размещение: только с разрешения ОБОИХ авторов!!!
Выложила до конца в комментариях. От 7.11.09
началоДмитрий
«У полуразбитого кем-то стакана
Сидят и беседуют два таракана.
Один таракан по названью Геннадий
Другого по усикам лапкою глааадит!...»
Я сугубо матерно выразился в след дилежансноподобной леди и поправил выпавший наушник плеера. Ну вот, опять в начало перематывать… Метро в час пик – это вообще одна большая куча приключений. Только здесь можно стоя в позе буквы зю одновременно строить глазки симпатичной барышне напротив и лягаться в потного мужлана слева. Кошмар! В мире запретили мыться и пользоваться дезодорантами? И почему в вагоне метро нет форточек? Я был готов убивать за глоток свежего воздуха, когда гнусавый женский голос сообщил название моей станции.
Вы когда-нибудь пробовали проскользнуть в щель шириной с палец? А если она еще материться и больно пихается? Вот! А я скользил, можно даже сказать, просачивался. Угу. «Почувствуй себя ложноножкой».
- Нахал! – какая-то тетка с размаху заехала мне дамской сумочкой по ногам (вот чего они туда складывают? Это же просто оружие массового поражения и склад провизии в одном! Да еще и весит под два килограмма минимум каждая! Бедные женщины…), когда я случайно зацепился ногой за кого-то и рухнул лицом прямо в ее декольте. А падать, надо заметить, было куда. Я бы даже сказал, что там можно было бы вполне уютно переночевать… если бы еще не эти духи. Одно из проклятий моей жизни – звериное обоняние. В том смысле, что я очень чувствителен к запахам. Так, например, у симпатичной девушки оказались критические дни… Какая жаль. Но надо было пробираться к выходу, а то там стояло пиво, да еще и на халяву! А я тут! В смысле, не там! Паника, паника…
Уже на платформе людской поток понес меня в направлении выхода, добавив пару синяков по телу, а потом брезгливо выплюнул на улицу. Свеже загазованный воздух! Сколько радости. Ненавижу город, хотя и в пригороде сейчас с атмосферой не лучше. Хоть ходи целыми днями с букетом ромашек, пряча в нем свой чувствительный нос.
- Ой, молодой человек! Молодой человек! – я, конечно, молодой и даже местами человек, но вот такие голоса активно не любил. А все почему? Потому что ими обладали, как правило, больные на голову мамаши, жаждущие пристроить своих детишек в нашу команду. Угу. Семилетних. В основную лигу. Конечно примем! А потом догоним и еще раз примем, но уже дважды, как писали великие Ильф и Петров. – Ну юноша же!
«Так, ладно. Стою.»
- Здравствуйте! – ну, драсьте. Как я и предполагал: замученная жизнью леди с отпрыском лед десяти. Щуплый, рыжий, в очках. Просто вылитый футболист. – А я вас узнала!
«Я в печали!»
- Мой муж так за вашу команду болеет! Вы же там тоже играете? – «Нет, я там просто так хожу! Отвлекаю внимание от мяча!» Хотелось прибить леди и уже таки добраться до места назначения, пока остальные мамаши, заинтересованно выглядывавшие из-за угла не подтянулись, но пришлось культурно кивнуть.- А вот мой Мишенька тоже очень здорово играет!
Мишенька с ужасом взирал на свою мать, ошалев от таких новостей. Он и мяч-то только на картинке видел, а тут выяснилось…
- Какой молодец…
- Так вы возьмете его в команду? – а сколько надежды в глазах… Конечно, милая! Ведь это я все решаю в этой жизни! Мож ему сразу в президенты всего мира, чего уж мелочиться?
- Сосать умеет? – шесть круглых глаз (это я вместе с очками посчитал).
- Ч-что?
- Сосать, говорю, хорошо умеет? А то у нас стояки уже неделю у всех, надо же как-то напряжение перед игрой сбрасывать.
Да, жестоко, но где-то там стояло холодное халявное пиво, а я стоял у входа метро и слушал дуру-бабу. И за что мне это? Едва леди в ужасе утащила от меня своего сыночка (у которого, кстати, заинтересованно заблестели глаза!), я рыбкой метнулся вниз по улице к одному из тихих двориков, являющихся сосредоточением жизни для жителей домов старой застройки. Именно в таких двориках старушки обсуждают сериалы или перемывают косточки соседям, мужики режутся в домино, подростки пытаются проскользнуть в подвал (некоторые – чтобы покурить), а ребятня – гоняет в футбол. Ну, точнее, это они так называют унылое перекатывание мяча с места на место.
- О! Салихов! – радостно поприветствовал меня один из немногочисленных зрителей, демонстрируя непочатую бутылочку чешского. ПИВООО!!! Моя прелессссть… В такие моменты я понимал Горлума, откусившего палец мохноногому имбецилу Федору Сумкину. – Подваливай скорее!
Я трусцой рванул к вожделенному напитку через площадку, обошел одного, второго, третьего, автоматически перехватил мяч, развернулся к воротам и… остался стоять перед пустым воздухом. Мяча не было! В смысле, не было передо мной. Потирание глаз и подбор челюсти окончились опознаванием круглого объекта под ногами светловолосого парня. Офигеть! У меня увели мяч! Нет, не так. У МЕНЯ увели МЯЧ! Мальчишка очень ловко обошел соперников и, словно танцуя, забил гол в ворота.
Так. Плевать на все. Кто это?
Волосы светлые, видимо, выгорели на летнем солнышке, сам худощавый, но при этом ладный. И с длиннющими ногами. Казалось, что он весь состоял из одних только ног и шапки волос. Конечностей, кстати, было четыре (это я еще и руки посчитал). Парнишка вскинул на меня серые глаза и вдруг… покраснел! Вау! Так, дайте два! Надо же, обнаружил в каком-то гадюшнике такую прелесть.
- Ты! – мальчишка вздрогнул, когда я, направив на него палец, быстрым шагом двинулся навстречу. – Ком цу мир! Шнеллер, шнеллер!
Блондинчик (или кто он там?) испуганно дернулся, но был схвачен мною за руку и подтащен поближе для более тщательного осмотра. Так. Комплект стандартный, полный. Нужные части имелись в нужном количестве: ноги – две, руки – аналогично, рот – один, но можно было бы и без него. Серые глаза, в количестве двух штук, и губы, слегка искаженные странным шрамом. Ну, это не страшно. Главным было другое:
- Ты где-нибудь тренируешься? – мальчишка распахнул свои очи и вперился в меня взглядом. Я такой жуткий… Уууу!! Страшно? Мне – нет.
- Неа… - даже головой помахал для убедительности. Типа посомневался в моих умственных способностях. Нахал!
- Будешь, - я полез было за визиткой, но тут в поле зрения появился незапланированный персонаж пьесы, крепко обнявший мою находку из-за спины:
- Этот урод тебя обижает, котик? – мать моя в коньках на босу ногу! «Котик»? Это чудо – гей? Нет, они размножаются что ли? Пока я боролся с возмущением, мальчишка быстренько и весьма невежливо послал своего бойфренда в далекое путешествие и заинтересованно на меня уставился. Я, конечно, не урод, но для геев интереса не представлял вообще никакого: короткие темные волосы, грубые черты лица, голубые глаза и раз сто сломанный во время тренировок нос. Плюс я еще ночь не спал в связи с недавним перелетом и попыткой организма отойти от приколов со временем, и под глазами синели здоровенные такие, килограмм на пять каждый, мешки. Так что парень явно был извращенцем. Я на всякий случай отодвинулся подальше и уже с расстояния метров двух протянул ему свою визитку:
- Мы тут… Новых игроков набираем… Вообще-то, ищем профессионалов, но у тебя хорошие данные… как у игрока! – ну, мало ли, что мог подумать этот… этот… так, не забыть узнать имя! Я знакомлюсь с педиком! Все, конец света назначен на завтра! - … в общем, приходи завтра вот по этому адресу – попробуешься.
- А вас не смущает моя ориентация? – серые глаза откровенно смеялись надо мной, а где-то недалече побулькивало нагревающееся пиво. Пришлось отвечать честно.
- Смущает, но игру я ставлю выше предрассудков. Так что… надеюсь увидеть тебя завтра на поле.
- Ммм… Есть одна проблема… - мальчишка помялся и вскинул на меня свои серые глазищи, - у меня обуви подходящей нет.
Знал бы я, чем это закончится…
Сел
Увести мяч из-под носа опытного игрока – что может быть лучше? Искушение было слишком велико, чтобы ему не поддаться. Я и поддался. Наблюдая за тем, как он обходит одного игрока за другим, как отбирает мяч у третьего, я ждал подходящего момента. И дождался. Когда он развернулся к воротам, я сорвался с места и достаточно ловко стащил мячик. Жаль, что я не мог видеть его лица в этот момент…
Жаль, что он прекрасно разглядел выражение моего лица, когда я обернулся, чтобы посмотреть на него. Какого черта я тогда покраснел? Понятия не имею. Наверное, мне было все-таки немного страшно его реакции на то, что я только что провернул. Я ожидал, что он подзовет меня к себя. Но все-таки не смог не вздрогнуть, когда он крикнул, указывая на меня пальцем:
- Ты! Ком цу мир! Шнеллер, шнеллер!
И, противореча своим словам, он сам пошел мне навстречу. Я спокойно стоял и ждал, когда он подойдет. На самом деле только со стороны я выглядел спокойным. На самом деле я ужасно боялся. Но я привык скрывать свои эмоции. И все-таки вздрогнул, отшатнулся, когда он подошел ко мне вплотную.
Отойти не удалось даже на пару шагов. Дмитрий Салихов, нападающий «Радана», не просто так стал лакомым кусочком для иностранных команд. Реакция у него была отменная.
Перехватив меня за руку, он притянул слабо сопротивляющегося меня к себе. Слишком, непозволительно близко. Но вырваться из его хватки мне не представлялось возможным. Пришлось стоять, старательно отводя взгляд от глаз цвета ясного летнего неба, и терпеть его изучающий взгляд. Эта пытка продолжалась долгих несколько минут. Наконец, он заговорил:
- Ты где-нибудь тренируешься?
Вопрос, мягко говоря, неожиданный, заставил меня посмотреть на него в упор, пытаясь разглядеть тень насмешки в этих потрясающих глазах, взгляд от которых отвести было ужасно сложно. Но он был серьезен. Гораздо серьезнее, чем когда шутя отнял мяч у моих… кхм… приятелей.
-Не-а, - я даже головой помотал для убедительности.
- Будешь.
Кажется, он полез за визиткой. Забавно… Он, что, правда думал, что я его не узнал? Да как я мог не узнать футболиста, забившего тот, победный гол в матче с Барселоной месяц назад?! Как я мог не узнать нападающего, сумевшего победить немцев по пенальти?! Как вообще можно не узнать, встретив на улице, известного нападающего своей любимой команды, играть в которой было моей несбыточной мечтой?!
Я ощутил чужие, нежеланные руки на своей талии. Не нужно было оглядываться, чтобы догадаться, кто стоит за моей спиной. Тим – очередной парень, о котором я буду вспоминать впоследствии как об «ошибке молодости бурной». Жуткий, ревнивый собственник, старающийся не оставлять меня наедине ни с одним мужчиной, парнем, даже мальчишкой. Вот и сейчас…
- Этот урод тебя обижает, котик?
«Котик»… Не люблю я все эти ласкательные, придуманные женским полом прозвища. «Котик», «зайчик»… Женщин, которые меня так называют, хочется назвать «коровками»…
К тому же, момент был для этого «котик», мягко говоря, неподходящий. Судя по взгляду моего собеседника и кумира, он не особо жаловал людей нетрадиционной ориентации. А мне очень не хотелось бы, чтобы этот человек из-за каких-то предрассудков послал меня с моими талантами куда подальше.
-Отъебись, зайчик.
Последнее слово было произнесено слишком ласково, приторно, льстиво. Я сплюнул, словно желая избавиться от сладкого послевкусия этого слова.
Тим покорно отошел. Не знаю, чес слово, как он меня такого терпит. Единственный мой плюс – я не скандалю. Все остальное, включая внешность и характер, можно отнести в минусы. Что у меня такого с внешностью? Ну… Она вполне заурядна, как мне кажется. Я бы на пацаненка с такой внешностью, как у меня, ни за что бы не обратил внимания. Ну, тощий я. Длинный и тощий. И загар на мне выглядит почти как грязь. И смывается быстро. И волосы выгоревшие только местами. И щеки впалые, и нос с горбинкой. И шрам на губе, вполне себе заметный. Я этот шрам брату никогда не прощу.
Пальцы невольно касаются губы. Тут же одергиваю руку, прячу в карман, внимательно смотрю на Салихова, ожидая, что он скажет. Надеюсь, что у него по поводу моей ориентации предрассудков нет.
-Мы тут… Новых игроков набираем… Вообще-то, ищем профессионалов, но у тебя хорошие данные… как у игрока! В общем, приходи завтра вот по этому адресу – попробуешься.
А он забавный, знаете ли. Отошел от меня на пару шагов, перед тем как протянуть визитку, старался не соприкасаться с моими пальцами, когда я принимал карточку из его рук. Пробежав взглядом по строчкам, я усмехнулся. Под именем футболиста значилось: «нападающий команды «Радан»». Как будто те, кто могут принять из его рук эту визитку, этого не знают!
- А вас не смущает моя ориентация?
Мне было интересно, что он ответит. Его реакция, когда он узнал, была вполне предсказуема. Однако он все-таки не бросил идеи пригласить меня на просмотр. Именно поэтому меня интересовало, что он скажет мне.
- Смущает, но игру я ставлю выше предрассудков. Так что… надеюсь увидеть тебя завтра на поле.
«Ну, раз надеешься – увидишь» - так я думал в тот момент, поражаясь честности человека, стоящего передо мной. Мало кто честно ответил бы насчет своих предрассудков. И честность Дмитрия – про себя я называл его уже только по имени – мне определенно нравилась. Посему и я решил быть с ним честным.
-Ммм.… Есть одна проблема… У меня обуви подходящей нет.
У меня действительно не было футбольных бутсов. Я не планировал серьезно заниматься футболом, это должно было оставаться несбыточной мечтой. Родители прочили меня в великие юристы – они сами были юристами. Документы в несколько учебных заведений уже были поданы, нам оставалось только ждать ответа. Я, честно говоря, не хотел быть юристом, я не считал что это «мое». Но в семье меня приучили, что слово родителей – закон. И это правило слишком отчетливо опечаталось в моем восприятии мира. К тому же, я искренне не хотел их разочаровывать. Поэтому для них до сих пор оставалась тайной моя голубая ориентация. Об увлечении футболом они, правда, знали, но для них, как и для меня до того дня, это было всего лишь увлечением. Они и предположить не могли, что какое-то увлечение может оказаться столь опасным для их мечты увидеть меня юристом.
-И мои родители будут против, - договорил я после несколько затянувшейся паузы.
-Я поговорю с ними.
Он был слишком уверен в своих силах, этот футболист. Но он понятия не имел, с чем ему предстояло столкнуться при встрече с моими родителями. Они у меня убежденные христиане. Мое имя – доказательство тому. Меня зовут Салем. Это искаженный мужской вариант библейского имени Саломея. Да уж, не повезло мне… с именем. Ибо некоторые не в меру остроумные личности считают нужным называть меня Соломоном. Тогда как я предпочитаю сокращенное от «Салем» имя Сэл.
-Не поможет, - в ответ на его слова я отрицательно покачал головой.
Но Дмитрия, казалось, ничто не могло переубедить:
-Поможет.
-В любом случае, они не дадут мне денег на бутсы, - заметил я, когда он уже собирался уходить.
Кажется, до него, наконец-то, дошел мой намек. Да я чуть ли не прямым текстом просил у него денег, причем явно не взаймы, а просто в дар, на футбольную обувь! И почему он так долго соображал? Все еще в шоке был после Тимуровского «котика»? Останемся наедине – я этого «котика» урою. Морально, естественно.
-Тогда дам я.
Я протянул руку ладонью вверх, недвусмысленно не прося даже, а требуя дать мне нужную сумму прямо сейчас. В ответ на мой жест он как-то не очень приятно усмехнулся.
-Ну, уж нет. Покупать тебе бутсы мы будем вместе.
-Почему это? – поинтересовался я, скрестив руки на груди.
Конечно, я уже знал ответ. Он не доверял мне, думал, что я пропаду, получив от него деньги. Конечно, это очень приятно – обвести вокруг пальца взрослого мужика и известного футболиста. Но я не хотел упускать свой шанс стать профессионалом.
-Потому что ты можешь взять какую-нибудь дешевку, а остальные деньги потратить на что-нибудь другое.
Все-таки он думал обо мне лучше, чем я предполагал. Приятно однако, когда тебя настолько недооценивают.
-Тогда пошли прямо сейчас, - предложил я, ожидая отказа.
Но он согласился. Сказал: «А пошли!», схватил меня за руку и практически протащил через весь двор на улицу, прямо к автобусной остановке. Мы успели прямо к отходу нужного нам автобуса. Дмитрий затащил меня внутрь, усадил на единственное свободное место и заставил покраснеть, расплатившись за меня. Впервые за последние шесть лет я чувствовал себя совсем ребенком.
Спустя минут двадцать мы вышли из автобуса под палящее солнце. В самый разгар дня мы оказались в самом центре города. И снова он схватил мою руку своей теплой, сухой, мягкой рукой, за которую было приятно держаться, и снова потащил под изумленными взглядами в сторону магазина «Адидас». Куда он так спешил? Тогда я не понимал, но сейчас уже знаю, что он просто не хотел, чтобы его узнали озабоченные будущим своих детей мамаши, фанаты футбола в целом и «Радона» в частности.
В магазине его знали. Одну из продавщиц он чмокнул в щеку, другой подмигнул. Провел меня на мужскую половину магазина, показал на стену, заставленную всевозможного вида бутсами и заставил выбирать.
Никогда не любил ходить по магазинам, выбирать себе вещи. Но в тот день целый час, что я подыскивал себе бутсы (целый час!!), показался мне ужасно коротким. Так быстро пролетело время в обществе Дмитрия. Ну и, конечно, сказалось то, что я выбирал не какие-то ботинки, а футбольные бутсы.
После того, как мы вышли из магазина с фирменным пакетом «Адидаса», в котором лежали самые настоящие бутсы, мы сразу же направились на автобусную остановку. На этот раз автобуса пришлось ждать долго. Лежа на лавочке, я откровенно разглядывал своего неожиданного нового знакомого. Удивительно, но этот человек с грубыми чертами лица казался мне красивым. Обаяние в нем выплескивалось через край, он походил на светящуюся лампу, к которой тянулись всевозможные букашки. И одной из этих букашек стал я.
-Почему ты не ездишь на машине? – поинтересовался я, садясь.
-Мне не нравится сидеть за рулем. Слишком уж это нервное занятие, учитывая местные пробки, - ответил он, не глядя на меня.
А мне ужасно хотелось привлечь его внимание, заставить его смотреть на меня. Я, кажется, ревновал его к тем продавщицам из магазина, с которыми он успел дружески поболтать, пока я примерял одни бутсы за другими. Я ревновал! Ну надо же…
Встав со скамейки, я подошел вплотную к нему и убрал с его плеча несуществующий волосок. Это заставило парня обратить на меня внимание, посмотреть сверху вниз.
Мы были почти одного роста. Мне надо было только встать на цыпочки, чтобы наши лица оказались на одно уровне. Но я не стал приподниматься на цыпочки в тот раз. Я - не спрашивайте, что на меня нашло, - просто взял его за шею одной рукой, заставив чуть нагнуть голову, и поцеловал. Знаете, что он сделал тогда? Нет, он не оттолкнул меня! По крайней мере, он не сделал этого сразу же… Он ответил, черт бы его побрал! Он ответил на поцелуй, и у меня чуть не снесло крышу, когда наши языки соприкоснулись. Но он вовремя отстранился, практически отшатнулся от меня, отошел на несколько шагов, и только потом спросил:
-Ты что творишь?!
Мне оставалось только усмехнуться, провести языком по губам и заметить:
-Тебе же понравилось.
Дмитрий
Нет, ну это просто что-то с чем-то! Моя находка валялся на лавке автобусной остановки, разглядывая мою тушку. А так хотелось засунуть наушники от плеера в уши и забыться. Мальчишка оказался наглючим до безобразия. А также после и во время безобразия… В общем, не важно. Стряс с меня новые бутсы, позабыл про своего парня, а теперь пялился своими огромными, умопомрачительными, словно отлитыми из серебра… так, это было временное помешательство.
Я стоял, прислонившись спиной к стенке остановки, и старательно убеждал себя, что я – нормальный. И совсем мне не нравятся парни. Никакие. Даже с выгоревшими на солнце волосами, длиннющими ногами и шрамом на губе, который так и хотелось поцеловать…
«Дмитрий Олегович, вы тихо гоните, - тут же вклинился мой внутренний голос. – Поздравляю, футболиста-шизофреника мир еще не видел…»
Неизвестно, до чего бы я дошел в своих метаниях, но вдруг почувствовал прикосновение чьих-то пальцев к своему плечу. И зачем я надел безрукавку? Кожу будто пламенем обожгло. А мальчишка стоял рядом и пожирал меня своими невозможными глазами, будто имел прямо посреди улицы, на глазах ошарашенной публики. Еще и за шею ухватился…
Нет, я целовался! Правда! Но только с женщинами старше восемнадцати. А сейчас на мне повис щуплый несовершеннолетний мальчишка, который вытворял губами и языком нечто такое, что заставило меня в итоге плюнуть на все и ответить. А ниче так, вкусно. По крайней мере, не было мерзкого ощущения помады на языке и сухого запаха косметики. Вот уж не знаю, как объяснить, но все косметические средства, кроме кремов, я на дух не переносил именно из-за запаха. Потому и отправлял всех своих барышень для начала в ванную: смывать с лица всю гадость и заодно мыться специальным мылом без запаха. Потому что от всяких цитрусовых или медовых средств для душа хотелось сесть в уголок и поблевать…
От мальчишки пахло еле-еле чем-то вроде миндаля и шоколада. Практически на грани ощущения. И, чтобы внимательнее изучить этот привлекательный запах, я подтащил парня к себе, углубляя поцелуй. Мда… Язычком он работать умел сто процентов… Вот только стонать не надо было, потому что все очарование запаха тут же рассеялось, а в мозг по-пластунски вползла мысль: Я. ЦЕЛОВАЛСЯ. С ПАРНЕМ!!!
-Ты что творишь?! – я оттолкнул мальчишку от себя и тут же прикинул пути отхода. Нет, ничего такого, Геи – хорошие ребята… Когда находятся от меня на расстоянии километров двадцати. Но я-то нормальный. Да ведь?
«Угу, - внутренний голос решил внести свою лепту и окончательно испоганить такое хорошее с утра настроение (я, между прочим, даже пиво бросил ради этого гада!), - и стояк у тебя исключительно от омерзения и испуга. Ты только когда на парней совсем перейдешь – меня позови – я фотки в желтую прессу продам».
Тут еще и мальчишка решил подлить масла в огонь, облизнув припухшие губки и томно произнеся:
-Тебе же понравилось.
НЕТ! В смысле, да, но я передумал! К счастью, именно в этот радостный для нас момент подъехал автобус, в который я впихнул парнишку, сразу же заплатив за него кондуктору, и прошептал, глядя прямо в бесподобные серые глаза:
- Если тебя не возьмут в команду – будешь мне до скончания века долг отрабатывать….
И выскочил из общественного транспорта, рыбкой скользнув в закрывающиеся двери. Мне надо было подумать. Причем, желательно головой. Причем, желательно той, которая находится выше плеч. Черт! Я ведь так и не поинтересовался именем своего нового подопечного! А в том, что мальчишка станет именно моим подопечным, сомнений не возникало. Перед переходом в мадридский «Реал» тренер обязал меня подготовить себе смену, но в команде никого толкового не оказалось. Поэтому пришлось угробить два месяца на таскания по различным секциям, школам, командам в попытке найти хоть кого-нибудь, умеющего играть, а не грустно и печально попинывать мячик в направлении ворот.
Мальчишка оказался просто бриллиантом, если, конечно, всегда играл так, как сегодня. Какая пластика, техника, чувство мяча! Он почти не смотрел под ноги, чисто инстинктивно двигаясь к воротам, мгновенно оценивая ситуацию на поле, видя впереди только цель! Чуть-чуть шлифовки – и его можно было бы выпускать на поле без собаки-поводыря!
«А какая у него задница…» - мгновенно прокомментировал внутренний голос, но я решил его проигнорировать. И пошел допивать пиво, которое даже в нагретом состоянии показалось мне напитком богов…
А на следующее утро была тренировка, после которой мы собирались начать отбор в команду. Наш тренер (просто супер-бизон: ростом метр сорок шесть, весом сорок пять килограмм, он держал сорок здоровых мужиков в кулаке, не давая спуска никому… кроме вратаря (А Славка, подлец, нахально этим пользовался), практиковал частую смену запасного состава, чтобы основные игроки не привыкали играть против одних и тех же, плюс, иногда попадались такие звездочки… Я на автомате делал обводки, бил штрафные, делал дальние пасы, но в глубине души переживал за вчерашнего мальчишку. Очень уж хотелось, чтобы он пришел сегодня.
- Салихов! – тренер ярился на кромке поля, грозно потрясая планшетом со схемами игры. – Ты где сегодня есть? Или тебе враги ноги отпилили? Кто же так бьет? Ты чуть Горохову глаз не выбил!
- Так не выбил же, Игорь Семенович! – я виновато разводил руками, скромно шаркал бутсой по газону (нашел, кстати, червячка) и всячески изображал раскаяние. До тех пор, пока не увидел серые глаза, насмешливо глядящие с трибун. Он таки пришел!
«И че ты радуешься? – внутренний голос сегодня явно был настроен скептически. – Может, он еще и не пройдет. Не все же будут его задницу и прочие данные оценивать…»
Шикнув на личную язву, я вернулся на поле, чтобы… Мама, как я летал! Плевать было на все: на разрывающиеся от недостатка воздуха легкие, на мешающихся под ногами товарищей по команде, требующих отдать им хоть на немного мяч, даже на восторженно пищащую публику – были только я, ветер и пара серых глаз, взиравших на меня с трибун.
Свисток раздался, как мне показалось, слишком быстро. Но уже остановившись, я понял, что немного перестарался и увлекся: дышалось с трудом, а теоретически не дающая потеть футболка пропиталась этим самым потом просто насквозь. Я еле дополз до скамейки запасных и, стянув с себя неприятно липнущую к телу верхнюю часть формы, с удовольствием облился ледяной водой из бутылки, чувствуя, как холодные струи пробежались по мышцам и охладили кожу… Хотелось под ледяной душ, но вместо этого прилетел подзатыльник:
- Салихов! Ты вообще больной? – тренер походил на маленького сеньора-помидора из сказки про Чиполлино. – Заболеть решил перед матчем? Кто же после тренировки холодной водой обливается?
Я только широко улыбнулся и вылил на себя еще одну бутылку, отобранную у вратаря. И только потом обернулся к трибунам, чтобы… наткнуться на ТАКОЙ взгляд мальчишки, будто он в этот самый момент валял меня во всех позах по полю и драл, как хотел… Ой, нинада…
- Игорь Семенович, - я поспешно натянул на себя вонючую футболку, пытаясь избежать сверлящего спину взгляда, - могу я с вами поговорить? На счет отбора?
- Хм… Ну, валяй…
- Я вчера мальчишку пригласил, - пришлось даже пальцем ткнуть, чтобы тренер не дай бог не перепутал, - очень неплохо играет. Я хотел бы его лично тренировать.
- Ты уже за нас все решил что ли? – Игорь усмехнулся, но все же внимательно оглядел названную мной кандидатуру, запоминая. – Ладно, посмотрим. Как хоть зовут-то?
- Эм… Понятия не имею.
- И почему я ничуть не удивлен? – тренер наподдал мне пинка в направлении раздевалок, а сам дал знак работникам стадиона выгнать претендентов на поле. У меня было время до основного отбора: пока проверят умение работать с мячом, выносливость и прочее… Поэтому я тщательно отмылся и рысцой двинулся обратно на поле. Теперь уже мальчишка гонял по газону несчастный мяч так, что у всех челюсти поотвисали. Да, конечно, до совершенства ему было далеко, но бегающих рядом парней он делал запросто. После пятого гола в исполнении моего личного сероглазого проклятья, Игорь подозвал меня и осведомился:
- Ты где его откопал? Это же просто второй Пеле!
- Не поверишь, в одном дворе нашел, - тренер чуть со скамейки не навернулся, услышав такое. – Так что, берешь его?
- Я похож на идиота? – Игорь даже привстал, пытаясь выглядеть как можно более грозно. – Конечно да! И еще, Димка, ты лично за него отвечаешь…
Я был готов прыгать от радости, игнорируя чего-то там ехидно ворчащий внутренний голос, и тут же прикинул план тренировок. Мальчишка обязан стать лучшим из лучших!
Сел
«Если тебя не возьмут в команду – будешь мне до скончания века долг отрабатывать…» - с этими словами он бросил меня, оставил в полном одиночестве в том чертовом автобусе. Но, черт, как он их произнес… Прошептал, глядя прямо в глаза.... У него потрясающие глаза. Цвета неба, не омраченного дождями и тучами. Самого удивительного цвета…
Когда я вернулся во двор, все уже разошлись. Только Тимур ждал меня, сидя на ограде и то и дело поглядывая на часы. Дурак. Я ведь вполне мог сразу пойти домой, не заходя к нему во двор. И что тогда? Ждал бы до следующего дня?! Идиот. Все влюбленные – идиоты.
-Где ты был? – взволнованный и раздраженный голос.
Он ревновал. И правильно делал, кстати. Потому что Дмитрий Салихов – самый обаятельный мужчина из всех, что я видел в жизни. И голос у него такой… от него мурашки по коже и хочется не говорить, а шептать. А еще – целоваться.
Кажется, я покраснел. И это выдало меня с потрохами.
-Спал с ним?!
Тим соскочил с ограды, схватил меня за руку, притягивая к себе, зная, что я не терплю подобного вторжения в личное пространство. Уставившись на его пальцы, сжимавшие мое запястье, я ждал продолжения. Что он сделает? Отпустит и опять станет тихим, мирным, все терпящим Тимом? Отпустит и пошлет куда подальше? Ударит? Я бы ударил…
Он же выбрал другой вариант: схватив меня за плечи, встряхнул хорошенько и повторил вопрос:
-Переспал с ним?
-Он натурал, - прошипеть сквозь сжатые зубы.
-А если бы им не был, тогда что?
В голосе – боль. Но он знал, на что шел, начиная встречаться со мной. О моем непостоянстве уже, наверное, весь город наслышан. И только от моих родителей это сокрыто, благодаря талантам моего брата. Талантам, за которые мне приходится помогать ему в автомастерской и за стойкой бара. Но это ничего, это еще невысокая плата за то, чтобы мои родители не узнали об ориентации любимого сыночка.
-Он натурал, а я не шлюха, чтобы спать с каждым встречным.
Отпустил, наконец. А я, уже жалея, что пришел сюда, прежде чем пойти домой, ушел, не оглядываясь и прекрасно понимая, что придется завтра первому заговорить о том, что все кончено. Да ничего и не было по сути. Просто еще один парень, с которым приятно было порой провести время.
Дома сегодня на удивление тихо. Родители не кричат на брата, тот не ждет терпеливо, пока это закончится. Он, наверное, мог бы стать неплохим психологом, если бы захотел. Он прекрасно понимает меня, родителей, своих друзей, читает нас как открытую книгу, словно у нас на лбах все написано. Хотя, для него, может, и написано.
Меня тоже никто не спрашивает, где я был. Из этого можно сделать вывод, что родители уже успели устроить брату разбор полетов и просто напросто выдохлись, растеряли боевой азарт. Ну и, конечно, они прекрасно знают, что уж я-то сумею объяснить любую провинность с выгодной для меня стороны. Юрист будущий, как никак!
Будущий юрист… Сегодня я впервые начал сомневаться в этом. У меня наконец появился шанс заниматься любимым делом, и упускать его было бы самой настоящей глупостью. В конце концов, надо же бороться за свое счастье. Но родители… как я им скажу? Они ведь не поймут… Особенно после случившегося с братом…
Он был боксером, знаете ли. Успешным и все такое. Родители сначала были против, но потом смирились. Они хотели, чтобы их дети занимались любимым делом. Но однажды… сильный противник попался, и все такое. Я не знаю, как это правильно называется – нокаут или нокдаун… В общем, брат в кому попал. А тому, другому, боксеру ничего за это не было. Несчастный случай, как бы…
После этого «несчастного случая» брат бросил бокс. Сейчас работает в автомастерской, ночами посменно подрабатывает барменом. Я понимаю родителей, которые не хотят для меня подобной участи, но… Да, всегда у нас есть какое-нибудь увесистое «но» к в принципе разумным рассуждениям. Моим «но» был мой талант футболиста, то, что меня заметили. Моим «но» был представившийся мне шанс. И упускать его я не желал.
Вот о чем я думал тем вечером, лежа на своей кровати и разглядывая потолок. Обычный потолок, к слову. Побеленный, ровненький. Конфетка, а не потолок. У меня вообще комната хорошая. Потому что весь интерьер я продумал сам. Родителям, конечно, не нравится, а как по мне –шикарная комната! Ну почему никому не нравится, что она в черно-белых тонах?
А еще тем вечером я думал о Дмитрии – человеке, предоставившем мне мой шанс. Я и представить себе не мог, что мне представится возможность просто познакомиться с этим человеком. О том же, что он предложит мне стать профессиональным футболистом, я и мечтать не мог! А еще я не мог мечтать о том, что этот человек будет отвечать на мои поцелуи…
Лежа на кровати с закрытыми глазами, я вспоминал все детали прошедшего дня, воспроизводил в памяти внешность футболиста. Интересно, а что было бы, если бы он не отшатнулся от меня тогда, если бы поддался мне? Как далеко мы смогли бы зайти тогда?
На губах – до сих пор его вкус. И я до сих пор ощущал его запах. От него пахло корицей. Люблю этот запах. Да и вообще корицу люблю. Особенно – печенье с корицей. Надо будет как-нибудь на досуге сходить в тот кафетерий, где их так вкусно готовят…
В тот вечер мысли мои перескакивали с одного на другое, но неизменно возвращались к Салихову. Все новые впечатления, все мечты и надежды были связаны с ним. И это было не очень-то хорошо. Как бы не влюбиться, не дай бог.
А перед самым сном вспомнилась легенда об Иоканаане и Саломее. Не знаю, с чего это я вспомнил о ней. Зато я знаю, почему мне приснился кошмар, в котором я меня целует чья-то отрубленная голова…
Проснулся я как раз в тот самый момент, когда в моем сне отрубленная голова, которую я целую, открывает глаза. Странно, но я не кричал, как обычно положено делать после кошмаров. Просто сердце билось очень быстро, да всего меня трясло. Вот и все последствия ночного кошмара.
Соврав что-то родителям, я отправился по указанному на визитке Салихова адресу сразу же после завтрака. Тренировка команды «Радан» уже началась, когда я пришел. Сев на одно из мест первого ряда, я мог наблюдать за не особо хорошей игрой моего вчерашнего знакомого. Интересно, о чем он думал, что почти забыл о мяче и о том, где находится? Очень интересно…
После того, что он творил на поле, тренер подозвал его к себе и явно устроил полны разнос. Жаль, что я ничего не слышал. Зато я все прекрасно видел. Включая далекое от идеала разыгрывание раскаянья Дмитрием. А потом он, наконец, заметил меня. И мне кажется, что он действительно был рад, увидев меня на трибунах. Потому что, когда он вернулся на поле…
Я… Это было потрясающе! Никогда я не видел такой игры! Да он летал, парил над полем, для него остальные игроки стали практически ничем. Он стал на эти долгие минуты игры единовластным королем… да что там! – Богом этого поля, покровителем это игры. Это была лучшая из всех его игр, лучше, чем на матчах. Честное слово!
А потом все стало еще хуже. Или лучше – смотря с какой стороны посмотреть.
Он снял футболку. И я уже просто не мог оторвать от него взгляда. У него великолепное тело – впору становиться моделью. Когда же по этому телу сбегают струйки холодной воды, спускаясь с плеч все ниже и ниже… Я хотел его. Прямо там, на трибунах, или на скамейке запасных, на глазах у всей команды и тренера. Все равно где. Просто…
Это начинало походить на помешательство. Сначала я весь вечер думал о нем, а сейчас… не думать, не думать, не думать… иначе проблем не оберешься…
К Салихову подошел тренер. Они переговорили о чем-то, Дмитрий улыбнулся, а потом посмотрел на меня… и как-то сразу переменился в лице. А я все равно не смог отвести от него взгляда.
А потом он сказал тренеру обо мне, указав на меня пальцем, так сказать, для наглядности. Ну, да, а то ведь вдруг перепутает. Конечно.
Когда Дима (ну, вот, я уже называл его сокращенным именем…) ушел куда-то в сторону раздевалок, тренер подозвал к себе всех претендентов на вступление в команду. Среди всех прочих подошел и я. Задания первого, так сказать, отборочного тура я выполнил достаточно легко и даже с удовольствием. Ну, отчеканил сто ударов по мячу. Не скажу, конечно, что это легко, но профи ведь и по двести раз чеканят! Жаловаться – грех. А провести мяч змейкой меж конусов – практически любимое мое занятие. Мы так во дворе часто делали…
В общем и целом, до основного отбора я дошел без проблем. Ну, и на основном отборе не ударил в грязь лицом. Я хотел стать игроком, достойным того, чтобы меня тренировала местная звезда – Дмитрий. Именно поэтому я, как и он до этого, завладев мячом, постарался забыть об остальных игроках и, не пасуя, забил четыре гола подряд. И, я, пожалуй, могу признаться себе в этом только сейчас, играл я только Салихова, для того, чтобы он, затаив дыхание, следил за моей игрой, для того, чтобы, черт возьми, гордился своим выбором, гордился мной. Только единожды я позволил себе отвлечься от игры: чтобы найти взглядом Дмитрия, сидящего на скамейке запасных, чтобы удостовериться, что он смотрит на меня.
А потом снова…
Обойти защитника, одного, другого, поддеть мяч носком… и забить гол! Пятый. Ах, какой я молодец!
Наконец, тренер отозвал нас с поля и подозвал к себе. Но я подошел к нему. Стянув со вспотевшего тела футболку, я направился прямиком к Салихову, сидящему на скамейке запасных. Сев рядом с ним, я взял бутылку воды, стоящую на земле у скамейке, отпил немного и поинтересовался:
-Ну как?
Я старался говорить спокойно, но, честно говоря, ужасно волновался. Сердце было готово выпрыгнуть из груди от волнения. Я, конечно, понимал рассудком, что играл блестяще, но… Меня не волновало мнение тренера. Меня волновало только мнение знаменитого нападающего «Радана».
-Тебя приняли.
Губы сами растянулись в глупой, счастливой улыбке. И я чуть не бросился ему на шею. Эмоции переполняли меня в тот миг. Я, наверное, впервые был по-настоящему счастлив, счастлив невероятно сильно. И мне хотелось разделить свое счастье с этим человеком.
-А… что ты думаешь о моей игре?
Он усмехнулся. Черт, он знал, что именно его мнение меня интересует! Он ЗНАЛ!
-Ну… до совершенства тебе еще далеко…
И тогда я не удержался. Я вообще такой несдержанный, знаете ли…
Отвесив ему подзатыльник, я прошипел, схватив его, смеющегося, за шею:
-А ну говори, что я прекрасный игрок, а то поцелую!
Зря я это сказал. Ой, зря…
Дмитрий
- А ну говори, что я прекрасный игрок, а то поцелую!- мальчишка уставился на меня своими невозможными серыми глазами, схватив за шею, а в животе принялось закручиваться горячее возбуждение… от горячих пальцев на коже, от шевелящихся так близко розовых губ. Ой, как жить-то хочется…
«Я бы хотел заметить, - вклинился внутренний голос, - что хочется тебе несколько иного… Ты, главное, не вставай».
Действительно, на поле стояли ворота, игроки и у меня… Ненене! Стоп! Я – натурал! Мальчик – гей! У МЕНЯ НЕ ДОЛЖНО НА НЕГО СТОЯТЬ!
Мозг истерически похихикивал где-то в зоне мозжечка, напрочь отказываясь хоть как-то участвовать в процессе, а язык уже работал за меня:
- Ты – самый лучший игрок из всех, которых я видел!
По-моему, он обиделся. Или надутые губки и нахмуренные бровки значили нечто иное?
«Интересно, а какое лицо у него во время оргазма?» - тут же заинтересовался внутренний голос, но был подавлен и засунут в глубины мозга. Потому что мне тоже было интересно!
Пришлось в срочном порядке отправлять парня в душ и пытаться успокоить самого себя. Для начала я вспомнил Кати из Лондона, куда мы выезжали на пару дружеских матчей. Матчи были так себе, а вот ночь между ними… Мама дорогая, что творила эта леди! Я мечтательно закатил глазки, а мозг подло принялся придумывать способы, как бы повторить это… с одним парнем.
Стоять, бояться! Про секс вообще лучше не вспоминать. В памяти услужливо всплыли картинки одного званого ужина в Португалии. Да… Тогда мы так нажрались всей командой, что в самолете могли только лежать в креслах. Лучше всего португальцам определенно удались омары с какой-то зеленью… И еще совершенно потрясающее острое мясо с запахом базилика и барбариса… ммм… А на десерт была клубника со сливками. Было бы здорово разложить одного знакомого на столе, измазать сливками… Ой, нет.
«Подумай о чем-нибудь мерзком, - подсказал внутренний голос. – Например, о тренере в шелковых чулках и с плеткой…»
Я подумал. Помогло. Нет, действительно помогло! Минут на пять. Потом сознание сменило облик Игоря на мальчишечий, с длиннющими ногами и умопомрачительными серыми глазами, и я понял, что с этим надо что-то делать.
«Угу, брому попей,» - прокомментировал мои мысли внутренний собеседник.
- Салихов! – тренер подошел ко мне с каким-то листком бумаги, и я не удержался, вновь мысленно одев его в чулки. Команда в тихом шоке наблюдала за гнусно хихикающим мной. – Обалдел что ли?
- Прости, Игорь. Что там у тебя? – нет, плетку надо было заменить на корсет, а рядом поставить стриптизерский шест. Душа срочно требовала поделиться с кем-нибудь этой идеей.
- Расписание твоих тренировок с Салемом.
- Кхм… - мне резко стало жалко неожиданно сошедшего с ума тренера. – С кем?
- Кофтун Салем Александрович, - продекламировал Игорь и ехидно улыбнулся. – Ты же сам его пригласил… Неужели имени не догадался спросить?
И тут мне стало стыдно. Мне. Стыдно. Мир вокруг резко сдался и пошел умирать.
- Нууу…
- Дим, ты – идиот, - вздохнул тренер, а я твердо решил, кому расскажу про свою идею с чулками.
Еще пару минут пришлось потратить на улаживание организационных вопросов. Нам с Салемом (что за имя? Убил бы родителей-извращенцев!) полагалось тренироваться уже вечером… Мягкая зеленая трава, горящие под звездным небом фонари, романтика… Внутренний голос впал в истерику:
«МЫ НЕ ВЫДЕРЖИМ!!! СОС! СОС!»
Пришлось на коленях умолять Игоря перенести тренировки на утро. Потому что по утрам я мог только играть, на большее меня, как правило, не хватало. До знакомства с Салемом.
Но перед отъездом домой я все-таки отомстил тренеру. Вратарь мою идею оценил, и взгляд у него стал такой… заинтересованный-заинтересованный, как у кота, увидевшего открытую свежекупленную сметану. Кто-то попал…
- Ты не в курсе, где можно купить корсет с чулками? Думаю, черные будут смотреться лучше всего, - заблестел в меня глазами Слава, а я активно посочувствовал Игорю. Но все же дал адрес, присовокупив советом:
- Там еще кожаные корсеты есть, очень круто смотрятся. Возьми – не пожалеешь. Фотки – мне.
- Кхм… - раздался рядом знакомый голосок, а на нас уставились пара возмущенных серых глаз. – Я хотел спросить на счет тренировок.
Мальчишка с влажными после душа волосами и в прилипшей к телу футболе выглядел ТАК… В общем, так, что я невольно облизнулся под хохот Славы. Пришлось срочно думать совершенно о другом, но как-то безрезультатно.
- Ага, вот тебе наше расписание, - я сунул в руке Салему листок бумаги и вытащил из кармана пачку купюр. – А это на проезд. Завтра в семь на поле. Всего доброго, приятных снов и так далее.
Я активно метался между двумя желаниями: затащить мальчишку в душ и сделать с ним… ну хотя бы половину всего задуманного (хотя в этом случае стадион пришлось бы закрыть на месяц) и выпроводить его с глаз своих как можно скорее. Так как второй вариант был реальнее всего, то воплотил я именно его.
Салем как-то злобно посмотрел на меня, но покорно пошел на выход. Нет, я же не виноват, что мне девушки нравятся?
Весь вечер я провел в попытке вымотать себя перед утренней тренировкой: посетил одну знакомую даму, забил на следующий день другую, заглянул в спортзал, где немного побоксировал со старым другом, и вымотанный лег спать.
А на следующее утро… был ужас.
Мальчишка ждал меня у входа в раздевалку. Заспанный, умильно потирающий кулачком глазки, он зевал, демонстрируя розовый язычок. Фантазия проснулась мгновенно и тут же подкинула пару вариантов того, как и куда можно было бы приспособить этот самый ротик. Но я героически подавил в себе эти гнусные желания и пятнадцать минут бился головой о стенку, представляя, как переодевается Салем. К счастью, вышел он раньше, чем кончилось мое терпение и тут же был отправлен разминаться на поле. А я… я посетил душ, потом подумал… и повторил заход. Иначе могло случиться нечто ужасное.
Мальчишка явно догадывался о мучавшем меня, потому что к моменту моего выхода на поле стоял аппетитной (читать – мужской!!! Димка, МУЖСКОЙ, чтоб тебя!) задницей ко мне и нагибался…
Во время тренировки я проклял все. Он бегал, ходил, дышал так, что я с трудом подавлял свое желание.
«Так, Дима, - внутренний голос решил взять бразды правления в свои руки. – Это ненормально. Успокойся, отвлекись на игру. Осталось всего-то пол часа».
И я последовал совету старого друга. И все оказалось как-то просто. Салем играл просто потрясно, делал такие обводки, что я еле отбирал у него мяч, совершал какие-то финты, полностью дезориентирующие противника. По-моему, вместо получаса мы гоняли весь час. Гоняли бы и больше, если бы во время одного из проходов мальчишка не запнулся и не рухнул, погребая меня под собой…
- Уффф… - чувствовать хрупкое тело в своих руках оказалось до невообразимого приятно, а теплое дыхание в области шеи посылало волны горячего возбуждения в область паха. Я попытался осторожно передвинуться, чтобы не дать Салему почувствовать то, чего ему чувствовать не стоило, и тут же затих, оглушенный жарким поцелуем. И снова этот невообразимый запах миндаля, который так и тянуло попробовать на вкус. Я не удержался и скользнул языком между приглашающее разомкнутых губ, лаская язык мальчишки. Руки как-то сами собой поползли ниже, притягивая чужое тело все ближе и ближе… Спасибо Славе, который совершенно не умел передвигаться тихо. Вратарь вломился на поле с криками радости и счастья, а мы испуганно отлипли друг от друга.
Уже на прощание Салем обернулся и ехидно произнес:
- Спасибо за тренировку…
Зараза мелкая…
Сел
Утренняя тренировка, вопреки моим ожиданиям, прошла больше чем хорошо. Начиналась она, конечно, откровенно говоря, паршиво. Утро вообще было паршивым: мне не удалось избежать родительских расспросов. Снова пришлось врать. Мне семнадцать лет, черт подери, а я вру своим родителям!!! Ужас…
Итак, тренировка. Началась она с разминки, проведенной в полном одиночестве. Салихов куда-то свалил, заставив меня, как последнего идиота, чеканить мяч, пока он не вернется. Его не было долго, и я позволил себе несколько разнообразить тренировку. Забил пару голов, погонял мячик по полю – просто так, бессистемно, и «змейкой». А потом, наконец, пришел он.
От меня не смогли укрыться его взгляды на мою задницу. А не такой уж он и натурал, нэ? А взгляд у него… Да я бы любому, смотрящему на меня таким взглядом, позволил со мной переспать! Он ведь хотел. Потому и смотрел на меня, как кролик на морковку. Да уж, то еще сравнение… Но именно так он и смотрел! Как на запретный, явно вкусный, желанный плод, который лежит перед самым твоим носом, но который нельзя, ни в коем случае нельзя трогать.
Дим взял себя в руки только под конец тренировки. Тогда мы, наконец, начали действительно тренироваться, а не уныло пинать мячик, бросая друг на друга взгляды украдкой. Ах, что это был за игра! Ни один парень со двора не мог дать мне столько адреналина всего лишь за одну такую вот разминку. Я с трудом отбирал у него мяч, но отбирал, ОТБИРАЛ! И каждый раз, когда мяч оказывался у меня, я чувствовал ни с чем не сравнимое чувство превосходства над противником, чувство, знакомое только победителям.
Но самое интересное началось потом – когда я, во время очередного прохода, запнулся и упал, заставляя упасть и Диму. А потом… Я не удержался. Трудно, знаете ли, сдерживаться, когда буквально лежишь на человеке, который полчаса назад смотрел на тебя так, словно готов был отыметь прямо посреди поля. Да, я поцеловал его. И, укрепляя мою уверенность в том, что этот парень сам – голубе некогда, Дим ответил на мой поцелуй. А его руки… боже, его руки скользили по моей спине, прижимая все ближе и ближе, так, что я уже просто не мог не чувствовать его возбуждения…
Я услышал, как кто-то приближается к нам, еще до того, как это заметил мой тренер. Но, знаете, мне было наплевать, что нас увидят. Я вел себя как капризный, избалованный, эгоистичный ребенок, когда, прекрасно зная, что некто вот-вот подойдет, увидит нас, впивался в его губы со всей возможной для меня страстью. К счастью, мое безрассудство было скомпенсировано рассудительностью Дмитрия. Он вовремя оттолкнул меня, поднялся с травы. И в этот самый момент из-за угла вывернул, что-то радостно восклицая, вратарь.
Думаю, он сразу понял, что только что чуть не увидел, как его коллега, самый натуралистичный натурал, целует своего подопечного. Это трудно было не понять по нашему виду. Взъерошенные волосы, перекрутившаяся на мне футболка, красные после поцелуев губы… Да уж, видок у нас был тот еще.
Сразу после прихода Славы – так звали напарника, - Салихов отпустил меня восвояси, сунув деньги на автобус. А я что? Я от денег отказываться не стал. Золотой принцип: дают – бери, бьют – беги.
Но, не удержавшись (в который уже раз!), напомнил ему на прощанье о нашем поцелуе:
- Спасибо за тренировку…
Ах, какое у него было выражение лица! Никогда не забуду той смеси удивления, раздражения и желания повторить, что легко читалась в выражении его лица. Непостижимая смесь. Бурная. Не удивительно, что она дала такие результаты.
Я не ожидал встретить Дима раньше, чем на следующий день. Но судьба свела нас вновь, вечером все того же дня, причем при обстоятельствах не очень приятных. Уж не знаю, к лучшему ли это было или к худшему…
Вечером того дня, ранним вечером я встретился-таки с Тимом, остававшимся пока в статусе моего нынешнего бойфренда. Он вел себя так, словно ничего не случилось, словно вчера он не позволил себе маленькую вспышку раздражения, которую я вполне заслуживал. Мы, как и обычно, погоняли мячик с парнями во дворе, а потом уединились в его подъезде, практически уверенные в том, что нам не помешают.
Тимур хорошо целуется. Даже очень хорошо. Хотя, возможно, он просто успел меня изучить за все то время, что мы встречались, и теперь знал, как надо меня целовать. Знал, что мне нравилось, когда целуют меня, когда мой ответ на поцелуй как бы не нужен. Знал, что я с ума схожу, когда он проводит языком по шраму на губе. Знал, что у меня крышу сносит, когда он прикусывает мочку уха. Знал, что мне нравится стоять зажатым между ним и стеной подъезда, что мне нравится этот контраст между жаром его тела и холодом бетонной стены. А еще он успел привыкнуть к тому, что неизбежным последствием проведенного со мной вечера являются свежие царапины на спине. Но вот одного он от меня не ожидал. Не ожидал, что, когда я буду сгорать от страсти под его ласками, с губ моих сорвется совсем не то имя…
-Дим…
Он услышал. И хотя прозвища, которыми я наградил Дмитрия и Тимура, были ужасно похожи, Тим понял, что произнесено было не его имя. Думаю, он уговаривал себя, старался поверить, что я оговорился, что ему показалось, что сказано было «Тим». Но на подсознательном уровне он все-таки знал, что теперь меня интересует совсем другой человек.
Именно поэтому он остановился, убрал руки, обнимающие мое тело, молча поправил задранную мою футболку и, взяв меня за руку, вывел из подъезда. Я думал, что уж на этот раз Тимур не вытерпит, сорвется, покажет характер. Но нет. По-прежнему спокойный и невозмутимый, он предложил мне смотаться в клуб. И я, спросив разрешения у родителей, которые в противном случае устроили бы мне ту еще взбучку, согласился.
В клубе было темно и душно. Нам пришлось пробираться через танцплощадку к бару. От танцующих сильно пахло алкоголем и, немного, потом. В толпе, в духоте, когда только яркие разноцветные вспышки освещали помещения, я чувствовал себя нехорошо. Слегка кружилась голова и немного тошнило, и, если бы мою вспотевшую ладонь не сжимала уверено рука Тима, я бы, наверное, остановился в толпе и, после пары тройки толчков, полученных от танцующих, свалился бы в некое подобие обморока. Никогда не любил клубы. Но что-то привлекательное в них определенно есть. Не знаю, что именно, но бывали дни, когда, стоя в толпе танцующих, танцуя только для одного человека, я словно сливался с остальными людьми на танцплощадке, с музыкой, с рваным ритмом…
Но с Тимом все было не так. С Тимом мы всегда сидели за барной стойкой, попивая коктейли и разглядывая танцующих, не обращая внимания на оценивающие взгляды некоторых мужчин, сидящих за столиками. Иногда к нам подходили, пытались угостить коктейлями. Попадались и более настойчивые. От некоторых было достаточно сложно отвязаться, приходилось иногда даже сбегать при помощи верного: «мне надо попудрить носик». Да-да, именно попудрить носик! И ничего смешного в этом нет!
В тот вечер мы столкнулись именно с таким вот настойчивым мужчиной. Сначала он предложил нам выпить по коктейлю за его столиком (за столиком также сидели еще двое мужчин). Мы вежливо отказались, и он вроде бы отстал. На самом же деле он просто совещался со своими… назовем их его спутниками. А потом «атаковал» снова. Какие только поводы он не использовал, чтобы уговорить нас пересесть. Затем же, видимо, сорвавшись, просто схватил меня за руку и буквально стащил со стула, наплевав на все мои возражения и попытки сопротивляться.
Знаете, я ведь реально испугался в тот момент, когда этот мужик схватил меня за локоть мертвой хваткой и потащил в сторону диванчика, на котором сидели его спутники. А Тимур, скотина эдакая, сидел на стуле, хлопая ресницами, и НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ! Хотя он-то видел, как я пытался вырваться, как это… этот зажал мне ладонью рот, как, резко изменив направление, потащил в сторону черного входа…
Не знаю, что он сделал бы со мной, если бы рядом, словно из ниоткуда, не возник бы Дмитрий Салихов, собственной, так сказать, персоной. Сначала он попросил отстать от меня достаточно вежливо, но, после того как мужчина послал его на три веселых буквы, ударил его, сломав, кажется, нос. Эта скотина ослабила, наконец, свою хватку и мне удалось вырваться, чтобы тут же оказаться схваченным Димой. Тот потащил меня все к тому же черному ходу, но на этот раз я, не сопротивляясь, побежал следом. Приставучий мужчина явно был какой-то важной шишкой, и нам очень не повезло бы, если бы мы задержались в клубе еще хоть на пару секунд.
Оказалось, у Салихова все-таки была машина. «Порше 911», черный. Красотка, а не машина!
Усевшись на водительское сиденье, Дмитрий открыл для меня переднюю дверь. Я буквально влетел в машину: из двери вылезли какие-то охранники, знакомиться с которыми поближе мне определенно не хотелось. Стоило мне пристегнуться, как автомобиль сорвался с места.
Успокоиться, унять нервную дрожь и перестать дышать частыми резкими вдохами через рот я смог только когда мы выехали на центральную улицу. Расслабленно откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза, я позволил себе заметить:
-А все-таки у тебя есть машина.
Услышав смешок, я заинтересованно приоткрыл один глаз. Дим смотрел на меня, улыбаясь каким-то своим мыслям. Или это была нервная улыбка человека, избежавшего только что продолжительного избиения? Надеюсь, что все-таки первое.
-На дорогу смотри! – прикрикнул я.
А он только рассмеялся. На дорогу, правда, все-таки посмотрел.
Когда мы ехали, я не задумывался о том, куда он меня везет. Я просто наслаждался скоростью, ездой на этом потрясающем автомобиле, осознанием того, что рядом со мной сидит человек, которого я ужасно хочу соблазнить. Уже давно я не видел ночного города со всеми его огнями. Из-за подготовки к поступлению ночные прогулки были запрещены. Но теперь… в тот день я наслаждался этим великолепным зрелищем по полной программе. Разглядывая неоновые вывески казино, ресторанов, ночных клубов, я получал ни с чем не сравнимое удовольствие. Тот вечер… он был лучшим в моей жизни. По крайней мере той, до знакомства с Дмитрием.
Только когда автомобиль остановился напротив девятиэтажки, я осознал, что мы отъехали на порядочное расстояние от моего дома. Кроме всего прочего, до меня дошло, что, вероятно, Дим привез меня к с себе домой. Напрашивался вполне-таки ожидаемый вопрос – зачем? Задавать его как-то не хотелось. Хотелось просто воспользоваться случаем.
-Приглашаешь на чашечку чая? – усмехнулся я, когда, выйдя из автомобиля, Салихов открыл передо мною дверь автомобиля.
-Что-то в этом роде, - ответил он в тон мне.
Отстегнув ремень, я вышел из машины и послушно проследовал за ним в подъезд, а затем и в лифт. И, когда двери лифта закрылись после того, как Дима нажал кнопку с цифрой «9», я решил поинтересоваться:
-Только на чай приглашаешь?
-Только на чай, - ответил он, не глядя на меня.
-А жаль, - с вполне искренним сожалением вздохнул я.
Он, кажется, кивнул. Что, тоже жаль было?
Как оказалось, жил Дмитрий на седьмом этаже, дверь налево. Квартира была самая ни на есть обыкновенная, безо всяческих наворотов в интерьере. Кухня была большая, просторная, в серо-белых тонах, с великим множеством техники, но без излишеств. На окнах – жалюзи. Люблю жалюзи…
Усадив меня за стол, Дим, как настоящая хозяйка, поставил кипятиться чай, а сам начал колдовать у стола. Вскоре мы уже сидели друг напротив друга, попивая горячий чай из маленьких кружечек и заедая его булочками с повидлом.
Разговаривали мы во время чаепития, как ни странно, об истории моего имени. Я рассказал Диме, что моя мать – фанат христианства, и что это была именно ее идея назвать меня мужским вариантом имени, встречавшегося в Евангелии. Уж больно нравилась ей эта история про отрубленную голову…
Допив чай, мы засобирались ко мне. Ну, не прямо ко мне, конечно. Дим просто должен был подвезти меня до дому. Но не тут-то было. Уже стоя в прихожей, на пороге его квартиры, я спросил с намеком:
-А как же поцелуй на прощанье?
-Мы же еще не прощаемся? – последовал ответ.
Намек был проигнорирован. Вот и пришлось брать все в свои руки. Или в свои губы, если можно так выразиться.
Ну, да, я снова поцеловал его, уже привычным движением обвивая руками шею. И он, черт возьми, снова отвечал! Если бы он сразу отталкивал меня… все было бы намного легче…
На секунду оторвавшись от его губ, жадно целующих мои, я спросил:
-Не предложишь остаться на ночь?
-Тебе не стоит оставаться, - последовал ответ на вопрос, вертящийся на языке.
-А если я хочу?
И, наплевав на все, наплевав на возможность быть отвергнутым, я снова притянул его к себе, завлекая в поцелуй, увлекая, заставляя забыть обо всем, кроме нас двоих, целующихся в его прихожей…
Автор: Tyrrenian/ Prokopyan
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст
Дисклаймер: все наше с Prokopyan
Размещение: только с разрешения ОБОИХ авторов!!!
Выложила до конца в комментариях. От 7.11.09
началоДмитрий
«У полуразбитого кем-то стакана
Сидят и беседуют два таракана.
Один таракан по названью Геннадий
Другого по усикам лапкою глааадит!...»
Я сугубо матерно выразился в след дилежансноподобной леди и поправил выпавший наушник плеера. Ну вот, опять в начало перематывать… Метро в час пик – это вообще одна большая куча приключений. Только здесь можно стоя в позе буквы зю одновременно строить глазки симпатичной барышне напротив и лягаться в потного мужлана слева. Кошмар! В мире запретили мыться и пользоваться дезодорантами? И почему в вагоне метро нет форточек? Я был готов убивать за глоток свежего воздуха, когда гнусавый женский голос сообщил название моей станции.
Вы когда-нибудь пробовали проскользнуть в щель шириной с палец? А если она еще материться и больно пихается? Вот! А я скользил, можно даже сказать, просачивался. Угу. «Почувствуй себя ложноножкой».
- Нахал! – какая-то тетка с размаху заехала мне дамской сумочкой по ногам (вот чего они туда складывают? Это же просто оружие массового поражения и склад провизии в одном! Да еще и весит под два килограмма минимум каждая! Бедные женщины…), когда я случайно зацепился ногой за кого-то и рухнул лицом прямо в ее декольте. А падать, надо заметить, было куда. Я бы даже сказал, что там можно было бы вполне уютно переночевать… если бы еще не эти духи. Одно из проклятий моей жизни – звериное обоняние. В том смысле, что я очень чувствителен к запахам. Так, например, у симпатичной девушки оказались критические дни… Какая жаль. Но надо было пробираться к выходу, а то там стояло пиво, да еще и на халяву! А я тут! В смысле, не там! Паника, паника…
Уже на платформе людской поток понес меня в направлении выхода, добавив пару синяков по телу, а потом брезгливо выплюнул на улицу. Свеже загазованный воздух! Сколько радости. Ненавижу город, хотя и в пригороде сейчас с атмосферой не лучше. Хоть ходи целыми днями с букетом ромашек, пряча в нем свой чувствительный нос.
- Ой, молодой человек! Молодой человек! – я, конечно, молодой и даже местами человек, но вот такие голоса активно не любил. А все почему? Потому что ими обладали, как правило, больные на голову мамаши, жаждущие пристроить своих детишек в нашу команду. Угу. Семилетних. В основную лигу. Конечно примем! А потом догоним и еще раз примем, но уже дважды, как писали великие Ильф и Петров. – Ну юноша же!
«Так, ладно. Стою.»
- Здравствуйте! – ну, драсьте. Как я и предполагал: замученная жизнью леди с отпрыском лед десяти. Щуплый, рыжий, в очках. Просто вылитый футболист. – А я вас узнала!
«Я в печали!»
- Мой муж так за вашу команду болеет! Вы же там тоже играете? – «Нет, я там просто так хожу! Отвлекаю внимание от мяча!» Хотелось прибить леди и уже таки добраться до места назначения, пока остальные мамаши, заинтересованно выглядывавшие из-за угла не подтянулись, но пришлось культурно кивнуть.- А вот мой Мишенька тоже очень здорово играет!
Мишенька с ужасом взирал на свою мать, ошалев от таких новостей. Он и мяч-то только на картинке видел, а тут выяснилось…
- Какой молодец…
- Так вы возьмете его в команду? – а сколько надежды в глазах… Конечно, милая! Ведь это я все решаю в этой жизни! Мож ему сразу в президенты всего мира, чего уж мелочиться?
- Сосать умеет? – шесть круглых глаз (это я вместе с очками посчитал).
- Ч-что?
- Сосать, говорю, хорошо умеет? А то у нас стояки уже неделю у всех, надо же как-то напряжение перед игрой сбрасывать.
Да, жестоко, но где-то там стояло холодное халявное пиво, а я стоял у входа метро и слушал дуру-бабу. И за что мне это? Едва леди в ужасе утащила от меня своего сыночка (у которого, кстати, заинтересованно заблестели глаза!), я рыбкой метнулся вниз по улице к одному из тихих двориков, являющихся сосредоточением жизни для жителей домов старой застройки. Именно в таких двориках старушки обсуждают сериалы или перемывают косточки соседям, мужики режутся в домино, подростки пытаются проскользнуть в подвал (некоторые – чтобы покурить), а ребятня – гоняет в футбол. Ну, точнее, это они так называют унылое перекатывание мяча с места на место.
- О! Салихов! – радостно поприветствовал меня один из немногочисленных зрителей, демонстрируя непочатую бутылочку чешского. ПИВООО!!! Моя прелессссть… В такие моменты я понимал Горлума, откусившего палец мохноногому имбецилу Федору Сумкину. – Подваливай скорее!
Я трусцой рванул к вожделенному напитку через площадку, обошел одного, второго, третьего, автоматически перехватил мяч, развернулся к воротам и… остался стоять перед пустым воздухом. Мяча не было! В смысле, не было передо мной. Потирание глаз и подбор челюсти окончились опознаванием круглого объекта под ногами светловолосого парня. Офигеть! У меня увели мяч! Нет, не так. У МЕНЯ увели МЯЧ! Мальчишка очень ловко обошел соперников и, словно танцуя, забил гол в ворота.
Так. Плевать на все. Кто это?
Волосы светлые, видимо, выгорели на летнем солнышке, сам худощавый, но при этом ладный. И с длиннющими ногами. Казалось, что он весь состоял из одних только ног и шапки волос. Конечностей, кстати, было четыре (это я еще и руки посчитал). Парнишка вскинул на меня серые глаза и вдруг… покраснел! Вау! Так, дайте два! Надо же, обнаружил в каком-то гадюшнике такую прелесть.
- Ты! – мальчишка вздрогнул, когда я, направив на него палец, быстрым шагом двинулся навстречу. – Ком цу мир! Шнеллер, шнеллер!
Блондинчик (или кто он там?) испуганно дернулся, но был схвачен мною за руку и подтащен поближе для более тщательного осмотра. Так. Комплект стандартный, полный. Нужные части имелись в нужном количестве: ноги – две, руки – аналогично, рот – один, но можно было бы и без него. Серые глаза, в количестве двух штук, и губы, слегка искаженные странным шрамом. Ну, это не страшно. Главным было другое:
- Ты где-нибудь тренируешься? – мальчишка распахнул свои очи и вперился в меня взглядом. Я такой жуткий… Уууу!! Страшно? Мне – нет.
- Неа… - даже головой помахал для убедительности. Типа посомневался в моих умственных способностях. Нахал!
- Будешь, - я полез было за визиткой, но тут в поле зрения появился незапланированный персонаж пьесы, крепко обнявший мою находку из-за спины:
- Этот урод тебя обижает, котик? – мать моя в коньках на босу ногу! «Котик»? Это чудо – гей? Нет, они размножаются что ли? Пока я боролся с возмущением, мальчишка быстренько и весьма невежливо послал своего бойфренда в далекое путешествие и заинтересованно на меня уставился. Я, конечно, не урод, но для геев интереса не представлял вообще никакого: короткие темные волосы, грубые черты лица, голубые глаза и раз сто сломанный во время тренировок нос. Плюс я еще ночь не спал в связи с недавним перелетом и попыткой организма отойти от приколов со временем, и под глазами синели здоровенные такие, килограмм на пять каждый, мешки. Так что парень явно был извращенцем. Я на всякий случай отодвинулся подальше и уже с расстояния метров двух протянул ему свою визитку:
- Мы тут… Новых игроков набираем… Вообще-то, ищем профессионалов, но у тебя хорошие данные… как у игрока! – ну, мало ли, что мог подумать этот… этот… так, не забыть узнать имя! Я знакомлюсь с педиком! Все, конец света назначен на завтра! - … в общем, приходи завтра вот по этому адресу – попробуешься.
- А вас не смущает моя ориентация? – серые глаза откровенно смеялись надо мной, а где-то недалече побулькивало нагревающееся пиво. Пришлось отвечать честно.
- Смущает, но игру я ставлю выше предрассудков. Так что… надеюсь увидеть тебя завтра на поле.
- Ммм… Есть одна проблема… - мальчишка помялся и вскинул на меня свои серые глазищи, - у меня обуви подходящей нет.
Знал бы я, чем это закончится…
Сел
Увести мяч из-под носа опытного игрока – что может быть лучше? Искушение было слишком велико, чтобы ему не поддаться. Я и поддался. Наблюдая за тем, как он обходит одного игрока за другим, как отбирает мяч у третьего, я ждал подходящего момента. И дождался. Когда он развернулся к воротам, я сорвался с места и достаточно ловко стащил мячик. Жаль, что я не мог видеть его лица в этот момент…
Жаль, что он прекрасно разглядел выражение моего лица, когда я обернулся, чтобы посмотреть на него. Какого черта я тогда покраснел? Понятия не имею. Наверное, мне было все-таки немного страшно его реакции на то, что я только что провернул. Я ожидал, что он подзовет меня к себя. Но все-таки не смог не вздрогнуть, когда он крикнул, указывая на меня пальцем:
- Ты! Ком цу мир! Шнеллер, шнеллер!
И, противореча своим словам, он сам пошел мне навстречу. Я спокойно стоял и ждал, когда он подойдет. На самом деле только со стороны я выглядел спокойным. На самом деле я ужасно боялся. Но я привык скрывать свои эмоции. И все-таки вздрогнул, отшатнулся, когда он подошел ко мне вплотную.
Отойти не удалось даже на пару шагов. Дмитрий Салихов, нападающий «Радана», не просто так стал лакомым кусочком для иностранных команд. Реакция у него была отменная.
Перехватив меня за руку, он притянул слабо сопротивляющегося меня к себе. Слишком, непозволительно близко. Но вырваться из его хватки мне не представлялось возможным. Пришлось стоять, старательно отводя взгляд от глаз цвета ясного летнего неба, и терпеть его изучающий взгляд. Эта пытка продолжалась долгих несколько минут. Наконец, он заговорил:
- Ты где-нибудь тренируешься?
Вопрос, мягко говоря, неожиданный, заставил меня посмотреть на него в упор, пытаясь разглядеть тень насмешки в этих потрясающих глазах, взгляд от которых отвести было ужасно сложно. Но он был серьезен. Гораздо серьезнее, чем когда шутя отнял мяч у моих… кхм… приятелей.
-Не-а, - я даже головой помотал для убедительности.
- Будешь.
Кажется, он полез за визиткой. Забавно… Он, что, правда думал, что я его не узнал? Да как я мог не узнать футболиста, забившего тот, победный гол в матче с Барселоной месяц назад?! Как я мог не узнать нападающего, сумевшего победить немцев по пенальти?! Как вообще можно не узнать, встретив на улице, известного нападающего своей любимой команды, играть в которой было моей несбыточной мечтой?!
Я ощутил чужие, нежеланные руки на своей талии. Не нужно было оглядываться, чтобы догадаться, кто стоит за моей спиной. Тим – очередной парень, о котором я буду вспоминать впоследствии как об «ошибке молодости бурной». Жуткий, ревнивый собственник, старающийся не оставлять меня наедине ни с одним мужчиной, парнем, даже мальчишкой. Вот и сейчас…
- Этот урод тебя обижает, котик?
«Котик»… Не люблю я все эти ласкательные, придуманные женским полом прозвища. «Котик», «зайчик»… Женщин, которые меня так называют, хочется назвать «коровками»…
К тому же, момент был для этого «котик», мягко говоря, неподходящий. Судя по взгляду моего собеседника и кумира, он не особо жаловал людей нетрадиционной ориентации. А мне очень не хотелось бы, чтобы этот человек из-за каких-то предрассудков послал меня с моими талантами куда подальше.
-Отъебись, зайчик.
Последнее слово было произнесено слишком ласково, приторно, льстиво. Я сплюнул, словно желая избавиться от сладкого послевкусия этого слова.
Тим покорно отошел. Не знаю, чес слово, как он меня такого терпит. Единственный мой плюс – я не скандалю. Все остальное, включая внешность и характер, можно отнести в минусы. Что у меня такого с внешностью? Ну… Она вполне заурядна, как мне кажется. Я бы на пацаненка с такой внешностью, как у меня, ни за что бы не обратил внимания. Ну, тощий я. Длинный и тощий. И загар на мне выглядит почти как грязь. И смывается быстро. И волосы выгоревшие только местами. И щеки впалые, и нос с горбинкой. И шрам на губе, вполне себе заметный. Я этот шрам брату никогда не прощу.
Пальцы невольно касаются губы. Тут же одергиваю руку, прячу в карман, внимательно смотрю на Салихова, ожидая, что он скажет. Надеюсь, что у него по поводу моей ориентации предрассудков нет.
-Мы тут… Новых игроков набираем… Вообще-то, ищем профессионалов, но у тебя хорошие данные… как у игрока! В общем, приходи завтра вот по этому адресу – попробуешься.
А он забавный, знаете ли. Отошел от меня на пару шагов, перед тем как протянуть визитку, старался не соприкасаться с моими пальцами, когда я принимал карточку из его рук. Пробежав взглядом по строчкам, я усмехнулся. Под именем футболиста значилось: «нападающий команды «Радан»». Как будто те, кто могут принять из его рук эту визитку, этого не знают!
- А вас не смущает моя ориентация?
Мне было интересно, что он ответит. Его реакция, когда он узнал, была вполне предсказуема. Однако он все-таки не бросил идеи пригласить меня на просмотр. Именно поэтому меня интересовало, что он скажет мне.
- Смущает, но игру я ставлю выше предрассудков. Так что… надеюсь увидеть тебя завтра на поле.
«Ну, раз надеешься – увидишь» - так я думал в тот момент, поражаясь честности человека, стоящего передо мной. Мало кто честно ответил бы насчет своих предрассудков. И честность Дмитрия – про себя я называл его уже только по имени – мне определенно нравилась. Посему и я решил быть с ним честным.
-Ммм.… Есть одна проблема… У меня обуви подходящей нет.
У меня действительно не было футбольных бутсов. Я не планировал серьезно заниматься футболом, это должно было оставаться несбыточной мечтой. Родители прочили меня в великие юристы – они сами были юристами. Документы в несколько учебных заведений уже были поданы, нам оставалось только ждать ответа. Я, честно говоря, не хотел быть юристом, я не считал что это «мое». Но в семье меня приучили, что слово родителей – закон. И это правило слишком отчетливо опечаталось в моем восприятии мира. К тому же, я искренне не хотел их разочаровывать. Поэтому для них до сих пор оставалась тайной моя голубая ориентация. Об увлечении футболом они, правда, знали, но для них, как и для меня до того дня, это было всего лишь увлечением. Они и предположить не могли, что какое-то увлечение может оказаться столь опасным для их мечты увидеть меня юристом.
-И мои родители будут против, - договорил я после несколько затянувшейся паузы.
-Я поговорю с ними.
Он был слишком уверен в своих силах, этот футболист. Но он понятия не имел, с чем ему предстояло столкнуться при встрече с моими родителями. Они у меня убежденные христиане. Мое имя – доказательство тому. Меня зовут Салем. Это искаженный мужской вариант библейского имени Саломея. Да уж, не повезло мне… с именем. Ибо некоторые не в меру остроумные личности считают нужным называть меня Соломоном. Тогда как я предпочитаю сокращенное от «Салем» имя Сэл.
-Не поможет, - в ответ на его слова я отрицательно покачал головой.
Но Дмитрия, казалось, ничто не могло переубедить:
-Поможет.
-В любом случае, они не дадут мне денег на бутсы, - заметил я, когда он уже собирался уходить.
Кажется, до него, наконец-то, дошел мой намек. Да я чуть ли не прямым текстом просил у него денег, причем явно не взаймы, а просто в дар, на футбольную обувь! И почему он так долго соображал? Все еще в шоке был после Тимуровского «котика»? Останемся наедине – я этого «котика» урою. Морально, естественно.
-Тогда дам я.
Я протянул руку ладонью вверх, недвусмысленно не прося даже, а требуя дать мне нужную сумму прямо сейчас. В ответ на мой жест он как-то не очень приятно усмехнулся.
-Ну, уж нет. Покупать тебе бутсы мы будем вместе.
-Почему это? – поинтересовался я, скрестив руки на груди.
Конечно, я уже знал ответ. Он не доверял мне, думал, что я пропаду, получив от него деньги. Конечно, это очень приятно – обвести вокруг пальца взрослого мужика и известного футболиста. Но я не хотел упускать свой шанс стать профессионалом.
-Потому что ты можешь взять какую-нибудь дешевку, а остальные деньги потратить на что-нибудь другое.
Все-таки он думал обо мне лучше, чем я предполагал. Приятно однако, когда тебя настолько недооценивают.
-Тогда пошли прямо сейчас, - предложил я, ожидая отказа.
Но он согласился. Сказал: «А пошли!», схватил меня за руку и практически протащил через весь двор на улицу, прямо к автобусной остановке. Мы успели прямо к отходу нужного нам автобуса. Дмитрий затащил меня внутрь, усадил на единственное свободное место и заставил покраснеть, расплатившись за меня. Впервые за последние шесть лет я чувствовал себя совсем ребенком.
Спустя минут двадцать мы вышли из автобуса под палящее солнце. В самый разгар дня мы оказались в самом центре города. И снова он схватил мою руку своей теплой, сухой, мягкой рукой, за которую было приятно держаться, и снова потащил под изумленными взглядами в сторону магазина «Адидас». Куда он так спешил? Тогда я не понимал, но сейчас уже знаю, что он просто не хотел, чтобы его узнали озабоченные будущим своих детей мамаши, фанаты футбола в целом и «Радона» в частности.
В магазине его знали. Одну из продавщиц он чмокнул в щеку, другой подмигнул. Провел меня на мужскую половину магазина, показал на стену, заставленную всевозможного вида бутсами и заставил выбирать.
Никогда не любил ходить по магазинам, выбирать себе вещи. Но в тот день целый час, что я подыскивал себе бутсы (целый час!!), показался мне ужасно коротким. Так быстро пролетело время в обществе Дмитрия. Ну и, конечно, сказалось то, что я выбирал не какие-то ботинки, а футбольные бутсы.
После того, как мы вышли из магазина с фирменным пакетом «Адидаса», в котором лежали самые настоящие бутсы, мы сразу же направились на автобусную остановку. На этот раз автобуса пришлось ждать долго. Лежа на лавочке, я откровенно разглядывал своего неожиданного нового знакомого. Удивительно, но этот человек с грубыми чертами лица казался мне красивым. Обаяние в нем выплескивалось через край, он походил на светящуюся лампу, к которой тянулись всевозможные букашки. И одной из этих букашек стал я.
-Почему ты не ездишь на машине? – поинтересовался я, садясь.
-Мне не нравится сидеть за рулем. Слишком уж это нервное занятие, учитывая местные пробки, - ответил он, не глядя на меня.
А мне ужасно хотелось привлечь его внимание, заставить его смотреть на меня. Я, кажется, ревновал его к тем продавщицам из магазина, с которыми он успел дружески поболтать, пока я примерял одни бутсы за другими. Я ревновал! Ну надо же…
Встав со скамейки, я подошел вплотную к нему и убрал с его плеча несуществующий волосок. Это заставило парня обратить на меня внимание, посмотреть сверху вниз.
Мы были почти одного роста. Мне надо было только встать на цыпочки, чтобы наши лица оказались на одно уровне. Но я не стал приподниматься на цыпочки в тот раз. Я - не спрашивайте, что на меня нашло, - просто взял его за шею одной рукой, заставив чуть нагнуть голову, и поцеловал. Знаете, что он сделал тогда? Нет, он не оттолкнул меня! По крайней мере, он не сделал этого сразу же… Он ответил, черт бы его побрал! Он ответил на поцелуй, и у меня чуть не снесло крышу, когда наши языки соприкоснулись. Но он вовремя отстранился, практически отшатнулся от меня, отошел на несколько шагов, и только потом спросил:
-Ты что творишь?!
Мне оставалось только усмехнуться, провести языком по губам и заметить:
-Тебе же понравилось.
Дмитрий
Нет, ну это просто что-то с чем-то! Моя находка валялся на лавке автобусной остановки, разглядывая мою тушку. А так хотелось засунуть наушники от плеера в уши и забыться. Мальчишка оказался наглючим до безобразия. А также после и во время безобразия… В общем, не важно. Стряс с меня новые бутсы, позабыл про своего парня, а теперь пялился своими огромными, умопомрачительными, словно отлитыми из серебра… так, это было временное помешательство.
Я стоял, прислонившись спиной к стенке остановки, и старательно убеждал себя, что я – нормальный. И совсем мне не нравятся парни. Никакие. Даже с выгоревшими на солнце волосами, длиннющими ногами и шрамом на губе, который так и хотелось поцеловать…
«Дмитрий Олегович, вы тихо гоните, - тут же вклинился мой внутренний голос. – Поздравляю, футболиста-шизофреника мир еще не видел…»
Неизвестно, до чего бы я дошел в своих метаниях, но вдруг почувствовал прикосновение чьих-то пальцев к своему плечу. И зачем я надел безрукавку? Кожу будто пламенем обожгло. А мальчишка стоял рядом и пожирал меня своими невозможными глазами, будто имел прямо посреди улицы, на глазах ошарашенной публики. Еще и за шею ухватился…
Нет, я целовался! Правда! Но только с женщинами старше восемнадцати. А сейчас на мне повис щуплый несовершеннолетний мальчишка, который вытворял губами и языком нечто такое, что заставило меня в итоге плюнуть на все и ответить. А ниче так, вкусно. По крайней мере, не было мерзкого ощущения помады на языке и сухого запаха косметики. Вот уж не знаю, как объяснить, но все косметические средства, кроме кремов, я на дух не переносил именно из-за запаха. Потому и отправлял всех своих барышень для начала в ванную: смывать с лица всю гадость и заодно мыться специальным мылом без запаха. Потому что от всяких цитрусовых или медовых средств для душа хотелось сесть в уголок и поблевать…
От мальчишки пахло еле-еле чем-то вроде миндаля и шоколада. Практически на грани ощущения. И, чтобы внимательнее изучить этот привлекательный запах, я подтащил парня к себе, углубляя поцелуй. Мда… Язычком он работать умел сто процентов… Вот только стонать не надо было, потому что все очарование запаха тут же рассеялось, а в мозг по-пластунски вползла мысль: Я. ЦЕЛОВАЛСЯ. С ПАРНЕМ!!!
-Ты что творишь?! – я оттолкнул мальчишку от себя и тут же прикинул пути отхода. Нет, ничего такого, Геи – хорошие ребята… Когда находятся от меня на расстоянии километров двадцати. Но я-то нормальный. Да ведь?
«Угу, - внутренний голос решил внести свою лепту и окончательно испоганить такое хорошее с утра настроение (я, между прочим, даже пиво бросил ради этого гада!), - и стояк у тебя исключительно от омерзения и испуга. Ты только когда на парней совсем перейдешь – меня позови – я фотки в желтую прессу продам».
Тут еще и мальчишка решил подлить масла в огонь, облизнув припухшие губки и томно произнеся:
-Тебе же понравилось.
НЕТ! В смысле, да, но я передумал! К счастью, именно в этот радостный для нас момент подъехал автобус, в который я впихнул парнишку, сразу же заплатив за него кондуктору, и прошептал, глядя прямо в бесподобные серые глаза:
- Если тебя не возьмут в команду – будешь мне до скончания века долг отрабатывать….
И выскочил из общественного транспорта, рыбкой скользнув в закрывающиеся двери. Мне надо было подумать. Причем, желательно головой. Причем, желательно той, которая находится выше плеч. Черт! Я ведь так и не поинтересовался именем своего нового подопечного! А в том, что мальчишка станет именно моим подопечным, сомнений не возникало. Перед переходом в мадридский «Реал» тренер обязал меня подготовить себе смену, но в команде никого толкового не оказалось. Поэтому пришлось угробить два месяца на таскания по различным секциям, школам, командам в попытке найти хоть кого-нибудь, умеющего играть, а не грустно и печально попинывать мячик в направлении ворот.
Мальчишка оказался просто бриллиантом, если, конечно, всегда играл так, как сегодня. Какая пластика, техника, чувство мяча! Он почти не смотрел под ноги, чисто инстинктивно двигаясь к воротам, мгновенно оценивая ситуацию на поле, видя впереди только цель! Чуть-чуть шлифовки – и его можно было бы выпускать на поле без собаки-поводыря!
«А какая у него задница…» - мгновенно прокомментировал внутренний голос, но я решил его проигнорировать. И пошел допивать пиво, которое даже в нагретом состоянии показалось мне напитком богов…
А на следующее утро была тренировка, после которой мы собирались начать отбор в команду. Наш тренер (просто супер-бизон: ростом метр сорок шесть, весом сорок пять килограмм, он держал сорок здоровых мужиков в кулаке, не давая спуска никому… кроме вратаря (А Славка, подлец, нахально этим пользовался), практиковал частую смену запасного состава, чтобы основные игроки не привыкали играть против одних и тех же, плюс, иногда попадались такие звездочки… Я на автомате делал обводки, бил штрафные, делал дальние пасы, но в глубине души переживал за вчерашнего мальчишку. Очень уж хотелось, чтобы он пришел сегодня.
- Салихов! – тренер ярился на кромке поля, грозно потрясая планшетом со схемами игры. – Ты где сегодня есть? Или тебе враги ноги отпилили? Кто же так бьет? Ты чуть Горохову глаз не выбил!
- Так не выбил же, Игорь Семенович! – я виновато разводил руками, скромно шаркал бутсой по газону (нашел, кстати, червячка) и всячески изображал раскаяние. До тех пор, пока не увидел серые глаза, насмешливо глядящие с трибун. Он таки пришел!
«И че ты радуешься? – внутренний голос сегодня явно был настроен скептически. – Может, он еще и не пройдет. Не все же будут его задницу и прочие данные оценивать…»
Шикнув на личную язву, я вернулся на поле, чтобы… Мама, как я летал! Плевать было на все: на разрывающиеся от недостатка воздуха легкие, на мешающихся под ногами товарищей по команде, требующих отдать им хоть на немного мяч, даже на восторженно пищащую публику – были только я, ветер и пара серых глаз, взиравших на меня с трибун.
Свисток раздался, как мне показалось, слишком быстро. Но уже остановившись, я понял, что немного перестарался и увлекся: дышалось с трудом, а теоретически не дающая потеть футболка пропиталась этим самым потом просто насквозь. Я еле дополз до скамейки запасных и, стянув с себя неприятно липнущую к телу верхнюю часть формы, с удовольствием облился ледяной водой из бутылки, чувствуя, как холодные струи пробежались по мышцам и охладили кожу… Хотелось под ледяной душ, но вместо этого прилетел подзатыльник:
- Салихов! Ты вообще больной? – тренер походил на маленького сеньора-помидора из сказки про Чиполлино. – Заболеть решил перед матчем? Кто же после тренировки холодной водой обливается?
Я только широко улыбнулся и вылил на себя еще одну бутылку, отобранную у вратаря. И только потом обернулся к трибунам, чтобы… наткнуться на ТАКОЙ взгляд мальчишки, будто он в этот самый момент валял меня во всех позах по полю и драл, как хотел… Ой, нинада…
- Игорь Семенович, - я поспешно натянул на себя вонючую футболку, пытаясь избежать сверлящего спину взгляда, - могу я с вами поговорить? На счет отбора?
- Хм… Ну, валяй…
- Я вчера мальчишку пригласил, - пришлось даже пальцем ткнуть, чтобы тренер не дай бог не перепутал, - очень неплохо играет. Я хотел бы его лично тренировать.
- Ты уже за нас все решил что ли? – Игорь усмехнулся, но все же внимательно оглядел названную мной кандидатуру, запоминая. – Ладно, посмотрим. Как хоть зовут-то?
- Эм… Понятия не имею.
- И почему я ничуть не удивлен? – тренер наподдал мне пинка в направлении раздевалок, а сам дал знак работникам стадиона выгнать претендентов на поле. У меня было время до основного отбора: пока проверят умение работать с мячом, выносливость и прочее… Поэтому я тщательно отмылся и рысцой двинулся обратно на поле. Теперь уже мальчишка гонял по газону несчастный мяч так, что у всех челюсти поотвисали. Да, конечно, до совершенства ему было далеко, но бегающих рядом парней он делал запросто. После пятого гола в исполнении моего личного сероглазого проклятья, Игорь подозвал меня и осведомился:
- Ты где его откопал? Это же просто второй Пеле!
- Не поверишь, в одном дворе нашел, - тренер чуть со скамейки не навернулся, услышав такое. – Так что, берешь его?
- Я похож на идиота? – Игорь даже привстал, пытаясь выглядеть как можно более грозно. – Конечно да! И еще, Димка, ты лично за него отвечаешь…
Я был готов прыгать от радости, игнорируя чего-то там ехидно ворчащий внутренний голос, и тут же прикинул план тренировок. Мальчишка обязан стать лучшим из лучших!
Сел
«Если тебя не возьмут в команду – будешь мне до скончания века долг отрабатывать…» - с этими словами он бросил меня, оставил в полном одиночестве в том чертовом автобусе. Но, черт, как он их произнес… Прошептал, глядя прямо в глаза.... У него потрясающие глаза. Цвета неба, не омраченного дождями и тучами. Самого удивительного цвета…
Когда я вернулся во двор, все уже разошлись. Только Тимур ждал меня, сидя на ограде и то и дело поглядывая на часы. Дурак. Я ведь вполне мог сразу пойти домой, не заходя к нему во двор. И что тогда? Ждал бы до следующего дня?! Идиот. Все влюбленные – идиоты.
-Где ты был? – взволнованный и раздраженный голос.
Он ревновал. И правильно делал, кстати. Потому что Дмитрий Салихов – самый обаятельный мужчина из всех, что я видел в жизни. И голос у него такой… от него мурашки по коже и хочется не говорить, а шептать. А еще – целоваться.
Кажется, я покраснел. И это выдало меня с потрохами.
-Спал с ним?!
Тим соскочил с ограды, схватил меня за руку, притягивая к себе, зная, что я не терплю подобного вторжения в личное пространство. Уставившись на его пальцы, сжимавшие мое запястье, я ждал продолжения. Что он сделает? Отпустит и опять станет тихим, мирным, все терпящим Тимом? Отпустит и пошлет куда подальше? Ударит? Я бы ударил…
Он же выбрал другой вариант: схватив меня за плечи, встряхнул хорошенько и повторил вопрос:
-Переспал с ним?
-Он натурал, - прошипеть сквозь сжатые зубы.
-А если бы им не был, тогда что?
В голосе – боль. Но он знал, на что шел, начиная встречаться со мной. О моем непостоянстве уже, наверное, весь город наслышан. И только от моих родителей это сокрыто, благодаря талантам моего брата. Талантам, за которые мне приходится помогать ему в автомастерской и за стойкой бара. Но это ничего, это еще невысокая плата за то, чтобы мои родители не узнали об ориентации любимого сыночка.
-Он натурал, а я не шлюха, чтобы спать с каждым встречным.
Отпустил, наконец. А я, уже жалея, что пришел сюда, прежде чем пойти домой, ушел, не оглядываясь и прекрасно понимая, что придется завтра первому заговорить о том, что все кончено. Да ничего и не было по сути. Просто еще один парень, с которым приятно было порой провести время.
Дома сегодня на удивление тихо. Родители не кричат на брата, тот не ждет терпеливо, пока это закончится. Он, наверное, мог бы стать неплохим психологом, если бы захотел. Он прекрасно понимает меня, родителей, своих друзей, читает нас как открытую книгу, словно у нас на лбах все написано. Хотя, для него, может, и написано.
Меня тоже никто не спрашивает, где я был. Из этого можно сделать вывод, что родители уже успели устроить брату разбор полетов и просто напросто выдохлись, растеряли боевой азарт. Ну и, конечно, они прекрасно знают, что уж я-то сумею объяснить любую провинность с выгодной для меня стороны. Юрист будущий, как никак!
Будущий юрист… Сегодня я впервые начал сомневаться в этом. У меня наконец появился шанс заниматься любимым делом, и упускать его было бы самой настоящей глупостью. В конце концов, надо же бороться за свое счастье. Но родители… как я им скажу? Они ведь не поймут… Особенно после случившегося с братом…
Он был боксером, знаете ли. Успешным и все такое. Родители сначала были против, но потом смирились. Они хотели, чтобы их дети занимались любимым делом. Но однажды… сильный противник попался, и все такое. Я не знаю, как это правильно называется – нокаут или нокдаун… В общем, брат в кому попал. А тому, другому, боксеру ничего за это не было. Несчастный случай, как бы…
После этого «несчастного случая» брат бросил бокс. Сейчас работает в автомастерской, ночами посменно подрабатывает барменом. Я понимаю родителей, которые не хотят для меня подобной участи, но… Да, всегда у нас есть какое-нибудь увесистое «но» к в принципе разумным рассуждениям. Моим «но» был мой талант футболиста, то, что меня заметили. Моим «но» был представившийся мне шанс. И упускать его я не желал.
Вот о чем я думал тем вечером, лежа на своей кровати и разглядывая потолок. Обычный потолок, к слову. Побеленный, ровненький. Конфетка, а не потолок. У меня вообще комната хорошая. Потому что весь интерьер я продумал сам. Родителям, конечно, не нравится, а как по мне –шикарная комната! Ну почему никому не нравится, что она в черно-белых тонах?
А еще тем вечером я думал о Дмитрии – человеке, предоставившем мне мой шанс. Я и представить себе не мог, что мне представится возможность просто познакомиться с этим человеком. О том же, что он предложит мне стать профессиональным футболистом, я и мечтать не мог! А еще я не мог мечтать о том, что этот человек будет отвечать на мои поцелуи…
Лежа на кровати с закрытыми глазами, я вспоминал все детали прошедшего дня, воспроизводил в памяти внешность футболиста. Интересно, а что было бы, если бы он не отшатнулся от меня тогда, если бы поддался мне? Как далеко мы смогли бы зайти тогда?
На губах – до сих пор его вкус. И я до сих пор ощущал его запах. От него пахло корицей. Люблю этот запах. Да и вообще корицу люблю. Особенно – печенье с корицей. Надо будет как-нибудь на досуге сходить в тот кафетерий, где их так вкусно готовят…
В тот вечер мысли мои перескакивали с одного на другое, но неизменно возвращались к Салихову. Все новые впечатления, все мечты и надежды были связаны с ним. И это было не очень-то хорошо. Как бы не влюбиться, не дай бог.
А перед самым сном вспомнилась легенда об Иоканаане и Саломее. Не знаю, с чего это я вспомнил о ней. Зато я знаю, почему мне приснился кошмар, в котором я меня целует чья-то отрубленная голова…
Проснулся я как раз в тот самый момент, когда в моем сне отрубленная голова, которую я целую, открывает глаза. Странно, но я не кричал, как обычно положено делать после кошмаров. Просто сердце билось очень быстро, да всего меня трясло. Вот и все последствия ночного кошмара.
Соврав что-то родителям, я отправился по указанному на визитке Салихова адресу сразу же после завтрака. Тренировка команды «Радан» уже началась, когда я пришел. Сев на одно из мест первого ряда, я мог наблюдать за не особо хорошей игрой моего вчерашнего знакомого. Интересно, о чем он думал, что почти забыл о мяче и о том, где находится? Очень интересно…
После того, что он творил на поле, тренер подозвал его к себе и явно устроил полны разнос. Жаль, что я ничего не слышал. Зато я все прекрасно видел. Включая далекое от идеала разыгрывание раскаянья Дмитрием. А потом он, наконец, заметил меня. И мне кажется, что он действительно был рад, увидев меня на трибунах. Потому что, когда он вернулся на поле…
Я… Это было потрясающе! Никогда я не видел такой игры! Да он летал, парил над полем, для него остальные игроки стали практически ничем. Он стал на эти долгие минуты игры единовластным королем… да что там! – Богом этого поля, покровителем это игры. Это была лучшая из всех его игр, лучше, чем на матчах. Честное слово!
А потом все стало еще хуже. Или лучше – смотря с какой стороны посмотреть.
Он снял футболку. И я уже просто не мог оторвать от него взгляда. У него великолепное тело – впору становиться моделью. Когда же по этому телу сбегают струйки холодной воды, спускаясь с плеч все ниже и ниже… Я хотел его. Прямо там, на трибунах, или на скамейке запасных, на глазах у всей команды и тренера. Все равно где. Просто…
Это начинало походить на помешательство. Сначала я весь вечер думал о нем, а сейчас… не думать, не думать, не думать… иначе проблем не оберешься…
К Салихову подошел тренер. Они переговорили о чем-то, Дмитрий улыбнулся, а потом посмотрел на меня… и как-то сразу переменился в лице. А я все равно не смог отвести от него взгляда.
А потом он сказал тренеру обо мне, указав на меня пальцем, так сказать, для наглядности. Ну, да, а то ведь вдруг перепутает. Конечно.
Когда Дима (ну, вот, я уже называл его сокращенным именем…) ушел куда-то в сторону раздевалок, тренер подозвал к себе всех претендентов на вступление в команду. Среди всех прочих подошел и я. Задания первого, так сказать, отборочного тура я выполнил достаточно легко и даже с удовольствием. Ну, отчеканил сто ударов по мячу. Не скажу, конечно, что это легко, но профи ведь и по двести раз чеканят! Жаловаться – грех. А провести мяч змейкой меж конусов – практически любимое мое занятие. Мы так во дворе часто делали…
В общем и целом, до основного отбора я дошел без проблем. Ну, и на основном отборе не ударил в грязь лицом. Я хотел стать игроком, достойным того, чтобы меня тренировала местная звезда – Дмитрий. Именно поэтому я, как и он до этого, завладев мячом, постарался забыть об остальных игроках и, не пасуя, забил четыре гола подряд. И, я, пожалуй, могу признаться себе в этом только сейчас, играл я только Салихова, для того, чтобы он, затаив дыхание, следил за моей игрой, для того, чтобы, черт возьми, гордился своим выбором, гордился мной. Только единожды я позволил себе отвлечься от игры: чтобы найти взглядом Дмитрия, сидящего на скамейке запасных, чтобы удостовериться, что он смотрит на меня.
А потом снова…
Обойти защитника, одного, другого, поддеть мяч носком… и забить гол! Пятый. Ах, какой я молодец!
Наконец, тренер отозвал нас с поля и подозвал к себе. Но я подошел к нему. Стянув со вспотевшего тела футболку, я направился прямиком к Салихову, сидящему на скамейке запасных. Сев рядом с ним, я взял бутылку воды, стоящую на земле у скамейке, отпил немного и поинтересовался:
-Ну как?
Я старался говорить спокойно, но, честно говоря, ужасно волновался. Сердце было готово выпрыгнуть из груди от волнения. Я, конечно, понимал рассудком, что играл блестяще, но… Меня не волновало мнение тренера. Меня волновало только мнение знаменитого нападающего «Радана».
-Тебя приняли.
Губы сами растянулись в глупой, счастливой улыбке. И я чуть не бросился ему на шею. Эмоции переполняли меня в тот миг. Я, наверное, впервые был по-настоящему счастлив, счастлив невероятно сильно. И мне хотелось разделить свое счастье с этим человеком.
-А… что ты думаешь о моей игре?
Он усмехнулся. Черт, он знал, что именно его мнение меня интересует! Он ЗНАЛ!
-Ну… до совершенства тебе еще далеко…
И тогда я не удержался. Я вообще такой несдержанный, знаете ли…
Отвесив ему подзатыльник, я прошипел, схватив его, смеющегося, за шею:
-А ну говори, что я прекрасный игрок, а то поцелую!
Зря я это сказал. Ой, зря…
Дмитрий
- А ну говори, что я прекрасный игрок, а то поцелую!- мальчишка уставился на меня своими невозможными серыми глазами, схватив за шею, а в животе принялось закручиваться горячее возбуждение… от горячих пальцев на коже, от шевелящихся так близко розовых губ. Ой, как жить-то хочется…
«Я бы хотел заметить, - вклинился внутренний голос, - что хочется тебе несколько иного… Ты, главное, не вставай».
Действительно, на поле стояли ворота, игроки и у меня… Ненене! Стоп! Я – натурал! Мальчик – гей! У МЕНЯ НЕ ДОЛЖНО НА НЕГО СТОЯТЬ!
Мозг истерически похихикивал где-то в зоне мозжечка, напрочь отказываясь хоть как-то участвовать в процессе, а язык уже работал за меня:
- Ты – самый лучший игрок из всех, которых я видел!
По-моему, он обиделся. Или надутые губки и нахмуренные бровки значили нечто иное?
«Интересно, а какое лицо у него во время оргазма?» - тут же заинтересовался внутренний голос, но был подавлен и засунут в глубины мозга. Потому что мне тоже было интересно!
Пришлось в срочном порядке отправлять парня в душ и пытаться успокоить самого себя. Для начала я вспомнил Кати из Лондона, куда мы выезжали на пару дружеских матчей. Матчи были так себе, а вот ночь между ними… Мама дорогая, что творила эта леди! Я мечтательно закатил глазки, а мозг подло принялся придумывать способы, как бы повторить это… с одним парнем.
Стоять, бояться! Про секс вообще лучше не вспоминать. В памяти услужливо всплыли картинки одного званого ужина в Португалии. Да… Тогда мы так нажрались всей командой, что в самолете могли только лежать в креслах. Лучше всего португальцам определенно удались омары с какой-то зеленью… И еще совершенно потрясающее острое мясо с запахом базилика и барбариса… ммм… А на десерт была клубника со сливками. Было бы здорово разложить одного знакомого на столе, измазать сливками… Ой, нет.
«Подумай о чем-нибудь мерзком, - подсказал внутренний голос. – Например, о тренере в шелковых чулках и с плеткой…»
Я подумал. Помогло. Нет, действительно помогло! Минут на пять. Потом сознание сменило облик Игоря на мальчишечий, с длиннющими ногами и умопомрачительными серыми глазами, и я понял, что с этим надо что-то делать.
«Угу, брому попей,» - прокомментировал мои мысли внутренний собеседник.
- Салихов! – тренер подошел ко мне с каким-то листком бумаги, и я не удержался, вновь мысленно одев его в чулки. Команда в тихом шоке наблюдала за гнусно хихикающим мной. – Обалдел что ли?
- Прости, Игорь. Что там у тебя? – нет, плетку надо было заменить на корсет, а рядом поставить стриптизерский шест. Душа срочно требовала поделиться с кем-нибудь этой идеей.
- Расписание твоих тренировок с Салемом.
- Кхм… - мне резко стало жалко неожиданно сошедшего с ума тренера. – С кем?
- Кофтун Салем Александрович, - продекламировал Игорь и ехидно улыбнулся. – Ты же сам его пригласил… Неужели имени не догадался спросить?
И тут мне стало стыдно. Мне. Стыдно. Мир вокруг резко сдался и пошел умирать.
- Нууу…
- Дим, ты – идиот, - вздохнул тренер, а я твердо решил, кому расскажу про свою идею с чулками.
Еще пару минут пришлось потратить на улаживание организационных вопросов. Нам с Салемом (что за имя? Убил бы родителей-извращенцев!) полагалось тренироваться уже вечером… Мягкая зеленая трава, горящие под звездным небом фонари, романтика… Внутренний голос впал в истерику:
«МЫ НЕ ВЫДЕРЖИМ!!! СОС! СОС!»
Пришлось на коленях умолять Игоря перенести тренировки на утро. Потому что по утрам я мог только играть, на большее меня, как правило, не хватало. До знакомства с Салемом.
Но перед отъездом домой я все-таки отомстил тренеру. Вратарь мою идею оценил, и взгляд у него стал такой… заинтересованный-заинтересованный, как у кота, увидевшего открытую свежекупленную сметану. Кто-то попал…
- Ты не в курсе, где можно купить корсет с чулками? Думаю, черные будут смотреться лучше всего, - заблестел в меня глазами Слава, а я активно посочувствовал Игорю. Но все же дал адрес, присовокупив советом:
- Там еще кожаные корсеты есть, очень круто смотрятся. Возьми – не пожалеешь. Фотки – мне.
- Кхм… - раздался рядом знакомый голосок, а на нас уставились пара возмущенных серых глаз. – Я хотел спросить на счет тренировок.
Мальчишка с влажными после душа волосами и в прилипшей к телу футболе выглядел ТАК… В общем, так, что я невольно облизнулся под хохот Славы. Пришлось срочно думать совершенно о другом, но как-то безрезультатно.
- Ага, вот тебе наше расписание, - я сунул в руке Салему листок бумаги и вытащил из кармана пачку купюр. – А это на проезд. Завтра в семь на поле. Всего доброго, приятных снов и так далее.
Я активно метался между двумя желаниями: затащить мальчишку в душ и сделать с ним… ну хотя бы половину всего задуманного (хотя в этом случае стадион пришлось бы закрыть на месяц) и выпроводить его с глаз своих как можно скорее. Так как второй вариант был реальнее всего, то воплотил я именно его.
Салем как-то злобно посмотрел на меня, но покорно пошел на выход. Нет, я же не виноват, что мне девушки нравятся?
Весь вечер я провел в попытке вымотать себя перед утренней тренировкой: посетил одну знакомую даму, забил на следующий день другую, заглянул в спортзал, где немного побоксировал со старым другом, и вымотанный лег спать.
А на следующее утро… был ужас.
Мальчишка ждал меня у входа в раздевалку. Заспанный, умильно потирающий кулачком глазки, он зевал, демонстрируя розовый язычок. Фантазия проснулась мгновенно и тут же подкинула пару вариантов того, как и куда можно было бы приспособить этот самый ротик. Но я героически подавил в себе эти гнусные желания и пятнадцать минут бился головой о стенку, представляя, как переодевается Салем. К счастью, вышел он раньше, чем кончилось мое терпение и тут же был отправлен разминаться на поле. А я… я посетил душ, потом подумал… и повторил заход. Иначе могло случиться нечто ужасное.
Мальчишка явно догадывался о мучавшем меня, потому что к моменту моего выхода на поле стоял аппетитной (читать – мужской!!! Димка, МУЖСКОЙ, чтоб тебя!) задницей ко мне и нагибался…
Во время тренировки я проклял все. Он бегал, ходил, дышал так, что я с трудом подавлял свое желание.
«Так, Дима, - внутренний голос решил взять бразды правления в свои руки. – Это ненормально. Успокойся, отвлекись на игру. Осталось всего-то пол часа».
И я последовал совету старого друга. И все оказалось как-то просто. Салем играл просто потрясно, делал такие обводки, что я еле отбирал у него мяч, совершал какие-то финты, полностью дезориентирующие противника. По-моему, вместо получаса мы гоняли весь час. Гоняли бы и больше, если бы во время одного из проходов мальчишка не запнулся и не рухнул, погребая меня под собой…
- Уффф… - чувствовать хрупкое тело в своих руках оказалось до невообразимого приятно, а теплое дыхание в области шеи посылало волны горячего возбуждения в область паха. Я попытался осторожно передвинуться, чтобы не дать Салему почувствовать то, чего ему чувствовать не стоило, и тут же затих, оглушенный жарким поцелуем. И снова этот невообразимый запах миндаля, который так и тянуло попробовать на вкус. Я не удержался и скользнул языком между приглашающее разомкнутых губ, лаская язык мальчишки. Руки как-то сами собой поползли ниже, притягивая чужое тело все ближе и ближе… Спасибо Славе, который совершенно не умел передвигаться тихо. Вратарь вломился на поле с криками радости и счастья, а мы испуганно отлипли друг от друга.
Уже на прощание Салем обернулся и ехидно произнес:
- Спасибо за тренировку…
Зараза мелкая…
Сел
Утренняя тренировка, вопреки моим ожиданиям, прошла больше чем хорошо. Начиналась она, конечно, откровенно говоря, паршиво. Утро вообще было паршивым: мне не удалось избежать родительских расспросов. Снова пришлось врать. Мне семнадцать лет, черт подери, а я вру своим родителям!!! Ужас…
Итак, тренировка. Началась она с разминки, проведенной в полном одиночестве. Салихов куда-то свалил, заставив меня, как последнего идиота, чеканить мяч, пока он не вернется. Его не было долго, и я позволил себе несколько разнообразить тренировку. Забил пару голов, погонял мячик по полю – просто так, бессистемно, и «змейкой». А потом, наконец, пришел он.
От меня не смогли укрыться его взгляды на мою задницу. А не такой уж он и натурал, нэ? А взгляд у него… Да я бы любому, смотрящему на меня таким взглядом, позволил со мной переспать! Он ведь хотел. Потому и смотрел на меня, как кролик на морковку. Да уж, то еще сравнение… Но именно так он и смотрел! Как на запретный, явно вкусный, желанный плод, который лежит перед самым твоим носом, но который нельзя, ни в коем случае нельзя трогать.
Дим взял себя в руки только под конец тренировки. Тогда мы, наконец, начали действительно тренироваться, а не уныло пинать мячик, бросая друг на друга взгляды украдкой. Ах, что это был за игра! Ни один парень со двора не мог дать мне столько адреналина всего лишь за одну такую вот разминку. Я с трудом отбирал у него мяч, но отбирал, ОТБИРАЛ! И каждый раз, когда мяч оказывался у меня, я чувствовал ни с чем не сравнимое чувство превосходства над противником, чувство, знакомое только победителям.
Но самое интересное началось потом – когда я, во время очередного прохода, запнулся и упал, заставляя упасть и Диму. А потом… Я не удержался. Трудно, знаете ли, сдерживаться, когда буквально лежишь на человеке, который полчаса назад смотрел на тебя так, словно готов был отыметь прямо посреди поля. Да, я поцеловал его. И, укрепляя мою уверенность в том, что этот парень сам – голубе некогда, Дим ответил на мой поцелуй. А его руки… боже, его руки скользили по моей спине, прижимая все ближе и ближе, так, что я уже просто не мог не чувствовать его возбуждения…
Я услышал, как кто-то приближается к нам, еще до того, как это заметил мой тренер. Но, знаете, мне было наплевать, что нас увидят. Я вел себя как капризный, избалованный, эгоистичный ребенок, когда, прекрасно зная, что некто вот-вот подойдет, увидит нас, впивался в его губы со всей возможной для меня страстью. К счастью, мое безрассудство было скомпенсировано рассудительностью Дмитрия. Он вовремя оттолкнул меня, поднялся с травы. И в этот самый момент из-за угла вывернул, что-то радостно восклицая, вратарь.
Думаю, он сразу понял, что только что чуть не увидел, как его коллега, самый натуралистичный натурал, целует своего подопечного. Это трудно было не понять по нашему виду. Взъерошенные волосы, перекрутившаяся на мне футболка, красные после поцелуев губы… Да уж, видок у нас был тот еще.
Сразу после прихода Славы – так звали напарника, - Салихов отпустил меня восвояси, сунув деньги на автобус. А я что? Я от денег отказываться не стал. Золотой принцип: дают – бери, бьют – беги.
Но, не удержавшись (в который уже раз!), напомнил ему на прощанье о нашем поцелуе:
- Спасибо за тренировку…
Ах, какое у него было выражение лица! Никогда не забуду той смеси удивления, раздражения и желания повторить, что легко читалась в выражении его лица. Непостижимая смесь. Бурная. Не удивительно, что она дала такие результаты.
Я не ожидал встретить Дима раньше, чем на следующий день. Но судьба свела нас вновь, вечером все того же дня, причем при обстоятельствах не очень приятных. Уж не знаю, к лучшему ли это было или к худшему…
Вечером того дня, ранним вечером я встретился-таки с Тимом, остававшимся пока в статусе моего нынешнего бойфренда. Он вел себя так, словно ничего не случилось, словно вчера он не позволил себе маленькую вспышку раздражения, которую я вполне заслуживал. Мы, как и обычно, погоняли мячик с парнями во дворе, а потом уединились в его подъезде, практически уверенные в том, что нам не помешают.
Тимур хорошо целуется. Даже очень хорошо. Хотя, возможно, он просто успел меня изучить за все то время, что мы встречались, и теперь знал, как надо меня целовать. Знал, что мне нравилось, когда целуют меня, когда мой ответ на поцелуй как бы не нужен. Знал, что я с ума схожу, когда он проводит языком по шраму на губе. Знал, что у меня крышу сносит, когда он прикусывает мочку уха. Знал, что мне нравится стоять зажатым между ним и стеной подъезда, что мне нравится этот контраст между жаром его тела и холодом бетонной стены. А еще он успел привыкнуть к тому, что неизбежным последствием проведенного со мной вечера являются свежие царапины на спине. Но вот одного он от меня не ожидал. Не ожидал, что, когда я буду сгорать от страсти под его ласками, с губ моих сорвется совсем не то имя…
-Дим…
Он услышал. И хотя прозвища, которыми я наградил Дмитрия и Тимура, были ужасно похожи, Тим понял, что произнесено было не его имя. Думаю, он уговаривал себя, старался поверить, что я оговорился, что ему показалось, что сказано было «Тим». Но на подсознательном уровне он все-таки знал, что теперь меня интересует совсем другой человек.
Именно поэтому он остановился, убрал руки, обнимающие мое тело, молча поправил задранную мою футболку и, взяв меня за руку, вывел из подъезда. Я думал, что уж на этот раз Тимур не вытерпит, сорвется, покажет характер. Но нет. По-прежнему спокойный и невозмутимый, он предложил мне смотаться в клуб. И я, спросив разрешения у родителей, которые в противном случае устроили бы мне ту еще взбучку, согласился.
В клубе было темно и душно. Нам пришлось пробираться через танцплощадку к бару. От танцующих сильно пахло алкоголем и, немного, потом. В толпе, в духоте, когда только яркие разноцветные вспышки освещали помещения, я чувствовал себя нехорошо. Слегка кружилась голова и немного тошнило, и, если бы мою вспотевшую ладонь не сжимала уверено рука Тима, я бы, наверное, остановился в толпе и, после пары тройки толчков, полученных от танцующих, свалился бы в некое подобие обморока. Никогда не любил клубы. Но что-то привлекательное в них определенно есть. Не знаю, что именно, но бывали дни, когда, стоя в толпе танцующих, танцуя только для одного человека, я словно сливался с остальными людьми на танцплощадке, с музыкой, с рваным ритмом…
Но с Тимом все было не так. С Тимом мы всегда сидели за барной стойкой, попивая коктейли и разглядывая танцующих, не обращая внимания на оценивающие взгляды некоторых мужчин, сидящих за столиками. Иногда к нам подходили, пытались угостить коктейлями. Попадались и более настойчивые. От некоторых было достаточно сложно отвязаться, приходилось иногда даже сбегать при помощи верного: «мне надо попудрить носик». Да-да, именно попудрить носик! И ничего смешного в этом нет!
В тот вечер мы столкнулись именно с таким вот настойчивым мужчиной. Сначала он предложил нам выпить по коктейлю за его столиком (за столиком также сидели еще двое мужчин). Мы вежливо отказались, и он вроде бы отстал. На самом же деле он просто совещался со своими… назовем их его спутниками. А потом «атаковал» снова. Какие только поводы он не использовал, чтобы уговорить нас пересесть. Затем же, видимо, сорвавшись, просто схватил меня за руку и буквально стащил со стула, наплевав на все мои возражения и попытки сопротивляться.
Знаете, я ведь реально испугался в тот момент, когда этот мужик схватил меня за локоть мертвой хваткой и потащил в сторону диванчика, на котором сидели его спутники. А Тимур, скотина эдакая, сидел на стуле, хлопая ресницами, и НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ! Хотя он-то видел, как я пытался вырваться, как это… этот зажал мне ладонью рот, как, резко изменив направление, потащил в сторону черного входа…
Не знаю, что он сделал бы со мной, если бы рядом, словно из ниоткуда, не возник бы Дмитрий Салихов, собственной, так сказать, персоной. Сначала он попросил отстать от меня достаточно вежливо, но, после того как мужчина послал его на три веселых буквы, ударил его, сломав, кажется, нос. Эта скотина ослабила, наконец, свою хватку и мне удалось вырваться, чтобы тут же оказаться схваченным Димой. Тот потащил меня все к тому же черному ходу, но на этот раз я, не сопротивляясь, побежал следом. Приставучий мужчина явно был какой-то важной шишкой, и нам очень не повезло бы, если бы мы задержались в клубе еще хоть на пару секунд.
Оказалось, у Салихова все-таки была машина. «Порше 911», черный. Красотка, а не машина!
Усевшись на водительское сиденье, Дмитрий открыл для меня переднюю дверь. Я буквально влетел в машину: из двери вылезли какие-то охранники, знакомиться с которыми поближе мне определенно не хотелось. Стоило мне пристегнуться, как автомобиль сорвался с места.
Успокоиться, унять нервную дрожь и перестать дышать частыми резкими вдохами через рот я смог только когда мы выехали на центральную улицу. Расслабленно откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза, я позволил себе заметить:
-А все-таки у тебя есть машина.
Услышав смешок, я заинтересованно приоткрыл один глаз. Дим смотрел на меня, улыбаясь каким-то своим мыслям. Или это была нервная улыбка человека, избежавшего только что продолжительного избиения? Надеюсь, что все-таки первое.
-На дорогу смотри! – прикрикнул я.
А он только рассмеялся. На дорогу, правда, все-таки посмотрел.
Когда мы ехали, я не задумывался о том, куда он меня везет. Я просто наслаждался скоростью, ездой на этом потрясающем автомобиле, осознанием того, что рядом со мной сидит человек, которого я ужасно хочу соблазнить. Уже давно я не видел ночного города со всеми его огнями. Из-за подготовки к поступлению ночные прогулки были запрещены. Но теперь… в тот день я наслаждался этим великолепным зрелищем по полной программе. Разглядывая неоновые вывески казино, ресторанов, ночных клубов, я получал ни с чем не сравнимое удовольствие. Тот вечер… он был лучшим в моей жизни. По крайней мере той, до знакомства с Дмитрием.
Только когда автомобиль остановился напротив девятиэтажки, я осознал, что мы отъехали на порядочное расстояние от моего дома. Кроме всего прочего, до меня дошло, что, вероятно, Дим привез меня к с себе домой. Напрашивался вполне-таки ожидаемый вопрос – зачем? Задавать его как-то не хотелось. Хотелось просто воспользоваться случаем.
-Приглашаешь на чашечку чая? – усмехнулся я, когда, выйдя из автомобиля, Салихов открыл передо мною дверь автомобиля.
-Что-то в этом роде, - ответил он в тон мне.
Отстегнув ремень, я вышел из машины и послушно проследовал за ним в подъезд, а затем и в лифт. И, когда двери лифта закрылись после того, как Дима нажал кнопку с цифрой «9», я решил поинтересоваться:
-Только на чай приглашаешь?
-Только на чай, - ответил он, не глядя на меня.
-А жаль, - с вполне искренним сожалением вздохнул я.
Он, кажется, кивнул. Что, тоже жаль было?
Как оказалось, жил Дмитрий на седьмом этаже, дверь налево. Квартира была самая ни на есть обыкновенная, безо всяческих наворотов в интерьере. Кухня была большая, просторная, в серо-белых тонах, с великим множеством техники, но без излишеств. На окнах – жалюзи. Люблю жалюзи…
Усадив меня за стол, Дим, как настоящая хозяйка, поставил кипятиться чай, а сам начал колдовать у стола. Вскоре мы уже сидели друг напротив друга, попивая горячий чай из маленьких кружечек и заедая его булочками с повидлом.
Разговаривали мы во время чаепития, как ни странно, об истории моего имени. Я рассказал Диме, что моя мать – фанат христианства, и что это была именно ее идея назвать меня мужским вариантом имени, встречавшегося в Евангелии. Уж больно нравилась ей эта история про отрубленную голову…
Допив чай, мы засобирались ко мне. Ну, не прямо ко мне, конечно. Дим просто должен был подвезти меня до дому. Но не тут-то было. Уже стоя в прихожей, на пороге его квартиры, я спросил с намеком:
-А как же поцелуй на прощанье?
-Мы же еще не прощаемся? – последовал ответ.
Намек был проигнорирован. Вот и пришлось брать все в свои руки. Или в свои губы, если можно так выразиться.
Ну, да, я снова поцеловал его, уже привычным движением обвивая руками шею. И он, черт возьми, снова отвечал! Если бы он сразу отталкивал меня… все было бы намного легче…
На секунду оторвавшись от его губ, жадно целующих мои, я спросил:
-Не предложишь остаться на ночь?
-Тебе не стоит оставаться, - последовал ответ на вопрос, вертящийся на языке.
-А если я хочу?
И, наплевав на все, наплевав на возможность быть отвергнутым, я снова притянул его к себе, завлекая в поцелуй, увлекая, заставляя забыть обо всем, кроме нас двоих, целующихся в его прихожей…
@темы: ролевка, футболисты, слеш
-
-
06.11.2009 в 20:19-
-
07.11.2009 в 08:48-
-
07.11.2009 в 09:36-
-
07.11.2009 в 09:39Так, взять себя в руки (точнее, постараться не взять в руки мальчишку) и срочно выпроводить его куда-нибудь! Вот какого Славка потащил меня в клуб? «Тебе необходимо развеяться! Переключись на другое!» Переключился, блин. Когда какой-то урод протащил мимо меня к выходу Села, я едва не разнес все помещение по кусочкам. А потом… Потом потащил его к себе! Зачем? За-чем? На что я надеялся? Объяснить ему, что мы «не можем быть вместе в силу обстоятельств»? Бред! Я ведь хотел его. Так, что стояло колом.
-Мы же еще не прощаемся? – отмазка! Отмазка!
Не сработало. Меня опять целовали. Почему он всегда целовал меня первым? Будто это я был младшим в нашей паре.
«Может, реально прикинуться олигофреном? – выполз внутренний голос. – Сядем на пол, напрудим в штаны…»
Как жаль, что я не хотел в туалет…
Мысли просто смело каким-то шквалом, едва носа достиг аромат миндаля и шоколада. Черт, просто крышесносный запах. Я не мог сопротивляться ничему в этом мальчишке, даже запах его пота не вызывал отвращения, напротив, заводил. Я почувствовал себя запорожцем…
-Не предложишь остаться на ночь? – ДА!!! Как же я хотел этого… хотя нет, не хотел. ( *пришла автор* А: Решай уже быстрее! Чего писать-то? Д: Уйди, женщина! Не видишь, у меня душевные метания?! А: Ах, так? *ушла мстить*)
-Тебе не стоит оставаться, - уходиии… уходииии… он должен был огорчиться и обиженный свалить домой! Ну почему, почему этот мальчишка поступал совершенно нелогично?
-А если я хочу?
И он опять полез целоваться! Черт… Как же он хорош. Я, не удержавшись, притиснул его к стене, проникая языком в теплый ротик, не забывая пробежаться по тонкому шраму. Мальчишка совершенно распутно стонал, не понимая, насколько у меня сносило крышу от этих звуков, отвечал на поцелуй (ну, логично. Он же сам начал!), и ТАК двигался. Хотелось стянуть с него штаны и изъездить неугомонного засранца, пока он не закричит от восторга. Собственно, я был уже готов… Но пришел друг:
«Эй, мужчина! Але! – внутренний голос просто кипел от негодования. – Мальчик-то у нас несовершеннолетний! Оно тебе надо?»
Блин. Действительно. Я резко отстранился, стараясь не смотреть в обиженно прищуренные серые глаза, не вдыхать ставший моим фетишем запах мальчишки. Селу всего семнадцать, и ему не стоило связываться со взрослым мужиком, который, к тому же, собирался свалить…
- Тебе ведь нет восемнадцати… - он вдруг вновь оказался рядом, прижимаясь щекой к моей груди.
- Других это не смущало…
ДРУГИХ? Захотелось найти всех и каждого, кто смел касаться моего (мать моя, МОЕГО? Когда это я успел присвоить себе это чудо?) Села, и купировать им воспроизводство. Раз пять. Каждому.
Из груди рванулся тихий рык, а мальчишка тихо охнул, оказавшись плотно зажатым между мной и входной дверью.
- Дрррругие? – ой, какая прелесть, он испугался! Ротик приоткрыт, глазки блестят, щечки раскраснелись… Так бы и…- Сколько?
Боже, я нашел, конечно, что спрашивать! Вообще молчать надо было!
- Ч-чего? – Сел попытался спрятать лицо за волосами, но я силой схватил его за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.
- Сколько. У. Тебя. Было. Парней? – от моего рыка, казалось, даже стены задрожали, не говоря уже о мальчишке.
- Трое…
По-моему, он не ожидал, что его заткнут глубоким поцелуем, резко задирая футболку. Но иначе… Трое. Да у меня у самого еще ни одного мужчины не было! (автор искренне сочувствует своему персонажу)
Кожа Села оказалась гладкой, мягкой, будто сотканной из лепестков цветов. Наверное, в этот момент я и осознал, что просто не смогу отпустить его.
- Дим… - мальчишка распахнул глаза, оказавшись без футболки, и покорно обвил ногами мою талию, стоило только приподнять его над полом. А мне уже было все плевать на его страхи. Сам виноват. «Потому что нельзя быть на свете красивой такой!»
Понятия не имею, как мы добрались до кровати. Кажется, на повороте в комнату я стянул с Села штаны, притиснув обнажено спиной к холодному зеркалу, от чего мальчишка выгнулся дугой, теснее прижимаясь ко мне…
Уже в спальне, скинув с себя мальчишку на постель, я поспешно отошел в сторонку, разглядывая раскинувшееся на простынях (между прочим, шелк! Фиг отстираешь – кто бы оценил жертву!) хрупкое, но такое возбужденное тело. Причем, возбуждение было видно вполне отчетливо. Настолько, что я даже залюбовался изящным длинным стволом с покрасневшей влажной головкой…
Ничего такого, я и раньше видел мужские причиндалы (благо, сам имел к сильному полу некое отношение), но даже подумать не мог, насколько это может быть красиво.
- Дииим? – Сел беззастенчиво гладил себя по груди и промежности, то закидывая голову назад, то бросая на меня томные взгляды потемневших глаз… А я… Я просто не мог решиться.
«Ничего, детка, - влез внутренний голос со своим очередным ценным комментарием, - в первый раз всегда страшно…»
Пришлось брать себя в руки, скидывать одежду и тащиться к распростертому на постели мальчишке. Его природный запах от возбуждения только усилился, проникая сквозь завесу миндаля и шоколада, пронзая уже меня насквозь, от чего по спине бегали толпы сумасшедших мурашек, а сам Сел, будто не выдержав, потянул меня к себе за руку.
А еще… он был вкусным. С солоновато-сладкой кожей, мягкими губами, тонким шрамом, который мне неожиданно понравилось обводить языком… Мальчишка все порывался продолжить игру, терся об меня бедрами, постанывал, оставлял на спине царапины. Я же неспешно и с удовольствием наслаждался его вкусом, покусывая тонкие ключицы, терзая пальцами и зубами соски, вылизывая мягкий животик.
- Димкааа… - он дико выгнулся, стоило мне коснуться пальцами его входа (крем «Десткий» - лучшая смазка для вас и вашего любимого! главное, не перепутать с бальзамом «Звездочка»… Мда…) и уже сам принялся двигаться в нужном ритме. – Боже, ну давай уже…
Угу, ему давай, а я, может, стеснялся. Мало ли, это тебе не ярая фанатка футбола, у которой мужиков было больше, чем у меня голевых моментов.
- Если ты сейчас же… - Сел как-то жалобно всхлипнул и вполне самостоятельно закинул мне ноги на плечи (это как он так?) – Ничего не сделаешь… я тебя убью…
Пришлось делать. Точнее, вытаскивать пальцы (им внутри мальчишки было тепло и уютно) и входить уже по-настоящему, раздвигая головкой слегка напряженные мускулы. Мальчишка попытался побороться за инициативу, чтобы двигаться в своем, явно быстром и жестком темпе, но мне больше нравилось слушать его стоны, срывающиеся с припухших от поцелуев губ. Мама… Что это было…
Спустя минут десять, я уже не выдержал и принялся с силой вбивать податливое тело в матрас, заглушая отчаянные крики поцелуем. Спина, похоже, превратилась в фарш, но нам обоим уже было все равно, потому что где-то внизу живота закручивалась все туже спираль.
- Дииимкаааа…. – мальчишка пытался еще что-то выкрикнуть, но я с силой притянул к себе его лицо, поглощая губами крик, и почувствовал, как он на миг напрягся, чтобы в следующий миг… - О боже…
Я аккуратно вышел из него, стараясь не причинить боли, и было направился в ванную – снимать напряжение, но тут же был остановлен тонкими ручками, вцепившимися в бедра:
- Куда? – серые глаза возмущенно блеснули из-под челки, а розовые губки принялись вытворять с моим членом такое, что я чуть на пол не рухнул (хорошо, что не ушел… мда…).
Он облизывал, посасывал, что-то там мурлыкал, но в итоге все равно оказался распластанным на простынях с прижатыми к груди коленями. Я же, как самый главный псих, снова и снова двигался в нем, понимая, что еще чуть-чуть и – помру. Прямо в горячем, узком… ох боже…
Только через пару минут, придя в себя после оглушительного оргазма, я похолодел: мы слишком сблизились с ним, слишком… Я не мог сделать следующий шаг просто потому… потому что тогда бы я не смог играть против него на поле… А наша профессия подразумевала это. Наверное, это трусость, но…
- Выбирай: либо футбол, либо я…
-
-
07.11.2009 в 09:54«А поутру они проснулись… и ужаснулись…»
Вот только мне ужасаться пришлось не поутру, а гораздо, гораздо раньше. Когда, испытав благодаря мне оргазм, Дим как-то слишком уж пристально посмотрел мне в глаза и сказал:
- Выбирай: либо футбол, либо я…
Нет, ну он специально, да?! Специально позволил мне переспать с ним, чтобы потом просто убить морально всего лишь пятью словами?! Зачем, спрашивается?! Сказал бы эти пять слов до того, как отымел меня на этих чертовых скользких простынях! Или бы оттолкнул еще тогда, в прихожей! Обязательно было ставить меня перед выбором, да?!
И перед каким выбором… Футбол или он… Мать вашу, а если я просто не могу выбрать?! Если я хочу играть, хочу стать профессиональным спортсменом, наплевав на мнение родителей и друзей?! Если об этом я мечтал всю свою сознательную жизнь?! Разве должен я отказываться от своей мечты ради… А ради чего, собственно?
Кем для меня был Дмитрий Салихов, появившийся в моей жизни всего два дня назад? Я… любил его? Но за два дня невозможно влюбиться! Это… это все просто очередная интрижка? Но… если бы это была просто интрижка, я бы не думал так долго, пытаясь сообразить, что сказать, как среагировать на то, что меня поставили перед выбором, казалось бы, простым, а на деле – таким сложным…
Стоп. А почему, собственно, я должен выбирать?! Это не у меня какие-то там предрассудки насчет секса с коллегой! Его проблемы – пусть сам и бросает футбол. Вот так, ради меня! Сможет? Да не сможет он нифига! Пошлет меня куда подальше, натренирует как-нибудь да и свалит в свой Мадрид с «Реалом». Ну, вот и пусть валит, скатертью дорожка!
Отпустив его, я встал с постели, обошел его и огляделся в поисках предметов своего гардероба. Они обнаружились по всей длине нашего с ним пути из прихожей к постели. Вот и одевал я вещи, где придется: нашел – надел, нашел – надел. Добрался таким образом до прихожей и принялся обуваться. Оставаться в этой квартире больше не хотелось. Хотя при чем тут квартира? Оставаться не хотелось рядом с ним, с человеком, вызывавшим во мне слишком противоречивые чувства.
-Куда ты собрался?
Оторвавшись от воистину увлекательнейшего занятия – завязывания шнурков – я посмотрел на стоящего напротив Дмитрия. Выражение его лица было непроницаемым. Обиделся, что я не ответил сразу что-нибудь в духе: «котик, конечно же я выбираю тебя, ведь ты такой бла-бла-бла…»? Так ему и надо!
-Домой, - пробубнил я, возвращаясь к шнуркам.
-Ты же хотел остаться на ночь?
Насмешка в его голосе больно резанула слух. Хотелось рожу ему расцарапать до крови, или нос сломать, как он сломал тому мужику в клубе. Или оскорбить. Последнее я умел делать ой как хорошо. Но что-то не давало произнести слова, так и рвущиеся с языка.
-Я передумал.
Завязав шнурки, я поднял с пола свою куртку, отряхнул от призрачной грязи, надел. Долго мучился с молнией. Руки дрожали почему-то. И пальцы… не слушались. Еще хуже стало, когда Дим, не сдержавшись, подошел ко мне вплотную и, всего лишь на мгновение коснувшись моих пальцев, отвел мои руки в стороны от молнии, чтобы самому застегнуть ее.
Рядом с ним… голова кружилась от одного его запаха. Так ужасно хотелось обнять его, забыть о предложенном им выборе, еще на чуть-чуть, всего на пару минуточек забыть обо всем, включая общественное мнение, родителей, включая даже футбол. Ужасно хотелось еще хоть пару минут просто побыть рядом с ним.
А еще хотелось плакать. Такое со мной бывало крайне редко и всегда – от обиды. В этот раз тоже. Но обида была сильнее, чем когда бы то ни было. Потому что… Потому что обидел он. Нет, ну, правда, зачем он это сделал? Ну мог бы еще хоть чуть-чуть потянуть с этим чертовым выбором, ну вот только до утра! Идиот! Ненавижу!
Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, я поспешно повернулся к Диме спиной, дрожащими руками попытался открыть дверь. Но замок, мать его за ногу, не поддавался! И бежать было уже некуда, я стоял в самом настоящем тупике, а за моей спиной стоял тот, кому я меньше всего в тот момент хотел показать свои слезы. И этот человек… он перехватил мои руки, развернул меня к себе, обнял, заставив уткнуться лицом в его грудь, позволяя использовать себя в качестве своеобразной «жилетки» для слез, вызванных его же словами.
Я вцепился пальцами в его плечи, потом скользнул рукам по его спине, ощущая под ладонями свежие, оставленные мною царапины. Ему ведь больно, наверное. Да почему же – наверное? Точно – больно. А мне, кажется, его жалко… Даже не кажется, а точно – жалко.
Да, мы слишком сблизились с ним за этот краткий срок. Я никогда не думал столько всего лишь об одном человеке. Я никогда не думал о том, что царапины, оставленные мною на чьей-то спине, могут болеть. Я никогда не терялся, когда меня ставили перед выбором в духе: «либо я, либо ля-ля-ля». А тут… Бес попутал, да? Да, так говорят. Бес попутал. Красивый такой бес. Голубоглазый…
С этим надо было кончать. Надо было отдалиться от Салихова, снова стать чужим для него человеком, чтобы и он стал для меня чужим. Надо забыть о нем, найти ему замену, хотя бы в постели, лишь бы думать о нем хоть немногим меньше. Надо отпустить его. Надо, прежде всего, перестать обнимать его, перестать позволять обнимать себя, надо уйти. Но сил не былою Не было сил оттолкнуть, открыть дверь, спуститься по лестнице…
Зажмурившись, я прижался к нему еще ближе, и пробубнил, сомневаясь в том, что он меня понял:
-Давай сейчас ненадолго забудем о том, что ты сказал, ладно? А завтра утром вспомним, серьезно все обдумаем и все такое…
Не знаю, каким чудом ему удалось меня расслышать. Но он разобрал мои слова, и ответил:
-Давай.
Господи, как я был благодарен ему за это «давай»! Как никому и никогда до этого, пожалуй! Просто… никто раньше не соглашался так легко на предложение забыть что-нибудь до утра или хотя бы просто на пару часов. Но никто также не ставил меня перед настолько сложным выбором. Между мечтой и чувствами.
Я отстранился от него, решившись, наконец, показать заплаканные глаза. Но он словно и не заметил слез на моих щеках, покрасневших глаз, заложенного носа. И это тоже было безразмерно, бесконечно хорошо.
-Ну, вот, зря я тебе куртку застегивал, - заметил он, теребя не поддающийся замок куртки. _ Что же это за молния-то такая, итить ее за ногу…
Я взял его руку, держащую язычок замка, в свою, резким движением повел вниз. Молния поддалась с первого же раза, ни разу не заев. Не сдержавшись, я рассмеялся:
-Ну, вот. Теперь на точно придется часто видеться: моя куртка без твоей помощи не застегивается, а без моей – не расстегивается…
Он усмехнулся, но с каким-то «привкусом» горечи в усмешки. Да, не стоило говорить это «часто видеться», когда ничего еще не ясно, когда еще предстоит сделать серьезный выбор. А в том, что выбор этот будет серьезен, я не сомневался. Вот только… определиться с выбором придется нам обоим. Иначе будет просто не честно.
Разувшись, я прошел вслед за Димой в спальню, лег рядом с ним на кровать и, подумав, положил голову ему на плечо. Спать хотелось ужасно. Не поднимаясь, я стянул с себя спортивные штаны, устроился поудобнее, накрывая нас обоих одеялом и закрыл глаза. Было так тихо и спокойно той ночью. Я даже не слышал шума с улицы. На удивление спокойная ночь.
А утром… утром нас разбудил звонок моего мобильного, оставленного в штанах. Пришлось вылезать из-под одеяла, шарить руками по полу в поиске телефона, вибрирующего и поющего в кармане. Нашел. Не глядя, кто звонит – догадаться было не так уж сложно, - я поднял трубку:
-Да, мам.
-Где ты ночевал?! Почему всю ночь не отвечал на звонки?! Ты отдаешь себе отчет в том…
Я отставил трубку подальше от уха, лишь бы не слышать ее криков. Ну как она не понимает, что я уже вполне себе взрослый мужик, способный о себе позаботиться?! Ога, способный. Вчера, вон, если бы не Дима, черт его знает, что бы со мной тот ненормальный сделал.
-Ты меня вообще слушаешь?! Салем!
-Да, слушаю мам. Я у друга ночевал. Нет, ты его не знаешь. МАМ! Ну какая тебе разница?! Мне семнадцать, мама! МАМ! Что?! Да ты… Да.. Но.. Ты.. Чего?! Кто?! Я?! Да ты… Да иди ты! Куда подальше!
Разговор не состоялся. Мягко говоря. Мать назвала меня несамостоятельным безответственным еретиком, после чего я послал ее куда подальше. Слава богу, сдержался, не использовал мата в своем ей напутствии. А то потом возвращение домой было бы просто ужасным…
-Кто звонил? – услышал я сзади заспанный голос Димы.
Отвечать не хотелось, правда. Ну зачем ему знать о моих разногласиях с родителями? Правильно, незачем. Но вот только… врать ему я не мог. Почему? Думаете, я сам это понимаю? По закону природы! М-да…
-
-
07.11.2009 в 09:55«Микроб устал. Он бился с мылом «Сейфгард». И будь оно хоть чуточку проворней, он был бы трупом. Чистым и холодным…»
В полудреме я крутив в голове забавные строчки и ласково теребил пальцами мягкие прядки волос очередной фанатки. Впереди нас ждали «Я тебя так люблю!», «А ты возьмешь меня с собой?» и, конечно же коронное «У нас будет ребенок!». Ну, прям сразу. Еще бы заранее со справками приходили, чтобы я зазря не мучался. Просыпаться не хотелось, а худое тело под боком вносило в душу чувство глубоко удовлетворения жизнью.
«А давай глаза откроем? – вдруг предложил внутренний голос. – Мало ли, может, она даже симпатичная…»
Но состояние полудремы хотелось растянуть на подольше. Точнее, ровно до звонка будильника…
Или до звонка чьего-то телефона. Русским языком же попросил «леди, почувствуйте себя в театре – отключите мобильник!» Нет, что вы! А вдруг там неожиданно сошедший с ума миллиардер звонит и замуж зовет? Как такое пропустить?
-Да, мам, - зашибииись… судя по голосу, девчонке лет восемнадцать. Хотелось бы верить, что паспорт у нее имеется, а не то… В голове тем временем пыталась найти выход из лабиринта единственной извилины какая-то мысль. Мысль была гнусная и определенно неприятная. Поэтому я старательно закапывал ее обратно. -Да, слушаю мам. Я у друга ночевал. Нет, ты его не знаешь. МАМ! Ну какая тебе разница?! Мне семнадцать, мама! МАМ! Что?! Да ты… Да.. Но.. Ты.. Чего?! Кто?! Я?! Да ты… Да иди ты! Куда подальше!
Ну нифига себе дети пошли… Я хотел было шлепнуть девчушку по заднице в благодарность за проведенную ночь, но…Но мысль добралась до нужного слоя и активно замаячила перед носом. Девчонка была совсем не девчонкой, а очень даже мальчишкой. Конкретно – одним вредным начинающим футболистом с умопомрачительными серыми глазами и ооочень громким голосом. Вслед за первой мыслью полезли и другие, подкидывая воспоминания о произошедшем вчера. Желание закопаться под одеяло и не выглядывать наружу лет эдак …дцать росло с фантастической скоростью. Но я же мужик! Этот, как его… мачо!
«Ага, - внутренний голос бродил по мозгу, неспешно попивая утренний кофе, - чмо ты! У мальчика, между прочим, из-за тебя проблемы, а ему вчера сразу же после бурного секаса предложил очень милый выбор. Не припоминаешь?»
Я вспомнил и прикинул количество места под одеялом. Не получится. Максимум – часа полтора… А счастье было так возможно. Пришлось брать себя в руки и открывать глаза. Вопрос о выборе я решил временно опустить, за наличием более актуальных проблем.
-Кто звонил? – Сел вздрогнул и, словно опасаясь чего-то, медленно обернулся. Моя широкая улыбка и шутливо раскрытые объятья его, похоже, не вдохновили. Ну и ладно…
- Мама, - мальчишка понурил голову и как-то весь сжался. Тааак… Это было хлюпанье носом? Прямо на моих простынях? И кто кого вчера усиленно тащил в постель, спрашивается? Возмущение радостно скакало вокруг, повизгивая и пуская мыльные пузырики раздражения.
- Ииии??? – если бы я его не подтолкнул продолжить, он бы так и молчал. А я пожалел, что вообще спрашивал. Это же надо было додуматься – лишить ребенка единственной радости в жизни! И это учитывая наличие у мальчишки природного дара гонять по полю мяч. С каждым словом Села: о родителях, о брате, о карьере юриста – мне хотелось встать с кровати и надавать по шее его предкам. Дело было не столько с самом факте, что они обижали парнишку, сколько в том, что они обижали МОЕГО парнишку.
- Я пошел, - Сел встал с кровати и принялся натягивать одежду прямо на не очень чистое тело. Фу…
- Может, хоть в душ сходим? – какого лешего я пригласил его с собой понятно не было вообще. То есть, совершенно. Обычно я вполне равнодушно относился к ночным приключениям, выставляя за дверь едва ли не с первыми лучами солнца, а тут… Просто вдруг захотелось подольше побыть рядом с этим странным мальчишкой. Чем-то он тянул меня к себе: то ли закрытым характером, то ли своей способностью просто и без изысков отдаваться, как делал этой ночью. – Так как?
Сел плюнул на брюки и доверчиво вложил пальчики в протянутую мною ладонь, позволяя затащить себя в душевую кабину. Конечно, в джакузи было бы гораздо удобнее, но… Извращаться, так извращаться. Мытье превратилось в далеко не мытье минут через десять, когда мальчишка принялся тихонько постанывать и прогибаться под моими руками, натиравшими его спинку мылом (без запаха, я говорил). Потому пришлось срочно притиснуть его к стеклянной стене и покрыть поцелуями влажные плечи, шею, скулы…
Мда… Мыться вдвоем – плохая идея. Сей процесс в нашем исполнении был наполнен стонами, криками, сбитыми на пол бутыльками и моей несчастной исцарапанной спиной.
«Кто-то будет долго ржать, - подсказал любимый собеседник, когда я, не разрывая поцелуя, опускал Села на теплый пол кабины. Стоять сил уже не было, а держать на себе еще и довольно тяжелую тушку мальчишки – тем более. – Ты, главное, когда врать про баб будешь, не сбивайся на Он и Него… Угу…»
В дверях, наконец-то одетый и вымытый (в обратном порядке, естественно), Сел обернулся и вполне серьезно спросил:
- Так мне приходить на тренировку? – не понял… Он что, решил, что я буду ему поблажки делать? Наглееец…
- Конечно, - мне показалось, или в серых глазищах мелькнула радость? – Часам к шести подваливай, как раз поле освободится.
И он ушел. В общем-то, можно было бы догадаться, что мой вчерашний финт ушами на тему выбора не приведет ни к чему хорошему, но…. На тренировку-то он мог бы явиться? Я, как придурок, полтора часа торчал под дождем (а он холодный, между прочим! И мокрый!), вместо теплой квартиры!
«Слушай, ну мало ли бывает, - внутренний голос встревожено сучил всеми восемнадцатью лапками (автору очень интересно, что курил футболист) и нервно бегал по стенкам черепа. – Заболел, попал в аварию, задержался…»
Впрочем, меня не устраивал ни один вариант из перечисленных. Пока гонял мяч, я понял одну простую вещь – мне был жизненно необходим мальчишка с серыми глазами и тоненьким шрамом на губе. Который безудержно стонал в моих руках, исцарапал всю спину (Славка, сволочь эдакая, пересчитал и сделал вывод, что ночью я имел пантеру. Действительно, не парень, а дикий кот какой-то…), а после свалил в неизвестном направлении.
Мне хотелось просыпаться рядом с Ним, целовать Его на ночь, чувствовать Его тепло и запах. Плевать на «Реал» - эту проблему можно было бы решить. Да хотя бы ограничившись сроком контракта, тем более что за сборную я бы играл в любом случае. Плевать даже на то, что в лиге не приветствуются однополые отношения – это можно скрыть… Но вот если я был для него просто развлечением на одну ночь… Мальчишка мог рассчитывать на приобретение серьезного врага в своей жизни.
Примерно такие мысли синхронно маршировали по моей голове, пока я гнал свою красотку (Порше 911 – одна из самых надежных машин в мире. Жаль только, что не особенно приспособлена для российских дорог…) к дому Кофтуна. Благо, моя машина в городе пока единственная, и менты знали, кто за рулем, потому на нарушение правил смотрели сквозь пальцы…
«Хм… После официального оглашения контракта придется соблюдать абсолютно все правила – тебе не простят перехода в другую команду», - внутренний собеседник был, как всегда прав, но прав неактуально. Сел – вот что волновало меня.
Блочная десятиэтажка какого-то грязно-серого цвета. Унылая и старая. Неудивительно, что у парня даже бутс не было. Его квартиру пришлось вычислять долго, прилагая все свои математические знания (Я у бабушек на лавке спросил), а пробиваться внутрь пришлось практически с боем. Толстая тетка, видимо не любившая футбол, долго не хотела меня впускать. До тех пор, пока не подошел ее супруг и не затрясся от восхищения. Пришлось написать ему на руке автограф, клятвенно пообещать зайти и выпить и признаться в вечной любви ко всему дому и конкретно этому мужичку в частности.
Дверь в квартиру Кофтунов оказалась неожиданно добротная и… с плохой звукоизоляцией. Изнутри доносились крики, звон полуды, удары чего-то тупого обо что-то не менее тупое… Впрочем, все стихло, стоило мне надавить кнопку звонка. Раздались негромкие шаги, тихий выдох, и дверь распахнулась, являя мне… Ну, видимо, мать семейства. Эдакая импозантная женщина весом под тонну с тремя килограммами макияжа на лице и еще пятью – на каждом из подбородков. Сзади маячил довольно крупный мужчина в классических адидасовских штанах с вытянутыми коленками. Ну просто идиллия. Если бы не мелькнувший в глубине квартиры силуэт Села, поспешно прикрывающего лицо ладошкой.
Тааак… Если его кто обидел…
«То мы пойдем дальше и не будем ввязываться!» – выдал мне подзатыльник внутренний голос, но был жестоко проигнорирован.
- Чего вам? – поинтересовалась леди с восьмью подбородками.
- Нам Кофтуна Салема… эм… Александровичем? – у тетки сразу же сделался очень недобрый взгляд, заставив меня утвердиться в собственных опасениях.
- А вы кто, собственно, будете?
- Я буду тренеров вашего, насколько я понимаю, сына. И он мне нужен НЕМЕДЛЕННО! – я был зол.. Ух, как я был зол! Просто разъяренный пятачок. Наверное, зря.
- Тренер? – на передний план выступил отец Села, окидывая меня внимательным взглядом. – Вы ведь – Дмитрий Салихов, нападающий «Радана»? – я кивнул. – И наш сын занимается футболом?
Я кивнул еще раз и тут же подпрыгнул от дикого рева леди:
- САЛЕМ!
Ну все… Едва из полумрака показалась мордашка Села. Я был готов рвать и метать – по всей щеке расплывался огромный синяк, а мой любимый шрам на губе сильно кровоточил. Тааак… Ну и какая падла посмела обидеть МОЕГО парня???
-
-
07.11.2009 в 09:56Господи, ну зачем он пришел? Меньше всего в тот момент я хотел увидеть его… Хотя зачем врать себе? Я хотел увидеть его тогда, хотел тогда быть с ним на поле, заниматься, наплевав на дождь, но никак не выслушивать материнские вопли по поводу того, что я не ночую дома, что в этот вечер я буду усердно заниматься, а не шляться невесть где. Как же она меня достала.
В тот день она пришла раньше, чем обычно. Я не успел уйти на тренировку, я уже стоял в прихожей, завязывал эти треклятые шнурки, когда входная дверь открылась и она вошла в прихожую, перекрывая все пути к отступлению. И началось… Где ты был, почему дома не ночевал, совсем развратился, да тебя вообще из дома нельзя выпускать…
Пришлось, раздевшись, отправиться следом за ней на кухню и, сидя на табурете, выслушивать ее мнение по поводу того, что я вечно пропадаю на улице. А потом пришел отец, и все стало еще хуже. В два раза больше криков, и куда сложнее стало сдерживать желание огрызнуться, послать этих двоих куда подальше. Я и не сдержался. Никогда не отличался особой терпеливостью. Сказал что-то вроде того, что я страдаю от их чрезмерной опеки, что я уже не ребенок. За что и получил удар по лицу. Силу он не соразмерил, конечно. Было больно. Из губы пошла кровь, ужасно болела щека, на которой обещал вскоре появиться синяк. Не в первой, конечно, но все равно неприятно, больно и обидно.
Когда отец ударил меня в первый раз, я сбежал из дома. Три дня не возвращался, жил буквально на улице. А потом меня нашли. И ударили во второй раз… Ну а затем это стало обычным делом. Стоило только попытаться высказать свое мнение – и я зарабатывал очередной синяк. Везло, когда били не по лицу. Еще везло, когда брат был дома. Он сносил еще, когда на меня орали, но бить меня отцу не позволял.
В тот вечер брата дома не было. Задержался в баре, на работе. Поэтому некому было меня защищать.
Я не знаю, сколько это все продолжалось. Час, полтора, может, больше. Я не засекал – на кухне у нас часов нет. А так бы засек, конечно. Узнал бы, как долго ждал меня Дим на поле, прежде чем отправиться сюда.
Звонок в дверь стал моим спасением. Открывать пошла мать. Мы же с отцом остались сидеть на кухне в напряженной тишине. Мы услышали, как дверь открылась. Любопытство взяло свое – отец встал-таки с табурета и вышел в прихожую. Я тоже выглянул из-за угла. И увидел его…
Господи, Дим, ну зачем ты пришел? Чтобы увидеть те условия, в которых я живу? Чтобы увидеть, как относятся к моим увлечениям родители? Чтобы увидеть этот позорный синяк на моей щеке, который я отчаянно пытался спрятать от тебя?
- Чего вам? – спросила мать грозно.
- Нам Кофтуна Салема… эм… Александровича?
Даже со спины мама выглядела грозно. Ох, как ей не понравилось, что меня спрашивает взрослый уже мужчина… Ох, как не понравилось…
- А вы кто, собственно, будете?
Я весь внутренне сжался перед его ответом. Потому что, стоило ему сказать, кем он является и все мое искусно выстроенное вранье разлетится на мелкие кусочки. Как посуда на кухне, разбитая маман.
- Я буду тренером вашего, насколько я понимаю, сына. И он мне нужен НЕМЕДЛЕННО!
Я так и знал, что с появлением в моей жизни этого человека, все полетит в тартарары. Просто я надеялся, что это произойдет не так скоро.
- Тренер? – из-за широкой маминой спины выглянул, чтобы получше разглядеть гостя, отец.
Конечно, он узнал Дмитрия Салихова. Хоть он и не особо любил футбол, но считал, что обязан знать тех футболистов, что живут в нашем городе. Он и знал…
– Вы ведь – Дмитрий Салихов, нападающий «Радана»? И наш сын занимается футболом?
Дима кивнул. И моя мать возопила, начиная медленно поворачиваться ко мне лицом:
- САЛЕМ!
И надо же было мне на долю секунды отвести руку от лица! И надо же было в эту самую долю секунды Диме посмотреть на меня! Конечно, он увидел, как пострадало от удара мое лицо. И, конечно, ему это не понравилось.
-Ах ты… - отец занес руку для очередного удара.
Неловко прикрыв лицо руками, я зажмурился, опасаясь, что на этот раз удар придется на глаз. Долгие секунды я стоял с закрытыми глазами. Но удара не последовало. Осторожно приоткрыв один глаз, я обнаружил неслыханное, невероятное, потрясающее зрелище: Дима, каким-то чудом протиснувшийся между моей матерью и стеной, вывернул моему отцу руку, заставляя стоять, согнувшись в три погибели и морщась от боли.
-Да я вам все руки переломаю, если вы его хоть пальцем тронете, - произнес он с какой-то пугающей интонацией, отпуская его и подходя, наконец, ко мне.
И я, не желая больше сдерживаться, обнял его, пряча лицо на его груди, ощущая как текут по щекам горячие слезы, редко всхлипывая и вздрагивая всем телом. Мне наплевать было на то, что родители смотрят на меня, что сейчас они точно поймут, что меня не привлекают девушки, что после произошедшего я не смогу уже просто уйти от Димы, что я не смогу больше жить в этом доме. Сейчас было важно только то, что все закончилось хорошо, что теперь Дим обязательно меня защитит. И не важно, что мне давно уже пора защищать себя самому.
-Что здесь происходит? – голос брата вывел меня из состояния, близкого к полуобморочному.
Я повернул голову, чтобы увидеть его, стоящего в дверях и с неподдельным изумлением глядящего на нас с Салиховым, обнимающихся посреди прихожей под взглядами родителей. Я рассеянно улыбнулся ему, крепче прижимаясь к Диме, давая взглядом и улыбкой понять, что у меня все уже лучше некуда.
-Эй, мне кто-нибудь ответит? – напомнил он о своем существовании родителям, раздеваясь.
-Влад, дорогой, - мать попыталась вызвать у старшего брата хоть какое-нибудь подобие жалости выражением лица. – ты представляешь: Салем врал нам! Он играл в футбол!
-И что с того? – не обращая внимания на игру матери, усмехнулся Влад. – Пусть занимается, чем хочет.
-И ты туда же! Хочешь, чтобы он, как и ты, испортил себе всю жизнь какой-нибудь травмой?!
А вот это она сказала зря. Травма брата была запретной темой в разговоре с ним.
-Заткнись! Это не твоего ума дело! – повысил он голос, однако, все еще стараясь держать себя в руках.
-Ну да, конечно, ты с детства прямо-таки мечтал работать в цветочном магазине!
-Да пошла ты, - неожиданно спокойно ответил брат, практически отмахнувшись от нее.
Это было на него не похоже. Обычно, когда речь заходила о его жизни, он срывался и начинал кричать, используя интонации, похожие на интонации нашей матери. Но в этот раз. У него определенно было хорошее настроение. Об этом говорила и его невозмутимость, и озорной блеск серых, таких же как и у меня, глаз. Отодвинув мать в сторону, он подошел к нам и представился, протягивая Диме руку:
-Влад Кофтун, брат Сэла.
Тот ответил крепким рукопожатием, представившись:
-Дмитрий Салихов. Тренер Сэла.
Влад, не сдержавшись, усмехнулся:
-Знаю я, какой вы тренер…
При этом он так смотрел на меня, что я просто не мог не покраснеть, подтверждая все его предположения относительно того, чем мы с Димой занимаемся в свободное время. Брат весело подмигнул смущенному мне и поинтересовался:
-Останетесь на чай?
Дима посмотрел на меня, словно спрашивая моего мнения. Я отчаянно замотал головой. Оставаться в этом доме было выше моих сил. Ободряюще улыбнувшись, Салихов кивнул и ответил Владу:
-Нет. Лучше вы к нам как-нибудь заходите. Адрес я вам потом дам.
Брат в ответ кивнул и снова подмигнул мне, заставляя покраснеть пуще прежнего. Но нашу идиллию разрушило громогласное мамино:
-САЛЕМ! Ты, что собираешься жить вместе с этим человеком?!
Я кивнул, спокойно глядя на нее. Кто бы знал, с каким трудом мне давалось это спокойствие! В глубине души меня буквально трясло от страха. Она юрист, она обязательно найдет способ испортить мне жизнь. Но так хотелось надеяться на лучшее! Я и надеялся, изо всех сил, мечтая поскорее оказаться на улице.
-Это незаконно! Тебе еще нет восемнадцати…
-А избивать собственного ребенка – законно? – холодно спросил Дим, перебивая ее.
Она как-то сразу помрачнела, замолчала. Так и не сказала ни слова, пока мы уходили, медленно одеваясь. Собирать вещи я не стал – попросил брата потом привезти все необходимое. Договорились, что я потом позвоню ему и перечислю список этого самого необходимого.
Думать о том, что мать была права, не хотелось. Не хотелось думать еще и о том, что вскоре Дим уедет в свой Мадрид, что мне еще придется выбирать между ним и любимым делом, что, рано или поздно, но придется жить самостоятельно, полагаясь только на себя. Но почему-то именно об этом и думалось, пока мы собирались, пока спускались вниз по лестнице, пока молча стояли у подъезда, думая каждый о своем, а, может, об одном и том же.
-Дим… - первым решился заговорить я. – Ты до сих пор ставишь меня перед выбором?
Он долго не отвечал. Молчал, явно думая, что ответить. А я с каждой секундой нервничал все больше и больше, все больше и больше боялся положительного ответа. Наконец, он заговорил. И сказал то, что я меньше всего ожидал услышать.
-
-
07.11.2009 в 09:57-Влад Кофтун, брат Сэла, - парень с улыбкой протянул мне руку для приветствия и, судя по всему, был искренне рад сложившейся ситуации. Высокий, крупный… Кажется, занимался в свое время боксом, но рано ушел. Я решил, что поддержка хотя бы одного члена семейства лишней не будет, и ответил на рукопожатие:
-Дмитрий Салихов. Тренер Сэла.
По тонким губам расплылась ехидная ухмылка:
-Знаю я, какой вы тренер… - не понял, это был намек? Влад окинул жмущегося ко мне братца на редкость скабрезным взглядом, заставив того покраснеть до кончиков ушей. Да уж… Ну и семейка у моего Села, я бы убился. Шизанутая мамаша весом со слона, папаша, который совершенно никого не стесняясь поднимает руку на собственного сына, и странноватый брат. Дурдом на выезде просто! Тем временем Влад, что-то решив для себя, вдруг кивнул в сторону кухни. - Останетесь на чай?
Сел как-то напрягся, все крепче прижимаясь ко мне (надо говорить, что его близость вызывала у меня определенную реакцию? Может, надо было попроситься уединиться с мальчишкой в спальне?), что, в общем-то, было понятно: его явно не радовала перспектива провести с родителями еще пару часов. Мальчишка поднял на меня глаза и умилительно замотал головой, уговаривая не соглашаться. Может, стоило сделать ребенку пакость? Чисто из вредности.
-Нет. Лучше вы к нам как-нибудь заходите. Адрес я вам потом дам.
Влад радостно ухмыльнулся (что же он все радуется, словно голодный крокодил? Так и подмывало выбить ему пару зубов), и мы втроем тут же подскочили от резкого оклика:
-САЛЕМ! Ты, что собираешься жить вместе с этим человеком?! – нет, я не понял! Это наезд? Мамаша, по ходу, не секла фишку, пытаясь криками убедить Села остаться дома. Нет, в тот момент я искренне сочувствовал мальчишке. Этот же придурок (я про Села) сдавил мою тушку еще сильнее (а я пол дня не какал!) и с уверенным видом кивнул. Ну да, если бы еще не красные от смущения щеки и прикрытые ресницами глаза, я бы даже поверил. - Это незаконно! Тебе еще нет восемнадцати…
Все, достали. Я преодолел в себе тягу кулаком вбить в крашенную голову леди мысль о том, что ребенок у нее уже должен быть самостоятельным, и злобно рыкнул, заставив отступить в сторону:
-А избивать собственного ребенка – законно?
Мы еще немного потолкались в коридоре, строя планы на счет окончательного переезда Села ко мне. Влад с радостью согласился помочь, а вот родители злобно сверками глазами из глубины коридора. Я вот селезенкой чувствовал, что финальный бой еще впереди. Ведь леди была права: Селу не было еще восемнадцати, а значит, он целиком и полностью зависел от родителей. Хотелось верить, что его брат все же сумеет помочь разобраться в ситуации.
Уже на выходе из подъезда мальчишка вдруг поинтересовался:
-Дим… Ты до сих пор ставишь меня перед выбором? – вот как он вовремя! Просто личная блондинка получается. Угу, вот если у него еще критические дни начнутся… гыгыгы.
Но надо было ответить хоть что-то. Пришлось придумывать:
- Будь моя воля, Сел, я бы сделал этот выбор за тебя, но… Но наше будущее уже расписано: ты должен расти как футболист, если, конечно, по-прежнему планируешь заниматься именно этим, я же… У меня Мадрид и «Реал». Это шанс, который грех упускать, плюс, я не потяну отступные. Вот так-то. Предлагаю для начала просто пожить вместе, а уже потом ты сделаешь свой выбор. Я приму любое твое решение.
Мальчишка ошарашено застыл на крыльце, пока я шел к машине, а потом бросился следом, отчаянно возмущаясь:
- И что это значило? Ты решил все на меня свалить, да? – серые глаза метали молнии, щеки опять раскраснелись – я просто не мог удержаться. – Мануф… мФ… мммм…
Мы целовались, как два идиота, прямо посреди двора, не обращая внимания на ошалелых бабок на скамейке. Правда, я, боясь повредить и без того пораненную губу Села, пытался быть осторожным, но разве можно о чем-то думать, когда на тебе виснет желанная тушка? Тело подло возбудилось, и мне пришлось в срочном порядке утрамбовывать мальчишку в машину, проклиная все на свете.
«Это любовь, дадада… - протянул внутренний голос и тут же добавил. – А может, в машине попробуете, была у тебя как-то такая идея.»
Я покосился на смущенно перебиравшего пальчиками ремень безопасности Села и решил, что не стоит (ударение на «о»!!!). Ему и так сегодня досталось, так что использовать мальчишку для воплощения своих извращенных фантазий было бы не совсем… честно.
- Ну что, милый, домой? – он поднял на меня потемневшие глаза и…разрыдался? Да что же это такое? Я притянул к себе ребенка и принялся нежно перебирать мягкие волосы в пальцах. – Ну что случилось? Сееэээл?
- Я не хочу с тобой расставаться… - он как-то ловко зарылся носом с мою футболку (никак вечерами тренировался?) и усиленно зашмыгал носом.
- Эй-эй! – оттащить от себя Села оказалось не так-то и просто, в основном по причине его цепких пальцев, но я все же героически справился с этой задачей и приподнял его лицо к себе за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Надо же было объяснить человеку ситуацию. – Во-первых, я тебя никуда не гоню. Во-вторых, у нас впереди еще минимум пол года, так что ситуация вполне может измениться. Доступно?
- И все равно… Ты же уедешь… - он вновь устроился на пассажирском сиденье и умильно утер нос рукавом (бээ…). Желание придушить заразу росло просто в геометрической прогрессии.
- Так, что я должен сделать, чтобы ты успокоился? – вот если ему так хочется, пускай сам определяет наши отношения. Только, судя по подозрительному блеску в глазах, я зря отдал бразды правления в его руки.
- Для начала – домой… - то есть, он решил меня там вымотать до предела, чтобы я не мог ничего делать?
Но все оказалось прозаичнее. Сел немного помотался по моей квартире, собирая какие-то вещи (кто же знал, что у меня есть форма трех размеров? Кстати, откуда?), а потом потащил меня на тренировку. На настоящую, где и проторчал все время на трибунах, периодически подбегая о чем-то шептаться со Славкой.
Игорь был в бешенстве. Измотанный мальчишкой и собственными подозрениями, я никак не мог сосредоточиться на игре. Откуда подозрения? Там, где Славка – там большая куча неприятностей! Но кое-как добегали положенные пять часов…. А уже на входе в раздевалку меня задержал каким-то бредом вратарь. Что-то о форме мяча, траектории полета и контакте с формой… Я ничего не понял. А сел, между прочим куда-то свалил. «Мама… где мое одеялко? Я под него закопаюсь и зажмурю глазки, чтобы никто не догадался!» - внутренний голос все время чего-то гундел о грядущих проблемах. И надо признать, они оправдались.
Едва я вошел в душевую комнату, как сзади подкралось чье-то обнаженное тело и жарко дыхнуло мне в шею:
- Сюрприз…
-
-
07.11.2009 в 09:57У него губы со вкусом ванили, с приторным таким вкусом. Никогда не любил сладкое. Но его губы. Это нечто особенное. Особенно – когда он не ожидает поцелуя, когда не успевает сразу же перехватить инициативу или плотно сжать губы. Тогда, всего на пару секунд, я губами чувствую расслабленность его губ, его расслабленность. И даже… удивление. Но когда он целует меня сам. Вот что действительно сносит крышу, сводит меня с ума, заставляя громко, насколько это возможно, стонать от удовольствия. Его поцелуи всегда… жестоки. Он впивается в мои губы, жадно, требовательно, кусая их до крови. Но это приятно.
В тот раз, когда я устроил ему сюрприз в душе, он впервые поцеловал меня так. Я не ожидал, что сюрприз, подготовленный мной, станет в большей степени сюрпризом для меня, а не для Димы. Потому что в тот раз… Он был жаден, как никогда. Ни до, ни после того раза он не целовал меня так… так… возбуждающе, остро, невыносимо. Никогда он не был так инициативен. Его руки блуждали по всему моему обнаженному телу, он прижимал меня к стене, наваливаясь всем телом и это сводило с ума. Я обнимал его, впиваясь ногтями в его спину, слыша, как порой он шипит от боли. И это его шипение… ммм…
Когда он подхватил меня на руки, я с готовностью обвил ногами его бедра. И поцеловал его. В тот раз, поднятый им, я оказался немного выше него. И в этом было что-то определенно приятное, в том, что я целовал его, чуть наклоняя голову, сгибаясь. Это было так… непривычно, странно, а потому – бесконечно приятно.
Но он снова слишком долго целовался, не подходя к самому главному. Пришлось напомнить склерознику (автор: я не удержалсО!!), зачем мы, собственно, моемся вместе. Не разрывая поцелуя, я скользнул одной рукой вниз с его плеча до локтя, провел пальцами по груди, спускаясь все ниже и ниже, заставляя его дрожать от предвкушения. Скользнув пальцами от головки до основания, я обхватил его член рукой и начал медленно, невыносимо медленно ласкать его, заставляя желать большего. Много большего.
Со стоном он опустил меня на пол душевой и, раздвинув мне ноги, скользнул одним пальцем внутрь, сразу же задевая простату. Перед глазами сверкали фейерверки. Забыв о том, где мы находимся, я стонал от удовольствия, уже самостоятельно насаживаясь на его пальцы, цепляясь руками за его плечи, притягивая к себе, целуя до умопомрачения.
-Димааа… Дим… Ну, пожалуйста…
А он, словно издеваясь, продолжал ласкать меня одними лишь пальцами, тогда как тело требовало большего. Меня трясло от возбуждения, рассудок словно помутился, мне было наплевать на все и вся, важным оставался лишь Димка, растягивающий удовольствие, заставляющий желать себя… невыносимо…
А когда он убрал пальцы я застонал уже от возмущения, ощутив внутри странное, ноющее ощущение пустоты. Пустоты, которая тут же была заполнена. Он двигался во мне жестоко, быстро, буквально выколачивая из меня рваные стоны, крики, обрывки его имени, прерываемые тяжелыми вдохами-выдохами…
А спустя некоторое время – я не знаю, сколько он был во мне, сколько я выкрикивал его имя, сколько я мечтал, чтобы это не прекращалось… - мир разлетелся передо мной на тысячи осколков, чтобы собраться вновь, но уже иным. Все краски стали ярче, звуки – резче, стук сердца – громче. А ощущение прижимающегося ко мне мокрого горячего тела, его тела – еще отчетливей.
-Дим… - я шумно выдохнул, когда он вышел из меня, и прижался к нему еще крепче, не желая отпускать.
-Эй, котенок… Сюда могут придти в любой момент…
Странно, но когда он обращался ко мне «котенок», это совсем не злило. Даже наоборот – это ласкательное обращение казалось мне самым лучшим из всех, какими он называл меня. Это было так нежно, так любяще, так сладко…
Я кивнул в ответ на его слова, отпуская, позволяя ему подняться. Он протянул мне руку, помогая встать. Несколько минут мы стояли под душем, смывая с себя следы произошедшего только что. Почему-то оба молчали. Я не знаю, о чем молчал он. Но я… я боялся сказать то, что так и рвалось сорваться с губ.
Одевались тоже молча, отчего-то стараясь не глядеть друг на друга. Я думал о своем. О своих чувствах к Димке, оказавшихся вдруг невероятно сильными. Кажется я…
Наконец, я решился. Одевшись, я подошел к не успевшему еще натянуть футболку Диме, быстро поцеловал его в губы и признался:
-Я тебя, кажется, люблю.
И, не желая выслушивать его признаний, а, может, совсем не признаний, а чего-то худшего, я выбежал из раздевалки, налетев у входа на любопытного Славку, тут же спросившего:
-Ну, как прошло?
Но я только отмахнулся от него. Желая побыть в одиночестве, я сбежал. Спрятался под окнами раздевалки, усевшись прямо на землю. Я слышал, как захлопнулась дверь за спиной Димы, как его остановил Славка, как они говорили о чем-то, удивительно долго.
Оказалось, Славка сдал меня. Сказал, где я спрятался. И вскоре из-за угла вышел Салихов, явно собирающийся с духом, чтобы сказать нечто важное. Неужели тоже в любви признаваться будет? Хотелось бы…
-
-
07.11.2009 в 09:58АААА!!! Одеялко мне! Пол царства за одеялко! Сел стоял, глядя на меня своими невозможными глазами и, казалось, был готов заплакать от какого-то невыносимого чувства:
-Я тебя, кажется, люблю.
Нет! Произошедшее несколькими минутами ранее (а также прошедшим вечером) сразу стало казаться нехорошим намеком на попытку управлять мной, привязать, чтобы, не дай бог, не уехал. Вот зачем ему понадобился этот сюрприз?
- Димкааа… Я весь иззавидовался! – из дверей появился донельзя довольный Славка и тут же принялся вытрясать из меня подробности. – Ну, ну! Что тут было? Требую подробностей, фото и видео отчета! Эй! Ты чего?
Я же в полной прострации опустился прямо на пол, обхватив голову руками:
- Идиот… Какой же я идиот…
- Салихов? – бод боком как-то незаметно пристроился вратарь и попытался оторвать мои ладони от моей же (пусть и пустой) головы.
- Славка… Он мне в любви признался… - было страшно. Очень-очень. Хорошо, что мне не пять лет, а то бы напустил от ужаса в штаны. Где-то в области желудка устроили курсы джигитовки на остатках обеда злобные мурашки, а мысли в панике с размаху врезались в стенки черепа, пытаясь убиться.
- Ииии??? – Славка затряс меня за плечо, пытаясь привести в чувство, но я мечтал только свалить отсюда подальше и никогда-никогда больше не видеть ни крышесносных (автор силится вспомнить, откуда сперла это слово) серых глаз, ни шрама на губе, ни выгоревших на солнце волос. Даже в свои двадцать два, сумев за полтора года заработать на целый Порше, я до безумия боялся привязаться к кому-то, вдруг стать кому-то нужным. Сбежав в тринадцать лет из дома ради карьеры футболиста, я привык к одиночеству и независимости. Все мои отношения никогда не длились больше месяца (это была позорная случайность… я был молод и наивен) и заканчивались бурными скандалами. Но вот конкретно с этим мальчишкой… Хотелось просыпаться рядом, засыпать, обнимая хрупкую талию, целовать мягкие губы… И не месяц, не два – всю оставшуюся жизнь. Но почему тогда я так испугался, услышав признание?
- Не знаю, Слав… Не уверен, что готов к такому шагу, - вратарь как-то недоуменно на меня посмотрел, отодвинувшись на пару метров. – Просто… У меня же контракт… Разве я имею право хоть как-то привязывать его к себе, зная, что это ненадолго?
- Салихов, ты – дебил, - Славка залепил мне подзатыльник и вдруг перешел на крик. – Ты хоть понимаешь, что ломаешь парню жизнь? Зачем вообще тогда звал его в команду? Идиот! Не вздумай отказать ему, придурок ты!
- С-славка… - впервые за все время нашего знакомства я видел друга настолько серьезным и… озлобленным.
- Он любит тебя… Тебя, а не кого-то другого! Готов бросить свою мечту ради такого урода! Только попробуй причинить ему боль – и я тебя убью!
Вратарь резко поднялся и свалил в душевую, раздраженно поводя плечами, а я… я сидел, постепенно осознавая, что влюбился в сероглазого мальчишку за каких-то пару дней, но никогда не смогу ему в этом признаться.
Сел нашелся под окнами раздевалки: я в свое время сам там прятался от нежелательных встреч. Сидел, прижав колени к подбородку и, кажется, даже плакал. Такой маленький, напуганный, красивый… и очень-очень смелый…
- Сел, - я набрал в грудь побольше воздуха, но тут же шумно его выдохнул, так и не найдя подходящих слов. Что можно было сказать ему? Пришлось действовать вместо разговоров.
Мальчишка вздрогнул, стоило мне коснуться пальцами его шеи, пробежаться по коротким волосам у ее основания. Опять эти серые глаза, сводящие меня с ума, опять этот слегка обиженный, но вместе с тем удивленный и ошарашенный взгляд, будто он каждую секунду заново познавал окружающий мир. И последовавший через мгновение поцелуй… был концом всей моей прошлой жизни, самым откровенным признанием.
- Димка… Ты прости меня, я не должен был говорить этого… - глупый, я улыбнулся и, не удержавшись, чмокнул Села в нос:
- Только попробуй отказаться от своих слов, и я тебе на тренировках Славку в напарники поставлю… Он тебя одними комментариями доведет.
Домой мы ехали в полной тишине, целуясь на каждом светофоре (водители соседних автомобилей получили ну просто уйму эмоций!). А вот у дома… Нас ждало семейство Кофтунов в полном составе и в компании пары милиционеров. Ребята в форме явно смущались, перетаптываясь на месте и теребя в руках какие-то бумажки, а вот мамаша была подозрительно довольна…
- Дмитрий Максимович Салихов? – глупо осведомился молоденький лейтенант. Нет! Я просто похож, просто живу по тому же адресу и живу той же жизнью!
- Допустим… - Сел испуганно спрятался мне за спину и прижался лбом к моей спине. Бедный ребенок…
-
-
07.11.2009 в 09:59Когда я увидел родителей, стоящих в компании людей в милицейской форме, возле Димкиного дома, я действительно испугался. Но куда более сильной эмоцией, нежели страх, являлась злоба. Эти люди портили мне жизнь в течение последних лет, эдак, пяти. Ну почему бы им, наконец, не отстать меня?! Мне, мать вашу за ногу, семнадцать лет, через три месяца мне уже стукнет восемнадцать. Ну почему я обязан мучиться эти оставшиеся три месяца в семье, когда могу провести их в компании близкого мне человека?!
В тот момент эмоции, наконец, взяли свое. Я просто сорвался, слетел с катушек всего лишь на пару минут, но этой пары минут хватило, чтобы я наконец-то начал совершать что-то, идущее против родительской воли.
Замерев на несколько секунд, прижимаясь лбом к спине Димы, я сделал пару глубоких вдохов. А затем вышел из-за его спины и… господи, как же это смешно… показал родителям и милиционерам язык. Как? Ну… вот так… *высовывает язык, показывает читателям* Потом же, круто развернувшись, буквально сорвался с места. Побежал.
Я бежал, стараясь дышать по всем правилам: вдох – через нос, выдох – через рот. Бежал сломя голову, так быстро, как никогда раньше не бегал. Сердце билось в груди, как бешенное, да оно и было бешенное в тот момент. Да, я давно не тренировался, я был совершенно не в форме, но в тот день я бежал как никогда хорошо, быстро, и, черт возьми, мне это нравилось. Мне нравилось это ощущение опасности, от которого волосы вставали дыбом, а по коже бегали мурашки, мне нравилось, как бурлит в крови адреналин, я почти физически ощущал это. А потом это неповторимое ощущение эйфории, победы над кем-то. Оно сладким медом растеклось по всему телу, когда я влетел в отходящий от остановки автобус, и двери за мной закрылись. Все-таки я их сделал. Не мог не сделать.
Расплатившись за проезд, я прошел в дальний конец автобуса и сел на единственное незанятое место, рядом с крашенным в огненно-рыжий парнем. Наконец, я позволил себе расслабиться, прикрыть глаза. И тут же автобус остановился. Кто-то вышел, кто-то вошел – я не обращал внимания. Медленно приближался автобус к моей цели – стадиону. И вот двери передо мной открылись. Только выйдя на улицу, я обнаружил, что идет дождь. Летний, моросящий, долгий, нудный дождь. Но дожди я любил всегда. И этот дождь был мне только в радость.
Повезло: футболисты «Радана» тренировались даже в дождь. Повезло еще больше: среди тренирующихся я заметил Славку. Устроившись на трибунах, я приготовился долго и со вкусом ждать, однако, едва заметив меня, вратарь ушел с поля, отмахнувшись легкомысленно от криков тренера. Ну, да, ему ж все можно…
-Ну, и что ты тут делаешь? – поинтересовался он, садясь рядом со мной. – Поссорились?
Я отрицательно покачал головой, размышляя, стоит ли рассказывать Славке все. Решил, что стоит.
-У меня с родителями проблемы. Они активно против того, чтобы я занимался спортом. С одной стороны, их вполне можно понять: они волнуются за меня, не хотят, чтобы я получил травму во время игра. Но… они чересчур против.
-Понимаю, - неожиданно вратарь прервал меня. – Мои родители тоже были против футбола. Прочили мне карьеру великого музыканта, чуть ли не Моцарта. Я, действительно, неплохо играю на фортепиано, но меня всегда в большей степени привлекал спорт. А они этого понимать не желали. Я тогда из дому сбежал. Они нашли, конечно. Потом долго мне тот случай припоминали, говорил что-то о том, какой пример я показываю младшей сестре… Но после моего побега они разрешили мне заниматься футболом. Поняли, наверное, насколько это важно для меня.
-Мои не такие, - покачал я головой. – Они…
-Можешь не говорить, если не хочешь.
Я с благодарностью посмотрел на парня. Мало того, что он выслушивал меня, он еще и в нужный момент прерывал, помогая рассказывать. Это на самом деле очень тяжело: рассказывать чужому человеку о своих проблемах, тогда как обычно ты не доверял их никому. Но говорить было просто необходимо.
-Знаешь, я ведь из дому сбежал, да… К Димк... да, к Димке. А родители… Они у меня юристы. Быстро что-то там оформили. Мы когда после тренировки домой пришли, они нас уже ждали, у подъезда. С бумагами. А я… сбежал, оставил Дима там одного…
Только в тот момент я осознал, что оставил дорогого мне человека разбираться с моими родителями, с милицией, а сам сбежал, поджав хвост. Струсил, дурак. А теперь совесть проснулась…
-Димка – взрослый мужик. Он со всем разберется, можешь мне поверить! – ободряюще улыбнулся мне Славка, приобнимая за плечи. – А пока ты в бегах, можешь пожить у нас.
-У нас? – я удивился, хотя уже предполагал, что живет Славка далеко не один…
Мои подозрения подтвердились следующей же его фразой:
-Ну, да. У нас с Игорем, - для убедительности он кивнул в сторону тренера.
Тот как раз направлялся к нам. Через минуту я уже сидел между тренером и вратарем. Славка объяснил ситуацию тренеру (ну не поворачивался у меня язык его Игорем называть!). Тот тоже оказался человеком весьма и весьма понимающим – он сразу же согласился на предложение пожить у них. На том и порешили.
После тренировки – я тоже тренировался, который раз за день – мы втроем отправились к ним домой. Ехать пришлось долго, минут, наверное, двадцать, на двух автобусах (с пересадкой). Но в компании Славки это время пролетело незаметно. Он, как всегда, шутил по делу и нет, даже рассказал историю их с Игорем знакомства. Собственно, история и заняла большую часть времени. Оказалось, что они познакомились… нет, не буду вам рассказывать… а то потом будет неинтересно… (Прокопянчик коварно улыбается и смотрит на соавтора с намеком. Поправка: на любимого соавтора =))
Квартира, как ни странно, оказалась вполне заурядной. Трехкомнатной. На кухне – ремонт, плита и остальная мебель выстроены в прихожей. А ремонт двигается ну очень медленно… Только линолеум за два дня и постелили, да и тот – неровно. «Ну очень по-русски!» - как говорит товарищ Слава…
Пробравшись через горы мебели в прихожей, мы всей троицей добрались до пустующей спальни. Изначально она, по словам все того же Славки, планировалась как комната для гостей, но как-то не сложилось. Теперь эта комната являлась чем-то средним между кабинетом и спальней. Тут был и допотопный ужасно шумящий компьютер, и полки, заставленные книгами, и даже телефон, но при всем при этом в комнате умещалась еще и кровать и шкаф с одеждой, и даже штук пять мягких игрушек – а они-то тут откуда?! И в этой комнате мне предстояло жить… В отдельной комнате! Своей! Одному! Нет, ну не круто ли?!
Радости моей не было предела. Меня поймут те несчастные, что всю жизнь делили свою спальню с родственником: братом или сестрой. Это же просто ужасно: спать в одной комнате со старшим братом! Даже перечислить невозможно все минусы!!! Да… И тут, как манна небесная: своя комната, жизнь отдельно от родителей, приближающееся совершеннолетие. Впервые за всю свою жизнь я почувствовал себя свободным.
Что значило для меня это слова – «свобода»? Прежде всего – избавление от ежедневных стычек с родителями. Меня никто больше не осуждал, не «пилил», не указывал, что мне делать. И это было просто потрясно! Огромным плюсом было появление у меня настоящих друзей, способных выручить в трудную минуту. Вот, как, например, в тот раз, с местом жительства. И это новое место жительства само по себе – огромный, жирный плюс (он же крест на моей прошлой жизни).
В тот день, стоя на пороге своей новой комнаты, я решил, что пришло время все изменить. И начать следовало с себя.
-
-
07.11.2009 в 09:59- Похоже, вы потеряли своего сына, - я отвлекся от созерцания удаляющейся спины Села и обернулся к его родителям. Комитет по встрече ребенка стоял с вытянувшимися лицами, неспешно подбирая упавшие от выходки мальчишки челюсти. Похоже, он нашел лучший выход из ситуации… вот бы еще найти его.
- Это ты! Ты во всем виноват!! – леди с восемью подбородками сделал попытку броситься на меня с кулаками, но была почти сразу же перехвачена одним из милиционеров. Я, конечно, не преминул вставить свои пять копеек:
- И в чем же я конкретно виноват? – Селов отец заинтересованно поднял на меня глаза. – В том. Что вы позволяли себе поднимать руку на своего ребенка, тем, что ВЫ не давали ему заниматься любимым делом? Неужели это я за семнадцать лет довел мальчишку до того, что он не желает возвращаться домой?
Из-за поворота вдруг как-то вынырнул Влад и с ходу пожал мне руку, вставая плечом к плечу:
- Я что-то пропустил?
- Ну… Твои родители насобирали бумажек, чтобы вернуть Села домой, а он предпочел свалить в неизвестном направлении, - я деланно равнодушно пожал плечами, хотя хотелось броситься следом за мальчишкой… догнать… прижать к себе. Но была еще проблема с его предками, которую не стоило оставлять без внимания.
- То есть, ничего интересного?
- Угу…
Мы бы поговорили еще, но в наш милый диалог вмешалась мамаша Села, все-таки вырвавшись из хватки мента:
- Влад! Ты заодно с ним? – она ткнула пухлым пальцем с парой золотых колец в грудь Влада и угрожающе нахмурила брови.
- Я за Села, - парень скрестил на груди руки и тут же тихонько шепнул мне. – Беги, лови моего братца, пока он бед не наделал…. Этих я задержу.
Обняв в порыве благодарности Влада, я рванул в направлении побега Села со всех ног… Ну, точнее, до ближайшей автобусной остановки. Потому что даже не мог представить, куда делся мальчишка. Обходить по кругу все возможные места откровенно не хотелось, поэтому я решил пойти на хитрость:
- Игорь? – голос тренера был хрипловатым, а, судя по времени, тренировка начиналась только через пятнадцать минут. Ну, понятно, опять… - Слушай, я понимаю, что отвлекаю, но дело срочное. Как только в пределах вашей видимости появится Сел – свистнешь.
И уже нажав на отбой, чтобы не слышать страстных стонов из трубки (господи! С кем я дружу!), я задумался о своих дальнейших планах.
Из взрослых знакомых у мальчишки были только команда, но они все на поле, так что рано или поздно он должен был явиться туда. Вопрос в другом: мне-то что делать?
До одиннадцати вечера я болтался по городу, напрочь забив на тренировку, и думал, думал, думал. Просто так подойти к мальчишке и сказать «Я тебя люблю» было бы, конечно, здорово, но вот только малоэффективно. А на что-либо другое у меня не хватало фантазии. Цветы? Глупо. Игрушка?
«Ага, ты ему еще подгузник с пустышкой притащи. Пусть окончательно почувствует себя ребенком!» - мой милый собеседник был прав. Как бы ни рыпался Сел, он в первую очередь был ребенком. Еще неопытным, не умеющим жить самостоятельно и боящимся серьезных проблем. Мальчишка откровенно нуждался в твердом плече рядом, в человеке, который мог бы оказаться рядом в нужную минуту. Вся проблема в том, что я не являлся таким человеком. Слишком эгоистичный, слишком тщеславный, слишком… слишком привыкший быть один. По сути, все мои отговорки сводились к тому, что я не был готов отдать свою жизнь кому-то. раньше. Пока не взглянул в сумасшедшее прекрасные серые глаза, не почувствовал вкуса и запаха простого мальчишки… Пока не влюбился в него. Смешно, что именно он изменил мои представления о жизни.
Порше остановился на тонущей в вечернем полумраке набережной, обдуваемый всеми ветрами. И я стоял там же, постепенно осознавая степень своей ответственности перед маленьким еще человечком. Если забираешь чье-то сердце, то будь добр, не разбивай его…
Уже в почти ночной темноте позвонил Игорь и заговорщеским шепотом пригласил в гости «на поболтать». Значит, Сел решил спрятаться у них. Не самый худший выбор.
- Долго ехал, - прокомментировал мое появление Славка, открывая дверь.
- Я на набережной был, - меня заставили снять ботинки и залезть в новенькие, пахнущие химией китайские шлепки. Фу… Но было кое-что поважнее запахов. – Где он?
- В комнате, - Игорь выполз из ванной, вытирая длинные волосы махровым полотенцем. Я все удивлялся, как он, такой хрупкий и маленький, умудрялся быть в их паре… ну… сверху?
- Вы же нам мешать не будете? – и стоило спрашивать? Друзья синхронно покрутили пальцами у висков и взглядами послали меня… к Селу.
А в комнате… А в комнате было темно и страшно. Я бы с радостью побоялся, если бы не тихо посапывающий на кровати мальчишка. Пепельные прядки рассыпались веером по подушке, влажные от слез щеки все еще хранили румянец, а изо рта вырывалось рваное дыхание.
«Ребенок ты моя, ребенок, - я не мог решиться прикоснуться к нему, безмолвно созерцая заплаканную мордашку. Я любил его, наверное, единственного за всю жизнь. Но не мог обещать ничего, потому что иначе это значило бы обман. – Что же нам делать…»
Рука сама потянулась стереть влажную дорожку с кожи, пробежавшись от щеки до подбородка, скользнув ласкающим движением на губы.
«Имею ли я право говорить ему о своей любви? Ставить перед выбором, решать за него? Что лучше – вызвать в нем ненависть к себе или же… или же попытаться делать вид, что ничего не будет?»
Славка был прав, когда обвинял меня в трусости. Я не мог решить даже для себя, чего хочу, но знал только одно…
- Я люблю тебя…
Когда распахнулись серые глаза, когда тонкие руки скользнули мне на плечи, утягивая на кровать, когда на нас не осталось одежды – все кануло в сгущающуюся за окном тьму. А в памяти осталось только тихое, сорвавшееся с мягких губ сквозь слезы:
- Я тоже люблю тебя…
-
-
07.11.2009 в 10:00Так странно… Во второй раз в жизни я просыпался в его объятьях, а мне это уже казалось чем-то естественным, самим собой разумеющимся. Так странно… Сколько мы друг друга знаем? Меньше недели, да? А я уже сказал тебе, что влюблен. Так странно… Как мы можем быть вместе? Он – известный футболист, которого желают заполучить к себе иностранные команды, «Реал». И я – подающий надежды спортсмен, только начавший подниматься к вершине, на которой уже давно обустроился он. Он – взрослый мужчина, которого больше привлекают женщины, и я – семнадцатилетний парень, предпочитающий мужчин. Что между нами общего? Мы… Как может существовать «мы» у таких разных людей? Так странно…
-С добрым утром, - прошептал он мне, улыбаясь и чмокая в лоб.
Я закрыл глаза. Так хорошо… С ним. С ним – как дома, как в семье. В настоящей семье, которую любишь, к которой спешишь вернуться, откуда б то ни было. С ним тепло, уютно, приятно, комфортно. Хорошо, по-другому и не скажешь. Хо-ро-шо.
Никогда не перестану удивляться тому, как быстро они стали моей семьей: Игорь, Славка, Дим. Я привязался к ним, я доверял им. Всем троим, но особенно, конечно, Димке. Человеку, в которого меня угораздило влюбиться.
Нет, ну что в нем такого особенного, по сути? Ну, глаза голубые. Красивые. Как летнее небо… Ну, глаза. Темные. И красиво блестят в свете солнца…Грубые черты лица. Ничего такого из ряду вон, красивого. Но меня к нему тянет. Непреодолимо! Я, как женщины – нелогичен.
-Опять уснул?
Его дыхание греет и щекочет ушко. Улыбаюсь, жмурюсь от удовольствия, прижимаюсь к нему – крепко-крепко. Он тоже обнимает меня – за талию. Нежно гладит по спине. Вспоминаю, как ночью царапал его спину и ужасно краснею. Помидорчик, блин.
-А о чем это мы таком вспомнили, что аж засмущалися, раскраснелися? – смеясь, спрашивает он. – Открой глазки, чудо.
Послушно открываю. Его лицо рядом, так близко, аж дух захватывает. Руки сам обнимаю его за шею, притягивают к себе. Целую. Да что там – целую! Так, быстрый «чмок» в губы, громкий и такой сладкий. Еще захотелось. Но нельзя. Мы же, как-никак, в гостях. Вот придем домой…
-Так, колись, о чем думаешь!
Вместо ответа – хитрая улыбка. Выскальзываю из его объятий и, натягивая на ходу плавки и джинсы, отправлюсь в ванную – умываться.
В квартире подозрительно тихо. Кажется, кроме нас здесь никого нет. Совсем? И куда, интересно, Славка с Игорем делись? Нахмурившись, прохожу в зал. Никого. А часы… охтыжептитьтвоюналево! Мы проспали тренировку… а эти! Нет чтобы разбудить! Бяяяяякиии! Хотя… Вспоминаю, что собирался сделать с Димкой у нас дома… Не такие уж они и бяки… Эх, зря только джинсы надевал…
Временный ХэппиЭнд. Надеюсь, все помнят про РЕАЛьный Мадрид?
-
-
08.11.2009 в 19:07Особенно порадовали фразы:
Я почувствовал себя запорожцем… Только у нас, почувствуй себя запорожцем!
Влад радостно ухмыльнулся (что же он все радуется, словно голодный крокодил? Так и подмывало выбить ему пару зубов Какой Дим кровожадный
Да у меня у самого еще ни одного мужчины не было! (автор искренне сочувствует своему персонажу) Я ему тож сочувствую
некоторые замечания
-
-
08.11.2009 в 19:34Именно жаль) это старая шутка, по-моему, из КВНа)
Ооо)) спасибо))) Кстати, не желаешь побыть нашей бетой? А то так влом править косяки(
-
-
08.11.2009 в 19:40Бетой? ммм, не знаю даже, но можно попробовать))
-
-
09.11.2009 в 09:39ТЫ НАШЛА НАМ БЕТУ!
~Little Fox~
Будьте нашей бетой! *ползает на коленях* Править все лень! И! У вас будет преимущество: читать все раньше будете...
-
-
09.11.2009 в 09:53-
-
09.11.2009 в 09:55-
-
09.11.2009 в 14:21-
-
09.11.2009 в 14:27К чему эти кивки?
-
-
09.11.2009 в 14:43-
-
09.11.2009 в 14:46Не надо пробовать! Надо быть!
-
-
09.11.2009 в 14:47-
-
09.11.2009 в 14:49-
-
09.11.2009 в 15:54-
-
09.11.2009 в 16:10-
-
17.02.2010 в 16:18-
-
17.02.2010 в 16:24-
-
17.02.2010 в 16:49